Неопределенный статус будущего, или Беспризорность возвращается?

В это сложно поверить, но усыновления на Донбассе происходят.

Война явно внесла свои коррективы, однако потенциальные родители не боятся преодолевать многочисленные блокпосты ради встречи с будущим членом семьи, а государственные служащие в уже освобожденных городах в усиленном режиме оформляют юридические процедуры. И хотя неуверенность в завтрашнем дне все больше искушает семьи отложить решение об усыновлении на потом; хотя в памяти местных чиновников еще свежи воспоминания о "визитах вежливости" вооруженных дээнэр- и элэнэровцев, а для некоторых - и о пребывании в плену террористов, - украинцы несмотря ни на что демонстрируют чудеса милосердия и чуткости к детям, оставшимся без родителей. Диссонирует в этом процессе разве что инертность Министерства социальной политики.

В подконтрольных террористам населенных пунктах Донецкой и Луганской областей, а это примерно половина территорий, невозможно вести учет детей-сирот и лишенных родительской опеки, ведь там не действует ни один орган государственной власти. Однако как назвать тот факт, что на шестом месяце вооруженного конфликта в ответственном министерстве нет даже представления о том, как это делать?

Боевые действия в разы повышают риск ребенка остаться без родителей. Сиротство растет, а в министерстве даже по формальному поводу - ко Дню усыновления в Украине, который отмечался 30 сентября - не провели пресс-конференцию, чтобы объяснить обществу тенденции, угрозы, план действий. А может, реальное положение дел там просто скрывают?

В одном из роддомов Донецка утвержденную законодательством Украины форму "Акта о брошенном ребенке" подписывают и заверяют печатями главный врач медицинского учреждения и (внимание!) "межрайонная полиция ДНР". С этой бумажкой ребенок должен идти в жизнь...

В городе Омске Российской Федерации по неизвестным нам обстоятельствам без каких-либо документов оказываются двое детей-сирот (14 и 16 лет) из Макеевки, которых соседняя страна тут же просит забрать назад. Продолжается процедура возвращения сирот в Украину, а как и кто их туда вывез - до сих пор неизвестно. Сколько еще таких детей?

На новые вызовы в вопросах сиротства ответов у Минсоцполитики нет. Даже, насколько нам известно, профессиональные дискуссии не ведутся. Основное внимание сконцентрировано на выплатах государственных социальных пособий. Мы ведь не надеемся, что формирование и реализацию государственной политики в части защиты права ребенка на семью возьмут на себя волонтеры и общественные организации? Они уже занимались эвакуацией детей-сирот из интернатов в зоне боевых действий, а теперь обеспечивают детей медикаментами, питанием, теплой одеждой, чего хронически не хватает воспитанникам интернатов.

Минсоцполитики не дает местным органам власти разъяснений по поводу того, как работать с переселенными детьми, в частности сиротами. Не аккумулирует и не обобщает информацию, не мониторит ситуацию.

Иначе ведомство не просило бы перенести сроки подачи ежегодного государственного доклада о положении детей в Украине с октября на апрель следующего года - для "эффективной подготовки". То есть, доклад о положении детей в 2014-м хотят издать в апреле 2016 года вместо октября 2015-го...

Между тем, среди возможных угроз в ближайшем будущем специалисты называют: возвращение детской беспризорности, огульное наполнение давно полупустых интернатов детьми из числа переселенных семей, утрату контроля над учетом сирот и т.д...

Мы оказались не готовы к тому, что боевики станут похищать наших сирот и под дулами автоматов вывозить в "братскую" Россию, которая цинично использует их в своей лживой пропаганде. Ладно, эти просчеты, будем считать, списали. Но темпы, с которыми ответственные чиновники сегодня "бросаются" на решение уже новых проблем сирот, впечатляют. За непрофессионализм опять никто не ответит?

