Кривые зеркала местного самоуправления

Долгое время я занимался бизнесом, поэтому все органы местной власти – райрады, горисполкомы, райгосадминистрации – ассоциировались в моем понимании исключительно со всевозможными разрешениями, согласованиями, регистрациями… В те годы мне некогда было задумываться над тем, кто рекомендует, согласовывает, назначает самих чиновников. Тем более, я тогда не мог предположить, что всех их мы либо избираем, либо их назначают избранные нами люди. А все эти учреждения, службы и кабинеты представляют собой то, что мы называем местным самоуправлением.

Мое непосредственное «знакомство» с местным самоуправлением случилось в 2006 году, когда я впервые избрался депутатом Днепропетровской городской рады. Пребывая много лет до этого в абсолютной уверенности, что депутаты местных рад – это лучшие представители народа, почти святые люди, я, признаться, был немного разочарован увиденным. Но персональный депутатский состав тех лет, как показало время, был почти безупречным. Есенинское «большое видится на расстоянии» как никогда актуально сегодня.

И это подтверждается «качеством материала» нынешнего «народовластия», когда обладатели мандатов местных рад подбираются региональными руководителями исключительно по параметрам, не имеющим ничего общего с пониманием муниципальных процессов, опытом управления территориями, образованностью, да и просто – порядочностью. Основная депутатская масса нынче состоит из множества малоизвестных людей, кроме двух-трех узнаваемых первых лиц партийных списков. Остальные – «профессиональные» общественники, местные активисты, просто «хорошие» люди. Своей профессиональной карьерой они чем-то похожи на дореволюционного Ленина: никто из них нигде и никогда толком не работал.

Из всех партийных списков можно выделить разве что несколько человек, которых можно отнести к категории узнаваемых авторитетных людей. Но в силу своей интеллигентности и образованности они почти незаметны в общей депутатской безликости, а к концу созыва и вовсе потеряют интерес к происходящему в коридорах местной власти.

Уже тогда, после проведения первых местных выборов по партийному принципу, стала очевидной неизбежность конфликтов, заложенных в законодательстве. Сформированные партиями городские рады как тогда, так и сегодня обречены на противостояние с избранными путем прямого голосования мэрами, как правило, самовыдвиженцами. В этом причина и бесконечного напряжения на сессиях, и «качество» сформированных по квотному принципу исполнительных органов, и своеобразный функционал депутатов, которые стали подменять на своих округах и городскую власть, и все коммунальные службы, включая ЖЭКи. Желание быть избранным на будущих выборах и постоянно нравиться избирателям подталкивает депутатов, призванных отстаивать интересы жилмассивов, кварталов и улиц в горраде к непосредственной хозяйственной деятельности у себя на округе.

Такой «организацией процесса» мэры решают и свою проблему. Даже две. Выделяя депутатам субвенции для благоустройства их округов, он (она), во-первых, делает их зависимыми от себя, а значит, управляемыми. Во-вторых, не оставляет им времени для того, чтобы вникать и изучать стратегические для города вопросы.

Так ли должно выглядеть местное самоуправление? – Не думаю. Хотя если его рассмотреть на региональном уровне, в областных радах, то здесь «народовластие» приобретает совсем уж причудливые формы. Избранные примерно по тому же принципу, что и в городах, депутаты вынуждены формировать коалицию. В отличии от городов, где после выборов появляется избранный мэр, областные рады просто не могут начать работу, не договорившись о «совместном проживании». Поскольку в Законе «О местном самоуправлении» понятие «коалиция» не существует, депутаты импровизируют, как умеют.

К примеру, Днепропетровская областная рада прошлого созыва почти всю каденцию возглавлял представитель чуть ли не самой малочисленной фракции (БПП). Наверное, депутаты так договорились, чтобы лишний раз не огорчать тогдашнего президента. При этом самая большая по численности фракция весь созыв была, как бы, в оппозиции. Я пишу «как бы», потому что на уровне областной рады, в котором интересы избирателей сегодня представляю и я, понятия власть-оппозиция весьма условны. Думаю, так происходит потому, что реальные управленческие решения областного уровня принимает облгосадминистрация. Областные рады вовлекаются в эти процессы на финальном этапе: «затверджують», «погоджують» и «беруть до відома». Занятие ими принципиальной позиции может только «мешать работать» управлениям и департаментам ОГА, что само по себе деструктивно и неправильно.

Отдельная тема – укрупненные районы. В их радах год назад были избраны депутаты, президент назначил председателей райгосадминистраций. Но чем занимаются, на что влияют все эти люди – пока не понятно. Объем районных бюджетов в нынешнем виде не всегда покрывает расходы на содержание аппарата этих самых райрад. Говорить о реализации каких-то идей и программ вообще не приходится. Законодатель не предусмотрел источники наполнения районных бюджетов. Обсуждаемые несколько лет подряд Префектуры, их функции и полномочия тоже пока на паузе, а местное самоуправление на районном уровне – в глубоком анабиозе…

Избранные на последних выборах по новым правилам рады ОТГ (объединенных территориальных громад), пожалуй, самый понятный и небесполезный сегмент в системе местного самоуправления. Не потому что в них идеальные руководители или депутаты, а потому что при описанной выше институциональной вакханалии функционирующая местная власть на первичном уровне просто необходима.

Законодательство вдогонку к реформе децентрализации, проводимой в стране последние семь лет, «отрегулировало» партийность-непартийность избрания этих рад по несколько странному критерию -- количеству избирателей на территории. Честно говоря, объяснить это логически сложно, но законодателю, как говорится, виднее. В данном случае, сопряженность количественного показателя с принципом избрания – явление весьма искусственное. Собственно, как и «добровольное» объединение сел в ОТГ.

Перед местными выборами часто приходилось слышать почти анекдотические истории, когда желающий сформировать «под себя» будущий депутатский корпус по партийному принципу, действующий председатель громады «назначал» своих друзей-кумовей руководителями первичных организаций разных партий. Именно так он видел реализацию отдельных норм Закона о выборах в своей ОТГ.

Кстати, понятие ОТГ в законодательстве тоже отсутствует. И депутатов год назад мы избирали все же не в ОТГ, а в поселковые и сельские рады.

Да и как-то странно реформа децентрализации приблизила местную власть к людям, если, к примеру, старосту села, а это ближайший представитель власти на территории, люди не избирают. Его назначает глава ОТГ.

Для того, чтобы местное самоуправление из декорации превращалось в действенный механизм реализации власти на местах, нужно сделать еще очень многое: от серьезного усовершенствования законодательной базы, до коренного пересмотра партиями их роли и места в жизни людей.

А пока наше местное самоуправление напоминает движущийся по неровной дороге не очень исправный автобус, переполненный возмущенными людьми. В нем часто меняются водители, которые не всегда имеют права соответствующей категории, а то и вовсе садятся за руль без них.  Датчик топлива в автобусе все время балансирует в районе нулевой отметки. Но самое страшное для этого транспортного средства в другом -- в том, что оно постоянно натыкается то на элементы дорожной инфраструктуры, то на других участников движения, а ремонтные службы без конца проводят на проезжей части, переставляя знаки и дорисовывая разметку.