Пределы родительской ответственности

Что такое родительская ответственность? Где предел этой ответственности? Что такое благополучие ребенка, и по каким критериями мы его оцениваем?

События последних недель побудили меня к размышлениям над этими вопросами. Наверняка не осталось равнодушных к смертельному ДТП в Харькове и похищению грудного ребенка на Оболони. Эти две трагические истории разные, но есть у них один общий признак. 20-летние девушки подозреваются в совершении ужасных правонарушений, обеим грозит наказание в виде лишения свободы, и обе настолько инфантильны в своем возрасте, что до конца не могут осознать и оценить последствий своих действий. Общественность обоснованно осуждает девушек и тех, кто их воспитывал, кто создавал для них зону комфорта и благополучия. Им уже по 20, они совершеннолетние и несут ответственность за свои действия самостоятельно. Но почему-то на скамью подсудимых к каждой из них хочется подсадить их родителей, опекунов, воспитателей.

Родительская ответственность за действия совершеннолетних детей. Есть ли такая ответственность, и каковы ее пределы?

"Родительская ответственность является совокупностью обязанностей и прав, направленных на обеспечение морального и материального благополучия ребенка, в частности на заботу о нем, поддержании с ним личных отношений и обеспечение его образования, содержания, правовое представительство и управления его собственностью" (Рекомендация Комитета министров Совета Европы государствам-членам №R (84)4 "О родительской ответственности" от 28.02.1984 г.).

В украинском законодательстве есть лишь такое определение понятия "родительская ответственность", но оно не является обязательным для применения, поскольку содержится в рекомендательном письме еще советских времен. Да ладно, определение абсолютно правильное и охватывает главные признаки: совокупность родительских прав и обязанностей и благополучие ребенка.

Определение понятия "благополучие" мы не найдем в законе. По толковому словарю, это - жизнь в достатке и покое; благосостояние, счастье.

Благополучие неотрывно связано с главным принципом защиты ребенка - наилучшего обеспечения его интересов. Этот принцип является фундаментальным в осуществлении родителями своих прав и обязанностей относительно ребенка. В ст. 3 Конвенции ООН о правах ребенка сказано: "Во всех действиях относительно детей, независимо от того, осуществляются они государственными или частными учреждениями, которые занимаются вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание отводится наилучшему обеспечению интересов ребенка". В оценке наилучшего обеспечения интересов ребенка мы должны придерживаться баланса "всех элементов, необходимых для принятия решения в конкретной ситуации для конкретного ребенка или группы детей".

Таким образом, этот принцип является основным не только для родителей, но и для государства. Во всем мире наилучшее обеспечение интересов ребенка предусматривает такие аспекты: взгляды и стремления ребенка; особенности его личности, возраст и пол, персональная история и социально-культурный фон; забота, защита и безопасность ребенка; благополучие ребенка; семейное окружение, отношения и контакты с семьей; социальные контакты ребенка с ровесниками и взрослыми; факторы уязвимости, т.е. риски, с которыми ребенок сталкивается, и возможности защиты, обеспечение его прав и возможностей; имеющиеся у ребенка привычки и развитие его способностей; права и потребности в сфере здравоохранения и образования; развитие ребенка, его постепенный переход во взрослую самостоятельную жизнь; любые другие особые нужды ребенка.

Фактически по этим критериям оценивается и уровень благополучия каждого ребенка. Но знаем ли мы, как именно и в каких случаях проводится такое оценивание? Согласно Законам Украины "О социальных услугах" и "О социальной работе с семьями, детьми и молодежью" компетентные органы должны вести учет лиц, оказавшихся в сложных жизненных обстоятельствах.

Сложные жизненные обстоятельства - это обстоятельства, вызванные инвалидностью, возрастом, состоянием здоровья, социальным положением, жизненными привычками и образом жизни, вследствие которых лицо частично или полностью не имеет способности или возможности самостоятельно проявлять заботу о личной жизни и участвовать в общественной жизни.

При выявлении лиц, оказавшихся в сложных жизненных обстоятельствах, социальные работники должны оценить их потребности. Оценивание потребностей - это процесс сбора, обобщения и анализа информации о состоянии и жизненных обстоятельствах объекта социальных услуг для определения видов и объема услуг, их влияния на процесс преодоления сложных жизненных обстоятельств.

Замечу, что дети, родители которых разводятся или которым угрожает лишение детей или родительских прав, считаются очутившимися в сложных жизненных обстоятельствах. К величайшему сожалению, за годы своей практики я так и не увидела должного процесса оценивания потребностей таких детей, не говоря уже о механизмах их защиты.

Но вернемся к героиням нашей статьи.

Девушка из Харькова. В ее биографии есть два момента, которые интересуют нас в рамках этой темы. Во-первых, ребенок не воспитывался своим родным отцом. Логично предположить, что в какой-то момент она и ее мать были вдвоем, и недостаток отцовской любви компенсировался материнской сверхопекой. Одинокие мамы довольно часто на подсознательном уровне чувствуют вину за то, что их ребенок в определенной степени "неполноценен", так как воспитывается в неполной семье. Поэтому стараются создать для своих чад условия, при которых ребенок не отличался бы от других. У таких детей благополучие приобретает особую форму, потому что целью одинокой мамы становится доказать себе, окружающим, отцу ребенка, что она способна создать лучшие условия, чем у детей, которых воспитывают оба родителя.

Во-вторых, девочка в свои 10 лет вместе с мамой попала в страшное ДТП, результат - тяжелая травма головы и изуродованное лицо. Это также стало причиной создания сверхусловий благополучия и комфорта - как формы материальной компенсации за то, что она не такая, что на ее лице навсегда останутся шрамы, которые будут напоминать матери о ее вине - ведь за рулем автомобиля в момент аварии была именно она.