Чиновники всех уровней и поколений часто повторяют любимую мантру: дети - будущее Украины. Между тем, сотни детей теряют родителей; сотни наших сирот становятся разменной монетой лживой кремлевской пропаганды, переживают личные травмы и трагедии; сотни живут в неопределенном статусе, без документов, с неопределенным будущим... Обо всем этом ZN.UA говорило с руководителем управления уполномоченного президента Украины по правам ребенка Людмилой ВОЛЫНЕЦ.

- Людмила Семеновна, война всегда идет бок о бок с сиротством. Какие основные проблемы обострились в детской теме в Украине с началом боевых действий? Каковы, на ваш взгляд, пути их решения?

- В Украине нет ни одного ребенка, который бы не пострадал от войны. Есть дети, которые были в зоне АТО и оттуда уехали. У них - трагедия войны, потери родного дома и адаптации на новом месте. Есть дети, которые все еще остаются в зоне АТО. Есть дети, чьи родители не вернулись из зоны АТО. И есть дети, которые с ужасом ждут, что завтра отец туда поедет. Есть дети, которые живут в благополучных Одессе, Херсоне, Николаеве, но ежедневно ожидают угрозы. Поэтому все без исключения из восьми миллионов украинских детей пострадали от боевых действий, а проще говоря - от необъявленной войны России с Украиной. И на каждом из них война по-своему скажется на протяжении жизни.

- У нас уже есть дети, которым выдано свидетельство о рождении с печатью так называемых "ДНР", "ЛНР". Какого государства эти дети? Кто за них отвечает? Очевидно, что представители террористов слабо ориентируются в том, как государство удостоверяет факт рождения ребенка. И, кстати, это не всегда происходит по воле родителей.

- У нас появились дети с неопределенным статусом. В связи со сложными процессами, в которых замешана милиция в зоне АТО, сегодня нет чиновников, которые бы подтвердили акты о найденном, подброшенном ребенке, отказе матерей от новорожденных детей. На определенных территориях нет чиновников, которые от имени государства обязаны поставить свои подписи, чтобы ребенка завтра могли усыновить или устроить в семью.

Восстанавливаются основные условия для детской беспризорности. Во-первых, на территории Донецкой и Луганской областей 50% органов опеки и попечительства, а это райгосадминистрации и горисполкомы, не функционируют. То есть госслужащие не способны выполнять свои функции в полном объеме. Таким образом, появились дети, у которых вместо удостоверения о смерти мамы есть фотография ее могилы. С таким "документом" ребенок не может зайти в систему госзащиты. А это означает, что ему грозит беспризорность.

К многочисленным причинам сложных жизненных обстоятельств семей в Донецкой и Луганской областях, которые часто приводили к социальному сиротству, сегодня добавилась еще одна, перевешивающая остальные, - потеря жилья. А за ней у переселенцев - потеря социального окружения, поддержки близких людей.

Недавняя встреча с волонтерскими организациями и начальниками служб по делам детей показала, что далеко не все вынужденные переселенцы справились с испытаниями, часть из них стали опасны для своих детей, так как углубили зависимость от алкоголя и т.д... Сегодня им нужна психологическая помощь, но если они не реагируют на нее, то, очевидно, нужно спасать ребенка. Речь идет не о немедленном лишении родительских прав, а, по крайней мере - об изъятии ребенка из семьи. Но по законодательству лишение родительских прав или изъятие без лишения происходит по месту жительства и прописки человека. То есть, чтобы ребенка изъять из семьи, которая из Алчевска переехала в Запорожскую область, она должна вернуться в родной город для вынесения решения судом, который не работает... Во время невоенное эта процедура была абсолютно обоснована, но сегодня она фактически исключает лишение родительских прав или изъятие ребенка из семьи. Поэтому на местах выносят часто немотивированные решения о помещении детей без статуса сироты в интернатные учреждения. Родителей фактически уговаривают отдать ребенка в интернат.

