Сгоревшие в топке семейного очага

Мне кажется, люди вокруг то и делают, что "обедают семейным безлюбием", и от этого разбиваются их сердца, - оттого у нас и столь много зрелого народу с излишним "эмоциональным весом" на душе.

Вспоминается советский писатель Владимир Маканин, который описывал взаимоотношения взрослого человека с родственниками примерно так: вот ты - Жар-птица, а окружающим (их и близкими-то не назвать, разве что "недалекими", если считать шаги до них по квартире) охота как-то поумерить твою яркость: они начинают обдирать на тебе перья, твоя голая кожа синеет, тебе адски холодно рядом с ними. Тогда они заботливо забрасывают тебя выдранными перьями, ты задыхаешься, сквозь пот тебе невмоготу выдохнуть, и тут в легкие врывается поток свежего воздуха. Рано ты радуешься - они просто оторвали тебе голову…

Попытки давления - вплоть до шантажа - старых родителей на взрослых детей, совместное "влачение семейной лямки" зрелыми супругами, коммунально-идеологические склоки сестер и братьев, безответственное несовпадение (помимо постельного пространства) пар в гражданском браке, уже имеющих детей "в анамнезе" и даже "в прогнозе", - все это делает и так опостылевший от привычки семейный очаг крематорием. Попробуй, очисть изнутри окалину - за ней неминуемо обнаружится ржавчина. Замечали, какими новыми, сквозь стирки, остаются бирки внутри поношенных и растянутых вещей? А смысл за такими ухаживать? Когда отношения в семьях становятся вынужденным общением, речь идет не о банальной "бытовухе", а о крупных мировоззренческих расхождениях ее членов.

Если же, испытывая в семье непреходящий "разлитой" стресс, вы боретесь за свое достоинство, пытаясь соблюдать спокойствие, если вы невозмутимо противостоите тем, кто хочет видеть в вас не зрелую личность, а "бунтующего подростка-переростка", это означает, что вашим партнерам по этим самым ярым склокам не удалось привить вам чувство вины с абсурдным "катарсисом" в прицепе, и вы все же свободны от этих людей.

Души глубокие ожоги

Выйдите на улицу, обозрите соседей и посчитайте, сколько среди них авторитарных семей: там люди не могут позволить себе быть беспомощными, поскольку "старшие" не способны к сочувствию, а такие люди и себя не жалеют. Поэтому скандалы по три раза на дню свидетельствуют о жизни "на моральный износ" близ столь ущербных очагов.

Вот типаж оттуда - Старая Дева в возрасте за пятьдесят. Кроме хватательно-жевательного рефлекса живого в ней уже ничего не осталось. По сравнению с прочими теплокровными людьми она представляет собой пустой хитон от неведомого насекомого, которое ощущало себя человеком еще в прошлой жизни, будучи героем "Превращения" Кафки. Такая "героиня" склочна, ограниченна, примитивна, злорадна и безэмоциональна (а именно люди, лишенные живых эмоций, чаще всего бывают бездуховны). У бывшей однокурсницы родился внук - "он может легко стать наркоманом", незнакомый человек поделился своими впечатлениями от политики - "это провокатор".

Со Старыми Девами никто не дружит, редкие знакомые и коллеги с трудом терпят их "отчеты о проделанной работе", к чему сводится все общение. Кстати, работа у таких людей обычно представляет собой формальное "начетничество". Будучи плодами непрекращающейся (!) семейной дрессировки и муштры, вымороченные из самого нутра Старые Девы не знают, чего хотеть от жизни, не знают, что означает испытывать чувства и обогащаться теплом других людей. Но они по-своему счастливы: пребывают в благости-обезволи, двигаясь, как фуникулер, по одному, часто ржавому рельсу, проложенному по этому подобию бытия стариками-родителями еще в затертых годах. Кстати, в похвалах родителей Старая Дева испытывает нужду по десятку раз на дню: "Я окончила отчет", "я за ваши деньги купила хлеба"… Все более отрывисто и грубо она ведет переговоры с потенциальными работодателями - понятно, что оканчиваются они ничем. Главное "преимущество" Старой Девы - она никогда не позавидует вам на ваши интересы или на развитые эмоции: на удачную семью, успешных детей, на мир и покой в отношениях с людьми. Все это существует для нее лишь "в теории" и поэтому не представляет ценности.

