Момент истины, или Точка невозврата?

В старом советском анекдоте все попытки незадачливых конструкторов-любителей собрать трактор из ворованных запчастей заканчивались тем, что в итоге все равно получался танк. Украинские политики последние десятилетия только и делали, что пытались сконструировать из норм, позаимствованных из зарубежных конституций, собственную государственную модель. Без особого успеха. Не удивительно, если нормы даже не пытались соблюдать. Но кто ж из политиков в этом признается публично! Зато теперь «конструкторы» из БЮТ и ПР, похоже, решили пойти «другим путем». И соорудить нечто невиданное, но уж точно украинское. Получилось, как всегда. Большое, громоздкое и страшное. Пахать на нем вряд ли получится, а вот стрелять по оппонентам — в самый раз.

Жертва компромисса

О том, что рано или поздно регионалы и бютовцы могут попытаться объединить усилия, говорили давно. И в этом на самом деле не было и нет ничего предосудительного. Как показывает практика вполне цивилизованных стран, «большая коалиция» может быть вполне эффективной. А часто у политиков и другого выхода нет. В стране, расколотой на непримиримые лагеря и переживающей постреволюционный синдром, объединение еще вчера враждебных друг другу сил может быть весьма и весьма полезным. Но есть одно «но». Бело-синие с бело-сердечными по прежнему не доверяют друг другу. И поэтому нуждаются в «железных» гарантиях. Внешних и внутренних. Технологи двух лагерей почему-то решили, что внутренней гарантией может стать перекроенная Конституция. Вот ее и решили перелицевать. А поскольку и регионалы, и тимошенковцы известны своим «глубоко укорененным» демократизмом, результаты получились впечатляющими. Большинство экспертов, ознакомившихся с проектом «согласованной редакции» Конституции свои впечатления описывали одним словом. Чаще нецензурным. Остальные использовали термин «шок».

Бютовцы результат своего труда старались не комментировать. Может и правильно. Поскольку более разговорчивые регионалы выглядели удивительно беспомощно. Борис Колесников, к примеру, предложение перенести выборы президента в парламент обосновал тем, что в случае всенародного избрания Януковича... большинство в парламенте все равно сконсолидируется вокруг премьера Тимошенко. Как этому сможет воспрепятствовать избрание Януковича в Верховной Раде так и осталось загадкой. Неофициально бело-синие выдвигают другую, не менее удивительную, версию. Дескать, при сохранении прямых выборов Виктор Федорович может и победить, но БЮТ заблокирует его избрание в судах. А заблокировать избрание Януковича в парламенте тимошенковцам будет еще проще. Ну не наберется нужное количество голосов — и все! Кто не верит — пусть на Молдову посмотрит, где Гречаной дважды не хватило всего одного голоса!

Ринат Ахметов, говорят, просто махнул рукой, переложив ответственность на Януковича. Мол, если он партийный лидер, пусть берет на себя личную политическую ответственность. И добавил при этом, что как бизнесмен заинтересован в стабильной и слаженной работе по преодолению кризиса. Если у «широкой коалиции» это получится, он будет только за, если нет — то нет. Правда, Ринат Леонидович при этом не уточнил, как во втором случае «отголосовать обратно» поправки к Конституции... Но его об этом никто и не спрашивал.

Пример для подражания?

У Бориса Колесникова журналист «Сегодня» все-таки спросить решился. Но о другом. Мол, такой избирательной системы, которую предлагают авторы Конституции от ПРиБЮТ, нет нигде в мире. Борис Викторович парировал тем, что «в мире и нет двух одинаковых конституций». Мог, конечно, ответить и по-другому. Например, нет — не значит, что нет похожих. И уж тем более — не было раньше. И не только избирательной системы... В государстве, где партия, не получившая на свободных выборах большинства голосов, тем не менее получала право формировать и законодательную, и исполнительную власть, где партийные органы могли лишить депутата не только мандата, но и свободы, где СМИ могли закрыть без особых церемоний (разумеется, иск­лючительно за «дезинформацию»), еще недавно жило большинство читателей «Сегодня». Это государство называлось Союз Советских Социалистических Республик.

Большевики, правда, не заморачивались со сложными «двухтуровыми» конструкциями. Зачем, если в выборах участвовал только один блок — «коммунистов и беспартийных»? А вот итальянские фашисты — на первых порах — все-таки перестраховывались. Способом, очень похожим на нынешний украинский. 8 ноября 1923 года Муссолини провел через парламент так называемый закон Ачербо, согласно которому партия, получившая относительное большинство, получала в палате депутатов 2/3 мандатов. Бютовцы, правда, довольствуются половиной плюс один голос, но, в отличие от Джакомо Ачербо, не требуют от «партии-победительницы» собрать хотя бы 25% голосов. Достаточно и 10%, а теоретически — даже простого преодоления избирательного барьера. Главное, чтобы у конкурентов голосов было хотя бы на один меньше.