Таким образом, как только интернаты наполнятся на 100%, мы увидим беспризорность в худшем ее проявлении. Потому что основной ее источник (45%) - дети, которые убегают из интернатных заведений. К сожалению, уже сегодня на улицах Киева появились дети с клеем, целлофановыми пакетами, со всем тем, о чем украинцы забыли еще в 2009-м.

На прошлой неделе я встречалась со службами по делам детей 20 областей (по Украине их 800). Мы пыталась разобраться, как вывести государственную службу из состояния растерянности. Ведь до сих пор нет ни одного нормативного документа, который дает понимание, что такое эвакуация, перемещенные лица, как выходить из ситуации лишения родительских прав, если эти граждане являются перемещенными лицами, что делать с приемными семьями и ДДСТ, которые приехали из Донбасса.

Выяснилось, что надо просто уметь читать действующую законодательную базу сквозь призму новой ситуации, чем государственные служащие часто пренебрегают. Мы нашли ответы на большинство вопросов, которые еще вчера не позволяли службам быть эффективными. АТО, переселение - это очень серьезные причины перечитать постановление, регулирующее порядок деятельности органов опеки и попечительства. Пользуясь случаем, обращаюсь к главам райгосадминистраций и мэрам городов: каждый ребенок-сирота, оказавшийся на вашей территории (на неделю или, возможно, на ближайшие годы), - в пределах вашей ответственности, хоть он и родился не у вас и не на вашей территории стал сиротой. Не ищите в законодательстве слово "эвакуированные", ищите парольное слово "ребенок-сирота, лишенный родительской опеки по месту пребывания".

- Мэры - это выборные должности, а есть еще исполнительные органы власти. Сейчас много говорят об очищении власти. Как, по вашему мнению, сделать так, чтобы, огульно не увольняя людей, усилить работу по вопросам сиротства?

- Увольнять надо тех, кто совершил преступление или не хочет работать. Мы недавно пережили общественную эйфорию по поводу того, что сократится автомобильный парк госслужащих. Я поддерживаю это, когда речь идет о бюрократах. Но, например, на прошлой неделе сотрудники одной из служб по делам детей сбрасывались по 20 грн на бензин, чтобы отвезти осиротевшего ребенка за 60 км в центр социально-психологической реабилитации. Сократим сегодня автопарки, завтра уволим работников, которые не ездят по семьям, а они не ездят потому, что нет машины или бензина... Вопрос не в том, кого мы уволим, а в том - кто завтра будет работать.

До начала боевых действий вся статистика в стране велась по месту происхождения ребенка-сироты. Сегодня же по двум оккупированным территориям Украины - в Крыму и Севастополе - нам вообще недоступна информация о детях. А в Донецкой и Луганской областях, где на половине территорий органы местной власти не работают, учет информации не ведется. Итак, нужно менять принцип построения всей государственной статистики в отношении сирот. К сожалению, я не вижу готовности к этому Минсоцполитики. Но если мы не будем знать, сколько у нас сирот, то не построим в следующем году никакого бюджетного процесса.

- Как изменилась ситуация с усыновлением и охватом сирот семейными формами воспитания в связи с боевыми действиями?

- Усыновления происходят. По моим данным, например, из шестидесяти детей, которых еще летом террористы пытались вывезти на территорию России и которые были возвращены и перевезены в Харьковский дом ребенка, восемь уже усыновлены. Четверо из них - жителями Донецкой области. Запас милосердия украинской нации выше, чем кажется.

Естественно, что уровень усыновления уменьшается. Война - это всегда нестабильность. И, конечно, в таких условиях семьям в десятки раз тяжелее принимать решение об усыновлении. Чем ответственнее родители, тем труднее. Но я знаю, что в Харьковской области, например, есть очередь на усыновление детей из Луганска. Правда, только треть их подлежит усыновлению, а две трети могут воспитываться в приемной семье или ДДСТ.

