А и Б сидели на земле

Прошел год после резонансных арестов мэров Алушты и Партенита, а также целой плеяды депутатов этих советов, которые обвинялись в получении взяток. Телевизионщики до сих пор используют архивы видео для иллюстрации борьбы с коррупцией и взяточничеством. Картинка вкусная: пирамида из пяти миллионов долларов — рекордной для Украины, как заверяли правоохранители, взятки, оперативное видео обысков в кабинетах чиновников, веер из тысяч купюр, крутой экшн задержаний с поличным.

И вот год спустя мэр Алушты Владимир Щербина возвращается в свой кабинет и дает пресс-конференцию. Отсидев несколько месяцев в Лукьяновском СИЗО, затем — на подписке о невыезде, в апреле этого года он получил решение Печерского суда Киева об отмене постановления о возбуждении уголовного дела, которое подтвердил и Апелляционный суд Киева. «Партенитское дело», несмотря на казалось бы, железные доказательства, о которых сообщалось, — задержание с поличным и пр. — еще не дошло до суда. Девять обвиняемых знакомятся с материалами дела. До вчерашнего дня трое из них были на подписке о невыезде, остальные, включая мэра поселка Николая Коне­ва — под стражей. В пятницу Апелляционный суд Киева отказал ГПУ в продлении этой меры пресечения в отношении трех обвиняемых — депутатов Сергея Мацкевича, Сергея Мартюка и Юрия Пугача. «ЗН» удалось пообщаться с некоторыми из них, их адвокатами, родственниками и, что немаловажно, ознакомиться с кое-какими документами. И теперь мы можем представить точку зрения и второй стороны этого процесса. Ведь до сих пор общественность посредством СМИ имела возможность слышать только милицейско-прокурорскую версию.

Итак, начнем с Владимира Щербины. Дело было сфабриковано, — говорит алуштинский голова и даже заказчиков указывает: «Заказ связан с «Ро­бинзоном», бесспорно». Это тоже была резонансная история. Незаконное строительство развлекательного комплекса на алуштинской набережной, которое связывают с экс-нардепом В.Заплатинским и которое городские власти во главе с самим головой сносили в курортный сезон-2007. Кроме того, говорит В.Щербина, среди желавших его ареста и отстранения от должности могли быть застройщики и инвесторы, не получившие согласия городских властей «работать» на набережной. А прокуратура и МВД, по сло­вам мэра, стали исполнителями этого заказа, к ним адвокаты и готовят соответствующие иски: «Цепочка взаимозависимости выстроена очень четко — все дороги ведут в Киев… Задача была поставлена, заказ был оформлен, и в этом были задействованы представители правоохранительных органов. Кто персонально несет за это ответственность, кого вынуждали, а кто это делал с радостью и выгодой для себя любимого — это уже другой вопрос. Над этим работают наши юристы».

А что же пять тысяч долларов, найденные в кабинете? Да все просто — собирал на лечение родственника в Израиле и хранил на работе, объясняет мэр. И если найденные купюры не были помечены — против этих объяснений ничего не скажешь. Но должны же были быть веские доказательства для обоснованности ареста и обвинения во взяточничестве? Речь о получении взятки в сумме 50 тысяч долларов, которая была затем якобы снижена до 20 тысяч, от компании «Игросервис» — за разрешение мэрии поставить игровые автоматы все на той же набережной. Судя по всему, В.Щербине о доказательствах ничего не известно. Ведь, по его словам, за десять месяцев следствия его об этом не допрашивали! «Мне ни разу не был задан вопрос по тому эпизоду. Так было это или не было?» — говорит Владимир Щербина.

В кабинете алуштинского мэра была установлена видеокамера, и, что самое интересное, ему об этом было известно. Как и то, что возможен арест: «За три дня хороший знакомый сообщил мне о том, что это будет и я не отделаюсь тремя сутками… Помещение было оборудовано видеотехникой, и если бы там что-то было, то это кино крутилось бы на телеканалах и в Интернете. Но кино было скучное, почти черно-белое…кому нужен был иной результат, там не было ничего», — говорит В.Щербина. Но если оперативникам было известно, что «там» ничего нет — зачем было задерживать, арестовывать, затем проигрывать суды и теперь терпеть обвинения в «заказе»?

По версии Щербины, его задержали чуть ли не за компанию с партенитским головой и депутатами. Дескать, спецбригада МВД и ГПУ после успешной операции в отношении партенитского головы и депутатов «решила заодно по Алуште пройтись, потому что по Щербине накопились вопросы и с ним проблемы».

