АНАТОЛИЙ КИНАХ: У ВЛАСТИ ЕСТЬ ШАНСЫ ВЫИГРАТЬ ВЫБОРЫ

Пробыв полтора года среди основных игроков команды власти и в целом не испортив игры в этот период, с декабря прошлого года Анатолий Кинах сел на скамейку запасных. Его заявление о готовности участвовать в президентских выборах — не часть новой комбинации, как подумали некоторые, а простое человеческое желание напомнить о себе. Кинах хочет вернуться в игру. Как и нынешние звезды Виктор Медведчук и Виктор Янукович, он верит, что команду соперников можно обыграть в ближайшие полтора года. У него даже схожий с ними план на игру. Однако скорее Кинах попадет в низшую лигу, чем вновь выйдет на поле вместе с элитными партнерами. Дело не в предвзятости тренера, а в игровых качествах экс-премьера. Пришло время агрессивных, заряженных на ворота форвардов силового плана, сильно умеющих бить с обеих ног и обеими ногами. Готовых для победы на все, даже сыграть рукой или травмировать соперника. Власть больше не может позволить себе обороняться или тянуть время, поэтому такие политики, как Кинах или схожий с ним по манере игры Валерий Пустовойтенко, нужны ей все меньше. Зато как у любого запасного, у Анатолия Кирилловича больше возможностей видеть игру со стороны.

— Что вы думаете о предложенной реформе политического устройства? Она будет полезной для страны?

— Я бы хотел, чтобы изменения в Конституцию не делались исходя из личностной, узко политической конъюнктуры. Это недопустимо — менять Конституцию под личные цели, личные проблемы. Они должны быть комплексными и сопровождаться жестким соблюдением всех необходимых для этого процедур.

Мы видим проявления того, что на первом этапе реформа трансформируется в примитивный передел портфелей с одновременным усилением попыток передела экономического пространства нерыночными, непрозрачными методами. Если мы позволим себе дальнейшую имитацию политической реформы, это принесет очень много проблем с точки зрения развития страны.

Я поддерживаю реформу — она необходима, но она должна опираться на соответствующие требования. Хочу напомнить, как в конце 1999 года мы провели так называемую административную реформу, которая должна быть неотъемлемой составляющей реформы политической, ликвидировав Министерство промышленной политики, Министерство внешнеэкономических связей и торговли, объединив в неэффективный конгломерат туризм, спорт, молодежь, семью и детство. В конечном итоге это дало весьма отрицательные результаты. Попутно я вынужден упомянуть об отмене института государственных секретарей. Неожиданное изменение их статуса, в противоречие высказанным ранее аргументам, без серьезного анализа, дискуссии, опять создает хаос и снижает профессионализм всей вертикали исполнительной власти. Мы создаем угрозу, что к существующей проблеме согласованности действий правительства, где министры делегированы политическими партиями и группами зачастую с противоположными интересами, мы добавим еще схожую ситуацию на уровне заместителей министров. Это примеры некомплексного подхода к политической реформе.

— А чем плоха нынешняя модель власти?

— Первое — это очень размытая ответственность власти в целом и ее структур (законодательной и исполнительной) за результаты своей работы. Не вовремя принятый бюджет — это удар по конкурентоспособности страны. И когда эта задача не решается, должна быть соответствующая норма ответственности. Стимулом для развития должен быть баланс полномочий и ответственности ветвей власти. Эти моменты очень плохо выписаны в действующей Конституции. Кстати, когда мы говорим об ответственности парламента, правительства, мы должны говорить и об импичменте Президенту, потому что речь идет об ответственности всех, независимо от статуса и должности, и это надо четко выписывать.

Вторая проблема, которую нужно решать, — отсутствие большинства в парламенте. Сейчас большинство, на мой взгляд, имеет виртуальный характер, потому что основано не на программных, идеологических принципах, а на методах, известных нам. Приемах политического торга, доступа к кадровому, экономическому ресурсу.

И третий блок, требующий существенного пересмотра, — система местного самоуправления. Необходимо последовательное делегирование полномочий от центра местным органам власти, с соответствующей ресурсной базой и четкой ответственностью. Я думаю, что институт губернаторов должен быть адекватен дальнейшей демократизации. Пройдя в свое время этап выборов губернатора в Николаевской области, я скажу, что в этом есть и большие плюсы. В связи с наличием соответствующего юридического статуса и определенного уровня защищенности дискуссия с центром тогда была более принципиальной, более жесткой, и это приносило свои плоды. Уровень культуры и качество кадровой работы в стране, к сожалению, в настоящее время является для нас большой проблемой.

— Вам не кажется, что реализация модели парламентско-президентской республики будет связана с постоянными правительственными кризисами?

— Я согласен: модель парламентской республики будет очень нестабильной. Я это связал бы не только с уровнем политической структуризации, глубиной политических традиций, но и с развитием экономики. Нам крайне необходим средний класс. Это дало бы возможность более высокой стабильности.

