Линия тыла

"Донбасс Донбасский!" Эта надпись на стене одного из зданий, кажется, в Дружковке, резко выделялась среди прочих образчиков политического граффити в Донецкой области. Увидел такой лозунг лишь раз. Хотя, наверное, он наиболее точно отображает настроение тамошних жителей.

"Те, що між нами, - стіна?"

Раздолбанные автобусные остановки раскрашены в цвета т.н. ДНР (Донецкой народной республики) и украшены зазывным "Донбасс вставай!". Начертанное на хмуром заборе героическое "Свободу Губареву (арестованному "народному губернатору" Донетчины. - Прим. авт.) и патриотам!" резко оттеняется приземленным "Свалка мусора запрещена". "Донецк - Русь!" соседствует с "Донбасс - это Украина", "Донбасс против федерастов" - с "Фашизм не пройдет!". Тризуб на школьном заборе в Краматорске - в нескольких сотнях от распоротого пополам билборда "Страна едина, нация неделима". В небольших городках можно встретить не только "Яценюк г…н", но и "Путин х…о". Одним словом, полный плюрализм мнений, хотя антиукраинского в "наскальном" творчестве все же несколько поболе, чем проукраинского.

Стены воюют. Живущие за ними, в массе своей, воевать не хотят. В украинских военных видят не защитников, а угрозу своей безопасности ("Пусть уходят, сами разберемся!" "Зачем эти танки, в нас стрелять? За что?"). Десантников и гвардейцев, периодически видят и рефлекторно боятся. Как опасных чужаков. В российских военных угрозы не видят ("Они в нас стрелять нас не будут!" Они же братья!", "Ну и что, придут и уйдут!", "Они что, Донбасс будут завоевывать? Да никогда!"), потому что их как бы и не видят. Увидеть вояк соседней страны в вооруженных людях, уютно расположившихся в Славянске и обосновавшихся в краматорской мэрии, не хотят ("Та ну, это наши!", "Это вам в Киеве мозги промыли!"). Сами признаются, что смотрят, практически, исключительно российское ТВ, но при этом охотно критикуют украинское ТВ, которое не смотрят. Смело выдают за лично виденное то, что, как оказывается потом, услышали от кого-то ("Расстреляли семью на блок-посту…", "Ограбили подчистую…", "Да, они там все обкуренные, эти гвардейцы…", "Правый сектор в Славянске убивает женщин…", "Мне друг рассказывал, он врать не будет…"). Жалуются, что "Донбасс не слышат", но при этом в спорах предпочитают не слышать аргументов, не вписывающихся в их понимание происходящего. Речь, конечно, не обо всех. Говорю о большинстве из лично увиденных и услышанных в ходе непродолжительной командировки на Донетчину.

Я поехал туда не за новостями, не за откровениями. За два дня ответов не найдешь, всего не увидишь, всех не поймешь, никого не переубедишь. Скорее, отправился за ощущениями.

Посмотреть, подышать, послушать, впитать. "Это тот же Майдан, но с другими лозунгами…" Так или нет? Хотя бы на уровне впечатлений…

Хотя, нет, немного покривил душой. На один вопрос хотелось получить нечто вроде версии ответа. "Где начинается Родина?" Не такой уж праздный вопрос, кстати. Спрашивал самых разных знакомых, готовы ли они защищать Отчизну? Присутствие агрессора в каком именно месте вызовет желание поменять диван на окоп. Само собой, в ответах фигурировали родные края. Вполне естественно, Киев. Еще - Чернигов, Винница, редко - Харьков. Донбасс не упоминался ни разу. Может быть напрасно?

"Вез недавно одного. Сказал, что из Белой Церкви. Говорит, приехал Украину защищать". В словах немолодого таксиста не было ни осуждения, ни одобрения. Скорее неразрешимые сомнения.