Кое-где звучат требования упрощать процедуру усыновления. Я категорически против. Усыновление - сложный механизм. Его процесс начинается не тогда, когда находится усыновитель, а тогда, когда ребенок теряет родителей. И, собственно, убедиться в том, что ребенок реально потерял родителей, что эти родители не могут быть реабилитированы, найдены - очень важно. Если сегодня, не дай Боже, политики согласятся на упрощение процедуры усыновления, то нельзя исключать случаев, когда отец на фронте, а его ребенок - уже усыновлен. В связи с боевыми действиями в Украине несколько изменились причины утраты детьми родительской опеки. Люди пропадают без вести, есть неидентифицированные погибшие... А чтобы подтвердить, что отца нет, должен быть документ.

Социальная напряженность в обществе, неуверенность в завтрашнем дне, постоянные слухи о том, что завтра все подорожает, и так далее останавливают ответственных усыновителей от принятия решения об усыновлении, особенно если они не знакомы с ребенком.

По данным Минсоцполитики, за 8 месяцев текущего года произошло 1025 усыновлений. На конец года прогнозируем 1500 усыновлений гражданами Украины. А в прошлом году - 1831. Падает и межгосударственное усыновление. В Донецкой и Луганской областях этот процесс вообще был остановлен с апреля, чтобы не подвергать опасности иностранных граждан-усыновителей. Мы ожидаем, что к концу года будет около 500 иностранных усыновлений. Состоялось уже 370. Но есть еще одна проблема. В Донецкой и Луганской областях не ведется региональный банк данных детей, подлежащих усыновлению. Это означает, что дети с этих территорий не попадают в централизованный банк данных - их не "видят" усыновители из других областей.

Кстати, процедура усыновления, сам факт наличия у нас межгосударственного усыновления стали частью информационной войны России против Украины.

Что касается приемных семей и ДДСТ, тенденция тоже не очень оптимистична. За полгода в них было устроено 856 детей. Ожидаем, что к концу года будет 1700. Для сравнения, за прошлый год - 2400. Местные органы власти серьезно не дорабатывают. А сиротство - это тема, которая в условиях войны должна иметь двойную мотивацию.

- Известно, сколько детей осиротели вследствие войны?

- Такой статистики нет и быть не может, пока мы не идентифицировали погибших, а у детей вместо свидетельства о смерти - фото маминой могилы; до тех пор мы не можем оформить юридические документы на ребенка. Учитывая те ужасы в отношении боевиков к мирному населению, о которых рассказывают, думаю, мы эту статистику будем сводить долго.

- Каковы сегодня тенденции социального сиротства? Увеличивается или уменьшается количество сирот при живых родителях? И почему, на ваш взгляд?

- Сегодня есть определенные обстоятельства, которые повысят именно биологическое сиротство. Военные действия, к сожалению, продолжаются, гибнут взрослые, а значит, дети чаще остаются с одним из родителей. Люди, совершившие преступления, будут привлечены к уголовной ответственности. Значит, чьи-то родители окажутся в тюрьмах. Очень многие люди остались инвалидами. Значит, часть их не сможет выполнять родительские функции из-за болезни, а в некоторых случаях инвалидность приведет к смерти. Это, к сожалению, абсолютно прогнозируемые объективные вещи. Встречаясь с госслужащими, я постоянно предостерегаю их от ложной статистики о количестве детей-сирот и тех, чьи родители лишены родительских прав. Некоторые регионы уже пытаются убедить, что у них количество сирот не растет. Это чрезвычайно опасно. Ведь для ребенка статус сироты означает государственную защиту. Иначе мы получим неуправляемую детскую беспризорность, а затем - молодежную и рожденных на асфальте детей. То есть опять восстановим все, что было в сложные и давно забытые времена.

- Государство оказалось неспособным вовремя обеспечить безопасность детей-сирот, допустив попытки (иногда удачные) вывоза их в Россию. Почему?