Ее антипод - Обгоревшая Спичка. Этой героине 46 лет, по профессии она журналист. К диплому шла долго, придя в университет с завода, мыкалась по общагам, ловя лицом "селевые потоки" житейских трудностей, часто бывала даже голодна и оказалась оглушительно бездарной в профессии. Родители, живущие в селе под Киевом, постоянно внушали ей, что она ни на что не способна, разве что выйти замуж, с тем, чтобы кому-то прислуживать. Мягкая и неуверенная в себе, Спичка пыталась "выжечь" вокруг себя подобие теплого пространства: устроилась в рекламный отдел одного заурядного телеканала, сняла комнату в коммуналке. Комнаты менялись чаще, телеканалы - чуть реже. И вот она встретила свой мужской идеал - мужчину столь же незащищенного и непрактичного, как сама: он постоянно ходил по радиостанциям и предлагал демоверсии
своих песен - песни были вне времени и вне стиля… Они стали жить вместе, иногда жить было негде - тогда даже ночевали в лесопосадке… Идея - вела. А затем ее мужчина умер, сгорел от рака. Уже шесть лет Спичка не приемлет утешений - "я не хочу, чтобы кто-либо разбавлял концентрацию моей боли"… Она теперь продает на Андреевском спуске на диво кургузые самовязанные вещи, общается со случайными прохожими, незнакомцами - по чуть-чуть, дозированно. Денег на свой угол нет, ездит ночевать в область к родителям, которые "доедают" ее тем, что она бездарна, бесполезна и ничтожна. По выходным она красит сарай и пасет коз. У нее затяжная апатия. Но ей не больно…

Люди, которых духовно не покалечили авторитарные семьи, по-настоящему самодостаточны. Они ценят свободу, поскольку на привычных с детства очагах "начертан" уголовный лозунг: "Не верь, не бойся, не проси". Вспоминается строка из письма настоящего уголовника: "Я не связан - скован, не обязан - привязан", а между скованностью и привязанностью в подобных семьях может пролечь самая настоящая партнерская ненависть.

Жизненный "декаданс": смысл в бессмыслице

Оксане 25 лет. Она дипломированный маркетолог, но мается тем, что занимается "эзотерикой": карты вперемешку с иконками, хрустальные шары… Денег это не приносит никаких - просто повод постращать судьбой знакомых, чтобы заходили от скуки…

У нее трехлетние двойняшки, которых она не знает, как воспитывать, и не представляет, чем кормить. И подобие большой "припыленной" любви.

- Я росла в семье, где все бразды правления были в руках матери-бюджетницы. Отец тоже был деспотом, но деспотом-подкаблучником (взрывное сочетание, правда?). Потом он из семьи ушел, я поступила на учебу. Но пережатая пружина всегда выстреливает в лицо тем, кто зажимает ее жизнь. Влюбилась в "черного риелтора" Юру, "выселяющего пьяниц на село". У него мать была злобная и черствая, прямо "дивизия "мертвая голова"" какая-то. Поэтому он все делал, чтобы от нее уйти и не зависеть - и самым счастливым временем считал год, проведенный в СИЗО на Лукьяновке по обвинению в бандитизме. Он часто раздражался и бил своих женщин, застревая у них в подглазьях серебряной "печаткой". А меня не бил, и мне, заученной и с дефицитом общения, это казалось честью…

Рожала я одна. В роддом вдруг пришел отец - и я уверовала в мистику. После этого вернулся и Юра - "сыновьям в морду посмотреть". С нами он не живет, деньгами не помогает, иногда приходит "на постой", когда, стало быть, моя очередь из его женщин подходит… И у меня мужчины бывают, без обязательств.

