ПАМЯТЬ О МАСТЕРЕ

Жизнь - искусство, в котором часто люди остаются дилетантами. Чтобы в ней стать художником, мастером - надо пролить немало крови своего сердца...

Кармен Сильва

Рябов Олег Михайлович - имя, на протяжении 33 лет украшавшее афиши Киевского оперного театра и прославившее театр в Японии, Швейцарии, Германии, Италии, Югославии...

Маэстро Рябов - творческая совесть театра, гордость украинского оперно-балетного искусства.

Олег Михайлович - человек с тонкой душой, безудержно любивший жизнь во всем ее многообразии, личность, масштабы которой по-настоящему можно будет осознать лишь по прошествии времени...

Среди полутора тысяч профессий, известных современному человечеству, американские ученые отдали пальму первенства профессии дирижера. Исследования показали, что в ней, как ни в одной другой профессии, человеку приходится одновременно испытывать значительные эмоциональные перегрузки, большие интеллектуальные затраты, физические нагрузки, а также сталкиваться с немалым количеством задач, требующих мгновенного решения. Профессия оперного дирижера в данной иерархии - вне конкурса. Это и понятно, так как нет, пожалуй, в мире искусства более сложного творческого организма, чем оперный, вобравшего в себя хор, оркестр, балет, солистов, и которым надлежит управлять одному человеку - оперному дирижеру.

Может быть, поэтому профессия оперного дирижера была довольно редкой в прошлом и передавалась от отца к сыну, как это было у Н.Аносова и Г.Рождественского, либо от учителя к ученику, как это можно проследить на примере русской дирижерской школы: от Н. Черепнина через А.Гаука, Н.Малько, И.Мусина к К.Симеонову. Причем основы профессии постигались тщательно, тайны мастерства передавались бережно, творческие традиции сохранялись трепетно. Так расцветала профессия, так осуществлялась преемственность поколений...

В наше время эту преемственность в полной мере продолжил оперный дирижер О.Рябов, объединивший в своем творчестве сразу две дирижерские линии: «линию» Г.Рождественского, у которого он в течение четырех лет сначала стажировался, а потом и работал в Большом театре Союза ССР и с которым его на долгие годы связала большая творческая и человеческая дружба; и «линию» К.Симеонова, которому он ассистировал в Киевском театре оперы и балета на протяжении пяти лет.

Искусство дирижера самое «эфирное», нематериальное среди других творческих профессий, так как свое мастерство дирижер может продемонстрировать лишь в момент исполнения, в отличие от художника или скульптора, имеющих возможность увековечить свое вдохновение в работах. И даже современная видеозаписывающая техника не в силах передать сути дирижерского искусства. Работа оперного дирижера усложняется еще и тем, что спектаклю предшествует более длительный репетиционный период, а кроме того, происходит постоянная «ротация», заменяемость исполнительского состава, что отражается на художественном качестве спектакля.

Именно этим объясняется недолгий век оперных постановок - 3-5 лет. И какой же творческий потенциал, какой глубины философские мысли нужно было вложить в спектакль при постановке, чтобы он жил 10 - 15 лет; как мастерски мудро, профессионально прочно нужно было поддерживать жизнь спектакля на высоком художественном уровне, чтобы он покорял сердца зрителей на протяжении 20 - 30 лет. Так было у маэстро Рябова, причем долголетие его детищ было не единичным случаем, а устойчивой тенденцией творчества. В этом смысле все рекорды «побили» «Лючия ди Ламмермур» Доницетти и «Ромео и Джульетта» Прокофьева, блиставшие на сцене театра более 30 лет (!), «Лебединое озеро» Чайковского дарило радость зрителю в течение двух десятилетий, «Спартак» Хачатуряна не сходил со сцены с 1977 года.

Репертуар, который поставил и которым дирижировал Олег Михайлович вобрал в себя лучшие образцы оперно-балетного искусства разных стилей и эпох, вошедших в сокровищницу мировой культуры как высшее проявление человеческого гения. «Дон Жуан», «Дон Карлос», «Аида», «Мадам Баттерфляй», «Богема», «Тоска», «Лакме», «Севильский цирюльник», «Кармен», «Искатели жемчуга», «Аскольдова могила», «Алеко», «Запорожец за Дунаем», «Бахчисарайский фонтан», «Раймонда», «Золушка», «Щелкунчик», «Анна Каренина»... - всего около семи десятков названий - и каких(!), о которых мечтал и которым позавидовал бы любой его коллега. Даже трети этого репертуара хватило бы для благополучной творческой жизни многим дирижерам. Но для Олега Михайловича и этого было недостаточно. Несмотря на столь впечатляющий перечень, он не получил возможности высказаться до конца, реализовать весь свой безграничный творческий потенциал. Так и остались неосуществленными многие смелые планы, так и остались невостребованными готовые к постановке «Ариадна на Наксосе» Р.Штрауса, «Турандот» Дж.Пуччини, много спектаклей камерного репертуара. И нет сомнений, что эти шедевры были насыщены его идеями, рожденными в результате глубокого проникновения в творческий замысел автора и являющимися по сути необъяснимым синтезом знания, интуиции, опыта и чувств, идеями, которыми он зажигал и вдохновлял сопостановщиков (режиссеров, хормейстеров, балетмейстеров, художников) и которые он же сам реализовывал за пультом. Так было во всех его постановках. Именно в этом - истоки долголетия его спектаклей.

