МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА — ТРАНЗИТ

- Где ты живешь?

- Транзит.

Минувшее лето было дождливое, холодное. Дети массово ехали в Крым за яблоками и погреться. Не с папами-мамами, учителями-воспитателями. Сами по себе. Случалось, небольшими стайками. Ибо собственные проблемы вынуждены решать самостоятельно. И главная из задач - элементарно выжить.

Никто не знает, даже приблизительно, для скольких этих мальчишек и девчонок инстинктивное «выжить» и есть всегда транзит - бесконечное мотание по поездам, вокзалам и станциям.

Зато уже знаем: каждый второй из категории безнадзорных (уточняю, каждый второй, кто попался на исследовательские глаза в южной Одессе) на вопрос о месте проживания ответил именно так: транзит. Очень хочется развить этот образ бесприютного, беспросветного детского кочевья до раздирающего душу символа полного нашего разложения и упадка. Не буду. В интересах не эмоций, а дела вернемся к начальным строкам этого абзаца.

Так что же мы знаем о них, уличных детях? Почти ничего. Опрос, который по инициативе ЮНИСЕФ (Детского фонда ООН) при участии общественных и государственных организаций Украины проведен летом-осенью этого года на улицах Киева и Одессы, лишь крошечное зеркальце для нас. Глянем в него - уясним ли что-то, поймем ли? А возможно, и от стереотипов некоторых избавимся? Один из них, мол, дети улицы почти все сироты. Нет. Больше половины опрошенных имеют полные семьи. Тут же и красноречивая диаграмма об основных причинах детского ухода в мир бесприютности. Меня потрясло, что 38 процентов из опрошенных маленьких скитальцев были попросту выгнаны из дома. Да, зарубежный опыт (тот же американский), психологически выверенный, взвешенный и утонченный, предусматривает подобное отлучение от родного крова как крайнюю меру в отношении отпрыска-подростка, почти молодого человека. Но чтобы столько, да еще и малышей! Эту шокирующую цифру дополняют шесть процентов, назвавших предпосылкой их уличной жизни физическое насилие в семье. И еще десять из ста, где взрослые не в состоянии материально содержать ребенка. Понятно, разделение этих причин условно, взаимоперетекаемы они. Как, впрочем, фрагментарен и сам опрос-исследование, при всем нашем уважении к нему. Он срез, не экстраполяция на всю страну. И все же.

И все же мы можем. Пристально вглядываясь в ребят на улице, оценивая их род занятий там и внешний вид, с помощью специально подготовленных волонтеров-ровесников найти с ними контакт, эксплуатируя сам факт того, что, возможно, впервые в жизни к этим обездоленным детям проявили неподдельный интерес. И, оставив на совести опрашиваемых искренность их ответов, получить хоть какую-то картину. Например, о том, что есть 15-18-летние подростки, которые учились пять, четыре, а то и три, два и даже всего лишь один год (!) в школе. Встречаются среди них и те, кто никогда не учился.

А вот как быть, путем каких рейдов, особых социологических методов, а, скорее всего, социальных мер узнать такую важную для общества цифру: сколько в стране детей-сирот? Вы можете хоть в микроскоп, хоть в телескоп рассматривать тот же последний информационный бюллетень Госкомитета статистики. Картины ясной нет. По разным данным, в том числе и по солидным государственным бумагам, гуляет цифра от 60 тысяч до 90. «Но ни одной из них нельзя верить», - сказала Людмила Волынец. Ее слово, как руководителя центра исследования детства Института социальных исследований, для меня авторитетно. А выступление во время «круглого стола» «Дети в нужде: альтернативы решения проблемы» явилось одним из наиболее аргументированных солидной цифровой базой и фактами.

Но вернемся к цифрам. К степени их точности, как показателя серьезной настроенности, живучести общества. Его чувства самосохранения, наконец. Куда уж больнее - уличные дети. А мы даже толком не знаем не только, кто они, какие они, но и элементарно не можем сосчитать их по головам. Средства массовой информации сейчас вовсю эксплуатируют цифры 12 и 18 тысяч. Они с легкой руки не вникнувшей в суть высокопоставленной чиновницы якобы представляют реальное количество уличных детей в прошлом году и нынешнем. Не оперируйте этими цифрами. Ибо те же 18 тысяч - число детей, задержанных правоохранительными органами в первое полугодие этого года за разного рода нарушения закона. В том числе за попрошайничество и безнадзорность, что можно подвести под категорию уличные дети, 1534 ребенка. Сколько же их, не задержанных, не выявленных, в подвалах летом, на чердаках зимой, в теплотрассах, на вокзалах, рынках, автостоянках и т.п.? Специалисты утверждают, что сегодня трудно даже и представить, как вывести эту цифру. Это может быть только дотошное социологическое исследование, умноженное на определенный коэффициент. Но и его, этот коэффициент, нужно еще определить и исследовать. Долгая история.

Но прозвучал на этом «круглом столе», что проведен Украинским офисом христианского детского фонда, Украинской ассоциацией социальных педагогов и специалистов по социальной работе, а также городским Домом учителя при поддержке Киевской городской службы по делам несовершеннолетних, и ориентир. В этом году, по точным, достоверным данным, в школу не явились 100 тысяч детей. Куда они пошли? В основном на улицу. Не все по своей воле. Нынче администрация школы не церемонится с трудными и неудобными. Может отлучить от парты и восьмиклассника, и шести-, и третьеклассника. А повсеместное закрытие ПТУ? В небольшой Польше, к примеру, их три тысячи; эти учебные заведения там рассматривают как важный фактор решения социальных проблем.

