ПАРТИКУЛЯРИЗМ ИЛИ СКРЫТЫЕ СИМПТОМЫ УКРАИНСКОГО ФЕДЕРАЛИЗМА?

К написанию этой полемической статьи меня побудила публикация под красноречивым заголовком «Автономия для Галичины» известного украинского журналиста Владимира Павлива в авторитетном польском издании «Polityka» и активная полемика, развернувшаяся вслед за этим на страницах галицкой прессы. Отмечу сразу, что логической предпосылкой возникновения этой дискуссии стало нагнетание ситуации вокруг открытия кладбища Орлят во Львове, спровоцированное конфликтом между решением городского совета Львова и польско-украинскими договоренностями на государственном уровне в 1997 году. Как отмечает Владимир Павлив, более смелые комментаторы толкуют эту борьбу вокруг кладбища как следствие ярко выраженного западноукраинского сепаратизма, который начинает разваливать государство. В связи с этим вполне резонно задать вопрос: какое рациональное зерно усматривают эти профессиональные аналитики в гипотетической трансформации Украины из унитарного государства в федеративное? И не выдают ли они желаемое за действительное? Дискуссия на эту тему важна для региональной политики в Украине и определения гипотетических векторов ее разрешения, поскольку, как утверждали еще древние эллины, в споре рождается истина.

«Сторонников галицкой автономии — о выходе из состава Украины почти никто серьезно не говорит — немало, а тема становится все более популярной среди разных слоев общественности Западной Украины: во Львове, Ивано-Франковске, Черновцах, Тернополе, Дрогобыче. Эту идею разделяют и представители западноукраинской диаспоры в Киеве. Эти срезы общества имеют своих гуру. Программным манифестом считают эссе Юрия Андруховича, известного писателя из Ивано-Франковска, «Моя остання територія». Среди художников культовой фигурой признают львовского художника Владимира Костырко, работающего в газете «Поступ». На страницах этой газеты подобные идеи обсуждаются часто. Главным сепаратистом из Черновцов считается Олег Хавич, политолог и аналитик, живущий сейчас в Киеве», — утверждает Владимир Павлив.

По моему глубокому убеждению, активное обсуждение этой дилеммы в среде львовской интеллигенции не должно символизировать факт приверженности преобладающей части западноукраинской общественности к автономии. Скорее, мы имеем дело с определенными проявлениями партикуляризма на просторах Западной Украины. Некоторые галицкие интеллигенты склонны их преувеличивать. Бесспорно, сама идея автономности для Галичины, имея довольно глубокие исторические корни, греет души многих галицких интеллигентов. Достаточно вспомнить Акт Злуки от 22 января 1919 года, где отдельным пунктом было прописано возможное предоставление в будущем автономии ЗО УНР в составе УНР. Кроме того, как свидетельствует история, «Украинский Пьемонт» часто становился катализатором культурно-образовательного, государственного и демократического развития для Украины. Львов и сейчас небезосновательно считают «оплотом демократии» в нашем государстве.

«Одним из первых о возможности федеративного государственного строя Украины по образцу ФРГ говорил легендарный лидер антикоммунистической оппозиции Вячеслав Чорновил, когда пришел к власти во Львовской области после победы на выборах 1990 г. В том же году руководители трех галицких областей — Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской — создали Галицкую Ассамблею, поставившую целью консолидацию действий в интересах укрепления в регионе демократии, а также проведение государственных и экономических реформ. Правда, вскоре Чорновил отошел от этой идеи, опасаясь локальных сепаратизмов — крымского или донецкого, но сама идея не умерла.»

Как известно, статья 2 Основного Закона декларирует, что Украина — унитарное государство. Но из международной практики функционирования федераций видно, что федеративный строй в целом зарекомендовал себя преимущественно с положительной стороны. К плюсам, в частности, относят возможность достижения общеприемлемого и взаимовыгодного консенсуса для гетерогенного государства и достижение баланса между требованиями и обязанностями разных регионов. Как свидетельствует опыт функционирования унитарного строя в современной Украине, региональные центры влияния в ней имеют непостоянный коэффициент влияния на принятие общегосударственных решений.

Кроме того, выделяются регионы-доноры и акцепторы по финансово-экономическим и демократическим факторам. Так, например, Донбасс является экономическим донором для Западной Украины, но в то же время выступает в ипостаси акцептора демократии из Галичины. Ярко иллюстрирует региональную мозаику Украины структура нынешнего украинского парламента, в котором немало фракций сформировано именно по региональному принципу (донецкое, днепропетровское, харьковское, киевское лобби). Подобный «лоббизм» вреден для нашего государства, поскольку во многих случаях интересы определенных регионов просто игнорируются. Гипотетически разрядить этот политический феномен Украины мог бы двухпалатный парламент, в котором верхняя палата состояла бы из региональных представителей.