Разумеется, не нужно думать, что подобные комбинации придумывают исключительно фашисты. Перед искушением властью не всегда способны устоять даже христианские демократы. Правда, когда ХДП подобный закон предложила в послевоенной Италии, его сразу же окрестили «мошенническим». Как назовут ПРиБЮТовский проект Консти­туции украинцы, его авторов, похоже, не особо интересует, — если его примут, это уже не будет иметь значения. Дело будет сделано. Точка невозврата пройдена. Отыграть назад практически невозможно. И в этом состоит главная опасность предлагаемых изменений.

«Кто сказал, что будет легко?»

Суть демократии — не только в том, что народ определяет, кто им будет править в течение следующих пяти или четырех лет, а в том, что по прошествии этого срока те же избиратели могут заменить нынешних власть предержащих другими, кому они доверяют больше. Авторы нынешних поправок к Конституции в общем-то и не скрывают, что поправки направлены на то, чтобы власть изменить было очень непросто. Двухтуровое голосование (не только на национальном, но и на местном, кстати, уровне) — только один из инструментов. А настоящий ключ, если не сказать фомка, позволяющая сделать правление нынешних государственных деятелей практически вечным, — это предложение продлить полномочия нынешней Верховной Рады. Реше­нием самих депутатов. Пользуясь этим прецедентом, в дальнейшем полномочия парламентариев (а также премьера и президента) можно продлевать бесконечно, причем — не в пример среднеазиатским правителям — даже без референдумов. Разумеется, не корысти ради. А, скажем, для выхода из кризиса. Кризис закончится? Не беда. У депутатов есть и на этот случай наработки.

«Вынужденное объединение политических сил необходимо не только для преодоления кризиса, это нужно для сохранения и развития нашей страны. А оппоненты всегда льют грязь и бьются в истерике. Но кто сказал, что будет легко, — мы и не надеялись, что быть патриотом — это выгодно и почетно». Это слова бютовца Виктора Уколова. «Коалиционное правительство нужно для того, чтобы призвать на помощь истощенной стране всех — независимо от партий, — кто хочет спасти ее... Мы требуем всей полноты власти, ибо хотим полной ответственности». Это слова Бенито Муссолини. Он ведь тоже считал, что быть патриотом — это тяжкий крест.

Правда, в те времена были и люди, способные встать в полный рост. «Господин Муссолини, я говорю — да здравствует Консти­туция, да здравствует свобода, да здравствует народный суверенитет, который нельзя уничтожить!» — бросил в лицо без пяти минут диктатору депутат Умберто Као. «Вы можете лишить нас жизни и свободы, но не можете лишить нас достоинства. Да, мы беззащитны, но не обесчещены» — эти слова Отто Вельса, лидера тех
84 депутатов рейхстага, которые проголосовали против наделения Гитлера чрезвычайными полномочиями, вызвали у будущего фюрера настоящую истерику. На­цистский закон «О преодолении бедствий народа и государст­ва» (название тоже симптоматичное, наши политики могут взять на заметку) в конце концов был принят. Но слова Вельса навсегда остались свидетельством того, что даже в те тяжелые времена была и другая Германия...

Украинские депутаты на удивленные вопросы журналистов по большей части пожимают плечами и разводят руками, выдавливая из себя что-то вроде «а что мы можем изменить?». Удивительно слышать эти слова из уст тех, кому еще несколько лет назад — в весьма непростых условиях — вполне хватало смелости и воли выводить людей на акции протеста. Воля иссякла? Лишение избирателей даже формальной возможности влиять на власть — это не повод для решительных действий? Юлия Тимо­шенко с Виктором Януковичем не похожи на диктаторов? Возможно... Но неужели угроза скрытая менее опасна? Да и механизм, сконструированный БЮТ и ПР, может быть использован совсем другими людьми совсем в других целях. Ведь выборы «по системе Ачербо», суперимперативный мандат и продление полномочий парламента самими депутатами прописаны не где-нибудь, а в Конституции, изменить которую совсем непросто (если, конечно, кто-нибудь захочет ее менять). А то, что власть (пока) делят между двумя, так даже первый состав Совнаркома состоял не только из большевиков, а в первом правительстве Муссолини фашистов было всего три из тринадцати министров.

Оптимисты или хорошо инструктированные пессимисты?