Диплом я защитила успешно, но работать мне скучно. Я не люблю писать, не люблю компьютер. Мать покупает мне в секонд-хенде трусы. Постоянно попрекает, что я ничтожество, ни на что не способна и никому не нужна. Как-то я с ней подралась, и она вызвала мне дурдом - как-то там решали с ней за ложный вызов… С одной стороны, я ухожу в авантюризм, в компании, в мистику, а с другой - зарываюсь в книги о психотравмах. Прочла у Михаила Литвака: "Счастье - это, скорее, побочный продукт правильно организованной деятельности". Только что это такое - деятельность?

"Включите "поворотник"!

Часто то, что нас не убивает, - просто нас не убивает, и продолжаешь жевать удила житейской ненормы. Но иногда, когда встречаешь "поворотных" людей или переживаешь по-настоящему мобилизующие в кризисе события, вычленяешь в жизни главное - то, что перестает делать тебя инфантильным, зависимым от семейных предрассудков. Делает тебя сильнее. Лучший способ отвлечься от проблем - решить их (хотя бы в проекте на ближайшее будущее), ради собственного достоинства, а иначе неразрешенная ситуация просто размозжит вашу личность.

Вот история 47-летней Алины. У нее маленький бизнес в столице, маленькая квартира, умеренное счастье с мужем и 12-летний сын.

- Сама я из депрессивной провинции. Мать у меня злая. Все время спрашивала, с самого детства: "Ты хочешь жить в моем доме?". Я говорила: "Нет". Но в те времена детей на улицу не выгоняли… Я вырвалась учиться в областной центр, там и осталась после института. Но мне попался начальник-самодур, уничтожающий на корню мои идеи, и я снова вернулась в провинцию. Мать ела меня поедом, скрупулезно подсчитав, сколько кусков хлеба и сыра передала мне на учебу (а денег, выходит, без счета). В один момент отчуждение умножилось на опустошение от утерянных амбиций, и я уехала в дедушкину пустую хату в селе, и целые сутки (не скажу, день или ночь была за окном, потому что просто не видела, и читать даже разучилась на нервной почве) решалась порезать себе вены длинным ножом со стеклянной ручкой… Мысли приходили всякие: а если вдруг спасут - некому, а вдруг? - а я сухожилия перережу, и руки на всю жизнь плетями повиснут… Второй раз решаться? Но надо ведь, надо, убеждала я себя, - а сознание не хотело сужаться до крайней точки, по Бердяеву,
когда суицид неизбежен, оно все время расширялось, и как-то я выжила…

Уехала в областной центр и пошла торговать на базар. С матерью виделись редко. Уже в
33 года сказала ей: "У женщин не отмечают возраст Христа, но он у меня пока детородный"… На что мать продемонстрировала, насколько ненавидит во мне женское начало: "У тебя - дети? На хрен мне они сдались, я их уже ненавижу! У тебя мужики все ханыги были, у тебя вообще никого не должно быть, а то найдешь алкоголика или альфонса!".

В итоге я встретила своего мужа, мы объединили бизнес и переехали в Киев. Для этого экономили даже на хлебе. Когда мать приезжала на 10-летие внука, я зачем-то рассказала ей о попытке суицида - именно об "отходняке", о том страшном, леденящем душу, ощущении, когда кажется, что тебе на кладбище прогулы ставят. Оно длилось у меня целую неделю, хотя я нож со стола так и не взяла…

Мать отмахнулась: "Это чушь! Это не стоит моего внимания!".

Она и дальше живет в провинции. Брат говорит, что она болеет.