Теперь о громком «партенитском деле». Напомним версию правоохранителей, которую теперь четче можно сформулировать, имея на руках постановление о предъявлении обвинения. С целью получения взятки в особо крупных размерах за предоставление двух земельных участков общей площадью 17 гектаров, должностные лица — голова, секретарь, а также ряд депутатов Партенитского поссовета, создали преступную группировку, действующую по заранее разработанному плану. Были организованы две фирмы — ЧП «КЭТ-1» и «СКЭТ-1», учредителями которых выступили подставные лица и родственники обвиняемых. Решением поссовета эти фирмы получили разрешение на составление проектов землеотводов, однако никаких действий в этом плане не производили, потому как заранее земля готовилась для передачи неким инвесторам за взятку, что служит основанием и для привлечения к уголовной ответственности по ст. 205 ч. 1 (фиктивное предпринимательство). А срок на разработку проекта землеотвода был продлен, когда появился «покупатель» — то есть, непосредственно перед получением взятки. Схема продажи земли, приводимая правоохранителями, действительно успешно практикуется, и не только в Крыму. Землю под застройку продать нельзя, но продается фирма, имеющая в пользовании (особенно — в долгосрочной аренде) земельный участок. То бишь, выглядит это как переуступка корпоративных прав и все это вполне законно, если нет доказательств иного. И покупатель на 17 гектаров дефицитной партенитской земли нашелся — киевский предприниматель О., которому было обещано дальнейшее беспрепятственное получение решений местного совета для оформления прав на землю. Сумма взятки, как утверждает следствие — 5 млн. 200 тыс., с расчета четыре тысячи долларов за сотку земли, причем участники группы распределили между собой доли и роль в этой сделке. Подробности оставляем для отдельного материала. Сейчас остановимся, как и в случае с В.Щербиной, на доказательной базе, с которой обвиняемые сейчас знакомятся. Вернее, должны. Потому как, по словам адвокатов, процесс этот неоправданно затягивается. У дела — 70 томов, но те, которые представляют интерес для их подзащитных, сейчас почему-то не предоставляются. По словам Сергея Мартюка, «за все время находжения в СИЗО я ознакомился с ксерокопиями долларовых купюр и тремя или четырьмя томами. Но это было собрание документов мне известных — учредительных документов фирм, решений совета и т. д.». Больше половины срока содержания под стражей, утверждает С.Мартюк, он «тупо просидел, потому что никаких процессуальных действий не было». Немаловажная деталь — больше месяца просидел не в СИЗО, как то определил суд при избрании ареста мерой пресечения, а в изоляторе временного содержания.

У председателя комиссии по рациональному землепользованию и охране культурного наследия Партенит­ского поссовета Сергея Мацкевича ознакомление с материалами дела тоже затруднено. Но еще и по другой причине. Известный историк и инициатор создания археологических музеев С.Мацкевич в 2006 году перенес серьезную черепно-мозговую травму: неизвестные избили его монтировкой у подъезда дома. Шла борьба за территорию памятника археологии Алустон и С.Мацкевич очень мешал застройщикам. В мае, когда продлевался срок содержания под стражей, в распоряжении суда уже было заключение медчасти Симферопольского СИЗО о том, что по результатам компьютерной томографии у арестованного диагностирована наружная гидроцефалия, состояние его здоровья нестабильное, он нуждается в динамическом наблюдении. Однако срок содержания под стражей был продлен — для того, чтобы обвиняемый мог ознакомиться с материалами дела. Что весьма непросто, говорят родственники Марцевича: постоянные головные боли, провалы памяти...

Сергей Мацкевич — не единственный, кто часть ареста провел в больничной палате. Сергея Мартюка в реанимацию горбольницы отправили просто со «следственного мероприятия», однако детали этой истории он пока отказывается комментировать.

Версия этой истории родственников и самих партенитских депутатов, с которыми удалось поговорить, очень похожа на озвученную мэром Алушты — заказ «обиженных» бизнесменов. Здесь речь идет еще об одном депутате Партенитского поссовета, фирмы которого также претендовали на те 17 гектаров, однако ему было отказано.

Доводы обвиняемых по несостоятельности дела приведем со слов С.Мартюка.

«Бюджет Партенита — 3 миллиона гривен. Земресурсов и арендной платы от них практически нет, потому что на этой территории находятся здравницы, освобожденные от уплаты налогов — парк санатория «Айвазовский», санаторий МО «Крым», памятник-парк «Карасан». Плюс опытное хозяйство «Приморское», которое находится в ведении Академии наук. Поэтому было принято коллегиальное решение искать на эти 17 гектаров инвестора, который бы участвовал в социально-экономическом развитии поселка и платил арендную плату».

Для этого и было создано два частных предприятия, учредители которых, не отрицает С.Мартюк, кое-кому из обвиняемых действительно приходятся родственниками. Например, его тесть. Но это же не преступление?