Таким образом, девочка из Харькова росла в атмосфере абсолютного материального благополучия, за которым скрывалась компенсация за недополученную родительскую любовь. В какой-то момент мать потеряла ощущение реального благополучия ребенка, который должен был бы быть таким, как все, и оно приобрело окраску особенности.

Когда родители говорят о своем ребенке, что он особенный, но не потому, что у него особые способности, а наоборот, то это настраивает общество на непринятие.

Девушка из Харькова, возможно, и была особенная, но отвечало ли этим особенностям разрешение водить автомобиль, который может развивать скорость до 200 км/ч? Ведь мать знала, что у ее девочки была травма головы, и с тех пор она вынуждена ежедневно принимать лекарства, несовместимые с управлением автомобилем! Мать, которая тоже является водителем, знала ведь, что ее ребенок лишь два года как получил водительские права, и скоростной "Лексус" - не наилучший автомобиль для тренировок! Возможно, посадив своего ребенка за руль такой машины, мать надеялась, что это стабильно закрепит ее социальный статус и поможет как можно быстрее войти в круг более зажиточных? А возможно, она думала, что это поможет ее дочери без особых усилий как можно лучше устроить женскую судьбу? Но не целесообразнее было бы направить свои материальные ресурсы на должное лечение ребенка? Почему в течение 10 лет девушка принимала такое тяжелое лекарство? Неужели не было других видов лечения? Почему бы для презентабельности было не нанять для нее водителя? Это ведь даже круче и надежнее. Я не говорю здесь о качественном образовании. Наверняка, что для этого самих особенностей девушки оказалось недостаточно.

В глазах матери мы видим вопль родительской ответственности, отчаяние от того, что уже ничего не изменишь. Мать осознает, что перестаралась с благополучием для своего ребенка. Она создала ей условия, в которых девушка проживала предложенную ей жизнь, а не свою личную. И потому в момент страха перед тем, что с ней будет, девушка устремляет свои заплаканные глаза именно на маму и ожидает ответа. Она еще не до конца понимает, что сделала. Она еще не до конца чувствует на себе гнев и проклятия людей, потому что она еще до сих пор будто за спиной своей мамы, которая взяла на себя всю родительскую ответственность за действия своего взрослого ребенка, за последствия своего воспитания.

Девушка с Оболони. Когда ей было три года, ее мать лишили родительских прав. Об отце ничего не известно. Когда было пять, мама умерла. Потому тех, кто бы нес именно родительскую ответственность за эту девушку, уже нет. Ребенка передали под опеку бабушке. Тогда за ней и закрепился штамп сложного ребенка, с которым бабушка не справилась, и она очутилась в интернате. С тех пор благополучием ребенка занималось государство, которое, в конце концов, привело ее на скамью подсудимых. Инфантильность действий девушки с Оболони заключается в том, что все, что она делала, было для нее сплошной игрой, враньем на чувствах, которых она сама никогда не получала, а потому вряд ли понимала их ценность. Испытывала ли она к себе со стороны взрослых сочувствие, любовь, опеку, заботу? Чувствовала ли она себя особенной, потому что была кому-то небезразличной, родной, самой дорогой? Для девушки с Оболони мало что изменится в жизни - она возвращается в обычные для нее условия. Жить с чужими людьми, делить с ними пищу и быт, по графику исполнять обязанности. Жить в условиях благополучия, созданного государством. Думаю, напрасно рассчитывать, что после этого она изменится. Наоборот, мы получим еще одного человека "системы", который не сможет самостоятельно устроить свою жизнь, принимать самостоятельные решения и нести за них ответственность.

Относительно девушки с Оболони я полностью разделяю позицию уполномоченного президента Украины по правам ребенка Николая Кулебы: "Ужасная история с похищением грудного ребенка снова поднимает вопрос, о котором все забывают. Что лучше: вложить силы и ресурсы государства в поддержку ребенка в сложных обстоятельствах еще в раннем возрасте или дождаться последствий детской ненужности и содержать его 10 лет в тюрьме?".

Как итог замечу, что судьба этих девушек могла бы измениться, если бы в свое время те, кто отвечал за их благополучие, не пытались прожить за них их жизнь, не создавали бы им условия "особенности" и в полной мере несли бы ответственность за обеспечение их интересов.

Девушка из Харькова могла бы с радостью оканчивать университет, встречаться с друзьями, планировать семью. И для этого ей совершенно не нужен был особый образ жизни за рулем огромного автомобиля. Ее мама радовалась бы успехам дочери, которых та достигла бы сама. И дорогой автомобиль у нее обязательно был бы, но она заработала бы на него сама, своими способностями, настойчивым трудом и талантами. У девушки из Харькова обязательно есть какие-то способности и таланты, но они не раскрылись из-за созданной ей чрезмерной зоны комфорта. У нее не было возможности сражаться за себя, за свое место под солнцем. Это сделала за нее мама.

Девушка с Оболони могла бы стать замечательной матерью собственному ребенку, если бы из стен интерната она вышла с ощущением доброты и щедрости своего сердца, с верой в то, что она - не проблема, а счастье, которое кто-то обязательно ждет.

Как видим, нет ответа на вопрос, где же, в конце концов, пределы родительской ответственности. Она появляется в тот момент, когда мама и папа узнают, что у них будет ребенок. И заканчивается с последним дыханием. Поэтому искренне хочется, чтобы никому из родителей не пришлось почувствовать этот предел.