- Дети вывозились из Украины вовсе не из желания РФ помочь, а из-за политической целесообразности - чтобы показать представителям международных организаций, ведущих мониторинг, что РФ защищает украинских детей. Это планировалось еще с
2011 года: тогда среди постсоветских стран Украина была признана страной с лучшей системой защиты прав детей. Схемы формирования негативного опыта Украины были отработаны задолго до апреля-мая, когда начались беспорядки на Донбассе. Дескать, украинцы, в отличие от России, продают своих детей на органы. Поэтому мы на самом деле защищаем украинских детей от физической смерти.

Россия не ожидала, что
12 июня восстанет вся Украина, требуя вернуть детей, похищенных боевиками из Снежнянского интерната. И что уже
13 июня в Европейском суде по правам человека будет иск Украины против России о международном похищении детей.

Недавно на одной международной конференции я встречалась с большой делегацией из РФ. В частных разговорах звучало, что украинские дети пополняют армию бездомных детей России. Это очень насторожило. Также они говорили, что через год наших детей вернут, потому что не будет политической целесообразности.

- Известно, что российская правозащитница Е.Васильева собирает данные о вывезенных в Россию украинских сиротах, чтобы подать иск в Гаагский суд. Делают ли подобное в Украине? Почему молчат по этому поводу украинские правозащитники?

- Украина подала иск в Европейский суд. Если речь пойдет о Гаагском трибунале, этого хватит. Вопрос в другом. Я не знаю, какие именно ситуации известны госпоже Васильевой, и насколько она знакома с особенностями законодательства Украины и разбирается в тонкостях получения ребенком статуса сироты, правилах пересечения границы и так далее.

Сегодня органы опеки и попечительства получают запросы из России: мол, из Луганской области к нам приехал мальчик с бабушкой, а родители остались там, поэтому лишите их родительских прав. Это правовой абсурд. Другая ситуация: ребенок-сирота вместе с опекуном пересек границу России, поэтому пришлите нам личное дело ребенка. Опекун с подопечным ребенком имеет право пересечь границу и поехать в Россию. Но он обязан вернуться и предупредить орган опеки и попечительства о месте нахождения ребенка. Ежемесячное пособие на сумму более 2 тысяч гривен на воспитание ребенка он сможет получить только в Украине. Оба случая не являются фактами международных похищений.

- В последние полгода волонтерские организации часто подменяют собой государственные институты, выполняя их функции, в том числе и в сфере защиты детей. Не считаете ли вы, что на место неэффективных чиновников стоило бы назначать волонтеров?

- Давайте лучше позаботимся о том, чтобы и те, и другие работали как можно эффективнее в интересах детей.

- Нужен ли Украине детский омбудсмен? Если да, то какими должны быть условия его работы?

- Если бы не было ответов на этот вопрос в многочисленных международных и национальных документах, я бы сейчас дискутировала. Но есть четкое требование. Украина как страна, ратифицировавшая Конвенцию ООН о правах ребенка, протоколы о запрете участия детей в военных конфликтах, о противодействии детской порнографии, об обращениях детей, Конвенцию по вопросам усыновления, Конвенцию по международному похищению детей и так далее, должна иметь и уполномоченного по правам ребенка. В Украине был предпринят ряд попыток ввести такую должность Верховной Радой Украины. Однако ни предыдущий, ни нынешний уполномоченный по правам человека идею не поддержали, считая, что с этой функцией хорошо справятся сами. И если нужен уполномоченный по правам ребенка, то тогда, мол, нужен и уполномоченный по правам пенсионеров, шахтеров и так далее. Я считаю такие разговоры непрофессиональными, поскольку дети - это в любой стране единственная группа общества, которая не имеет права на защиту собственных интересов. Интересы ребенка всегда защищает взрослый, и от качества выполнения им этой функции зависит, будет ли ребенок подвергаться опасности. Должность детского омбудсмена введена в 84 странах мира.