Ориентировка на местности

На минувшей неделе стало наконец известно, как украинские коммунисты расширяют свой кругозор. Известный российский бизнесмен Константин Григоришин признался, что Петр Симоненко несколько раз вел с ним увлекательные беседы. И очень интересовался состоянием украинской и мировой экономики. Константин Иванович даже дал любопытному политику «почитать несколько статей». Из которых главный украинский марксист-ленинец якобы и узнал о надвигающемся глобальном кризисе капитализма. Симоненко вообще произвел на Григоришина приятное впечатление. Бизнесмен сразу же понял: это — не ортодокс. Не то, что Юлия Владимировна.

Буревестники на пенсии

— Папа, папа, а кто такой Карл Маркс?

— Это был такой экономист.

— Как наша мама?

— Нет, наша мама — старший экономист!

Этот старый анекдот, по-моему, наилучшим образом иллюстрирует разницу между украинскими коммунистами и теми, кого они безуспешно (к счастью или к сожалению — решать вам) пытаются копировать. Бунтари и философы мутировали в лучшем случае в бухгалтеров. Бородатые классики в каж­дом новом экономическом кризисе и военном столкновении — даже в далеких колониях — с надеждой высматривали зарницы мировой социалистической революции. Требуя и от своих соратников использовать любой такой повод для расширения своего влияния в массах и подготовки их к решительным штурмам. Петра Симоненко хва­тило только на ехидные замечания по поводу отечественных олигархов, мол, пока мерялись, у кого миллиардов больше, миллиарды стали миллионами. И дежурные, ставшие уже ритуальными, фразы о том, что, мол, «мы же предупреждали». Но никакого революционного энтузиазма и призывов в стиле горьковского «пусть сильнее грянет буря». Такому поведению в советских партшколах не учили....

Доходит до смешного. Экспер­ты, которых трудно даже заподозрить в симпатиях к КПУ, признают, что ситуация складывается в пользу коммунистов — мировой финансовый кризис и кризис внутренний, помноженный на очевидную управленческую беспомощность правительства, Банковой и бело-синей оппозиции при стремительной маргинализации всех остальных левых сил за исключением Компартии. Еще немного — и за Симоненко со товарищи готовы пойти не то что рабочие, но и менеджеры среднего и высшего звена, которым теперь нечего терять, кроме обязательств по кредитам. Но для этого коммунистам нужно хотя бы продемонстрировать волю к тому, чтобы вести, и понимание, куда идти. Но знания, полученные на уроках истории КПСС,.. неожиданно закончились. А все попытки пояснить, что другого шанса может и не быть, наталкиваются на недоуменные вопросы «почему?». Мол, зачем «париться», если рейтинг КПУ и так растёт. Растёт, конечно. Но не в разы, как можно было ожидать во время кризиса. А значит — не благодаря, а вопреки усилиям самих симоненковцев.

Показательно, кстати говоря, что радость руководителей Компар­тии по поводу объявленных президентом досрочных выборов ярко вспыхнула — и очень быстро угасла. Разумеется, что петь в унисон с Банковой им не с руки. Но ведь для оппозиционной партии любые выборы — это прекрасная возможность для агитации против дейст­вующей власти. И способ показать избирателям, что они могут «сковырнуть её» своими руками! Нет, конечно, и Ленин был убежден, что парламентскими выборами социалистическую революцию не совершить. Но он-то «буржуазную демократию» вообще не жаловал и в качестве альтернативы предлагал методы прямого действия. А чем занялась КПУ? С азартом включилась во внутрипарламентские инт­риги, формирование коалиций и избрание спикера. Поясняя ошарашенным избирателям, что тем самым якобы «защищает парламентаризм от диктаторских поползновений Виктора Ющенко». Да избиратели и в «мирные» времена Раду не жаловали, а во время кризиса ненависть к депутатам, как к «жирующим за народные деньги бездельникам», усилилась многократно! Конечно, «защищая парламентаризм», коммунисты зарабатывают и другие бонусы — партработники ведь тоже люди, им кушать хочется, — но сторонников КПУ подобная тактика скорее убавляет, чем прибавляет.

Хорошо забытое старое?

В общем-то к концу года это стали понимать и сами коммунисты. 13 декабря они наконец собрали свой ЦК, чтобы обсудить, как действовать в условиях кризиса, и решили, что одних парламентских методов всё-таки недостаточно. Но ничего особо революционного от руководства они снова не услышали. Доклад Петра Симоненко (а он, как и положено первым секретарям, «выступал с докладом») напоминал выступление генсека КПСС. Разбавленное незакавыченными цитатами из Интернета, найденными, очевидно, поисковиком по ключевому слову «мировой кризис». А чему удивляться — с внутрипартийными дискуссиями в ВКП(б) покончили еще лет восемьдесят назад. И с тех пор претендовать на роль интеллектуала в партии большевиков стало небезопасно. Гений был в лучшем случае один, а после разоблачения «культа личности» придумали и вовсе безличную форму — «коллективный разум партии». Тот, кто придумал, конечно, понимал всю условность своего изобретения. А вот на местах в него поверили. И до сих пор, очевидно, верят. По меньшей мере, на все вопросы о том, как действовать в сложившейся ситуации, в штаб-квартире КПУ еще с августа обещали «посоветоваться с партией».

