ЧУЖАЯ КРОВЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ В ТРЕХ ДЕЙСТВИЯХ

Мы привыкли, что СПИД — болезнь большого города с его всевозможными искушениями, бесконечной сменой половых партнеров, «грязными» шприцами в кругу наркоманов. А что вы скажете о деревне, расположенной в двадцати километрах от райцентра, такой глухой, что автобус туда ходит лишь дважды в неделю? И о хорошей, образцовой семье, в любви, строгости и труде воспитывающей восьмерых детей?..

У механизатора Юрия Чеботаря за 24 года работы в колхозе «Авангард» скопилась целая папка почетных грамот. Хорошей работницей слывет и его жена, телятница Мария Михайловна. Надо ли говорить, что никаких наркотиков супруги и их дети в глаза не видели? И до 1997 года о существовании СПИДа даже не подозревали? Их жизнь полностью исковеркал один день — 18 октября. А добивает абсолютно бездушное отношение государства к своему, попавшему в беду, гражданину.

Действие первое: врач, который не лечит, а калечит

Все не заладилось с самого утра. Предстояла уборка сахарной свеклы, а у стеблеуборочной машины, на которой работал 43-летний Юрий, полетело колесо. Он стал его снимать, открутил половину гаек, когда под давлением воздуха сорвало диск. Чеботарю перебило руку и ногу, но главное — от виска до челюсти разрубило лицо. К потерявшему сознание механизатору вызвали «скорую» и повезли в Новоархангельскую райбольницу. Шел десятый час утра...

— На операционный стол мужа положили только в пять часов вечера, — рассказывает Мария Михайловна. — Сначала ждали врача из Кировограда, затем прибывшая докторша заявила, что не приступит к работе, пока мы не накормим ее водителя. Я просила и плакала, но мои слезы хирурга не тронули. Пришлось послать дочь Свету в село за обедом. Перед этим я сама ездила домой за деньгами на операцию и постелью. Да что там постель — в больнице не оказалось даже чистых тряпок, чтоб промокать кровь. Лицо Юры вытирали... половой тряпкой.

Увидевший такое безобразие, заместитель председателя колхоза (он вместе с четырьмя механизаторами вез Чеботаря в больницу. — Авт.) поднял страшный скандал. На что ему ответили: «Ну и что, он же весь грязный и засаленный». В ожидании хирурга врач-травматолог Петр Коробко складывал пострадавшему сломанные кости руки и ноги. Работа шла туго: после ночного дежурства медик расслабился при помощи водочки, и теперь у него болела голова. Он то и дело совал ее под кран. На память о пьяной докторской халтуре пациенту осталась плохо сгибающаяся рука. Но это оказалось мелочью в сравнении с тем, что ожидало Чеботаря впереди.

Видя, что их товарищ истекает кровью, механизаторы предложили прямое переливание. Сосед Чеботарей, молодой парень Пасменко, тоже готов был стать донором. С вопросом о донорах в больницу приехал председатель колхоза Василий Крамар. «Такой необходимости нет», — отвечали медики. Потом они объяснят, что Новоархангельская больница не имеет возможности проверять кровь на СПИД, ее образцы возят на исследование в Кировоград. 18 октября 97-го времени на это не было. Правда, ни одна последующая проверка не дала ответ на вопрос: почему, отказавшись от помощи друзей и односельчан, во время операции Чеботарю таки перелили чужую кровь, имеющуюся в больничном запасе и тоже не прошедшую тестирование? Его результаты стали известны через несколько дней, и они были ошеломляющими: донор — новоархангельский ВИЧ-инфицированный наркоман…

Уже на второй день после получения кировоградских результатов о случившемся ЧП знали и в райцентре, и в селе Ганновка, где живут Чеботари. У каждого колодца обсуждали новость — врачи заразили Юрия СПИДом. Только сам пострадавший и его семья были в абсолютном неведении: от них тщательно скрывали правду. Когда новость дошла до ушей Марии Михайловны, она даже не поняла ее трагичности. Со спокойной душой пришла к заведующему отделением Анатолию Драгомащенко: «А что это за болезнь, о которой говорят люди»? Тот, и глазом не моргнув, «успокоил» женщину: «Да это все наговоры, злые недруги сплетни распространяют. С вашим мужем все в порядке».