Главное на пути выхода из семейного кризиса - не считать родными или "излишне своими" посторонних людей. Здоровая дистанция с человечьим миром, а не эмоциональная зависимость от него, щадяще действует на психику. Если вы планируете разрыв с родственниками или партнерами - это будут ваши проблемы. Главное, не увязать надолго в вязком "коллоидном растворе самости", теряя темп и динамику жизни. Ты страдаешь, тебя обидели, об этом знает полгорода знакомых, кто-то выбирается на помощь: "сейчас приеду - только машину на СТО загоню и младшего ребенка из школы заберу; еще подожди, старшей дочке позвоню - у нее защита диплома сегодня"… И понимаешь, что ты под собственной психологической "анестезией", а остальной мир живет в собственном ритме.

"Мій мозок перебуває
у прострації - недостатньо інформації"

40-летняя Лиза работает учительницей и живет со старыми родителями. Как-то она сумела "пронаслаждаться" жизнью во всех ее проявлениях, будто солнечным светом. В итоге за душой нет никакой опоры, кроме как на себя.

- Я просто зажилась с родителями под одной крышей. Я живой человек, но у меня всегда была от них личностная автономия, "обнесенная колючей проволокой". А тут - опустошает сам факт нахождения рядом, когда тебе просто навязывают какую-то дикую зависимость, причем от чего - непонятно. Скандалы на ровном месте: все равно что асфальт встает дыбом, из-под него хлещет не кипяток, а раскаленная лава… Если бы у меня была психология "поклажи": компактной, контактной, удобной в транспортировке, - у меня все равно были бы с ними трения. Постоянно "впускать родственников через ближние пещеры сознания, а выпускать через дальние" мне надоело. Как выйти из этой ситуации - не знаю, денег на съемное
жилье нет.

Наступили каникулы, и я подалась развеивать свою депрессию среди людей. Мне просто были нужны вокруг добрые люди. Внимательный кондуктор в автобусе, объясняющий дорогу иногородним. Милые семейные люди в зоопарке, которые с просветленными лицами кричали мне: "Да посмотрите вы на медведя, вот он вышел на солнышке погреться, у него уши круглые и цвет палево-кремовый…". Успокоили душу разноцветные рыбы и ручная черепаха в океанариуме; тропическая серо-красная бабочка, пришедшая знакомиться с моей красной блузкой, умилила что лапками, что усиками неимоверной длины… Захотелось сесть на диету игуаны - из яблок и капусты. Оранжереи ботанического сада несколько "структурировали мышление"… Это было публичное одиночество, но оказалось оно жизнеутверждающим. Со смехом, а не с болью, читались про себя стихи московского поэта Андрея Орлова: "Просто мне сейчас жутко и весело, как куску оголенного провода…", "Я к уткам хочу, гады! Чтоб стала мечта - былью! Свободы хочу ради! И чтоб за спиной - крылья! И чтоб вместо ног - лапки, И чтобы как все - крякать, И чтоб - не нужны тапки, и чтоб - нипочем слякоть!".

Я поняла, что меня по жизни ничего не теснит, кроме собственных ребер, и то потому, что я никогда не нуждалась в признании со стороны родственников. Я стала более свободной и решительной. Загадка, почему, выйдя из авторитарной семьи, я крайне плохо субординированна. И с миром я теперь на "ты".

Жертвы "убитого быта"

Их зовут Оля и Стас, они 30 лет супруги. Ей 49 лет, ему - 59. Они много лет живут в разных комнатах и не представляют, как можно работать на одной работе, хотя оба - бухгалтеры.

