ЛУЧШЕЕ ПО-ПРЕЖНЕМУ ВПЕРЕДИ?

День Независимости Украины — действительно большой праздник. Для 17,1% граждан. Для 35,2% — это обычный официальный праздник, как и прочие официальные; еще для 35,1% — просто выходной; для 9,4% — нечто, недостойное быть даже выходным днем. Сравнение с другими праздниками — не в пользу Дня Независимости: Первомай большим праздником считают 31,8% граждан, День Победы — 70%, Пасху — 80,7%.

Большинство (56,3%) наших граждан полагают, что за 11 лет Украина так и не стала действительно независимым государством; противоположного мнения придерживаются 32,4% опрошенных; 11,3% не смогли определиться с ответом.

Если бы референдум проводился сегодня, то независимость Украины поддержали бы менее половины (48,8%) ее нынешних граждан, треть (33,9%) голосовали бы против; 17,3% проигнорировали бы это событие. Из тех, кто голосовал «за» независимую Украину в декабре 1991 г., лишь две трети (66,6%) подтвердили бы свой выбор сегодня.

Снижение упомянутых показателей происходило постепенно, но за последний год мы сдали важный рубеж: если в августе 2001г. независимость Украины еще готовы были поддержать хоть и ненамного, но все-таки больше половины граждан — 51,3%, то сегодня — уже менее половины (48,8%).

Таковы результаты опроса, проведенного социологической службой Центра Разумкова накануне Дня Независимости — с 7 по 16 августа 2002 г. Методом личного интервью были опрошены 2004 человека в возрасте от 18 лет во всех регионах Украины.

Почему наше отношение к главному празднику страны столь скептично? Почему даже на западе Украины, известном сильными государственническими настроениями, День Независимости считают большим праздником лишь 40,3% жителей? Почему доля считающих 24 августа большим праздником заметно уменьшается с увеличением возраста граждан: с 27,1% среди молодежи 18—19 лет — до 13,2% среди 40—49-летних?

Ответы очевидны: причин для радости мало, скорее грустно. Ведь голосуя за независимость, мы голосовали не за перенос столицы из Москвы в Киев. Мы голосовали за право самим строить свою жизнь и строить ее достойной человека.

Нельзя согласиться с теми, кто считает, что нам не удалось построить независимое государство. Удалось. Нам удалось сделать то, что в современном цивилизованном мире невозможно. В этом мире любое государство предельно зависимо. Прежде всего, от своих собственных граждан. Далее — от принципа верховенства права (в первую очередь, верховенства прав человека), от норм и правил международного сообщества, от принятых на себя обязательств... Наше государство от всего этого практически не зависит. Впрочем, и от него сегодня мало что зависит — не то, что в мире, даже в пределах региона. Так и живем.Мы построили государство, независимое от его собственных граждан. 92% граждан Украины убеждены, что они не влияют на центральную власть, 89,9% — на власть местную и только 0,7% полагают, что могут оказывать на ту и другую власти существенное влияние.

86,2% граждан не чувствуют себя хозяевами своего государства; чувствуют себя таковыми — лишь 7,4%; не смогли определиться с ответом 6,4%. Даже на западе страны, сохраняющем романтическое отношение к государству, его хозяином чувствует себя только один из семи жителей (13,6%); на прагматичном юге — лишь каждый двадцать пятый (4%). Возрастной срез способен вызвать лишь грустную улыбку умудренного жизнью: более всего уверенных в своем статусе хозяина государства в группе 18—19-летних — 13,5%; зато в группе наиболее активного трудового возраста — 30—39 лет, таких только 5,4%.Мы построили государство, массово нарушающее права граждан. 91,2% опрошенных уверены в том, что в Украине не соблюдается конституционное право граждан на достаточный жизненный уровень; 82,1% — право на труд и возможность зарабатывать на жизнь этим трудом; 80,7% — право на здравоохранение; 69,7% — право на образование. 73,7% респондентов не уверены в том, что и их дети, живя в Украине, будут чувствовать себя защищенными от посягательств на их права и свободы. За этими цифрами — не эмоциональные оценки людей, уставших от переходного периода, а действительно невыносимые условия жизни большинства сограждан.

54,5% опрошенных сообщили, что им приходилось отказываться от медицинской помощи из-за отсутствия средств. Из-за нехватки денег на элементарные антибиотики, на лечение в стационаре мы стали умирать от воспаления легких и гриппа. В страну вернулись «социальные» болезни, о которых мы забыли 30—40 лет назад. С начала 2001г. Украина вошла в состояние эпидемии туберкулеза; ежечасно от этой болезни умирает один человек, свыше 80% больных умирают в трудоспособном возрасте. Украина занимает первое место в Европе по темпам распространения СПИДа, болезнь вышла за пределы групп риска и уже поражает общую популяцию (500 случаев инфицирования ежемесячно). В нескольких областях эпидемический порог СПИДа превышен в три-четыре раза.