Впрочем, декабрьский пленум явил миру не столько «коллективный разум», сколько «коллективное бессознательное». Сделав невероятное интеллектуальное усилие, коммунисты... начали говорить формулами из учебников партийной истории. По словам Симоненко, теперь партийные активисты будут создавать «комитеты по защите предприятий и трудовых коллективов», а затем на их основе формировать параллельные структуры власти на местах. Ни дать ни взять — Советы рабочих депутатов. Как в 1905 году. Заодно попытаются «обновить» профсоюзы — поскольку нынешняя ФПУ «не способна организовать сопротивление произволу собственников». На 20 декабря назначили митинги протеста — «против безработицы, обнищания народа и бездеятельности власти». Для начала — в регионах. В январе обещают и всеукраинскую... нет, пока не стачку — «акцию».

Обещания получились очень грозными. И кое-кто даже испугался. Официальные профсоюзы, к примеру, уже поспешили провести свои акции протеста. Не слишком многочисленные, правда, но зато на три дня раньше коммунистов. Зашевелились регионалы. А МВД даже пригрозило уголовной ответственностью за нарушение общественного порядка, блокаду коммуникаций и административных зданий. То ли революционное прошлое своего министра вспомнили, то ли и сами за книжки по истории КПСС засели — и декабрьское вооруженное восстание померещилось. Но это Ленин в пятом году увлеченно рассказывал соратникам, как лучше убивать полицейских из-за угла. А в украинской Компартии сидят мирные люди, о восстаниях знающие гораздо меньше, чем испугавшиеся их милиционеры. Впрочем, коммунисты с радостью записали угрозы власти на свой счёт. Боятся — значит, уважают?

Капитал. Золото партии

О репрессиях, способных привлечь симпатии избирателей с обост­ренным чувством справедливости, коммунисты, правда, пока только мечтают. А вот костлявая рука кризиса до них уже дотянулась. Говорят, что некоторые идейно нестойкие большевики из одного западноукраинского обкома возомнили себя финансовыми гениями почище Сороса — и деньги, выделенные им на подготовку к выборам, решили... положить на депозит. Аккурат за несколько дней до появления злополучного постановления НБУ номер 319. Неудивительно, что парламентская фракция коммунистов уже на следующий день со всей решительностью требовала от Нацбанка отменить зап­рет на снятие депозитов, объясняя свои требования исключительно заботой о трудовых сбере­жениях населения. Борьба оказалась безуспешной, и теперь КПУ мстит со всей пролетарской ненавистью, требуя отставки Владимира Стельмаха и всех руководителей НБУ с последующим расследованием их «преступной деятельности».

Показательно, кстати, что именно Симоненко оказался первым лидером парламентской фракции, который в открытую заявил о том, что Нацбанк с ведома Банковой подыгрывал не кому-нибудь, а гражданину России Дмитрию Фирташу и ставшему фирташевским банку «Надра». Правда, ни банк, ни владе­лец «РосУкрЭнерго» на инвективы коммунистов не обратили никакого внимания и в суд пообещали подать только после того, как обвинения повторила Юлия Тимошенко. И вправду — как говорится в русской поговорке — «лучше иметь дело с Господом, чем с его апостолами».

Банковая между тем решила нанести симметричный удар. И запретила въезд в Украину другому российскому гражданину. Конс­тантину Григоришину. Как объяснили в СБУ — новоиспеченная персона нон грата слишком известна своим участием в рейдерских атаках. Каких именно — предусмотрительно не уточнили. Видимо, чтобы не нарываться на очередной судебный иск. Григоришин уверяет, что всему виной личная неприязнь Виктора Балоги и откровенное интервью, которое Константин Иванович дал накануне «Украин­ской правде». В СБУ и на Банковой — неофициально — признают, что рейдерство действительно ни при чем. И откровения Григоришина в Интернете — в общем-то тоже. Просто его решили таким образом «наказать» за поддержку БЮТ. Голосами коммунистов.