— Я встревожилась, увидев, что медработники, включая санитарок, заходят в нашу палату в резиновых перчатках. И даже полы моют из отдельного ведра и «персональной» тряпкой, — рассказывает Мария Михайловна. — К тому же начались проблемы у детей в школе: одноклассники пересели от них на другие парты.

Женщина потребовала от врачей официальный документ о здоровье мужа. Представьте, ей показали бумагу, из которой следовало, что «у Чеботаря Ю.С. реакция на СПИД отрицательная»! Но справку на руки не дали. К тому времени о ситуации узнала родная сестра Марии Михайловны, медсестра Наташа. Срочно примчавшись в Ганновку, она сделала вывод: местным эскулапам верить нельзя, требуется независимая экспертиза крови.

— Лечащие врачи не возражали против повторного исследования, — вспоминает Мария Чеботарь. — Даже вызвались помочь сделать сыворотку на основе крови, поскольку сама кровь требует особых условий транспортировки. Только все уточняли, куда именно мы поедем.

Сославшись на Кировоград, сестры тайно отправились в Умань. «Что вы привезли? — не поняли в тамошней лаборатории. — Это очень старая, как минимум, годичная сыворотка, по ней ничего нельзя определить». И тогда женщины рассказали о свалившемся на семью горе. Реакция уманских медиков была профессиональной. Они объяснили женщинам, как правильно взять анализы, дали специальный контейнер для их хранения, и пригласили приезжать, когда им будет удобно. А спустя некоторое время подтвердили страшный диагноз.

Действие второе: пациенту объявляется война

— Я очень испугалась за детей, — признается моя собеседница. — Ведь у нас только трое старших живут отдельно, а пятеро — еще школьники. Самой младшей, Яночке, тогда было всего восемь лет. Как жить дальше, как уберечь их, поставить на ноги?

На очередную встречу с Драгомащенко Мария Михайловна шла в надежде на совет и помощь. Естественно, взяла справку уманских врачей. Прочитав ее, зав. отделением сделал вывод: «Значит, у твоего мужа был СПИД еще до нашей операции». С той же страстью, с какой районные медики еще недавно доказывали отсутствие у Юрия ВИЧ-инфекции, они теперь настаивали на ее наличии, причем у обоих супругов. Дом Чеботарей в селе посетила врач-инфекционист и вручила потрясенной женщине бумагу, из которой следовало, что в ее крови тоже имеется злосчастный вирус. Уточним: анализы у Марии Михайловны никто не брал. Доктора просто страховались, таким способом спасая свои шкуры.

Медики развязали настоящую войну против своего пациента и его семьи. Благодаря их стараниям диагноз Марии Чеботарь (напомним, «липовый»), стал известен всему району. Общественность спорила, кто из супругов ходил «налево». Коллеги по работе устроили забастовку Марии, требуя убрать ее с фермы. Люди перестали брать воду из уличного колодца: из него, мол, пьют Чеботари. А тяжелее всех пришлось детям...

Наверное, было б куда, Чеботари бы уехали. Но Юрий Спиридонович здесь родился, семья жила в его родительском доме. Мария Михайловна в село попала совсем молоденькой, на сельхозработах познакомилась с будущим мужем. Лучшие свои годы они прожили в Ганновке. И почему должны бежать из родных мест, как преступники, если ни в чем не виноваты? Нет, надо бороться за честное имя, решила Мария Михайловна.

Она писала письма в разные инстанции, а если требовалось, ездила туда лично, составляла иски в суд. Первой победой стало аннулирование заключения о ее заболевании. Затем в больницу прибыла комиссия. Она установила много любопытных моментов. Оказывается, в лечебном заведении вовсю процветали кражи медикаментов, их незаконное списание. В неизвестном направлении «уплыли» холодильник с телевизором. Основная деятельность главного врача уже давно свелась к курированию многочисленных коммерческих аптек, расположившихся в больничных стенах. Туда уходили лекарства, поступающие в медсанчасть в качестве гуманитарной помощи. Видно, такая работа здорово изматывала и требовала усиленного отдыха, поэтому главврач сам себе оформлял по несколько отпусков в году. Где уж тут было следить за порядком в подведомственном учреждении!