Никаких объявлений о продаже этой земли в розницу не было, говорит депутат, а когда такое появилось, он сразу же получил от редактора издания справку о том, что фирмы к этому никакого отношения не имеют.

Опровержение, таким образом, было в «одном экземпляре» и легло на стол городского головы в виде справки. Момент немаловажный — ведь в материалах дела публикация объявления в «Крымской Ривьере» — доказательство того, что фирмы не собирались заниматься строительством рекреационного комплекса, а земля нужна была для продажи.

Тем не менее обвиняемые утверждают, что никакого фиктивного предпринимательства не было. И в деле есть доказательства, опровергающие утверждение, что фирмы ничего не предпринимали для составления проекта землеотвода. «Есть в деле договор с землеустроительной организацией, и многое уже было в плане составления проекта сделано. Но времени не хватило. И кто оформлял землю, знает, что продление сроков — нормальная практика. Тем более что здесь речь идет о 17 гектарах».

Покупателя, утверждают обвиняемые, на землю никто не искал (самой-то земли у фирм в аренде еще не было). «Он сам пришел. Вернее, его привел депутат Виктор Куртев, у которого О. уже якобы купил кафе. И предложение купить фирмы поступило именно от О. Он (Куртев. — Авт.) мне позвонил, говорит, человек хочет купить фирмы вместе с нашими инвестобязательствами. А фирмы подписали договоры с поссоветом об инвестировании в развитие поселков соответственно пять и три миллиона гривен. Мы объяснили, какие обязательства перед поселком. Чисто деловые разговоры— купи-продай. И 12 июня должна была состояться сделка. Сумму определяли тоже не мы — они с ней пришли. Может, с кем-то и обсуждалось, что четыре тысячи за сотку. Но я об этом ничего не знаю», — рассказывает С.Мартюк.

Теперь следует признать, что весь оперативный видеоархив, который используют телеканалы для «заклейки» текста о задержании партенитского головы во время получения взятки, недостоверен, как и сам текст. Нет его на тех кадрах. И не могло быть — во время операции по задержанию в мебельном салоне в Симферополе, мэр был в Партените, в своем рабочем кабинете. И задержан был позже. «Никто из нас, — говорит С.Мартюк, — к этим деньгам не прикасался. Эту взятку я видел только в виде ксерокопий долларов в деле. И скажите — почему это взятка?»

Поиск ответов на этот вопрос — в следующем материале. Но в завершение — несколько субьективных, если хотите, мыслей. Когда говорят о защите мундира, почему- то повсеместно имеется в виду негативная традиция гнуть свое, невзирая на факты. Почему не может быть наоборот? Почему эту честь, ежели она есть, не защитить праведным путем? Хотя бы вовремя остановившись. Ну не 37-й год, чтобы держать людей в тюрьме и добиваться в качестве главного доказательства признательных показаний. А ведь у нас для этого даже не обязательно пытать или применять принудительную психиатрию. Тут просто — подержать недельку-другую в подвале ИВС, в тесном соседстве с носителями открытой формы туберкулеза. Или, если сам арестованный слаб здоровьем, в упор этого не замечать, не проводить, а имитировать диагностику и лечить чем бюджет послал.

С другой стороны, имея очень независимые от общества суды и хромое антикоррупционное законодательство, что еще, кроме запрещенной УК провокации, взятки, прослушки, могут сегодня применить правоохранители?! Чем мы их обеспечили? Чем защитили от унижения зарплатой, от давления сверху и сбоку, необходимости приживаться в рядах некомпетентных, вороватых, готовых на все?

Народ достоин того правительства, которое избирает? Тогда расширим — и милиции, и прокуроров, и судей. Ведь мы все это терпим — раз не сопротивляемся. И молчим. Караул: в стране победившей свободы слова фактически отсутствует судебная журналистика! Наверное, потому, что судебная ветвь — единственная во власти, которая не имеет департаментов по связям с общественностью, пресс-служб, почти нет сайтов. В общем, нет пресс-релизов, а потому нет и тех, кто их распространяет. Шутка? Да нет, профессиональный инфантилизм псов демократии.

Конечно, есть золотое правило, которое я часто повторяю: а ты не воруй! Но, думаю, правозащитники со мной крепко поспорят. Не работает, то есть не защищает тебя это правило, если ты уже попал Туда.

И последнее. Цель данной публикации — предоставление полной информации по социально значимой теме, поскольку, повторюсь, до сих пор, как и в большинстве подобных случаев, общественность довольствуется официальной версией; б) поиск ответов на вопросы, которые касаются всех: как законным путем искоренить коррупцию. Чтобы взяточник сидел в тюрьме, а не праздновал победу над всеми нами.