О том, что хоязин «Энерге­тического стандарта» давно уже спонсирует верных ленинцев, в Киеве не знает только ленивый. Что бы по этому поводу ни говорили сам Григоришин и возмущенные коммунисты. Да и тот энтузиазм, с которым симоненковцы бросились защищать «пострадавшего от произвола украинских властей», говорит о многом. Чего стоит одно только заявление о том, что решение СБУ провоцирует «новый виток войны с Россией». Впрочем, вряд ли кто-то на Банковой все­рьез мог думать, что Компартию этим запретом посадят на голодный паек. Во-первых, при серьезной организации дела границы — не помеха. Доказано большевиками еще в начале прошлого века. Личное присутствие спонсора в Украине не требуется — если он, конечно, по примеру Бориса Абрамовича не захочет детального отчета. Но и это — постфактум. Во-вторых, есть еще и альтернативные источники «энергетической подпитки». О них откровенно говорили еще летом, когда «совершенно неожиданно» сорвалась отставка правительства Тимошенко. Теперь, после избрания спикером Литвина и создания «коалиции меньшинства» с превращением КПУ в «засадный полк» премьера, о размерах благодарности Юлии Владимировны ходят настоящие легенды.

Некоторые, кстати говоря, верят. В том числе и в самой КПУ. Поговаривают, что именно сакраментальный вопрос Паниковского «когда же мы будем делить наши деньги?» может стать лейтмотивом внутрипартийных разбирательств в самое ближайшее время. Возмутитель спокойствия — Леонид Грач. Давний оппонент центрального руководства КПУ, разумеется, не нищий и достаточно крепко стоит на ногах. Запорукой тому крепкие связи с российскими товарищами и любовь к крымским землям. Но ему, по его собственному признанию, «за партию обидно». И он с удовольствием раздает интервью о необходимости сменить «засидевшихся в высоких креслах функционеров». Собствен­ная база Леонида Ивановича, впрочем, ограничивается Крымом, и вряд ли ему под силу добиться тотальной замены кадров в верхах, но при поддержке харьковчан и еще нескольких организаций он вполне может попортить кровь столичным партийным вождям.

Аварийный выход

Кстати, и между самими вождями давно уже не все гладко. Адам Мартынюк явно недоволен застоем в своей партийной и политической карьере. Недовольст­во подогревает и недавнее вынужденное выселение Адама Ивановича из кабинета первого вице-спикера, в котором он обитал еще полтора года после роспуска парламента четвертого созыва. За это время практически забылось, кто руководил последними избирательными кампаниями КПУ и кого собирались сделать ответственным за плохие (по мнению кандидатов, так и не попавших в Раду) результаты. Теперь Мартынюк ходит едва ли не в партийных реформаторах. Говорит о необходимости обновления партии. И даже о необходимости открытых списков. В нынешних условиях — и не только в Компартии — это воспринимается как покушение на священную прерогативу лидера определять порядок кандидатов в зависимости от их заслуг перед партией.

В последнее время Адам Иванович заметно прибавил и в публичности. События в парламенте комментирует едва ли не чаще, чем Симоненко. Правда, иногда случаются конфузы — недавно, к примеру, объявил, что фракция КПУ не относит себя ни к коалиции, ни к оппозиции. Но это от волнения. Пройдет. Избрание на пост спикера Владимира Литвина, с которым Мартынюк одно время посменно работал сторожем на Бессарабке, явно пойдет Адаму Ивановичу на пользу. Не только и не столько, между прочим, из-за личных симпатий — в отечественной политике это как раз вещь не слишком надежная.

Просто наличие отдельного канала связи с «не первым, но и не последним» лицом в государстве превращает Мартынюка в самостоятельный центр влияния. До последнего времени «внешние сношения» КПУ так или иначе замыкались на Петре Симоненко. А договоренности с премьером, по словам сведущих лиц, вообще возможны только под гарантии первого лица. Для лидера это очень весомый козырь. Даже если разговоры о спонсорстве — всего лишь слухи, остаются ведь еще и кадровые бонусы. Судя по всему, обещаний было роздано немало и все они доведены до сведения претендентов. Будут выполнены — позиции Си­моненко укрепятся, нет — серьезно ослабнут. До сих пор сомневаться в силе премьерского слова у Петра Николаевича оснований не было. Назначили же Нико­лая Тимошенко руководителем Госкомлесхоза — не прошло и двух недель после отказа КПУ голосовать за отставку правительства. Вот только должностей в государстве не так уж много. И некоторые из портфелей были обещаны не только коммунистам. Судя по всему, приоритет — по понятным причинам — пока отдается людям Литвина. Как долго будет длиться это «пока» — неизвестно. И даже если Мартынюк ко всему этому не имеет никакого отношения, считаться с ним придется.

Кстати, поговаривают, что Адам Иванович вообще не в восторге от слишком активного сближения с Юлией Владимировной. Потому, мол, решительнее всех настаивает на «непричастности» КПУ к полуживой коалиции. Впро­чем, дело тут может быть совсем не во внутрипартийных разногласиях. Просто должны быть у партии запасные варианты для маневров. И кнопка аварийного выхода. Вдруг действительно придется дистанцироваться от правительст­ва и становиться во главе «возмущенных масс». А то претендентов на эту роль и без КПУ хватает. Даже бело-синие капиталисты обещают «поднять народ». Не сейчас, правда. Через сто дней. Так что есть еще время перехватить инициативу.