Рассказывает Оля:

- Я - незаконнорожденная дочь незаконнорожденной матери. Странно, что наш сын женился на своей первой любви. Со Стасом мы из одного села. Я пожаловалась ему после школы, что нет у меня отца, ведущей по жизни фигуры, и он забрал меня в Киев, где уже работал, устроил на курсы и в общежитие. У него был тогда "пункт" насчет девственниц. "Оприходовав" меня, он переключился на соседку, которая только представлялась целомудренной. Я с вечера готовила им курицу, а с утра приходила убирать. Все же Стас меня оценил и женился. Был он парень сроду разворотливый: свозил рефрижератор картошки в Мурманскую область - "москвич" купил. Но долгое время мы жили в одной комнате с сыном и свекровью. Правда, от воспитания сына я самоустранилась, когда ему было 10 лет: его "подмяла под себя" свекровь, а я возмутилась и отошла в сторону. Хотя раньше мне нравилось удивлять малого новой информацией…

А потом оказалось, что у Стаса есть еще одна квартира, трехкомнатная, и я о ней пять лет не знаю, поскольку он в ней "фестивалит" периодически… Я ни слова не сказала, мы просто переехали, оставив квартиру сыну и его семье…

Рассказывает Стас:

- Оле была нужна патернальная фигура, я устал заменять ей отца. Как-то она пришла с работы пьяная, сыну тогда было лет девять, - я ей врезал по скуле. И нарвался на такой отчаянно больной взгляд… Поклялся, что больше пальцем не трону. А соседка, похожа на блондинку из "AББЫ", на почве быта сиганула с восьмого этажа, муж вскоре женился, но та, первая жена, его превозносила, а вторая "опустила под себя". Так что смена жен себя не оправдывает. Держусь одного берега. Тем более что Оля такая работящая.

Здесь жертвы оба. И Оля, которая со все большим вниманием относится к старым мужчинам, и Стас, не получивший в браке реализации со страстями и интригой… Это не партнеры, а "искусственные спутники" по жизни, в которых часто превращаются родственники, а не создатели семей.

Комментарий психолога

Елена Хорина,
психолог, член Украинской ассоциации транзактного анализа:

- Все эти страшные и реальные истории о том, как семьи не выполняют функций, ради которых были созданы.

Функциональные семьи создают атмосферу и условия, где хорошо всем вместе и каждому: все члены семьи развиваются и получают от жизни желаемое, находят свое дело, любимых, создают по мере взросления свои отдельные жизни и семьи. Семейные системы создаются на основе здоровых, продуктивных отношений пары, где есть место заботе друг о друге, любви, уважении, способности быть отдельными, автономными, взрослыми, на умении позаботиться о себе, заработать деньги, и при этом иметь общие интересы, цели; когда пара способна зачать и вырастить здоровых, счастливых детей. Для того, чтобы получить право водить автомобиль, необходимо закончить курсы вождения, изучить правила дорожного движения, получить практику вождения, наконец, сдать экзамен. Для создания семьи и рождения детей достаточно желания. Это вызывает некоторое удивление, не правда ли? Почему элементарная грамотность необходима для самых простых заданий и совсем не предусмотрена для создания семьи и рождения, воспитания детей?

Эти истории о том, как семьи превратились в эмоциональную тюрьму, где люди отбывают пожизненное заключение. Они дисфункциональны и попросту опасны для психического и физического здоровья детей. Как опасна тюрьма. Надежды на амнистию или помилование нет, как нет идеи побега, бунта или просто выхода на свободу. Неактуальны варианты развития, получения полезного ресурса, хотя бы и в таких условиях: в тюрьме многие читают, тренируют тело, изучают иностранные языки, постигают Библию, пишут дневники, играют в театре, получают высшее образование и т.д. Все-таки в тюрьме есть какая-то структура: режим дня, четко обозначенные права и обязанности, перечень наказаний и поощрений. В нездоровых семьях эта структура отсутствует, все смешано в одну кучу: от территории проживания до холодильника, квартплаты и очередности уборки квартиры. Как нет четкого, хотя и условного места/
пространства для каждого члена семьи, нет четких границ ответственности и прав, нет логики в получении поощрения/наказания, принятия и признания, нет границы, за которой взрослые дети имеют право на свою жизнь.

