Фондирование популизма

На днях премьер-министр Украины Денис Шмыгаль озадачил всех новостью о «начале консультаций по созданию фондового рынка». Казалось бы, прогрессивное решение, но, как всегда, существует немало «но».

В государстве, в котором все последнее время разработка законодательства сведена к исключительно «позитивистской» (именно в кавычках, поскольку антитезисом этому выступает содержательная и смысловая), мы просто обязаны воспринимать слова премьера буквально. Буквально и должны их толковать. Поэтому создание означает создание. И для инвестора, который колеблется по поводу принятия решения об инвестировании в украинскую экономику, эти слова должны означать «полное торможение» в осуществлении инвестиций. Потому что если рынок создается, то его нет. Нет рынка — нет защиты. Инвестиции без механизмов защиты — сверхрискованные операции, которыми не будет заниматься солидный институциональный инвестор.

Не понятно также, почему о «создании фондового рынка» премьер сообщил на встрече с представителями именно Американской торговой палаты? Фондовые рынки созданы и работают и во многих других странах и на континентах. Почему это заявление прозвучало не на встрече с японскими, китайскими, немецкими или польскими инвесторами? В конце концов, почему премьер не объявил эту новость украинским инвесторам, у которых прямо и опосредованно есть (должен быть) сверхбольшой инвестиционный потенциал?

Знает ли о намерениях премьера президент? Не собирается ли он тоже создавать собственный, альтернативный, фондовый рынок? Потому что, согласно действующему законодательству, именно президент отвечает за, например, Национальную комиссию по ценным бумагам и фондовому рынку (НКЦБФР), осуществляющую государственное регулирование этого сектора?

И если премьер страны заявляет о создании фондового рынка, то чем тогда занималась и что регулирует действующая НКЦБФР? Созданием какого рынка занимался действующий состав НКЦБФР на протяжении последних пяти лет, чем он занимается сегодня? Где вращаются многомиллиардные государственные облигации правительства? Не означает ли это какое-то изменение в этой политике привлечения средств? Что с проваленными сроками имплементации законодательства ЕС, касающегося поднятого премьером вопроса, что с качеством имплементации? Эти и другие вопросы мы обязаны задавать премьеру после его неосмотрительных заявлений. Потому что или премьер вообще не понимает, что говорит, или его подставили. (Может, он действует преднамеренно? Не может такого быть!)

Но главное предложение премьеру — обсуждать не факт создания фондового рынка, а ответить на вопрос: что означает для действующего правительства фондовый рынок, что его не устраивает в нынешней инфраструктуре рынка и какой фондовый рынок собирается создавать премьер? Потому что фондовый рынок Польши, например, сейчас обслуживает пенсионные фонды с многомиллиардными капиталами, которые, в свою очередь, также образовались после правительственных реформ. И без создания этой эффективной и рыночной инфраструктуры инвестирования какой бы фондовый рынок ни создавал премьер, он не заработает.

Если бы премьерский месседж состоял не только из заявления, но и из содержательной его части, подкрепленной доказательствами конкретных шагов, то можно было бы присоединиться к обсуждению этих, допустим, конструктивных начинаний. Но этого нет, и мы не должны ничего предполагать. Премьер страны, делая такие заявления, должен понимать, что он оказывает искусственное влияние не только на инвестиционный климат в целом, но и на изменение цен финансовых инструментов, в том числе государственных. Или речь идет о критической дозе непонимания премьером собственных функций?

И еще один аспект, которого, судя по всему, не понимает премьер. Качество системы санкций за злоупотребление рынком, то, которое пытается создавать действующая власть, — с многомиллионными штрафами за юридически неопределенные правонарушения, любой образованный ею даже сверхновый фондовый рынок превратит в посмешище без участников и капиталов. Но это ведь мелочи, которые скрываются за масштабным популизмом.

И что действительно огорчает, что инвестор не будет ждать ни развития старого рынка, ни создания нового, — капиталы уйдут в другие страны. Кстати, весело и быстро имплементируя американский опыт в украинскую правовую реальность, премьер должен осознавать, что он хорошими намерениями может создать проблему (в лучшем случае потерять время), поскольку это апеллирование к совершенно другой (англо-саксонской) системе права: другие принципы ответственности, другие правовые традиции, в том числе в аспекте злоупотреблений рынком, — это будет акцент на процедурных вопросах и, так сказать, примат своего рода презумпции виновности при выявлении правонарушений на рынке.

Относительно сроков «создания фондового рынка» за один год и уверенности премьера в этом. Так это история о полном непонимании предмета, несбыточная иллюзия, сказка для тех, кто желает быть обманутым, в этом случае для тех, кто доверил премьеру это делать.

Следовательно, для продуктивных изменений в деятельности фондового рынка, в целом рынков капиталов необходимо, чтобы правительство немедленно озвучило содержание собственного видения фондового рынка, принципов его деятельности и состава инфраструктуры. Без содержательного наполнения объявленных изменений в деятельности фондового рынка (даже «создания», как говорил премьер), прозрачной и понятной системы ответственности за злоупотребление рынком ни один фондовый рынок существовать не будет, ни один капитал на него не придет.

В конце концов, что должен был бы заявить премьер? Видимо, следующее: «Да, мы вынуждены констатировать, что вследствие многих факторов (от маргинальной еще постсоветской приватизации и почти маргинального уже современного сквиз-аута до отсутствия настоящих рыночных изменений в экономике) рынок акций, который иногда служит синонимом фондового, в Украине провален. Также из-за отсутствия эффективных средств защиты прав собственников корпоративных облигаций утрачено доверие к рынку долговых инструментов. Бизнес лишен возможностей долгосрочного финансирования развития путем привлечения средств в капитал в обмен на участие в управлении. Частные инвесторы лишены множественности источников дохода. Мы создадим комфортные условия для проведения IPO, обеспечим множественность источников дохода для частных инвесторов, создадим условия для деятельности частных пенсионных фондов как элемента рыночной инфраструктуры, восстановим доверие к корпоративным облигациям, обеспечим корпорациям на фондовом рынке альтернативу банковскому кредитованию». Должен был сказать, но не сказал.