Пастырю, не заблудися сам

В общем церковном хоре я с особым интересом выхватываю голос УПЦ. По нескольким причинам. Для УПЦ нынешние события - своеобразный тест на "взрослость", на жизнеспособность и самостоятельность. Действительно ли эта церковь так свободна в своем самоуправлении, как нас убеждало ее руководство? Что на самом деле значат, и чего стоят слова о том, что "УПЦ - церковь украинского народа"? Верные этой церкви находятся по разные стороны баррикад. И их религиозные воззрения, и их духовное руководство в этом выборе зачастую играли не последнюю роль. Есть масса дополнительных интригующих моментов. Как то - позиция московского начальства, зависимость положения УПЦ от успеха или неуспеха "проекта Украина". Да и просто - вопрос репутации.

Надо сказать, УПЦ - единственная украинская церковь, поддерживающая в нынешнем противостоянии власть. Только ее клирики выказывают нарочитую симпатию к "Беркуту" и призывают казни египетские на головы "бунтовщиков". Только ее владыки готовы быть с президентом Януковичем "до конца". Только ее руководство не осудило насилие над участниками мирных акций протеста 30 ноября.

Есть, впрочем, и другая УПЦ. Чьи клирики открыто поддерживают Майдан. При­нимают "Обращение священнослужителей и мирян" в защиту человеческого достоинст­ва и с призывом жить не по лжи. И оказываются готовы отстаивать эту "крамолу" даже перед лицом московских коллег.

То есть разобраться в позиции УПЦ и даже просто расслышать ее голос непросто. Если прочие церкви выступают с четкими официальными речами ожидаемого, в целом, содержания, и только степень рез­кости формулировок может стать для слушателя сюрпризом, то УПЦ выступает вполголоса, уклончиво и как никогда полифонично. То есть полифония всегда была ей присуща - все знали, что нет в УПЦ единого мнения. Но также все знали, что на слово митрополита Владимира можно положиться. Ему перечить никто не посмеет. Открыто, во всяком случае.

В нынешний период испытаний УПЦ вступила не в самый лучший для себя момент. Ее предстоятель болен. Болен настолько серьезно, что принимать решения и быстро реагировать на ситуацию он не в сос­тоянии. А заменить его на время болезни - некем и нечем.

То есть, формально, можно было бы. Например, собрать священный Синод под началом старейшего по хиротонии и передать ему все полномочия по управлению церкви до выздоровления нынешнего или изб­рания следующего предстоятеля. Но это мы уже проходили два года назад. Все закончилось, напомню, скандалом, расправой с неугодными и канувшей в карман "старейшего по хиротонии" печатью. То есть идея временного синодального управления была дискредитирована еще тогда. Вместе с архиереями, готовыми "принять на себя ответственность".

Еще одним выходом из ситуации могло бы стать назначение Местоблюстителя. Но и тут не сложилось. Напомню, что несколько лет назад вопрос о Местоблюстителе поднимался в более спокойной обстановке перед Юбилейным поместным собором УПЦ. Но и тогда, увы, все закончилось скандалом с переходом на личности.

Поэтому сейчас в УПЦ все как бы "в рабочем порядке" - и никакой определенности. Митрополит Владимир болен, и его "просто замещает" на время болезни первый викарий Киевской митрополии митрополит Антоний Паканич. Не до конца понятно, насколько широки его полномочия в этой роли. Осторожность, обтекаемость каждого его выступления - результат давления, особенностей характера или каких-то ограничений? Можно ли его заявления принимать за "официальную позицию церкви", или это, как в случае с еще одним викарным архиереем Киевской митрополии владыкой Павлом Лебедем - просто "частное мнение"? Или это еще одна отчаянная попытка сохранить в УПЦ хрупкое равновесие, по которому было нанесено два подряд сокрушительных удара - призыв к евроинтеграции и Майдан? А может, своеобразная дальновидность - ведь непонятно пока, как все обернется, и с кем через полгода-год сотрудничать, симфонию играть?

То есть руководства как такового нет. Есть отдельные епис­копы, каждый из которых - при своем мнении. И точно такие же "частные случаи" среди клириков. И есть "второе лицо" в руководстве, которое в силу своей "заместительской" роли не может себе позволить никаких судьбоносных решений, широких жестов и суровых слов.

Многих это раздражает. Но, как это ни парадоксально, в отсутствии руководящей руки и единой политики в УПЦ есть своя прелесть. К каждому слову каждого священнослужителя прислушиваешься, как к части некой совокупной "позиции церкви". Эти выступления, к счастью, временами кардинально различны - потому позиция церкви выглядит относительно уравновешенной. Насколько "уравновешенными" можно считать летящие качели.