Оригинальность украинского федерализма, как его видят на западе государства, состоит в том, что «речь идет о более справедливом распределении полномочий и доходов между центром и регионами, поскольку чрезмерная централизация и концентрация власти тормозит развитие страны в целом, а особенно ее отдельных регионов. А это, в свою очередь, ведет к их деградации». Сам автор «Автономии для Галичины» считает, что попытку ивано-франковских депутатов отдать должное ветеранам дивизии СС «Галичина» или несогласие львовских депутатов с открытием кладбища Орлят следует также интерпретировать как манифестацию неодинакового отношения регионов Украины к официальной позиции Киева.

Следует отметить, что намерение во время предвыборной кампании этого года провести референдумы во Львове и Харькове по вопросу присвоения специального статуса этим городам лежит в вышеупомянутом русле манифеста о большей свободе и справедливой региональной политике в Украине. Это свидетельствует, в определенной степени, об агонизирующих «центробежных колебаниях» в Украинском государстве, местных симптомах, на которые уже сейчас необходимо адекватно реагировать, искать разумный выход. Безусловно, Киев должен играть роль центра, способного выступать качественным трафик-менеджером в госуправлении. Но не все пути ведут в Киев... Некоторые из них лежат прямехонько в Западную Европу или Россию. И без компромисса здесь не обойтись.

«Практически уже сегодня Украина функционирует как федерация — только неформально. Широко развитые теневая зона и коррупция ведут к тому, что Восток, Запад, Юг и Центр на самом деле руководствуются и развиваются по своим собственным, только там действующим принципам и правилам, подкупая Киев соответствующими подачками и достижением нужных властям результатов выборов. Специалисты по региональной политике считают, что настоящий образ социально-экономического развития Украины проявляется в территориальной разнородности, давно приведшей к выделению шести городов-центров: Киев, Донецк, Львов, Днепропетровск, Одесса и Харьков. При этом каждый из этих регионов отличается экономическим потенциалом, величиной территории и количеством населения, там проживающего, демократическими традициями и культурой. Если Львов пытается строить гражданское общество, свободный рынок и двигаться в Европу, то донецкий клан уже построил для себя основанный на авторитаризме олигархический капитализм. Каждый из регионов заинтересован в сохранении своего отличия в рамках автономии. Такова действительность в Украине. Остается придать этой действительности формальный характер.»

Таким образом, речь идет о закреплении де-юре федеративного устройства в украинской Конституции, который, по мнению Владимира Павлива, де-факто в Украине существует. Одиннадцать лет государственности зафиксировали следующую важную истину: в Украине до сих пор нет четко выписанной и отработанной региональной политики, которая способствовала бы интеграции регионов и их эффективному социально-экономическому развитию. «Регионализация» в Европейском Союзе, например, знаменует не дезинтеграцию государств, а размывание границ, интенсификацию региональной интегрированности в финансово-экономическом, культурном и общественно-политическом аспектах. Это особенно актуально в свете задекларированного Киевом движения к ЕС, а следовательно, ориентирования на европейские принципы, ценности и стандарты.

«Несмотря на стремление отдельных регионов Украины получить большую независимость от центра, более всего в социуме осуждаются подобные заявления западноукраинских городов. Дело в том, что Львов всегда выскакивал впереди оркестра. ...Сейчас, опять первым, Львов начинает публичную дискуссию на преждевременную тему федерализма, нервируя тем самым власть в Киеве, которая, естественно, желает иметь решающее право голоса в таких важных проблемах. Киев пытается сделать все, чтобы сдержать или отодвинуть на второй план это явление, — то пугает галицким национализмом, то подсовывает версию, что за этим кроется рука Москвы, то говорит о группе не вполне контролируемых чудаков.»

Дилемма федерализма по-украински чрезвычайно важна для украинского социума, и дело не в том, кто хочет играть первую скрипку в этой дискуссии. Проблема состоит в сознательном игнорировании официальным центром региональных запросов и наболевших вопросов, в стремлении монополизировать истину, которой официальный Киев желает вольготно распоряжаться. В связи с этим хотелось бы отметить, что ведущие эксперты по глобализации — доминирующего процесса современности, который перманентно проектируется на все сферы деятельности человечества, — отмечают, что в ХХІ веке приоритетную роль в мире будут играть не государства, а регионы. Именно их роль и значение будут медленно эволюционировать от послушных вассалов центра до глобальных игроков в международных отношениях. От того, как Украина развяжет этот региональный гордиев узел, будет зависеть ее место под солнцем.