Много шума из ничего: нормализация украинской политики и парламентский кризис 2008 года

Какими бы разочаровывающими ни были недавний политический конфликт в Украине и распад третьей оранжевой коалиции для некоторых наблюдателей, ход последних событий в Украине иллюстрирует медленное утверждение тех основополагающих политических правил игры, которые в той или иной форме определяют и западную парламентскую, и партийную политику. Акция массового гражданского неповиновения 2004 г., получившая известность как оранжевая революция, и образовавшийся в ее результате политический дискурс 2004—2008 гг. характеризовались высокими идеалами и максималистским пафосом победоносных оппозиционеров, а также сотен тысяч сторонников, вышедших на улицы в их поддержку. В течение последних недель, напротив, в украинской политике усиливается влияние демократической нормальности — со всей ее кажущейся беспринципностью, явным цинизмом и процессуальной рутиной в проведении и разрешении политических противостояний.

Провал двух первых оранжевых коалиций, так же, как и разрушение третьей, был следствием сомнительных амбиций эксцентричных фигур из окружения украинского президента. В 2005 и 2006 гг. слепое стремление к власти оранжевого олигарха и доверенного лица Ющенко — Петра Порошенко — привело к отчуждению бывших партнеров президента по Майдану Незалежности. В течение же последних месяцев руководитель президентской администрации Виктор Балога выступил в роли главного разрушителя оранжевого лагеря. Поведение Балоги в свете очевидных стратегических интересов пропрезидентского блока «Наша Украина» можно только назвать странным. После множества провокационных шагов и высказываний прошедших месяцев этим летом Балога дошел до того, что публично обвинил Тимошенко в государственной измене.

Эта новая ошибка Ющенко в выборе своих сотрудников напоминает предыдущие назначения им на высокие должности несоответствующих людей из его непосредственного окружения (среди прочих Порошенко, Зварич, Безсмертный). Но на этот раз пожертвование коренными политическими целями оранжевого лагеря идиосинкратическим персональным преференциям и политическим калькуляциям украинского президента отличается от предыдущих. В то время как до сих пор прежде всего Юлия Тимошенко должна была расплачиваться за интриги президентского антуража, сейчас непосредственно Ющенко и поддерживающий его выборный блок «Наша Украина — Народная самооборона» («НУ—НС») могут оказаться главными потерпевшими повторного краха политического проекта оранжевой революции вследствие деятельности самовластного ассистента президента.

После нескольких месяцев вербальных атак Балоги и его соратников, направленных против Тимошенко и ее политики в качестве главы правительства, в начале сентября премьер-министр перехватила инициативу, использовав как повод спор об общественной оценке российской интервенции в Грузии, и фактически вышла из состава оранжевой коалиции. Хотя официальный распад третьей оранжевой коалиции руководством «НУ—НС» был объявлен несколькими часами позднее (кстати, без предварительной договоренности с некоторыми членами пропрезидентского партийного блока), разумеется, причиной тому были проведенные ранее совместные голосования БЮТ и Партии регионов в Верховной Раде, которые торпедировали коалиционные соглашения БЮТ с пропрезидентской фракцией «НУ—НС».

Непосредственным следствием этого парламентского кризиса может быть как восстановление оранжевой коалиции и сохранение правительства во главе с Тимошенко, так и образование новой коалиции при участии Партии регионов (с блоком «НУ—НС» или Блоком Тимошенко) или даже переизбрание парламента. Какой из этих сценариев в конечном счете материализуется, представляется второстепенным, по крайней мере с точки зрения теории демократии. Более важным кажется то, что период персоноцентризма и морализма «постреволюционной» украинской политики теперь — после многочисленных предыдущих разочарований — окончательно завершается. Оранжевый лагерь после освободительного удара Тимошенко больше не является заложником деструктивной политики персонала Ющенко, и специфическое политическое значение оранжевого в украинской политике сегодня исчезает ввиду всерьез обсуждаемых новых коалиционных комбинаций фракций Рады. Хотя эмоциональные замечания об «измене», «верности», «обмане» и «принципиальности», а также деление на оранжевых и бело-синих по-прежнему присутствуют в ежедневном политическом дискурсе, после недавнего демонстративного сотрудничества Блока Тимошенко и Партии регионов дискурсивные основы первых «постреволюционных» лет заметно теряют в весе. На передний план выходит вопрос о том, какие политические, социальные и экономические изменения можно достичь при каком раскладе сил. Прагматизм вытесняет политический идеализм и моральный фундаментализм — даже если и не окончательно. Не симпатии и антипатии отдельных руководящих лиц, а логика фракционного противостояния в парламенте и разные варианты разделения властей в Украинском государстве — вот, по-видимому, те вопросы, которые будут отныне во многом определять ход событий.

До недавнего времени еще было принципиально важно обладать сведениями о биографии и махинациях тех или иных чинов в высших эшелонах власти. Теперь кажется более релевантным читать партийные документы, идентифицировать группы интересов, а также подсчитывать обладателей мандатов и оценивать, у каких программных пересечений есть шансы на законодательную имплементацию. То, что думают и высказывают Балога и другие более или менее влиятельные помощники Ющенко, кажется, напротив, уже несущественным. Власть переходит в парламент, а также к партиям и их заказчикам в экономике.

Конец «постреволюционной» поляризации в украинской политике, конечно, можно было проследить уже раньше, например, во временном союзе «Нашей Украины» и Партии регионов, в кооперировании Тимошенко с бывшим помощником Кучмы Виктором Медведчуком и т.п. Тем не менее после недавних событий обнаруживается даже определенное сходство с коалиционными переговорами последних выборов в немецкий бундестаг. Так же, как после парламентских выборов в Германии 2005 г., обсуждалось множество возможных фракционных комбинаций (большая коалиция, «коалиция-светофор», «Ямайка-коалиция» и т.д.), сейчас в украинской прессе проектируются самые различные политические сценарии. В то время как непосредственно после событий 2004-го казалось, что украинский политикум очевидно расколот, сегодня не исключается ни один из вариантов возможного сотрудничества различных выборных блоков и партий. При этом самые разные коалиции, как и возможность проведения новых выборов, обсуждаются без особого волнения, руководствуясь в меньшей степени этическими аспектами или идеологической когерентностью той или иной расстановки сил и стратегий разрешения конфликта, нежели их шансами на реализацию и долгосрочные перспективы. Хотя в подобных обсуждениях нет недостатка в сарказме не в последнюю очередь прозападных комментаторов, незакомплексованность и неэмоциональность в обсуждениях различных политических альтернатив является скорее знаком определенной зрелости постсоветского украинского плюрализма, чем выражением потери направленности во внутренней политике Украины. Если этот кризис разрешится так же мягко и аккуратно, как это было характерно для преодоления последних киевских конфронтаций, сегодняшняя фаза новейшей украинской истории могла бы стать дальнейшим шагом к консолидации молодой украинской демократии.

Самая важная инновация как с политико-прагматической точки зрения, так и с точки зрения демократической теории, в которой еще нуждается Украина, — это ликвидация все еще мощного президентского института, т.е. его замена чисто представительским органом. И недавняя коалиционная суета в Раде, и ожесточенные словесные битвы между правительством и президентской администрацией, а также результаты новейших политологических исследований — все указывает на то, что институт президентства в лучшем случае бесполезен, а в худшем — мешает укреплению молодых демократий в общем и консолидации украинской политической системы в особенности. Остается надеяться, что достигнутый в Украине консенсус по этому вопросу будет достаточно силен, чтобы преодолеть политическую инерцию.