Касательно права на труд: правительство фиксирует безработицу на уровне 4%, Международная организация труда — 11,7%. С учетом ее скрытых форм безработица в Украине достигает 30—35%. Тот, кто смог реализовать свое право на труд, совсем не обязательно сможет обеспечить достойную жизнь, создать семью: средняя зарплата (377 грн.) практически равна прожиточному минимуму работающего (365 грн.).

Мы построили экономически неэффективное государство. Подавляющее большинство (80,5%) опрошенных уверены, что материальное состояние их семей, по сравнению с 1990 г., ухудшилось (68,1%), либо не изменилось — 12,4%; об улучшении материального положения сообщили 13,5%. В поисках лучшей жизни Украину готовы покинуть 30% граждан, если бы у них была такая возможность. Порядка 2,5 млн. уже уехали — они работают во всех странах мира, в т.ч. тех, которые еще вчера считались менее развитыми, чем наша собственная страна.

Оправдывая себя, государство говорит о трудностях переходного периода, о тяжелом наследии предыдущего режима и чем дальше, тем больше — о бедности страны. Ложь. Трудности переходного периода и тяжелое наследие были у всех постсоциалистических стран Центральной и Восточной Европы. Это не помешало им в течение 10 лет выйти на уровень необратимых рыночных преобразований. Нас обошли страны, пережившие не только «шоковую терапию», но и гражданскую войну. О бедности же Украины говорить стыдно. В начале 1990-х страна имела предпосылки для трансформации экономики в не просто рыночную, а в социальную рыночную. Не будем в очередной раз перечислять, что было у Украины и что все еще есть сейчас. Бедна не Украина. Бедны украинцы. Не все. Кто ездил за границу, подтвердит — ни в одной европейской столице нет такого количества (в процентном отношении) автомобилей стоимостью $100 тыс. и более каждый. Такое расслоение на очень бедных и очень богатых по всему миру придется поискать; в этой сфере роль государства как регулятора и стабилизатора социальных процессов атрофирована полностью.

В последние годы нам говорят о росте ВВП Украины, самом высоком в Европе, о двузначных цифрах роста реальной зарплаты. Но почему-то рядовые граждане этого роста на себе никак не почувствуют. То ли этот «споживчий кошик» непонятно как обсчитывают, то ли отечественная статистика сплошь управляема, но те, кто ходят в магазин и на рынок, видят, что от месяца к месяцу зарплаты хватает на все меньшее количество товаров, а оплата услуг в сберкассе съедает все большую часть месячных доходов. Правительству стоит задуматься, почему на фоне роста макроэкономических показателей население не испытывает оптимизма по поводу перспектив украинской экономики: только 11,8% граждан полагают, что экономическое положение страны на протяжении ближайшего года изменится к лучшему; противоположного мнения придерживаются 28,4%; не ждут никаких изменений 44,7%; почти каждый шестой (15,1%) не смог определиться в этом вопросе.

Наше государство живет в долг и перекладывает этот долг на своих граждан. Мы не всегда задумываемся над цифрами. Государственный долг в $12 млрд. — что это такое и откуда он взялся? Эта сумма означает, что каждая семья из четырех человек задолжала $1000, или более 5000 грн. Если объявить об этом в каком-нибудь селе на собрании местного КСП, то не то что в районе, во всей области не хватит койко-мест, чтобы спасать перепуганных людей от инфарктов. $12 млрд. внешнего долга означает новую стиральную машину, телевизор, холодильник и видеомагнитофон зарубежного производства — в каждую семью из четырех человек, за счет западных кредиторов. Либо новенькую отечественную «Таврию» — в каждый второй двор, за тот же счет. Ничего подобного наши граждане не получили от зарубежных кредитов. Может, за упомянутые $12 млрд. в Украине были созданы 1—2 млн. рабочих мест? Даже отечественная статистика этого не подтверждает. Когда-нибудь мы узнаем, кто брал и кому давал зарубежные кредиты под гарантии правительства, кто и какую часть денег не вернул государству, кто виновен в неэффективном использовании кредитов, и почему теперь мы и наши дети должны за это выкладывать свои деньги? Наше государство от нас не зависит, а потому с объяснениями не торопится.

Мы построили государство, в котором преобладающим чувством является страх. Страшно обычным гражданам — потерять работу, подачку в виде компенсации за коммунальные услуги, будущую копеечную пенсию. Поэтому работающих, особенно бюджетников, легко вывести на демонстрацию в поддержку власти, легко и безнаказанно лишить не только света и горячей воды, но и жилья; не только правдивой информации, гражданских свобод, но и человеческого достоинства.

Страшно бизнесменам. Их давит не только налоговый пресс. Их давит формула «процветание бизнеса — это лояльность по отношению к действующей власти, а еще лучше — родственная с ней близость». Кто не с властью — может потерять не только бизнес, но и свободу. Безнаказанное отнимание и того, и другого власть демонстрировала уже не раз.