Но я за реформу прежде всего из-за того, что это один из шансов приблизиться к решению наших проблем: низкой эффективности государственной власти и недостаточной ее ответственности перед народом. Мы обязаны идти на это, потому что потеряем больше, если будем действовать медленно.

— То есть уровень существующего зла больше возможных рисков?

— Мы находимся в очень опасном состоянии, которое отличается от пути, прошедшего другими странами в период первоначального накопления капитала. Во всех этих государствах был достаточно объективный процесс, когда капитал формировал власть. И затем совершенствовал механизмы формирования власти: первоначально с помощью «дикого рынка», потом через конституционные нормы, в публичных кампаниях. У нас очень опасное состояние, когда власть формирует капитал, что определяет высокий уровень теневой экономики, коррупции и очень серьезной деформации в отношениях государства и общества и в целом политической системы. Задача конституционной реформы изменить эту ситуацию.

Только в условиях равноправной конкуренции в Украине будет расти уровень менеджеров. Конкурентоспособность бизнеса должна зависеть от уровня его способностей, а не от доступа во властный кабинет. И менеджер, привыкший работать в условиях телефонного права, будет неконкурентоспособен.

— В парламентской модели очень важную роль должен играть премьер. Если предположить, что реформа будет проведена к 2004 году, человек с какими качествами должен возглавить правительство?

— Способностью работать в интересах страны и опираться на требование создавать для всех равные условия, а не работать в интересах финансово-политической группы или части парламента. Это должна быть фигура, способная быть объединительным началом. Речь идет не только о консолидации парламента и правительства: соответствующие позитивные сигналы должны посылаться и обществу.

— Знаете фамилии подходящих кандидатур?

— Я не могу назвать фамилии, к сожалению. Может быть, слишком высока планка требований. Но мы должны исходить из того, что нужно людям, а не навязывать какую-то комбинацию-схему.

— Если реформа будет проведена, как изменится нынешний перечень кандидатов в президенты? Ющенко, Янукович, Литвин — кто из них не захочет баллотироваться на пост президента с ограниченными полномочиями?

— В первую очередь тот, кто рассматривает власть как метод реализации исключительно личных амбиций, а не возможность сделать максимум для людей и страны. Хотя у каждого могут быть и другие причины — от трезвого расчета до неуверенности в собственных силах.

— А для чего вы заявили, что не будете сторонним наблюдателем на выборах-2004?

— Цель была в том, чтобы зафиксировать свою личную гражданскую позицию. Учитывая пройденный путь, я думаю, у меня есть на это право. А второе — результаты выборов будут влиять на каждого. И мы не имеем права быть сторонними наблюдателями.

Мы находимся в очень неустойчивом положении. Необратимость позитивных процессов еще очень низка, и, на мой взгляд, главная задача — укрепить ее и снизить риски для страны с точки зрения отрицательного результата выборов, который бы мог повлиять на динамику нашего развития.

Я бы очень не хотел, если бы в результате кампании мы пришли к необходимости выбора между крайними результатами: крайне правым или крайне левым. Это будет как раз тот вариант, который будет укреплять конфронтацию и негативно влиять на дальнейшее развитие. На данном этапе мы должны объединиться вокруг цели снижения рисков. И — если нужно — класть на алтарь этой цели и собственные амбиции. Если речь идет обо мне — я готов это сделать.

— А в чем тогда будет заключаться ваша роль?

— Роль заключается не только в прямом влиянии на тех, кто желает участвовать в этой гонке. Речь идет о работе с людьми. Я думаю, очень большую ошибку делают те, кто не учитывает, насколько сильно изменились люди в эти последние годы. Общество приобрело очень серьезный опыт реальной оценки действий конкретных политиков, связи между словом и делом, популизма, реальных результатов. Если кто-то думает, что выборы будут выиграны только за счет концентрации административных и материальных ресурсов, он в этом сильно ошибается. У нас уже есть опыт участия в кампании блока «За единую Украину». Это было концентрированное выражение власти. Результат там известен: он низкий. И речь идет не только о качестве политической кампании, недостаточном уровне агитации, сложном социально-экономическом положении в стране, хотя это влияло. Речь идет о доверии: факторе, которой очень мощно срабатывает в ходе выборов. Когда я говорю о влиянии, что мы не будем сторонним наблюдателем, я имею в виду в первую очередь диалог с людьми.

— То есть вы готовы поддержать кампанию другого кандидата?

— Да, но поддерживать не формально, заявлениями, за счет конкретной работы с людьми.

— А вы можете назвать кандидатов, которые могут стать вашим выбором?

— Нет. Задача 2003 года — это не хаотичный поиск единого кандидата. Задача — сделать все, чтобы страна, избиратели были максимально готовы к осознанному ответственному выбору. Чтобы мы создавали в стране такую ауру социального, морального климата, которая бы позволила людям осознанно делать выбор, при этом понимая свою меру ответственности за конечный результат. И на это надо направить усилия и парламента, и правительства. Улучшать экономическую ситуацию — за счет этого отметая на обочину тех, кто строит свою политическую карьеру на основе примитивного пиара или популизма.

