А судьи кто?

Назначая судей, вы пускаете стрелу, нацеленную в далекое будущее.

Американская пословица 

Похоже, полномасштабный конституционный кризис, спровоцированный недавним решением КСУ, так ничему и не научил действующую власть. Вместо того, чтобы инициировать всеохватывающую конституционную реформу, призванную исправить системные дисбалансы, закрепленные в Основном Законе, депутаты из монобольшинства готовятся заполнить вакансии в самом влиятельном суде страны коллегами по фракции. Свято веря, что делегирование в состав суда «на 100% своих людей» может стать панацеей от проблем, которые в последнее время то и дело продуцирует отечественная конституционная Фемида.

Но злая ирония судьбы состоит именно в том, что такая партийная логика, в которой мир разделен на «своих» и «чужих», противоречит самому raison d'être Конституционного суда, призванного защищать основоположные правила игры, а не одну из команд, которая в эту игру сейчас играет.

Мне уже приходилось писать на страницах ZN.UA, что «с Конституционным судом в Украине получилось приблизительно, как с рыцарскими орденами: если американцы, обретя независимость, создали орден Цинцинната во главе с Джорджем Вашингтоном, то украинцы смогли основать разве что «Великий приорат ордена Св. Станислава» во главе с Павлом Вяловым. Без правильных людей невозможно создать правильные институты».

Казалось бы, что после откровенной пощечины, полученной с Жилянской, Зе!власть должна опомниться и начать искать кандидатов, способных вдохнуть новую жизнь в институт, который вместо того, чтобы задавать стандарты доброчестности, интеллектуального совершенства и образцовой беспристрастности, превратился в генератор скандалов и посредственного качества судебных решений, за которыми просматриваются точно не государственные интересы.

В «Записках федералиста» — самой известной апологии американской Конституции — Александер Гамильтон справедливо заметил, что суд не держит в руках ни кошелек, ни меч. Его главное оружие — моральный авторитет судей и интеллектуальная убедительность судебных решений. Утратив авторитет и общественное доверие, суд маргинализуется и превращается в конституционный симулякр, который в основном легитимирует непопулярные прихоти власти или выполняет заказ влиятельных частных игроков. Задуманный как ключевой элемент иммунной системы либеральной демократии, КСУ рискует превратиться в ее раковую опухоль.

Чтобы возродить или, скорее, сформировать престиж конституционного судопроизводства, Украине нужен свой Джон Маршалл. Надев судебную мантию, по стечению обстоятельств и вполне неожиданно для себя, четвертый глава Верховного суда США смог за свою 35-летнюю каденцию превратить маловлиятельный и непрестижный институт в уважаемый орган, который на равных разговаривал с президентом и Конгрессом. Даже больше, именно Джон Маршалл был автором, вероятно, самого известного решения за всю историю судопроизводства: в деле Marbury v. Madison он «придумал» конституционное ревю, превратив главный суд новообразованной федерации в верховного арбитра конституционности действий или бездеятельности других ветвей власти.

Как результат, доверие американцев к Верховному суду, который в ХХ столетии принимал судьбоносные для американского общества решения наподобие отмены расовой сегрегации, легализации абортов и декриминализации гомосексуализма, традиционно превышает доверие к политическим ветвям власти. Несмотря на то, что далеко не все американцы разделяют позиции Верховного суда, его авторитет позволяет ставить точку (или хотя бы точку с запятой) в самых контроверсионных вопросах, возмущающих американское общество. Чего никак не скажешь о Конституционном суде Украины, недоверие украинцев к которому традиционно в несколько раз превышает общественное доверие к этому органу.

Джон Маршалл — прекрасный пример судьи-реформатора, в котором крайне нуждается украинский КС. Такими реформаторами в церкви были Мартин Лютер и папа Иоанн ХХІІІ. В бизнесе — Форд, Джобс и Маск. В политике — Франклин Делано Рузвельт, Махатма Ганди и Нельсон Мандела. Это личности, начинавшие новую страницу в истории всего человечества, отдельного народа или конкретного института. Где следует искать такого реформатора конституционной юстиции в Украине? Ведь внутренняя реформация КСУ — единственная разумная альтернатива его ликвидации как органа, не оправдавшего цели, ради которой его и создавали 24 года назад.

