Новый завстраной

Есть такие страны, где отставка премьера означает отставку премьера. Там у нее есть видимые причины: поражение правящей парламентской коалиции, провал курса, ну, бывает, какой-нибудь громкий скандал. В России отставка премьера означает все что угодно, только не отставку премьера. Правительство давно уже не место для принятия решений, председатель его не более чем человек, сидящий в торце стола. И общество, признаться, совершенно не тревожила мысль: придет такой-то, задушит налогами, а такой-то — вложит все силы и средства в строительство дорог. Нет. Все мысли вокруг того, что значит замена Фрадкова в перспективе президентских выборов и не послышится ли какой сдавленный крик из-за плотно закрытых дверей путинской гостиной. Иванов? Тогда он преемник! Медведев? Тогда преемник все равно Иванов. А вдруг Нарышкин или Сабянин? А как, если премьер не преемник, будет выглядеть преемник вице-премьер? Путин одним словом все эти туманы сдул. И слово это «Зубков». Суперинтендант финансов, путинец, даже не первого, а нулевого призыва. Все-таки предисполкома известной местности с известными садовыми участками. Это прием под названием «надежность и тишина». Опробованный на министре обороны Сердюкове, прием этот кажется очень верным. Свой в доску, незаметный и неюный, видящий все кошельки насквозь, Зубков отследит любую попытку несанкционированного откалупывания кусков от пирога Корпорации «Путин», какой бы пост ни занимал носитель аналогичной фамилии. Тогда проблема преемника может потерять часть своей важности. Потому что, если приложить слова Рыжкова не к премьерскому, а к президентскому посту, его способен занять, «хоть Че Гевара хоть Филипп Киркоров».

Ну вот, прошли сутки, а с ними — первое удивление, и Зубков не исключает, что может быть выдвинут в президенты. А почему бы и нет? Будет завстраной. Не хуже не лучше всех «баронов, герцогов и графьев» нынешней нефтегазовой командной вертикали. «Фронду принцев» сдержит. Похоже, способен. Путинские интересы не тронет. Похоже, не станет. Теперь, если Зубкова назначат президентом, то надолго ли? Надо будет — ненадолго; не надо — на полный срок. Все зависит от того, насколько это будет заботить Владимира Владимировича. Многое говорит о том, что Путин не хочет быть кремлевским затворником, он не хочет, скорее всего, быть Сталиным, а хочет быть Шредером. Не Берлускони, Шредером. За другом Сильвио тянется какой-то неприятный судебный хвост, и надо ему постоянно вертеться в политике, чтобы иметь возможность постоянно обрубать эту вновь вырастающую штуку. А Шредер… Счастливый парень, бодрый, веселый, загорелый. В бродячем цирке отставных политиков, где Тэтчер, Валенса, Горбачев и Блэр читают лекции, регулируют Сомали и Ближние Востоки, Шредер попал не под купол и не на арену, а прямо в кассу. Теперь он может зицпредседательствовать над североевропейской трубой, без опасности сидеть за всех. Он может написать в своей книге главу о России, такую, что Суркова завидки берут. Вот она, мечта. Кататься на лыжах среди близких, а лучше далеких, чтобы никаких Куршевельских загибов, показываться и, приняв серьезный вид, давать советы согражданам и бывшим подданным. Для обеспечения такой жизни Зубков вполне подходящий менеджер страны. А скучно станет, а нужно будет доразрулить какую ситуацию, можно и вернуться на готовое. А пока позавчера еще мало кому известный Зубков должен в рамках дозволенного набирать очки, и не так, как Фрадков — пробный, неудачный образец биомеханического премьера, а точно в соответствии с инструкцией. А что же люд российский во всем этом? А ничто. Зрители.