Эти кровоточащие истории о том, как, отчаявшись найти хоть какое-то принятие родителей, дети остаются в рабстве навсегда. Их ненавидят те, кто дал им жизнь, но не дал пространства быть собой, быть счастливыми, быть свободными и создавать СВОЮ жизнь. И это закономерно, ведь рабы не могут научить детей быть свободными, они даже не допускают мысли, что их дети могут получить свободу. А потому дети должны служить семейному рабству по традиции, просто потому, что "я так решил (а). И точка!". Следует сказать, что дети - народ творческий и изобретательный, они находят лазейки, пытаются подольститься, схитрить, чтобы любыми способами получить разрешение выйти на волю.

Иной раз детям рабов удается сбежать в другую жизнь, где так же плохо, но по-другому. Если неугодного ребенка выгнали из "семьи" на улицу - то это один из продуктивных вариантов. У такого отщепенца появляется шанс "найти свою стаю". Путь, конечно, предстоит долгий, как у гадкого утенка, не всегда результативный, поскольку встречаться будут известные ситуации и персонажи. Любому психотерапевту понятно, что гадкий утенок бессознательно воспроизводит ситуации своего привычного уклада, и совсем непонятно и незаметно отчаявшемуся бродяге. Ведь он не может создать иные ситуации, где есть ресурс, потому что просто не умеет, не знает, как это сделать. Потому-то идет пресмыкаться к курам, гусям, свиньям, людям и тайно надеется, что его примут хоть где-то, хоть ненадолго, хоть не побьют палкой, не натравят собак. Унижение и хамство со стороны чужих людей воспринимается болезненно, но не так больно, как от своих членов семьи. "Гадкие утята" в жизни готовы платить любую цену, лишь бы быть принятыми. Они работают, не покладая ни рук, ни ног, ни живота своего - за принятие. Они берут больше и получают меньше, и рады, что их не оштрафовали, не выгнали с работы, не покалечили их душу! Им заплатили жалкие копейки и сделали тысячу унизительных замечаний - и все равно это лучше, чем терпеть пинки и уколы от домочадцев. Гадкий утенок в сказке нашел свою стаю, когда был готов умереть от собственного ничтожества и уродства, и, как в сказке, был принят своими - прекрасными белыми птицами, узнавшими его. А в жизни белого лебедя скорее замажут грязью, чтобы "уменьшить" его, заставить ползать, обрежут крылья, чтобы шипел, как гусь. Нечего ему летать!

Вариантов выхода из рабства на свободу немного: либо муж/жена, которые повторяют модели поведения родителей, либо работа, которая дает хоть что-то. Идея о том, что можно изменить жизнь радикально, выйти из тюрьмы и избежать другой тюрьмы с иным фасадом, выглядит фантастикой. И все потому, что в картине мира людей из дисфункциональных семей отсутствует жанр "жить хорошо и счастливо", словно оковы каторжника продолжают сковывать руки и ноги, хотя их физически уже и нет. Еще такие люди испытывают огромное количество чувств, которые затапливают, не проживаются, подавляются, вытесняются и часто блокируют любое движение, действие типа: "я застрял, как пчела в сиропе, и не выбраться мне уже….".

Известный юнгианский аналитик написал, что действия и активность начинаются там и тогда, когда прожито море чувств. А кто об этом знает, кроме профессионалов? Кто стремится об этом узнать, если даже не представляет, что с ним (с нею) происходит?

А существуют ли свобода, счастье, настоящая семья, любимые муж/жена, красивые и здоровые дети, благополучная жизнь, достаток, интересная работа и вообще СВОЯ жизнь? Да, все это есть. Для начала стоит задаться вопросами: как можно совершить путешествие к себе истинному (истинной)? Чего я хочу от людей, от отношений, от жизни? Что могу предложить? Если не сможете ответить сами на все эти непростые вопросы, попробуйте разобраться вместе с опытным психологом, психотерапевтом.