Вскрытые факты привели к увольнению нерадивого руководителя. Освободили от занимаемой должности и травматолога Петра Коробко — из-за пьянства. А по факту переливания Юрию Чеботарю непроверенной крови, наконец, возбудили уголовное дело.

Следствие, подтвердив все, рассказанное выше, вернуло доброе имя незаслуженно опозоренным людям. Но ведь одним добрым именем сыт не будешь. Надо на что-то жить, кормить детей, поддерживать здоровье главы семьи. Кроме того, должен же кто-то ответить за преступную халатность. Ведь если вчера безответственные врачи заразили одного человека, какова гарантия, что завтра не погубят другого? Мария Чеботарь обратилась в суд с иском к больнице. Решение суда широко комментировали все СМИ. Оно и впрямь было революционным: Новоархангельская ЦРБ обязана ежемесячно платить пострадавшему тысячу гривен материального ущерба. Судом определен и моральный ущерб размером в 400 тысяч гривен. Коллектив больницы отреагировал на вердикт весьма оригинально: он объявил… забастовку. Медики так и не признали своей вины перед Юрием Спиридоновичем. Они смертельно обиделись на Чеботарей. И журналистов, по их мнению, совершенно напрасно раздувших эту историю.

Действие третье: сплошное бездействие

После решения суда прошло три года. Виновники заражения не выплатили пострадавшему человеку ни копейки. Нынешний главный врач Новоархангельской районной больницы Надежда Павленко объясняет это тем, что требуемая сумма составляет половину годового больничного бюджета. Отдать деньги Чеботарю — значит, оставить без медицинской помощи полрайона. С точки зрения заботы о большинстве пациентов ее вроде бы можно понять. Но не зря говорится, что переживать за судьбу всего человечества намного проще, чем конкретно помочь хотя бы одному его представителю. Так вот о конкретной помощи. Этим летом дочь Чеботарей Юлия оформляла медицинскую справку для поступления в техникум. Услуги новоархангельской больничной баклаборатории обошлись девушке в 30 гривен. Комментарии, согласитесь, излишни.

Сразу после судебного заседания к решению денежного вопроса обещала подключиться районная госадминистрация. Говорили о создании специального фонда для Чеботаря, куда могли бы отчислять какие-то суммы местные бизнесмены. Но эта, очень человечная, инициатива очень быстро сошла на нет.

Куда только ни обращалась Мария Михайловна с вопросом — когда же будет исполнено судебное решение? Высокие инстанции — администрация Президента, Верховная Рада, Верховный суд, уполномоченный по правам человека — шлют обыкновенные отписки. Из них можно составить целую книгу под названием «Государство против человека».

Как живется сегодня Чеботарям?

— Из всей семьи я одна работаю, у мужа на это нет сил. Существуем в основном за счет огорода и подсобного хозяйства, — рассказывает Мария Михайловна. — Молоко у селян принимают по 30 копеек за литр. Торговать овощами смысла нет, далеко возить. Вот и думай, на какие деньги детей одевать, обувать, учить.

Здоровье Юрия Спиридоновича ухудшается, а лекарств он не получает. Одно время от безнадеги и отчаянья он крепко запил, и супруга, не привыкшая к домашним скандалам, всерьез заговорила о разводе. Прознав о напряженной ситуации в семье, заместитель председателя райгосадминистрации Иван Маличенко прислал Чеботарям официальное письмо. В нем были такие слова: «Радимо зберегти сім’ю, бо біду легше переносити разом».

Хороший совет, а еще лучше вывод насчет «разом». Но думается, он должен относиться не только к семье...

На снимках: Юрий Чеботарь с дочкой Яной; в руках у Марии Михайловны письма-отписки из высоких государственных инстанций.