Мир лениным,
война дворцам

Кафе на краматорской улице с пафосным названием Дворцовая и логично упирающейся в улицу имени XIX партсъезда. Три чопорные крашеные блондинки бальзаковского возраста под пиво лениво обсуждают последние политические события. В частности, возможный завтрашний штурм соседнего Славянска. (На следующий день в Славянске действительно начнется заваруха. И я до сих пор не знаю: то ли в Краматорске хорошо работает уличная разведка, то ли в государстве плохо работает контрразведка). "Сколько уже эта война, я еще ни одного танка не видела…", - жалуется одна из дам. "Это были не танки, а БМД. Боевые машины десанта…", - назидательно ответствует другая.

Специфическая военная лексика активно и незаметно становится общеупотребительной. Тамошние знакомые утверждают: словами и словосочетаниями вроде АТО, ДШБ или "АК сотой серии" пользуются не только мужики с армейским прошлым, но и тети в кассах на автовокзалах, официантки в придорожных генделыках, и проводницы в поезде "Донецк-Киев". Не удивлюсь, если в обозримом будущем жители Донбасса обучатся на слух отличать "корову" Ми-8 от "крокодила" Ми-24.

Слово "война" употребляется нечасто, и не вполне по делу. Под ним понимают весь массив нахлынувших разнокалиберных неприятностей. Например, блок-посты. "Официальные", с бетонными блоками (куда по ночам влетают не ожидающие подвоха машины) и скучающими милиционерами в брониках и с АКСУ. И "сепаратистские", как правило, достаточно потешные, порою представляющие собой бестолково набросанные покрышки, украшенные разноцветными флагами. На одном насчитал их полтора десятка (российские триколоры, знамена ДНР, "штандарты" Донецкой области, остальные идентифицировать не смог). Людей на этом "блоке" было намного меньше, чем флагов. Парочка куривших мужиков в светоотражательных жилетах и спортивных штанах - зрелище достаточно колоритное, но не слишком впечатляющее. Хотя есть "точки" и пожестче. С решительно настроенными парнями с охотничьими ружьями, притороченными к рюкзакам, возле разбитых вдоль дорог палаток.

"Война" - это и проносящиеся истребители, и порхающие "вертушки", и захваченные БМД, и стрельба в Славянске, и взрывы в районе краматорского аэродрома. И захваченные админздания. И входящий в моду камуфляж. И военные, внешне бестолково снующие местными дорогами. Неожиданно появляющиеся и стремительно исчезающие. Что лишь усиливает раздражение одних и панику других.

А еще "война" - это рост цен, закрытие предприятий и усиливающаяся тревога. И во всем этом принято винить Киев. Абстрактный Киев, который "к нам лезет" и "нас не слышит".

Противоречия между очень популярным тезисом "нас не слышат" и достаточно популярным "не лезьте сюда, без вас разберемся", большинство местных, кажется, не чувствует. Здесь многие готовы разговаривать и даже спорить, но немногие готовы слушать.

Некоторые тенденции, обозначенные в социсследовании КМИС, проведенном по инициативе ZN.UA и опубликованном в предыдущем номере нашего еженедельника, нашли нерепрезентативное, но вполне отчетливое подтверждение.

"Цены на бензин поднялись. Цены на газ поднялись. Шахты закрываются. Почему Киев за нас решает?", - возмущается бывший десантник, а ныне шахтер в камуфляже "береза" на блок-посту под флагом ДНР близ Красноармейска. Тезис о том, что адресатом обвинений должны быть не столько Турчинов с Яценюком, сколько Янукович с Азаровым не принимаются им и его соратниками. "Они легитимные, а это - хунта". В ходе горячей непродолжительной дискуссии выясняется, что не только к "своему" президенту, но и к "своему" мэру есть длинный список претензий. Но. "Дайте нам выбрать своих, мы их выберем, и будем их контролировать. Мы им грабить и строить дворцы не позволим". Вопрос, что мешало "их", "своих", контролировать до сих пор, повисает в воздухе. Позже житель Красноармейска расскажет, что недавно без работы действительно оказалось около 3 тыс. местных шахтеров. По его словам, остановились предприятия, находившиеся в частной собственности "семьи". Но гнев уволенных направлен именно на Киев. Потому что это случилось сейчас, при этих. И такие люди - потенциальные "рекруты" сепаратистов, умело использующих подобное недовольство.

