Живые и мертвые ("Сталинград")

"Праздника ради" этот дорогой проект предполагает а)умеренный пафос, б) "былинно"-компьютерную героизацию подвига русского человека в ВОВ; в) а также перекличку с некоторыми катаклизмами современности.

Данный "Сталинград", возможно, будут путать в кинопоисковиках разные пользователи. На рубеже веков это уже третий одноименный фильм с названием кровавого города-призрака. В 90-м знаменитый кинобаталист Юрий Озеров снял свой "Сталинград", как продолжение эпопеи "Освобождение". И юный Федя Бондарчук там даже что-то играл. В 1992-м появился "Сталинград" немецкий, от режиссера Йозефа Вильсмайера. И одно из выразительных лиц картины – Томас Кречманн – стало единственным актерским украшением "кибер-нуара" от Федора Сергеевича.

Очевидно, тот немецкий фильм двадцатилетней давности (при разном отношении к его художественным достоинствам) менее известен поклонникам военного кино? При том, что тему Сталинграда эта картина развернула остро и безжалостно. То был Сталинград глазами погибающего элитного немецкого взвода. Холеные, красивенькие "фрицы" направлялись в Сталинград как на парад. А попали в ад! Немецкий постановщик беспощадно показал фактическое безумие и разложение индивида в чуждой ему среде. Повторюсь, не на параде, когда они дружно маршировали по всей Европе "без единого выстрела", а в самом пекле.

В это же время основа фабулы премьерного кинопроизведения Ф. Бондарчука отсылает к параграфам советских школьных учебников. Когда, помню, даже мне вбивали в голову трагический сюжет о знаменитом доме Павлова. Ставшего символом непобедимости защитников города и защитников Родины. Сценаристы Илья Тилькин и Сергей Снежкин, как утверждают релизы, использовали в разработке своего сценария мотивы и линии "Жизни и судьбы" -- выдающегося романа Василия Гроссмана. И, возможно, эти "мотивы" даже кому-то удастся нащупать за два с лишним часа? Но тут-таки они и "расплавятся" под мощным напором кибер-технологий новейшего "Сталинграда". Поскольку… Жизнь и судьба (можно даже без кавычек) -- это все-таки рассказ о трагедии человека средствами художественной и человеческой выразительности. А премьерный "Сталинград" -- это использование военной темы исключительно сквозь призму новейших и очень качественных технологий. На которые не поскупились продюсеры. И в этом плане третий "Сталинград" -- абсолютный продюсерский успех. Освоенные 30 млн. долларов, 10 из которых дал российский Фонд кино (надо полагать не за красивые глаза, а за определенные идеологические сигналы) – освоены объемно, подробно, показательно, масштабно. Компьютерная "визуализация" зверств фашизма и подвига русских выполнена до такой степени технично, что, кажется, каждый кадр вылизан до дыр. И, бесспорно, правы те зрители, которые и восприняли "Сталинград" как новую невероятную компьютерную мега-игру. А еще с учетом формата IMAX3D это выглядит особенно впечатляюще. До тех пор покуда не устают глаза от "нуара" и экранного "медляка".

Как правило, человеческие истории внутри таких вот "кибер-атак" всегда тускнеют. И выполняют дополнительную функцию по отношению к магистральной задаче постановщиков.

А задача эта – в захвате новых прокатных территорий (вот, даже Китай купил эту картину для демонстрации); в вовлечении подростков с поп-корном в зубах в новую для них виртуальную "киноигру", чем здесь и является тема ВОВ. (Правда, для подросткового кино тут нет "экшна" и яркого сквозного героя, о чем Снежкин и Тилькин были обязаны знать).

Сам рассказ о пятерых солдатах, защищающих дом и девушку, не такая уж "обязательность" даже для режиссера. Этих солдат могло быть сто, а девушек – двадцать. И сюжетная линия могла быть здесь какой угодно. Благо, военная тема кормит легионы теперешних бездарных сценаристов, обрекающих саму эту важную тему на "инфляцию", на усталость зрителя от ее бесчеловечной и коммерческой амортизации. И миссия данной картины – в том, чтобы преподать "урок истории", но через аттракцион. Достучаться до сердец американских (!) киноакадемиков -- посредством им знакомой "азбуки Морзе", то есть военного гламура в клюквенном соусе (как известно, "Сталинград" выдвинут на "Оскар" от России).

Еще когда выдвигали это кино на "Оскар", многоопытный Никита Сергеевич Михалков и задал в СМИ риторический вопрос: "А в этом "Сталинграде" душа-то есть?".

И вот одна из версий ответа. Душа – все-таки – полагается и предполагается в тех произведениях, где Автор ведет рассказ о живых людях и их же человеческих драмах. А коль вольная интерпретация мифа о войне априорно апеллирует к технологическому наполнению проекта, то и герой здесь не человек, а чаще -- робот. Кибер-призрак в кибер-нуаре. И почти все герои в этом "Сталинграде" -- "мертвецы". Это, конечно, не зомби из треш-репертуара, но механические агрегаты, лишенные каких-либо проявлений непредсказуемости человеческих импульсов, глубины и парадоксальности характеров. Собственно говоря, жизни и судьбы… В 3D все они маячат у зрителя перед носом, а в то же время страшно далеки они от народа. Потому что между "живыми", о которых рассказывал нам подлинный военный кинематограф и "мертвыми", которых пытается взращивать 3D-аттракцион (с амебами и блондинками-моделями в главных ролях) – трагическая пропасть. "Живые" (и это не обязательно только лишь советское военное кино) приоткрывают бездны небутафорских трагедий Второй мировой. А эти "мертвые" используются режиссером Ф.Бондарчуком в виде персонального амбициозного наполеоновского плана -- "умыть Голливуд"! Или же: выстроить на руинах Сталинграда эдакий "новый русский Вифлеем". То есть… Задачи у них разные. У "живых". И у мертвых.

Вышесказанное вовсе не означает, что просмотр "Сталинграда" - напрасно потраченное время. Фильм щедро наполнен искусственными образами, яркими деталями и даже азиатскими кинозаимствованиями (любо-дорого смотреть, как дерутся и стреляют бойцы). Люди горят как факелы. Солдаты скользят по воде как пророки. Пули свистят у виска. Руины Сталинграда, воссозданные под Санкт-Петербургом, разрушены до основания, показаны подробно, объемно. В картине есть даже притянутая за уши параллель с Фукусимой. Якобы, потомок уцелевшей в Сталинградском доме героини спасает под завалами бедных японцев. И этим как бы продолжает благородное дело отцов. При том, что "Фукусима" и "Сталинград" – катастрофы разного ряда и уровня осмысления.

Вот поэтому, мудрствуя над вопросом Никиты Сергеевича: "А есть ли душа?" - отвечу так: "Когда аттракциона ради осваивают 30 миллионов у.е., то, естественно, душа превращается в потемки. В нуар".