К ПРОБЛЕМЕ ПЛАТЕЖЕЙ: НЕТ ПРОБЛЕМЫ?

Платежи, неплатежи, кризис - в различных сочетаниях эти слова употреблялись регулярно в течение последнего года, а нынче в высоких коридорах они звучат особенно часто. Что же произошло? После принятия закона о налогообложении прибыли предприятия (похоже, несколько неожиданно для себя) обнаружили, что все они - не только производители материальных благ, но кредиторы или должники. С соответствующими последствиями: за то, что ты кого-либо кредитуешь, еще и налог платить надо. Кроме изменений в налоговой сфере, начались разборки с долгами за энергоносители и со снятием дотаций с «коммунального газа». Следствием повышения цен на коммунальные услуги стала, в частности, активизация любителей социальной напряженности (профсоюзов, к примеру) на каждом отдельно взятом предприятии. Директорам стало окончательно не до расчетов за энергоносители, а тут еще и визит российского президента предполагалось оформить новыми кредитами на газ. Да и бюджет подоспел со своим священным дефицитом. Таким образом, две назревшие проблемы - как собрать налоги и как платить за энергоносители, побудили власти присмотреться внимательно к тому, что мы привычно называем кризисом платежей в Украине.

Со мною вот что происходит...

По слухам и «по данным источников», взаимозадолженность украинских предприятий на сегодняшний день составляет 642 трлн.крб. - около 35% валового внутреннего продукта. Является ли это достаточным поводом для того, чтобы констатировать платежный кризис - зависит от структуры задолженности. Текущая взаимозадолженность предприятий в размере одной трети ВВП является обычной для экономик развитых стран. Так что по объемам мы их догнали. А вот как у нас со структурой? По подсчетам правительственных экономистов, 4/5 сегодняшней задолженности является результатом нормальной хозяйственной деятельности предприятий: товарного кредитования, авансирования. 1/5 составляют так называемые просроченные задолженности, которые предприятия не гасят из-за собственного, внутреннего плачевного состояния. Причем 90% просроченной дебиторской задолженности - это расчеты предприятий с бюджетом и только 10% - просроченные обязательства по отношению к другим предприятиям.

«Мы решали, нужно ли нам что-либо предпринимать для борьбы с неплатежами. Решили, что не надо», - резюмировал участник одного из многочисленных в последнее время «неплатежных» совещаний. И прибавил: «Ситуация нормальная, но эта ситуация требует определенных умственных усилий от управляющих предприятиями».

Что же, все утверждения о наличии в Украине глубочайшего платежного кризиса не соответствуют действительности? Посмотрим, кто и по каким причинам попал «в минуса». В первую очередь, это те предприятия и целые отрасли, которые недополучили из бюджета: угольщики в частности и энергетики вообще. Кроме того, страдают предприятия, чья продукция не пользуется спросом, предприятия с плохо отрегулированной структурой себестоимости, у которых внутренние расходы на социальную сферу, финансирование скрытой безработицы и т.п. непомерно велики.

Что с ними делать, как выходить из ситуации, когда задолженность - есть, а банкротов - как не было, так и нет? Только ли набившее оскомину «отсутствие механизма процедуры банкротства» останавливает предприятия-кредиторы от походов по судам? Думается, тут срабатывает известный принцип: если я вам должна пять карбованцев, то я завишу от вас, а если 50 триллионов - то уж извините - вы зависите от меня. Среди предприятий, связанных по принципу - ты мне поставщик, я тебе сосед, - не принято судиться. Как не принято искать пресловутые новые рынки сбыта и новых поставщиков. Результат известен: все должны всем, налогов платить не из чего, бюджет не пополняется, а больше всех должен именно бюджет. С другой стороны, как-то не верится, что большинство наших директоров - плохие управленцы и потому новых рынков не ищут. Стимулов им, что ли, не хватает, зарплаты? Не будем забывать, что на госпредприятии ли, в приватной ли фирме - директор - человек нанятый. Нанятый специально для того, чтобы повышать доходы владельца предприятия. За соответствующее вознаграждение.

Так, может, вознаграждение не соответствует? Все, больше ни слова, - просто из боязни острого приступа социальной справедливости. Только замечу, что было бы неплохо наконец зафиксировать существующую социальную НЕсправедливость, и уж от нее, реальной, потихонечку двигаться в сторону всеобщего благоденствия. Но мы отвлеклись.