Народный депутат Лиля Григорович поведала о том, какими слезами плакала замминистра образования по поводу сокращения групп продленного дня: «Все. Вот вам беспризорные». Пусть того или иного ребенка отчий дом и не ждет, но дитя находилось в школе, возле тепла и еды. Плохо, когда мальчишку из благополучной семьи влечет романтика подвалов и одуряющий запах клея («Голодный ребенок его нюхать не будет», - утверждает капитан милиции из Херсона Людмила Алексеева, сама мать семерых детей). Куда уж хуже, когда на улицу толкаем детей мы, взрослые.

«А потом строим для них приюты». Не один раз звучала эта фраза во время тяжелого разговора о лишних детях. Только Министерство по делам семьи и молодежи создает около 160 приютов. Как помочь маленьким изгоям, где их лучше помещать и содержать, по какому типу строить места их пребывания? - была, пожалуй, главная дискуссионная тема. Пытались найти какую-то оптимально-универсальную форму. Кандидат педагогических наук, один из авторов первого у нас учебника по социальной педагогике Ирина Зверева категорически против содержания детей в наших пресловутых школах-интернатах. Эта система ущемляет их интересы, определенные международной Декларацией прав ребенка, ратифицированной Украиной еще в 1991 году. Интернатовец ограничен в свободе, стиснут узкими социальными рамками, зажат бедностью эмоционального общения. Мы спрятали детей в эти дома, потому что так удобнее взрослым.

Так. Но куда же теперь девать 42 тысячи сирот и тех, кто остался без родительского внимания и содержится в 400 школах-интернатах, других учреждениях подобного типа, что находятся в подчинении Министерства образования? Главный специалист отдела школ и интернатов этого ведомства Николай Савченко против разрушения системы интернатов. Другое дело, усовершенствовать ее. Как, никто не сказал.

Вроде бы альтернативой стереотипного подхода к содержанию обделенных жизнью детей являются семейные детские дома. Около десяти лет существуют они в нашей стране. Но сейчас из 100 осталось их 75, называлась и другая цифра - 55. Не прижились? Да, многие родители, взявшие на воспитание чужих детей, не выдержали ответственного бремени. Многим просто нужно выучиться педагогике. Предлагался вариант: семейный дом как работа родителей, без привнесения личной жизни. А в общественной организации отцов, самостоятельно воспитывающих своих детей, видимо, немало пап-воспитателей для тех, кто лишен отцовской заботы. Чем еще хороши семейные дома? Возможностью уйти от антигуманной особенности интернатовской казенщины - тасование детей, насильственного разрыва сестринско-братских уз, по возрастному принципу. Те, кто работает непосредственно с детьми на улицах, рассказывают, с каким трогательным вниманием старшие безнадзорные относятся к своим младшим братьям-сестрам. Кощунственно лишать их взаимного тепла.

Открытая дискуссия «круглого стола» высветила не только позиции участников (а они представляли самый широкий круг государственных и негосударственных организаций, работающих с детьми) на тот или иной тип, структуру, систему содержания таких детей. Она помогла информационно сконцентрировать многое из того, что уже наработано. Министерство по делам семьи и молодежи разработало положение о приемной семье. С начала будущего года этот институт заработает. Несколько новых форм родилось в регионах с учетом местных особенностей. Начальник Тернопольского областного управления по делам семьи и молодежи Константин Шендеровский так сказал: «Мы не можем ориентироваться на столицу. У нас в области нет понятия беспризорных детей. У нас - дети без присмотра». Эта специфика заставляет Шендеровского делать упор на промежуточную базу между отправной точкой «семья» и пока что просто потенциальной - «транзит».

Своеобразные и, самое главное, дающие отдачу формы взаимоотношений с не присмотренными в области заслуживают отдельного разговора. Достаточно сказать, что Христианский детский фонд планирует провести специальный семинар в Тернополе.

Не знаю, как вы, но я вот никак не могу воспринять, внутренне сопротивляюсь несообразному, ненормальному словосочетанию - детская «ночлежка». Но психологи просто вынуждают принимать такую реальность: есть дети, для которых улица - образ жизни. Куда бы их ни помещали, как бы их ни привечали, все равно убегут. Их выбор - улица. Пора, выходит, для таких строить ночлежки. В сытой Германии уважают решение несовершеннолетнего жить вне дома. Открывают специальные гостиницы.

А у наших детей мы отбираем даже то жилье, которое остается у них по закону. Хитростью, обманом, угрозами. Более 50 тысяч нарушений прав жилья и имущества ребенка выявлено в Украине на сегодняшний день. А сколько еще не выявлено?.. Детский жилищный вопрос не заявлялся в теме «круглого стола». Но разговор о нем стал чуть ли не главным. Жизнь такая.

…Много высказывалось хороших идей. Назывались примеры результативной работы, хоть и единичные. Общий глас: чтобы они стали повсеместными, нужно одно и главное - государственная финансовая поддержка. Или, как сказала депутат, дать родителям приличную зарплату, и 90 процентов проблем исчезнут сами собой. Но это уже из области «по щучьему велению». Но даже на мизер, что выделяется, тот же Шендеровский умудряется делать немало. Но где они, Шендеровские во множестве?

В связи с этим и закончу цифрами. Заместитель директора Украинского центра социальных служб для молодежи Валерий Танцюра задался целью подсчитать, сколько же взрослых завязано у нас на проблеме неблагополучных детей, включая и студентов педвузов. Оказывается, только членов негосударственных организаций, появившихся во множестве, более 55 тысяч. Пусть каждый из них, предлагает социолог, выявит хоть одного ребенка улицы и станет заботиться о нем. Ведь государство, в понимании Танцюры, это все мы, каждый из нас. О такой вот государственной поддержке и нужно говорить в первую очередь.