Перед ответом на этот вопрос стоит прежде всего вспомнить, кто в Украине был традиционным «инкубатором» служителей конституционной Фемиды, чтобы понять, где реформаторов искать не следует. Это юридические факультеты украинских университетов и судейское сообщество. К сожалению, позаимствовав в Европе модель органа конституционной юрисдикции, мы так и не смогли сформировать такую правовую культуру, в которой только и может эффективно функционировать Конституционный суд как такой. Потому что суды, особенно суды конституционной юрисдикции, выполняют в демократиях функцию балансирования политической логики логикой ценностей и норм. Политические ветви власти обречены соревноваться за симпатии электората с его быстротечными вкусами, чаще всего сформированными телевизором, соцсетями и другими средствами массовой коммуникации. Однако суд должен стоять на защите по определению более устойчивых принципов и норм, составляющих скелет любого организованного социума.

Отсутствие преданности принципам и нормам и является ахиллесовой пятой нашего юридического сообщества. Со студенческой скамьи жизнь учит наших юристов политической логике: цель оправдывает (любые) средства, деньги не пахнут, а победителей не судят. Отсюда и почти повсеместный плагиат в студенческих роботах, большое количество научного спама в ВАКовских журналах, конвейеры по написанию диссертаций и унизительные процедуры их защиты — и, как следствие, доктор юридических наук, действительный член Национальной академии правовых наук Виктор Медведчук и доктор юридических наук профессор и (к счастью, уже бывший) заведующий кафедрой конституционного права КНУ Андрей Портнов как примеры для наследования. Принимая во внимание это отсутствие достоинства и принципиальности в отечественной юридической науке, кто-то действительно верит, что с кафедр конституционного права может выйти настоящий реформатор КСУ?

Где же нам искать украинского Джона Маршалла? В действительности направление поисков давно и хорошо известно. Потому что одним из обоснований создания конституционных судов была критическая нехватка в посттоталитарных обществах юристов «с высокими моральными качествами и признанным уровнем компетентности» (как требует ч. 4 ст. 148 Конституции Украины). Компетентные были запятнаны сотрудничеством с преступным режимом. У моральных, по понятным причинам, не было достаточного уровня компетенции. Поэтому на тотальную перезагрузку судебной системы нечего было надеяться. А вот найти десяток-два «революционных аутсайдеров» (по выражению гарвардского профессора Брюса Аккермана) было реально. И именно под этих юристов с альтернативным жизненным опытом и системой ценностей нередко создавали конституционные суды.

Так, в Южной Африке после завершения апартеида и принятия новой Конституции первым президентом новообразованного Конституционного суда стал Артур Часкалсон, выдающийся юрист, променявший блестящую юридическую карьеру на юридическую защиту борцов против апартеида, которая в расистской ЮАР напоминала сизифов труд. В Польше после падения коммунизма одной из первых назначенцев «Солидарности» на должность судьи Конституционного трибунала стала диссидентка Янина Закревская, в 1968 году вынужденная оставить преподавание права в Варшавском университете из-за своих весьма либеральных взглядов. Вацлав Гавел потратил много времени и усилий, убеждая выдающихся западных юристов чешского происхождения вернуться на историческую родину, чтобы привить новый этос только что созданному Конституционному суду. Таких примеров можно привести много.

Уверен, в современной Украине тоже вполне реально найти нескольких «революционных аутсайдеров» с качественным юридическим образованием, которые знают мировые конституционные тренды и публикуются не только в ВАКовских журналах, но и в западных Law Review, а главное, своей жизнью подтвердили, что право для них — это прежде всего ценностная матрица, а не только способ зарабатывания и инструмент обслуживания заказчиков и клиентов.

К сожалению, нынешние парламентарии не ищут украинского Джона Маршалла. Им не нужны революционные аутсайдеры, способные реформировать суд, вдохнуть в него вторую жизнь, восстановить к нему общественное доверие и завоевать международный престиж. Вместо этого им нужны на Жилянской «на 100% свои люди». Плоть от плоти системы. Типичные носители этоса украинской правовой науки. Верные партии. Лояльные к президенту. Возможно, коллеги профессора Андрея Портнова по кафедре конституционного права…

Именно поэтому конкурс на должность судьи КСУ объявлен максимально тихо и лаконично, без общественной дискуссии о том, какими должны быть служители конституционной Фемиды; народные избранники не предлагают юридическому сообществу рекомендовать своих кандидатов; депутатские фракции сейчас не раскрывают и не выносят на публичное обсуждение своих номинантов.

А потом очередной президент сделает большие глаза и будет удивляться на камеру, как так произошло, что в Конституционном суде воцарились «одиннадцать друзей Тупицкого». В действительности так происходит всегда, когда вместо чужих, но профессиональных и принципиальных, на высокие должности назначают на 100% своих…

Больше статей Геннадия Друзенко читайте тут.