Трезвость — норма жизни? Кому как

Если ты не знаешь ни себя, ни своего врага, ты всегда будешь создавать для себя опасности.

Сунь Цзы

Конфронтация и война страшны не только жертвами, сломанными судьбами и уничтоженными материальными ценностями. Не менее опасно их влияние на нравственно-психическое состояние как средних граждан, так и элит. Даже ограниченный вооруженный конфликт существенно деформирует общественные отношения. Особенно когда конфликт этот затяжной. Оказывается, психологическая устойчивость — тоже ресурс, причем крайне медленно возобновляемый.

В стратегических исследованиях есть даже специальное различение между attrition и exhaustion. Первое традиционно обозначает исчерпание ресурсов материальных, второе — морально-психологических.

Это, безусловно, справедливо и для Украины. Непродолжительный отрезок 2014–2015 годов, когда можно было утверждать, что украинское общество ответило на российскую агрессию объединением вокруг сине-желтого флага, быстро сменился периодом войны всех против всех.

Возобновились и усугубились старые общественные разногласия и расколы. Сданы в архив культура компромисса и толерантность, которыми так гордились, по историческим меркам, еще вчера. Фактически не ведется публичный диалог между представителями разных мировоззрений. Вместо этого почти легитимировано уличное насилие.

Простые решения снова вошли в моду. Радикалы разных сортов правят бал, а голоса центристов почти не слышны. В их среде почему-то считается хорошим тоном уклоняться от формулирования собственной позиции. Тем более и сказать им практически нечего. Не их время. Наверное, так надо. Вот только кому?

Ведутся (не без помощи извне) отчаянные споры о чем угодно, кроме того, как обеспечить развитие Украины. Политические цели превратились в догмы, настоящих политических божков, требующих безоговорочного поклонения.

Это происходит на фоне беспрерывной деградации государственных учреждений, прежде всего правоохранительных органов, деятельность которых все больше политизируется. Коррупция и разговоры о ней давно превратились в банальность. Так умирает демократия?

Впрочем, это не сугубо украинская, а, возможно, общемировая тенденция. Хуже, что у нас чрезмерная эмоциональность и радикализм присущи не только «широким народным массам», но и так называемым думающим людям, которые работают, в частности, и в сфере национальной безопасности и обороны. В принципе, говорить можно о многом, главное — самим не поверить собственной пропаганде. Впрочем, с этим у рода человеческого давние и серьезные проблемы.

Показательны здесь периодические военные тревоги, когда отовсюду вопят, что не сегодня, так завтра начнется война. В этом контексте прежде всего следует напомнить: боевые действия ведутся уже седьмой год. Причем их масштаб и характер четко отображают сегодняшние задачи России и ее ограничения.

Не уставая, еще раз напомним: современные россияне крайне искренни в провозглашении своих стратегических планов. Все или почти все есть в открытом доступе. Нужно лишь внимательно читать.

Итак, если проанализировать действующие стратегические документы РФ, то можно выделить по крайней мере три актуальные основные задачи российской политики в отношении Украины.

Это, во-первых, не допустить дальнейшего сближения нашего государства с ЕС и НАТО. И тут, что греха таить, россиянам, с нашей немалой помощью, удалось многое. Добившись некоторых успехов на пути европейской и евроатлантической интеграции (ассоциация, безвиз, Комплексный пакет помощи НАТО, Программа расширенных возможностей и т.п.), Украина достигла определенной планки. Для ее преодоления нужны качественные и количественные изменения внутри страны, о которых пока речь не идет. Одной риторики и громких деклараций, даже конституционных, тут мало.

Во-вторых, сделать невозможным использование территории Украины противниками РФ для антироссийской деятельности. Речь идет, если перевести с русского бюрократического, о том, чтобы надежно закрепить Украину в буферной зоне между НАТО и РФ и сделать невозможным усиление присутствия вооруженных сил и спецслужб государств НАТО, прежде всего США. С этим у россиян сейчас есть существенные проблемы.

В-третьих, восстановить, а в конце концов — усилить российское влияние в политической жизни Украины, потому что с украинской экономикой в РФ все было и остается очень и очень неплохо. Это нужно России не только для достижения стратегических целей, но и для обеспечения ежедневного сосуществования с Украиной.

Именно поэтому продолжается концентрация медиа, прежде всего информационного телевидения, активизируется деятельность политических партий соответствующего направления, совершается множество действий специального характера.

К последним относятся и информационно-психологические операции, направленные на дестабилизацию политической ситуации и поддержание высокого градуса неуверенности.

Пушки — последний довод королей. Сегодня россиянам вряд ли удалось бы скрыть расширение масштабов применения военной силы против Украины. А следовательно, его цена не очень отличалась бы от цены широкомасштабной войны, каким бы территориально ограниченным российское вторжение ни было.