Просите вексель, королева...

Что же предпринималось по поводу неплатежей? Взаиморасчет для предприятий образца 94 года - через векселя, 726-й счет для возврата «энергетических» долгов, установление очередности платежей (по принципу «раньше думай о родине», причем первоочередность платежа зависела от того, что именно в данный момент власти подразумевают под кодом «родина»). Оставив претензии на всеобъемлющий анализ последствий этих мероприятий, остановимся на некоторых - доступных автору моментах.

Идея взаимозачета задолженности предприятий владеет умами руководителей экономики не первый год. Насколько успешны были попытки выяснить, кто кому должен, можно судить уже по тому, что они не прекращаются. Вообще, производя взаимозачет долгов, было бы неплохо как-то учитывать, что цена денег различна в разных отраслях и для различных (частных и государственных) предприятий. Но это уже изыски. Если обратиться к фактам, то они таковы: к осени 94-го, когда Президент указал пустить в ход долговые векселя, общая сумма взаимозадолженности составляла 33 трлн. крб. 15 из них погасили вскорости после «вексельного указа», без всяких векселей - «с перепугу».

Из оставшихся 18 трлн. на сегодня по опротестованным векселям значится всего 4. В «сухом остатке» - 14 трлн., которые, по мнению специалистов, и составляют реальную «неподъемную» задолженность. Мораль сей басни такова: как задолженность не оформляй, она от этого меньше не становится. Вексельный зачет показал, что немногим более 10% субъектов хозяйствования поверило, что вся громоздкая процедура с нотариальными конторами и векселями может принести реальные результаты. Самый же главный итог - безнадежным должником является государство, точнее, его бюджет. Он должен энергетике, предприятиям, которые выполняли госконтракты, он кругом должен. За самым главным итогом должен следовать Самый Главный Вывод. В нашем случае он банален: то, что происходит с платежеспособностью предприятий, - результат бюджетной политики, точнее, полного и окончательного отсутствия таковой.

Чем платить, если нечем платить?

В уже упоминавшемся осеннем 94-го года Указе о проведении вексельного взаимозачета был предусмотрен некий способ разделываться с госдолгами: по задолженности бюджета и по задолженности тех предприятий, которые по каким-то причинам не подлежат приватизации, отвечает бюджет. «Ответом» бюджета должны были стать краткосрочные векселя Минфина на предъявителя. Таким образом внутренний долг государства был бы оформлен, стала бы наглядной и конкретной цифра госзадолженности. Видимо, этот итог был особенно нежелателен. Нынче, когда уже состоялись первые торги казначейскими обязательствами Минфина, проблемой стало заинтересовать покупателей. Пожалуй, если бы государство вовремя если уж не платило, то хотя бы оформляло, свои старые долги, его новые обязательства пользовались бы большим доверием на рынке...

Кстати, о старых долгах. То есть о просроченной задолженности. Последними (но не новыми) способами борьбы с ней предусматривается начисление весьма значительной пени. Желаемый эффект - уплата долга, процентов, штрафов - может произойти, только если должник в глубине души платежеспособен. А если, как мы выяснили, он де-факто банкрот? Ничего, кроме кумулятивного эффекта, стремительного роста задолженности на бумаге или, если хотите, на картотеке, предпринимаемые меры не дадут. Как ни крути, а банкрот может расплатиться только собственным имуществом. Но ваш автор до сих пор не слышал ни об одном таком случае. Фактический банкрот неприятен еще и тем, что налогов не платит (цепочку налоги - бюджет - госдолги предприятиям мы уже проходили). В связи с этим ходят слухи, что в бюджетном законодательстве может появиться норма, дающая право Минфину или налоговой инспекции выступать инициатором процесса банкротства, если предприятие не платит налогов.

В этой статье мы сознательно не затрагивали такой близкой сердцу каждого украинца темы расчетов за российский газ. И не затронем - до тех пор, пока вновь усилившаяся тенденция к централизации газовых поставок не прийдет к логическому завершению (а можно прогнозировать, что завершится все очередным дефицитом всего: газа, денег и бюджета). В ожидании этих последствий можно резюмировать приблизительно следующее: нет проблемы платежей, есть проблема неплатежеспособных предприятий. Вероятно, в ближайшее время мы услышим от Леонида Кучмы, каким образом исполнительная власть собирается ее решать.