Самые искушенные в тонкостях украинской политики успокаивают: ничего у БЮТ и ПР не получится. Соглашения продержатся в лучшем случае несколько месяцев, а там или регионалы не проголосуют за предложения тимошенковцев, или бютовцы не проголосуют за кандидатуру Януковича на выборах президента, или еще что-то произойдет. И все вернется на круги своя, то есть к привычной для украинской политики войне всех против всех. Только ведь надежды на авось оправдываются не всегда. И в любом случае будет создан прецедент. Если украинское общество продемонстрирует, что готово проглотить эксперимент с лишением его права голоса, то рано или поздно найдутся люди, которые попытаются его повторить.

Как уже сейчас находится немало желающих использовать пока еще глухое недовольство украинцев сговором Тимошенко и Януковича в своих политических интересах. От Виктора Ющенко до Инны Богословской. Наметилась даже некая конкуренция. Президент, скажем, уже предупредил граждан, что «группироваться» нужно только вокруг него. И с каким пафосом! «Вставайте возле президента, локоть к локтю. Нас — миллионы. И мы не пропустим этих жуликов». Как будто не Ющенко все это время жульничал с Конститу­цией и шантажировал депутатов собственным проектом Основного Закона, как будто не он открыл ящик Пандоры абсолютно антиконституционным указом о роспуске парламента, как будто не он поставил в коленно-локтевую позу всех, кто вполне искренне поддержал его в 2004—2005 годах, не говоря уже об откровенном хамстве в адрес тех, кто голосовал против. О каких миллионах теперь ведет речь Виктор Андреевич?

Или мы опять имеем дело с операцией прикрытия, когда под шумок народного гнева готовят силовой сценарий и продление полномочий действующего президента еще на один срок? Только чем тогда Ющенко отличается от «этих жуликов»? И не получится ли так, что из огня политических интриг страна попадет в полымя настоящего хаоса? Помнится, в 2007-м марш Внутренних войск на столицу был остановлен гаишниками. Сегодня желающих защищать заигравшегося гаранта Конституции меньше на порядок. А то и на два. Но невыполнение приказа — прецедент еще более опасный. После этого рассуждать о failed state будут не только в эфирах российских каналов, но и в кабинетах людей, которые принимают решения, в Европе и за океаном — а ведь именно к ним теперь апеллирует Ющенко.

Кстати, показательно, на что именно жалуется Виктор Андреевич. Главные его претензии — сохранение Юлии Тимошенко на посту премьера и выборы президента в парламенте. Недемократично, убеждает Ющенко послов Германии, Италии, Чехии и Венгрии... Помощники гаранта перед встречей с послами могли бы энциклопедии полистать, в Интернете погуглить, чтобы шеф — как минимум — не выглядел смешно, ведь в доброй половине государств, которым он адресует свои жалобы, президентов избирают отнюдь не всенародно.

Консервация — мать революции

Согражданам свою позицию Ющенко объяснил вообще по-другому. Возможно, и оговорился, чего не бывает. Но если воспринимать слова гаранта букваль­но, то преступлением, по его мнению, является уже само создание большой коалиции. Как будто не он сам еще недавно ратовал за «широкое объединение», пусть и в несколько другом составе. Борис Колесников, кстати, тоже обратил на это внимание. И даже пошутил: мол, призывал нас Виктор Андреевич объединяться, мы и объединяемся.

И действительно, какая разница, объединится Янукович с Тимошенко или с Ющенко? В любом случае это будет объединение политиков одного круга и весьма схожего воспитания (политического, разумеется, а не личного). И в этом на самом деле состоит главная опасность широкой коалиции как таковой для страны. Даже если коалицианты не будут трогать Конституцию. Создание «ширки» — это консервация правящих элит, готовых исключить кого-то из своего круга (например, Ющенко и «охвостья» «Нашей Украины»), но не желающих никого «принимать в семью» со стороны. Литвин с Симоненко не в счет — они-то уже давно «свои», иначе не был бы нынешний спикер спикером, а Колесников не жаловался бы на аппетиты коммунистов в торговле с БЮТ.

Консервация опасна не только загниванием самих элит, но и ростом антисистемных настроений в обществе — пусть даже не сейчас, а в будущем. Крупный бизнес, конечно, заинтересован в стабильности, пусть даже такой ценой. Но бизнесмены средней руки и политики, не попавшие в круг избранных и лишенные социального лифта, то есть возможности беспрепятственного развития своего бизнеса и карьеры, способны сформировать контрэлиту. А если политическая система будет слишком жесткой, единственным способом взять свое у контрэлиты будет социальный взрыв. В медиа уже сейчас распространяют тексты об очищении с помощью «ночей длинных ножей». Можно только представить, о чем недовольные будут говорить через два-три года. И не получится ли так, что, консервируя систему, нынешние политики сами формируют список жертв будущей революции?