К сожалению, этого нет сейчас. Идет очень глубокая низкопробная конкуренция между провластными силами, явная и неявная, кадровая и ресурсная. На мой взгляд, это создает очень серьезный хаос. А когда мы за полтора года не можем сделать прогноз — согласитесь, сколько возможных комбинаций существует — мы повышаем степень риска случайных результатов, которые не соответствуют целям страны.

— Кандидат от власти может выиграть выборы 2004 года?

— Шансы такие еще есть, на мой взгляд. Хотя они минимальны — утрачено много времени. Все будет зависеть от социально-экономической ситуации, состояния прав человека, свободы слова. Если те, кто претендуют быть поддержанным, будут опираться на такие результаты, то победа возможна.

— С чем вы связываете тот факт, что в правительстве сменившего вас Виктора Януковича практически нет членов вашего Кабинета? И как вы к этому относитесь?

— Сказался фактор упоительного дележа портфелей, в котором участвовали около десятка парламентских фракций и групп. В моем правительстве требование к вице-премьерам и министрам было следующим: «Вы можете иметь какое-то отношение к политическим партиям. Но после того как вы стали членами правительства, должны быть на равной дистанции от всех партий и групп». Видимо, это и было причиной того, что большая часть из них оказались невостребованными. Но я думаю, это хорошая невостребованность.

— Но Кабмину Януковича, который построен по обратному принципу, удается получать большую поддержку парламента. И это дает ему возможность проводить нужные инициативы. Вы согласны с мнением, что нынешнее правительство более эффективно, чем было ваше?

— Я не думаю, что уже есть возможность делать такие оценки, учитывая, что времени прошло совсем немного. Те результаты, которые есть в первом полугодии, — это инерция 2002 года. Степень эффективности будет определяться во втором полугодии.

— А что вам нравится и что не нравится в работе этого правительства?

— Моим личным принципом, который я требовал и от правительства, было следующее: какими бы ни были сложными проблемы, ни в коем случае не позволять себе показывать пальцем назад, обвиняя в этих проблемах предыдущее правительство. Это показатель очень низкой деловой культуры. В этом контексте есть определенные примеры, когда данное правительство нарушает указанный принцип.

Я бы также рекомендовал правительству не ограничивать себя только текущей диспетчерской деятельностью. Крайне важно, чтобы работа была основана на системном, перспективном подходе.

И я бы посоветовал во втором полугодии углубить работу, связанную с конкурентоспособностью экономики, особенно в условиях вступления в ВТО. Нас очень тревожит непрозрачность этого процесса. Мы должны понимать, что вступление в ВТО не является самоцелью. И когда мы ставим задачу вступить к такой-то дате, нужно ставить не менее, а даже более жесткую задачу, чтобы к этому времени мы сделали максимум по повышению эффективности экономики. До этого времени мы должны принять и Налоговый кодекс, и реализовать основные положения пенсионной реформы, и заниматься банковской системой, и повышать безопасность бизнеса. Входить в ВТО с нерешенными системными проблемами — значит, поставить на колени национального производителя.

— Налоговую и пенсионную реформу правительство уже проводит. Что вы думаете об их качестве? Есть опасения, что в таком виде реформа налоговой системы не решит проблемы налогового давления, зато обвалит доходы бюджета.

— Это именно так. Снижение ставок налогов мы должны четко взаимоувязывать с наведением жесткого порядка в системе льгот, многие из которых не имеют под собой ни социального, ни экономического обоснования. Если мы идем на снижение налогов и не решаем проблемы теневой экономики и создания равноправных условий для бизнеса, мы создаем бюджетные ямы. И меня беспокоит, что пока что идет работа, связанная с популистской составляющей реформы, но при этом мы не видим результатов во второй части — по обеспечению ее эффекта.

— Виктор Янукович может выиграть выборы 2004 года?

— Я в принципе ответил уже на этот вопрос. У кандидата от власти есть шансы победить. Но его фамилия будет определяться политической ситуацией и мнением людей.

— Есть ли политическое будущее у Леонида Кучмы после ноября 2004 года? Что бы вы как человек, который имеет опыт ухода с высшего государственного поста, ему посоветовали?

— Я думаю, что Леонид Данилович, как и каждый человек, занимаясь сложным делом, истратив на это силы, здоровье, нервы, хотел бы потом смотреть людям в глаза и видеть, что этот огромный труд дает позитивные результаты и достойно оценивается людьми. Политическая перспектива, безусловно, зависит от самого Президента в первую очередь, и я думаю, что он, независимо от вариантов и сценариев, сделает все, чтобы оказывать соответствующее влияние на процессы. Это нормальное, естественное желание.