Речь идет и о новом ухудшении отношений с Западом, и о его сплочении на антироссийской основе, и о вынужденной безальтернативности китайского вектора, и в результате о многом другом. И это даже не принимая во внимание саму стоимости военной операции. Стоит ли доступ к днепровской воде для Крыма таких затрат?

Единственная цель, которая, на наш взгляд, могла бы оправдать полномасштабное применение вооруженных сил РФ, — это оккупация «полезной для россиян Украины» и силовое прекращение украинской государственности в ее современном виде как таковой.

Готово ли российское руководство к таким «решительным шагам», если оно не отважилось на них в 2014-м? Вопрос сложный. Наверное, Кремль, скорее, если, конечно, не случится какой-то форс-мажор, и дальше будет полагаться на близкий и понятный инструментарий спецслужб, сейчас доказывающий свою эффективность.

Военный сценарий возможен лишь в том случае, если его можно будет «продать» Западу либо как вынужденный ответ на украинскую операцию по восстановлению территориальной целостности; либо как «миротворческую» операцию для «восстановления порядка» после глубокой политической дестабилизации и хаоса в Украине.

К сожалению, можно констатировать, что кое-кто в Украине и за ее пределами неосознанно либо же сознательно работает именно на последний сценарий.

Возвращаясь к очередному обострению разговоров о широкомасштабном наступлении РФ, заметим, что, конечно, играет свою роль и психология. Но речь идет не только о соответствующем ресурсе, который, как уже отмечалось, постепенно уменьшается, и о, наоборот, все более и более высоком градусе истерии. Есть куча и рациональных причин.

Прежде всего, основания для таких разговоров: за эти годы россияне создали близ границ Украины и в оккупированном Крыму довольно мощную военную группировку, которая может осуществить широкомасштабную наступательную операцию против Украины.

Впрочем, потенциальная возможность совсем не означает, что она обязательно будет воплощена здесь и сейчас. Даже чеховское ружье стреляет лишь в последнем акте. Не говоря уже об исторических примерах.

Более 40 лет в полной боевой готовности противостояли друг другу в Центральной Европе миллионные армии государств НАТО и Варшавского пакта. Столкновение так и не произошло. Вопрос, почему именно, — не для этой короткой статьи. Ответ на него содержится в многочисленных пространных трактатах.

Такие вбрасывания о возможном наступлении очень выгодны самим россиянам. Прежде всего это инструмент давления, которое активизируется во время, отличающееся, например, ходом переговоров в «минской» ТКГ или Нормандском формате.

Информационные операции — это дешево и хорошо. Расшатывается политическая ситуация, подстрекаются радикалы, провоцируется усталость как украинского общества, так и военных. «Волки, волки!» — кричат все вокруг. Кто же поверит пастуху, когда серые придут на самом деле.

Военные тревоги идут на пользу отдельным украинским политическим группам, эксплуатирующим эту тему уже не первый год. При этом они прежде всего хотят увеличить свою влиятельность, повысить собственную значимость. Нельзя отбросить и персональный фактор. Ну любят люди эту тему и системно ее эксплуатируют. Что, в принципе, абсолютно естественно, и главное — законно.

Стараются таким образом повысить свою влиятельность и отдельные военные. Конечно, военное планирование должно учитывать самые плохие сценарии, но об этом не всегда следует говорить вслух. Впрочем, будем учитывать, что в Украине военное командование только учится говорить публично.

Запугивание трудно назвать изысканным путем к популярности, но на коротких дистанциях это может сработать. Впрочем, нельзя отбрасывать и мотивы привлечения внимания к настоящим проблемам, в частности к слабости украинских военно-морских сил и противовоздушной обороны. Ну и о старой доброй песне всех бюджетников всех стран — «Деньги давай!» — не следует забывать. Кстати, в США и Великобритании военные и разведчики распевают такие арии намного системнее и убедительнее.

В русле военной темы, привлекают к себе внимание и некоторые иностранные эксперты. Но если прочитать оригинальный текст, например, американского трехзвездочного генерала, бывшего командующего сухопутных войск США в Европе Б.Ходжеса, то он абсолютно корректен и выдержан во вполне адекватной тональности теоретической возможности. Возможно? Бесспорно, да. Произойдет ли завтра? Это уже другое дело. Невольно чувствуешь мощь искусства интерпретаций. И, наконец, последнее, но не по важности: военная тревога — это настоящая сенсация для медиа, как традиционных, так и социальных. И живет она по соответствующим законам.

Против истерии есть лишь одно лекарство — рациональное восприятие мира. Попытка понять себя и противника. Потому что известно уже не одно тысячелетие — без четкого осознания реальности поражение почти гарантировано.