Уже на второй день после получения кировоградских результатов о случившемся ЧП знали и в райцентре, и в селе Ганновка, где живут Чеботари. У каждого колодца обсуждали новость — врачи заразили Юрия СПИДом. Только сам пострадавший и его семья были в абсолютном неведении: от них тщательно скрывали правду. Когда новость дошла до ушей Марии Михайловны, она даже не поняла ее трагичности. Со спокойной душой пришла к заведующему отделением Анатолию Драгомащенко: «А что это за болезнь, о которой говорят люди?» Тот, и глазом не моргнув, «успокоил» женщину: «Да это все наговоры, злые недруги сплетни распространяют. С вашим мужем все в порядке».

— Я встревожилась, увидев, что медработники, включая санитарок, заходят в нашу палату в резиновых перчатках. И даже полы моют из отдельного ведра и «персональной» тряпкой, — рассказывает Мария Михайловна. — К тому же начались проблемы у детей в школе: одноклассники пересели от них на другие парты.

Женщина потребовала от врачей официальный документ о здоровье мужа. Представьте, ей показали бумагу, из которой следовало, что «у Чеботаря Ю.С. реакция на СПИД отрицательная»! Но справку на руки не дали. К тому времени о ситуации узнала родная сестра Марии Михайловны, медсестра Наташа. Срочно примчавшись в Ганновку, она сделала вывод: местным эскулапам верить нельзя, требуется независимая экспертиза крови.

— Лечащие врачи не возражали против повторного исследования, — вспоминает Мария Чеботарь. — Даже вызвались помочь сделать сыворотку на основе крови, поскольку сама кровь требует особых условий транспортировки. Только все уточняли, куда именно мы поедем.

Сославшись на Кировоград, сестры тайно отправились в Умань. «Что вы привезли? — не поняли в тамошней лаборатории. — Это очень старая, как минимум, годичная сыворотка, по ней ничего нельзя определить». И тогда женщины рассказали о свалившемся на семью горе. Реакция уманских медиков была профессиональной. Они объяснили женщинам, как правильно взять анализы, дали специальный контейнер для их хранения, и пригласили приезжать, когда им будет удобно. А спустя некоторое время подтвердили страшный диагноз.

Действие второе: пациенту объявляется война

— Я очень испугалась за детей, — признается моя собеседница. — Ведь у нас только трое старших живут отдельно, а пятеро — еще школьники. Самой младшей, Яночке, тогда было всего восемь лет. Как жить дальше, как уберечь их, поставить на ноги?

На очередную встречу с Драгомащенко Мария Михайловна шла в надежде на совет и помощь. Естественно, взяла справку уманских врачей. Прочитав ее, зав. отделением сделал вывод: «Значит, у твоего мужа был СПИД еще до нашей операции». С той же страстью, с какой районные медики еще недавно доказывали отсутствие у Юрия ВИЧ-инфекции, они теперь настаивали на ее наличии, причем у обоих супругов. Дом Чеботарей в селе посетила врач-инфекционист и вручила потрясенной женщине бумагу, из которой следовало, что в ее крови тоже имеется злосчастный вирус. Уточним: анализы у Марии Михайловны никто не брал. Доктора просто страховались, таким способом спасая свои шкуры.

Медики развязали настоящую войну против своего пациента и его семьи. Благодаря их стараниям диагноз Марии Чеботарь (напомним, «липовый»), стал известен всему району. Общественность спорила, кто из супругов ходил «налево». Коллеги по работе устроили забастовку Марии, требуя убрать ее с фермы. Люди перестали брать воду из уличного колодца: из него, мол, пьют Чеботари. А тяжелее всех пришлось детям...

Наверное, было б куда, Чеботари бы уехали. Но Юрий Спиридонович здесь родился, семья жила в его родительском доме. Мария Михайловна в село попала совсем молоденькой, на сельхозработах познакомилась с будущим мужем. Лучшие свои годы они прожили в Ганновке. И почему должны бежать из родных мест, как преступники, если ни в чем не виноваты? Нет, надо бороться за честное имя, решила Мария Михайловна.