Брать хотя бы часть ответственности за "тех", "своих", здесь не готовы. Речь идет и о тех, кто "за Россию", и о тех, кто за "донбасский Донбасс", и о тех, кто не представляет себе "отрыва от Украины". То, что выходцы именно из этого края не один год занимали практически все ключевые посты во всех органах государственной власти, в расчет не берется. Это показали данные КМИС, это же я понял из личного общения в ходе пребывания на Донетчине. Что тому причиной: пресловутый "региональный" патриотизм, пропаганда или просто нежелание искать сложные ответы на болезненные вопросы - не знаю.

Большинство (снова отсылаю к недавнему исследованию КМИС) категорически отрицает притеснение русского языка. И почти каждый настаивает на придании ему статуса второго государственного. Вопрос "Зачем?" в лучшем случае вызывает растерянное пожимание плечами. В худшем - воинственное "Не надо нас учить, на каком языке говорить!" А кто ж учит-то?

Разговорчивый мужичонка в шахтерском Димитрове, на вид мой ровесник, узнав, что я из Киева, с места в карьер объявил, что он против запрета (?) русского языка и сноса памятников Ленину. А кто ж сносит-то?

"Так бендеровцы ж ваши хотят. Мы, советские (выделено Авт.) люди, этого не хотим".

За пару часов до этого обитатели блок-поста в Красноармейске убеждали меня, что якобы дислоцированные неподалеку национальные гвардейцы - это "западенцы, которым власть отдала оружие".

Недавно, во время командировки в Харьков, один, вроде вполне адекватный человек, не только бурно выступал против возможного (?) сноса советских памятников, но и, неожиданно для меня, назвал "бендеровцами" милиционеров из соседней Полтавщины. Мужчина из Донецка, кстати, назвал днепропетровских десантников "пособниками оккупантов".

Буду честен. Мне очень не нравилось присутствие памятника Ленину в Киеве. И мне очень не понравилось, как именно он прекратил свое существование. Но. По линии пресловутого "ленинопада" времен зимней революции, возможно, и проходит демаркационная линия между "советской" и "несоветской" Украинами. Я не предлагаю рассматривать эту условную межу как новую государственную границу будущей Украины. И не только потому, что я против границ вообще (непростительный для нынешнего смутного геополитического времени идеализм).

Я о другом. Возможно, именно по этой гипотетической кривой в мозгах, душах и сердцах проходит граница между Украиной, которую готовы защищать и Украиной, которую одни не готовы защищать, а другие готовы сдавать. Я, честно, не знаю. Я задаюсь вопросом. Болезненным. Как любой вопрос в это проклятое время.

"Майданутые" и "антимайданные"

Еще одна деталь, вполне возможно, субъективная. Слово "майданутые" многие собеседники произносили буднично, без тени негативной экспрессии. Точно так же некоторые знакомые россияне в общении с легкостью использовали слово "хохол" и "Хохляндия", искренне удивляясь, что эти слова могут вызвать обиду.

Вообще смысловая нагрузка многих слов и понятий здесь иная. Школьники на сепаратистских баррикадах шока не вызывают. Зато пролетающий на городком самолет вызывает возмущение. Даже категорически выступающие против отделения активно эксплуатируют слово "референдум". После вопроса "Что для вас это означает?" следует неизменная продолжительная пауза. В лучшем случае, завершающаяся путаным монологом о самостоятельности региона, русском языке, праве на самоопределение (каком?) и рассказе о деньгах, которые забирает Киев. Некоторые (что, честно, удивительно) под "самостоятельностью региона" понимают статус автономной республики. Как в Крыму. На вопрос, хотите ли повторить крымскую судьбу, следует почти традиционное "нет".

Фраза "Киев грабит" - общее место. Нелюбовь к столице распространена. Формы и адресаты различны. Форма нелюбви тоже.

