МЫ ХОТЕЛИ БЫ ЗА КРИТИКОЙ ВИДЕТЬ СЕРЬЕЗНЫЙ АНАЛИЗ

В прошлых номерах «ЗН» публиковало позицию Счетной палаты относительно исполнения бюджета-2000 и долговой ситуации. Следуя принципу объективности, мы обратились к министру финансов Игорю Митюкову с просьбой прокомментировать недавние заявления Валентина Симоненко.

— В чем, на ваш взгляд, причины расхождений между Минфином и Счетной палатой?

— Из года в год Минфин указывает Счетной палате на предвзятость ее подхода к оценке экономических процессов, на многочисленные методологические и фактические ошибки, которые продолжают повторяться. В последней статье в «ЗН» глава Счетной палаты выражает готовность подискутировать. Но, как это ни удивительно, Счетная палата избегает профессиональных дискуссий. Так, Минфин до сих пор не получил от Счетной палаты ее анализ исполнения бюджета в 2000 году.

— Валентин Симоненко считает, что Кабмин и Минфин не любят Счетную палату…

— И напрасно. Образно говоря, главным противником Счетной палаты за последний год было не правительство, а возрастающая публичность его работы.

Нынешнее правительство показало, что умеет аргументированно защищаться и не боится публичных дискуссий, поэтому тактика обличения как инструмент оппонирования безнадежно устарела. Об этом свидетельствует изменение работы правительства с бюджетным комитетом Верховной Рады, который перешел от противостояния, наблюдавшегося в прошлом, к конструктивной позиции. Результат — принятие двух бездефицитных бюджетов, которые уже второй год являются залогом финансовой стабильности, принятие Бюджетного кодекса…

— Неужели не было разногласий?

— Всему этому предшествовали жесточайшие дискуссии, но мы сумели найти компромисс, и не последнюю очередь благодаря активной позиции комитета. Мы вышли на другой, более высокий уровень понимания друг друга.

По предварительным данным, в целом госбюджет по доходам исполнен на 105%, а в том, что общий фонд госбюджета в 2000 году исполнен на 95,5%, есть одновременно и плюс, и минус в работе Верховной Рады. Плюс в том, что такой высокий уровень исполнения зафиксирован впервые. При этом доля взаимозачетов в доходах госбюджета составила 0,1% против 10,2% в 1999 году (при общем исполнении доходов-99 на 83,6%). Реальные доходы госбюджета (т.е. с поправкой на темпы инфляции и с приведением структуры доходов к сопоставимой базе) в 2000 году возросли на 14,6%. Это значит, что, принимая бюджет-2000, мы правильно оценили доходы. Минус в том, что этот показатель мог быть выше, если бы не предоставление парламентом налоговых льгот различным секторам экономики. Из 24 принятых законов только три были инициированы правительством. Поэтому мы должны понимать, что ответственность за исполнение бюджета несут в равной степени и парламент, и правительство.

Кстати говоря, решения парламента о предоставлении налоговых льгот отдельным секторам экономики и налогоплательщикам не только сокращают доходы госбюджета, но и усиливают налоговое давление на тех, кто таких льгот не имеет. Таким образом, добросовестный налогоплательщик несет не только двойное, но, с учетом неоднократного списания просроченной налоговой задолженности, даже тройное бремя. Отменив налоговые льготы, мы могли бы существенно расширить базу налогообложения и значительно снизить общий уровень налогов. Это был бы наиболее справедливый для налогоплательщика и наиболее безболезненный для бюджета вариант снижения налогового пресса. Иначе придется идти по пути постепенного снижения налоговых ставок в течение последующих лет.

— И каковы ваши прогнозы относительно Налогового кодекса?

— Если в мае Налоговый кодекс не будет принят во втором чтении и не будут определены базовые ставки налогов, то проект бюджета на 2002 год придется готовить на действующей налоговой основе.

Этот год является критическим с точки зрения принятия Налогового кодекса, поскольку мы вступаем в полосу предвыборных парламентской, а затем и президентской кампаний. И если упустить время, то Налоговый кодекс будет принят не ранее 2004 года, а новая налоговая база задействована только с 2005-го.

— Вернемся к теме бюджета. Судя по всему, вы иначе, чем Симоненко, относитесь к профициту?

— Образовавшийся в 2000 году профицит, и я неоднократно это подчеркивал, носит лишь методологический характер и был вынужденной мерой в условиях отсутствия запланированного внешнего финансирования. Но в этом есть скорее положительный, чем отрицательный момент: Украина не только показала, что у нее есть запас прочности, но и сократила внешний долг на $2,15 млрд. При этом не стоит забывать, что в апреле прошлого года парламент восстановил ранее списанную задолженность правительства перед НБУ на сумму более 8 млрд. грн., но и с этой задачей мы справились, проведя реструктуризацию этой части долга. Поэтому госдолг за год сократился на $1,2 млрд.

Вообще же бездефицитный бюджет, принятый в прошлом году, был очень важным политическим решением Верховной Рады. После долгих лет высоких дефицитов пришло понимание, что последние не только не способствуют увеличению социальных расходов, но при отсутствии структурных реформ загоняют в долговой тупик страну, вынужденную брать на покрытие дефицитов больше, чем необходимо для обслуживания уже имеющегося долга.

— Глава Счетной палаты ссылается на ваши слова о политическом подтексте заявлений Счетной палаты. У вас есть подобные подозрения?

— Счетная палата, призванная быть вне политической конъюнктуры, сама дает повод для подобных предположений. Пример тому — оценка результатов реструктуризации внешнего долга. Счетная палата так торопилась проверить то, что признано достижением нынешнего правительства, что даже не пожелала ждать окончания реструктуризации (ее второй этап закончился в середине марта. — Авт.). При этом оценки, которые вынесла Счетная палата, свидетельствуют как о низком уровне ее аналитической работы, так и о слабой информированности о работе международных рынков капитала. Новые бумаги выпущены на более выгодных для Украины условиях — их цена значительно ниже, срок погашения увеличен с двух до семи лет.

Еще раз напомню, что реструктуризация внешнего долга привела к общей экономии по платежам по погашению и обслуживанию государственного долга в 2000 году на сумму около $900 млн., а также его списанию в размере $152 млн. В результате реструктуризации правительство построило такой график выплат по внешнему долгу, который год за годом снижает долговую нагрузку на бюджет. Уже в этом году мы приступили к погашению новых обязательств.

— Тогда стоит ли проводить подобные проверки?

— Конечно, стоит. Нельзя умалять роли Счетной палаты в контроле за использованием бюджетных средств. Но мы хотели бы, чтобы критика в ее материалах основывалась на серьезном анализе. К сожалению, этого пока нет. И то, что Счетная палата готова к диалогу только на страницах газет, — лишнее тому подтверждение.