Она писала письма в разные инстанции, а если требовалось, ездила туда лично, составляла иски в суд. Первой победой стало аннулирование заключения о ее заболевании. Затем в больницу прибыла комиссия. Она установила много любопытных моментов. Оказывается, в лечебном заведении вовсю процветали кражи медикаментов, их незаконное списание. В неизвестном направлении «уплыли» холодильник с телевизором. Основная деятельность главного врача уже давно свелась к курированию многочисленных коммерческих аптек, расположившихся в больничных стенах. Туда уходили лекарства, поступающие в медсанчасть в качестве гуманитарной помощи. Видно, такая работа здорово изматывала и требовала усиленного отдыха, поэтому главврач сам себе оформлял по нескольку отпусков в году. Где уж тут было следить за порядком в подведомственном учреждении!

Вскрытые факты привели к увольнению нерадивого руководителя. Освободили от занимаемой должности и травматолога Петра Коробко — из-за пьянства. А по факту переливания Юрию Чеботарю непроверенной крови, наконец, возбудили уголовное дело.

Следствие, подтвердив все, рассказанное выше, вернуло доброе имя незаслуженно опозоренным людям. Но ведь одним добрым именем сыт не будешь. Надо на что-то жить, кормить детей, поддерживать здоровье главы семьи. Кроме того, должен же кто-то ответить за преступную халатность. Ведь если вчера безответственные врачи заразили одного человека, какова гарантия, что завтра не погубят другого? Мария Чеботарь обратилась в суд с иском к больнице. Решение суда широко комментировали все СМИ. Оно и впрямь было революционным: Новоархангельская ЦРБ обязана ежемесячно платить пострадавшему тысячу гривен материального ущерба. Судом определен и моральный ущерб размером в 400 тысяч гривен. Коллектив больницы отреагировал на вердикт весьма оригинально: он объявил… забастовку. Медики так и не признали своей вины перед Юрием Спиридоновичем. Они смертельно обиделись на Чеботарей. И журналистов, по их мнению, совершенно напрасно раздувших эту историю.

Действие третье: сплошное бездействие

После решения суда прошло три года. Виновники заражения не выплатили пострадавшему человеку ни копейки. Нынешний главный врач Новоархангельской районной больницы Надежда Павленко объясняет это тем, что требуемая сумма составляет половину годового больничного бюджета. Отдать деньги Чеботарю — значит, оставить без медицинской помощи полрайона. С точки зрения заботы о большинстве пациентов ее вроде бы можно понять. Но не зря говорится, что переживать за судьбу всего человечества намного проще, чем конкретно помочь хотя бы одному его представителю. Так вот о конкретной помощи. Этим летом дочь Чеботарей Юлия оформляла медицинскую справку для поступления в техникум. Услуги новоархангельской больничной баклаборатории обошлись девушке в 30 гривен. Комментарии, согласитесь, излишни.

Сразу после судебного заседания к решению денежного вопроса обещала подключиться районная госадминистрация. Говорили о создании специального фонда для Чеботаря, куда могли бы отчислять какие-то суммы местные бизнесмены. Но эта, очень человечная, инициатива очень быстро сошла на нет.

Куда только ни обращалась Мария Михайловна с вопросом — когда же будет исполнено судебное решение? Высокие инстанции — администрация Президента, Верховная Рада, Верховный суд, уполномоченный по правам человека — шлют обыкновенные отписки. Из них можно составить целую книгу под названием «Государство против человека».

Как живется сегодня Чеботарям?

— Из всей семьи я одна работаю, у мужа на это нет сил. Существуем в основном за счет огорода и подсобного хозяйства, — рассказывает Мария Михайловна. — Молоко у селян принимают по 30 копеек за литр. Торговать овощами смысла нет, далеко возить. Вот и думай, на какие деньги детей одевать, обувать, учить.

Здоровье Юрия Спиридоновича ухудшается, а лекарств он не получает. Одно время от безнадеги и отчаянья он крепко запил, и супруга, не привыкшая к домашним скандалам, всерьез заговорила о разводе. Прознав о напряженной ситуации в семье, заместитель председателя райгосадминистрации Иван Маличенко прислал Чеботарям официальное письмо. В нем были такие слова: «Радимо зберегти сім’ю, бо біду легше переносити разом».

Хороший совет, а еще лучше вывод насчет «разом». Но думается, он должен относиться не только к семье...