Известно, что рыба гниет с головы. Известно также, что чистят ее с хвоста. Переполненные украинские тюрьмы забиты десятками тысяч мелких воришек, укравших кто велосипед у магазина, кто соседского барана, но ворующие по-крупному, сотни миллионов и миллиарды, чувствуют себя до поры до времени спокойно. Пока не нарушают правила, иначе — включается в работу репрессивная машина, и правоохранительная система избирательно ставит возмутителя спокойствия на указанное сверху место.

Власть имущим тоже страшно — потерять власть, источник дохода; кроме того, могут спросить за содеянное. Страх лишиться должности заставляет министров врать своим гражданам, дипломатов — гражданам других стран, зачитывая заранее заготовленные пресс-релизы о демократических выборах в Украине и о европейских устремлениях нашего демократичного руководства.

Мы построили государство, постоянно усиливающее самое себя и противящееся обновлению. Обновления не хочет любая власть, в любой стране — такова природа политиков и политики. Важно другое, как далеко готова пойти власть в нарушении этических норм и закона ради сохранения себя у власти.

Программа минимум нашего чиновника — сохранить власть, программа максимум — расширить властные полномочия, особенно так называемые «взяткоемные» функции. Сколько помнится, нашей власти всегда не хватало полномочий, а может, ей не хватает чего-то другого?

За свое государство наша власть будет бороться любыми средствами, «нарушая любые статьи избирательного закона, которые только можно нарушить». Мы это видели 31 марта. Наше независимое ни от кого государство не реагирует на то, что более половины (58,6%) граждан уверены в недемократичности парламентских выборов, что международные наблюдатели свидетельствуют о том же. Наша власть после этого проводит еще «более яркие» довыборы — сначала в президентском кабинете, для формирования послушного парламентского большинства «под Литвина», а затем 14 июля в трех округах. В июле международные наблюдатели приезжать в Украину уже не стали, они достаточно наелись нашей демократии в марте, чтобы портить себе настроение еще и в отпускной период.

Итог выборов-2002 — не только упомянутое выше отношение граждан к Дню Независимости и самой независимости, но и неверие в демократичность будущих, президентских выборов. Только 21,2% граждан полагают, что предстоящие в 2004 г. выборы будут демократичными; более половины (51%) уверены в обратном; для 27,8% опрошенных вопрос остается открытым.

«Надежда нации» может продолжать тешиться своим высоким президентским рейтингом, растягивая удовольствие до осени 2004 г. Но, видимо, после 31 марта и 14 июля и Виктор Андреевич уже понял, что президентских выборов для него может и не быть. А если они и состоятся, то рейтинги в этом забеге будут значить менее всего. На Банковой есть опытные юристы, они подскажут: (а) как не зарегистрировать нужного, точнее — ненужного кандидата, (б) как снять с пробега уже зарегистрированного кандидата, (в) как правильно организовать выборы и подсчет голосов, (г) как оспорить в суде результаты выборов, если они оказались неправильными. За период с апреля 2000 г. накоплено море опыта, все отшлифовано до деталей.

Что дальше?

Действующего Президента не хотят видеть действующим конституционное большинство граждан Украины всех возрастов и во всех регионах: 77,6% граждан не поддержали бы изменения законодательства, позволяющие избрание Л.Кучмы на третий срок; 71,8% отрицательно отнеслись бы к выдвижению его кандидатуры на предстоящих выборах; 71,7% поддержали бы добровольную отставку Президента.

Запланированные на сентябрь акции протеста оппозиции с требованием досрочной отставки Л.Кучмы поддерживают 42,9% граждан, не поддерживают — 37,4%. Понятно, что это вербальная, пассивная поддержка. Но нужно знать менталитет украинцев: они уже не боятся заявлять неизвестным интервьюерам о своей готовности поддержать действия оппозиции — и это уже подвиг, видимо, уже многих «достали» по-настоящему.

Дело не только в Л.Кучме. Система власти, созданная в Украине не без нашего участия, внутренне нестабильна. Пришедшие на смену Л.Кучме в этой системе будут вести себя так же независимо от нас, как их предшественник. Нужны изменения системы власти. Но в государстве, которое мы построили, все вопросы решаются только с согласия первого лица. И уж тем более это касается перераспределения властных полномочий. Мы не забыли, как яростно Л.Кучма в течение 10 лет боролся за их расширение. Он также неоднократно высказывал свое известное отношение к Верховной Раде, политическим партиям, оппозиции в целом и отдельным ее представителям. Поэтому необходимая стране конституционная реформа, инициированная оппозиционными партиями, в исполнении нынешней президентской команды вызывает сомнения.

По-старому низы в таком государстве уже жить не хотят. Но и активно бороться за лучшее будущее они не будут. Могут ли верхи продолжать управлять по-старому? Могут, но очевидно недолго. С нашим терпеливым народом, да при нормальной системе власти — чудеса можно творить. Но с нашим же безмолвным народом, да при нынешней системе власти, очень трудно что-нибудь изменить в этой самой власти. Хватит ли наверху коллективного разума и мудрости разорвать замкнутый круг, ради будущего страны и ее граждан?