Еще одна странность. Турчинова и Яценюка (Тимошенко - реже) поминают всуе чаще чем "великий и ужасный" "Правый сектор" и прочих националистов. Первым достается презрение, вторым - ненависть. В загадочном и грозном ПС видят врагов, жестоких, безжалостных, коварных. Одновременно достойных солдатского уважения и безжалостной расправы. В вождях - банальных "кидал" недостойных жалости.

Сложное отношение к Украине и украинскому непосредственно связано с подсознательным делением на "своих" и "чужих". Воспоминание об абстрактном "беркуте", раненом на Майдане, вызывает больше сочувствия чем упоминание о своем, "донбасском", зверски убитом за мужественную защиту украинского флага.

Еще одно поверхностное наблюдение. Отчетливая маскулинность в настроениях. Причем не только среди мужчин. Люди, готовые бежать из области после тревожных новостей из Славянска, вызывают гадливое сочувствие. Люди, готовые ехать туда и драться с "бендерами", - как минимум понимание. Максимум - уважение. И среди тех, кто за, и среди тех, кто против. Потому что это - по-мужски.

Странное дело: кого ни спроси - все против войны и применения силы. Но при этом почти все высмеивают бессилие Киева и невольно (реже сознательно) уважительны в оценке действий Кремля. Рефрен: может и неправильно, но сильно…

К мэрии Краматорска лихо подкатил УАЗ с номерами местного УВД и надписью "Народное ополчение" и оттуда выбрались крепкие мужчины с "калашами" сотой серии (привет братской России!), как минимум один из мужчин говорил с ярко выраженным русским акцентом (остальные были потише). Они гордо проследовали к зданию, украшенному жалкой бестолковой баррикадой, возле которой бессмысленно сновали десятка два местных. Нервных, дерганых и вопиюще неуверенных на фоне горделивых парней в камуфляже, прошествовавших по откровенно простреливаемой территории не прячась, не маскируясь и демонстративно гордясь собой. Они нарочито медленно зашли за "редут сепаратистов", который, при желании, можно было бы разобрать минут за десять, будь на то желание.

"Да, милиция в лучшем случае не будет вмешиваться, в худшем - подыграет сепаратистам. Да, местный криминалитет на службе у российских вербовщиков. Да, количество тех, кто против происходящего, велико, но они боятся. А агрессивное меньшинство организовано и мотивировано. Но и те, кто за и те, кто против, оценивают волю и силу Киева. Каждая уступка, каждое отступление центра увеличивает проблему. Донбасс любит силу. И не прощает бессилия. Донбасс - еще не линия фронта. Но очень плохой тыл, который почему-то никто не укрепляет". Мнение местного офицера запаса субъективно, но, по-моему, заслуживает того, чтобы быть процитированным.

Герои везде герои. Гопники везде гопники. Обыватели везде обыватели. Регион значения не имеет. Но для меня разница между условными Украинами, наверное, еще и в готовности именно обывателей, которые всегда составляют большинство, выйти и протестовать. А не ждать, какой силе покориться. Разница между сильной и слабой властью - в умении принимать решения. А не в готовности играть на настроениях ради сиюминутной политической выгоды.

Могу ошибаться, но потенциальная готовность Киева пойти на уступки и провести референдум по поводу федерализации и статуса русского языка в Донецкой области - ошибка. Отдельные сторонники соборности видят в нем слабость центра, многие противники власти - ключ к будущему успеху.

"У нас все, как у вас - протесты, захваты, требования, оружие. Чем мы хуже?", - спорил со мной один задорный дончанин. "Вы тоже стояли три месяца на морозе? Дрались, окапывались, перевязывали и хоронили? Ежедневно собирали тысячи?" "Не, мы добиваемся своего меньшими силами. Вам же нужна "великая" Украина. А нам нужен наш Донбасс".

Вы знаете, где именно начинается Родина? И что именно вы понимаете под словом "наше" применительно к Отчизне. Нет? Самое время задуматься…