Пестрота мнений в церкви по-своему привлекательна. Ведь нет единого мнения и в обществе, во всей стране. В идеале, возможно, так оно и должно было бы быть - весьма соборно и не слишком "вертикально". Может, такая реально горизонтальная структура церкви дала бы ей необходимую в период испытаний и потрясений гибкость. Хоть и отдает подобная структура протестантизмом. Но это, в конце концов, отсылает нас к своеобразной церковной идиллии первых веков христианства.

То есть так могло бы быть. Если бы не одно обстоятельство. Церковь в реальности - отнюдь не горизонтальна. И патриарх Кирилл у себя в России совсем не для того укрепляет "вертикаль", чтобы позволить Украине реализовывать буколическую идиллию "сетевой структуры". Поэтому и видимость "равновесия мнений" в УПЦ, конечно, - только видимость.

Достаточно оторваться от украинского междусобойчика (где особо зарвавшегося батюшку могут даже вызвать "на ковер" и пожурить за агрессивную проповедь, а другой батюшка может себе позволить восторженно отозваться о Майдане) и вспомнить, что за ними - Москва. Что она постоянно дышит в затылок УПЦ. И нежелание руководства УПЦ давать какие-либо четкие оценки событиям, связано не столько с тем, что оно вынуждено балансировать между "своими", сколько с нежеланием раздражать московское начальство, которому давно мозолит глаза автономия украинской церкви. И любой неверный шаг может стать поводом для пересмотра границ этой автономии.

Москва бдит. Время от времени она напоминает об этом Киеву постреливая одиночными и пока холостыми зарядами - вроде речей о. Всеволода Чаплина или публикаций Ки­рилла Фролова. Нет в этих речах ничего, хоть сколько-то соотносящегося с реальной угрозой. Но они создают неповторимый фон, на котором рефренный "мирумир" официальных лиц Киевской митрополии уже вовсе не кажется убедительным.

К счастью, и в РПЦ высокое начальство воздерживается от прямого призыва к силовому сценарию - пока на разогреве публики выступают записные фрики. Патриарх Кирилл же ведет себя осторожно. Он, конечно, не осаживает "горячих православных голов", несущих околесицу о "немедленном вторжении". Но и сам на передовую не рвется. Он ведь тоже пока не знает, как все обернется. Янукович там, не Янукович - терять Украину ему в любом случае не с руки. Он за нее еще поборется. Хотя бы за часть.

Ведь не секрет, что РПЦ изо всех сил поддерживает, по крайней мере, в части украинской паствы, нежелание быть украинской. При любом удобном случае напоминает о том, что под вывеской "украинской" церкви на само деле действует филиал Московского патриархата. РПЦ делает своим украинским верным уникальное предложение - она сохраняет для них то, что было потеряно в результате "крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века". Пускай в несколько эфемерном виде - но все же сохраняет. В качестве идеала. В качестве ориентира. Призрак СССР поднимается за каждым словом об "общих великих победах". За каждым упоминанием об обтрепавшемся еще в прошлом веке "братстве народов". За каждым булыжником в огород всего "национального". Все это так узнаваемо и так откровенно направлено на то, чтобы украинцы в Украине стремились быть частью чего-то "великого" - но только не
своей страны. И, увы, это "великое" в исполнении московских церковных и околоцерковных деятелей - совсем не Церковь Христова, а подретушированный и переименованный, но все такой же старый и недобрый СССР.

В этом контексте становится понятно, что никакой реальной автономной УПЦ в составе РПЦ быть не может. Во всяком случае, как полноценного и долгосрочного проекта. Как не могло быть и не было полноценной Украины в составе СССР. То, что уже сейчас можно найти немало различий между УПЦ и РПЦ, - крайне тревожный звоночек для Мос­ковской патриархии. Возможно, сигнал о том, что эксперимент с автономией пора "сворачивать". Возможно, даже ценой потери части верных и даже части территории.

Поэтому не спешите осуждать УПЦ за то, что она "топчется на нейтралке". Для нее эта полоса отделяет не столько Майдан от "Беркута", сколько ее собственное относительно стабильное прошлое от весьма неясного, смутного будущего. Эта граница вполне может пройти по живому. И осталось совсем немного времени, чтобы на что-то решиться, что-то выбрать и, возможно, поспорить о цене.

Сейчас, хочется верить, заканчивается (пост)советская эпоха нашей истории. Она заканчивается и в церкви. Это связано и со сменой поколений - уходом людей, которые были той эпохой, приходом молодых преемников, на которых советское прошлое оставило минимальный след. И с тем, что ситуация достигла точки во всех сферах жизни - в духовной так же ощутимо, как в политической или экономической. Пришло время перевернуть страницу. Время изменять и меняться. Просто для УПЦ этот переход в новую эпоху может оказаться большим потрясением, чем для всех прочих.