НАЦБАНК ДОДАВИЛИ

В понедельник Национальный банк снизил свои процентные ставки. Этот шаг вполне можно рассматривать как уступку главного банка высшим государственным менеджерам, которые весь март упрекали НБУ в том, что наглые банки не кредитуют несчастные предприятия. Надо заметить, что уступка не очень большая.

В общем-то НБУ может считать себя почти независимой организацией. За последних четыре года Институтская добилась практически абсолютной самостоятельности в определении валютной политики и в сфере банковского регулирования. Конечно, эпизодически три ветви власти, обладающие громадным влиянием на другие сегменты экономики, пытаются вмешаться в дела Нацбанка. Однако НБУ, во главе которого стоит прошедший страшную школу гиперинфляции Виктор Ющенко, каждый раз находит способы и аргументы, чтобы противостоять «агрессии». Последним ярким примером этого стала дискуссия, развернувшаяся в конце 1998-го вокруг режима курсообразования на этот год. Советники Президента устами Леонида Кучмы предложили Нацбанку перейти к плавающему курсу гривни. Худшего они придумать не могли, поэтому Нацбанк употребил все свое влияние и красноречие, чтобы убедить Банковую в бредовости этой идеи. У него это получилось, и в 1999 год страна вступила с курсовым коридором и жестким регулированием валютного рынка.

Однако полной независимости у Нацбанка нет. В частности, уже второй год банк печатает миллионы гривен для покупки облигаций внутреннего займа, руководствуясь интересами госбюджета и наступая на горло своим интересам. Временами В.Ющенко страстно призывает Минфин начать жить по-новому, тот солидно отмалчивается, и покупка бумаг продолжается. Вторым уязвимым местом Нацбанка является та часть монетарной политики, которая относится к банковскому кредитованию экономики. С одной стороны, власти через ОВГЗ забирают у Нацбанка всю его эмиссию, а с другой - ворчат на него, дескать, он не стимулирует банки финансировать реальный сектор. НБУ не вступает в полемику, считая, что безрукому спорить с глухим бесполезно, и продолжает поддерживать на высоком уровне процентные ставки и ограничивать банковскую активность. Таким образом он, с одной стороны, спасает курс гривни, а с другой - защищает банки от плохих заемщиков.

Однако в последнее время Нацбанку все чаще наступают на эту мозоль. Еще в декабре премьер-министр Валерий Пустовойтенко призвал снизить учетную ставку с 70 до 40% годовых, а к концу 1999 года довести ее до уровня 20% (!). Виктор Ющенко остроумно заметил по этому поводу, что никто не может точно знать цену денег завтра, как и погоду. Однако к марту уже стало не до шуток, так как о болезненности проблемы стали напоминать практически все. Включая премьера и включая Президента, посетовавшего на встрече с банкирами, как мало они кредитуют экономику. Даже министр финансов Игорь Митюков нарушил негласные номенклатурные правила, сказав на заседании Кабмина 11 марта, что НБУ должен активизировать усилия по снижению процентных ставок.

На этом фоне Нацбанку необходимо было что-то предпринять. Он нашел наилучший выход, сделав такой жест доброй воли, который почти ничего ему не стоил. С 5 апреля учетная ставка НБУ была снижена на 3% с 60 до 57% годовых, ломбардная - на 5% с 70 до 65% годовых. В принципе, это действительно шаг в сторону снижения процентных ставок по банковским кредитам. Но очень-очень микроскопический шаг. Конечно, в США снижение процентных ставок Федеральной резервной системой обязательно бы дало мощный толчок экономике. Но в Украине экономика об этом даже не узнает. Во-первых, 57-65% годовых - это по-прежнему заоблачный уровень. Во-вторых, влияние процентных ставок НБУ сильно отличается от влияния ставок ФРС. Дело в том, что первый в отличие от второго не дает банкам деньги ни по каким ставкам. Соответственно, изменение процентных ставок главного банка почти не влияет на кредитную активность коммерческих банкиров. Именно поэтому директор эмиссионно-кредитного департамента Нацбанка Наталья Гребеник сказала, что снижение ставок - «это скорее политический шаг, показывающий, что НБУ не является консерватором и готов эластично менять свою политику на денежном рынке».

Нацбанк можно назвать коварным, но не подлым. В конце концов он не меньше премьера заинтересован в том, чтобы банки кредитовали промышленников и аграриев. На Институтской понимают, что наши банки смогут усилиться только в случае роста своих клиентов. Однако НБУ уже длительное время является заложником падающей экономики. Отрицательное сальдо платежного баланса и постоянный отток бизнеса в тень формируют сильное давление на цены и курс. Последние два показателя являются для Нацбанка святыми, поскольку именно для поддержания их стабильности люди придумали центральные банки. При хилых экспортерах, неспособных не только бороться за новые рынки, но и сохранять старые, банку хронически не хватает валютных резервов. В этих условиях высокие процентные ставки остаются фактически единственным инструментом сохранения финансовой стабильности. Именно с их помощью НБУ отразил спекулятивную атаку на курс в конце марта. И Нацбанк скорее повесится, чем согласится на 20% годовых. Как бы сильно его ни ругали.