Петь, играть в спектаклях маэстро Рябова не просто считалось престижным, а было высшей пробой на профессиональное мастерство, творческую зрелость. В то же время он не терпел чванства, самолюбования, которое появляется у некоторых солистов после получения первых регалий; считал это творческой смертью и любил по этому поводу повторять слова Немировича-Данченко: «Нет ничего нелепее, чем именитый артист».

Постоянный поиск, неуемная жажда постижения нового, напряженная работа мысли чувствовались во всем и везде, где бы он ни находился: на гастролях либо дома, среди огромной библиотеки книг и нот, в консерваторском классе среди студентов либо во время прослушивания записей богатейшей фонотеки, по крупицам собираемой им на протяжении всей жизни. И в то же время трудно было найти человека более остроумного, любившего шутку и самого умевшего шутить. Юмор Олега Михайловича - искрометный, острый, смешной, а порой и саркастичный - рождался прямо из жизни. Трудно вспомнить хоть одну мало-мальски комичную ситуацию, которую бы он пропустил и в связи с которой не припомнил анекдота или истории. Общение с ним доставляло огромное удовольствие и приносило удивительное чувство легкости и радости.

20 марта 1996 года - обычный день, не предвещавший ничего особого. Скорее наоборот: только что театр вернулся с гастролей по Швейцарии и Германии, где спектакли под управлением Олега Михайловича, как уже было на протяжении нескольких десятилетий, прошли с неизменным успехом; утром оркестровая репетиция «Сельской чести», которой завершался длительный репетиционный этап работы с молодыми исполнителями, «входящими» в спектакль, а значит, наполняющими, продлевающими его сценическую жизнь новым импульсом; завтра начинается постановка нового балета на музыку Гектора Берлиоза, пролежавшего в столе и прождавшего своего «звездного» часа в течение десяти лет...

В зале, как это часто бывает на его репетициях, много людей. В оркестровой яме - полный состав оркестра, на сцене расположились хор, солисты. К пульту приближается маэстро Рябов, как всегда, собранный, доброжелательный. С самого начала репетиции он, объединяя всех, увлекает за собой в мир творчества. Все идет по заранее продуманному им плану. Одна музыкальная сцена сменяет другую. И вот доходит черед до «Молитвы», которая по эмоциональному накалу, искренности и глубине чувств, вложенных в нее Пьетро Масканьи, является не только кульминацией спектакля, но и одной из самых ярких страниц мировой музыкальной литературы.

Светлая, «заоблачная» мелодия пасхального хора, доносящегося из церкви, рождает у всех присутствующих стремление к духовному очищению, общению с Богом. И вот сначала солисты, потом одна за другой группы хора отдаются этому безудержному трепетному состоянию. «Innegiamo, il Signor» («Восславляем тебя, Господи») - доносится из разных уголков сцены. Все настойчивей и настойчивей слышится гимн, постепенно заполняющий все пространство, все ярче и проникновеннее звучит молитва, ведомая дирижером и готовая через мгновение достичь своей высшей кульминационной точки - полного слияния с Богом...

Внезапно маэстро опускает руки на пульт, устремляя взгляд даже не на сцену, а словно бы в неведомую даль. Вдохновенное лицо не выражает никаких признаков боли, мудрый взгляд светится покоем и умиротворением. Вся «махина» хора и оркестра, как бы лишенная души и энергии, не понимая, что происходит, начинает постепенно останавливаться и распадаться, превращая только что звучавшую божественную гармонию в отвратительный набор звуков. Через мгновение палочка выпадает из рук маэстро...

20 марта - день трагический. Украинская культура потеряла последнего из великих оперных маэстро.

20 марта 1996 года - день, когда от нас ушел Олег Михайлович Рябов, вернее, не ушел, а перешел в мир иной так, как это даровано судьбой лишь избранным, отпевшим самих себя.

«Innegiamo, il Signor»...