Наша боль. От "А" до "Щ"

Идти домой сразу не было сил. Хотелось немедленно видеть их глаза. Сверить часы, нащупать землю под ногами. Хорошо, что здесь рядом. Из кинотеатра - на Майдан.

Здесь до сих пор витает эталонное ощущение - как должно быть. Как должно было бы быть сейчас, если смотреть глазами той зимы. Зимой, когда добро и зло имели четкие границы, убеждения были крепче баррикад, а правда - голой и бескомпромиссной, как казак Гаврилюк.

Теперь краски смешались в мути. И мы все меньше говорим о Майдане. Все, что ты скажешь, будет использовано против. Но и промолчать - измена. Революция Достоинства - ныне тема интимная. Из всех исторических пластов мы оставляем себе для анализа самый удобный, личный: да, я изменился, я отстоял, я был там, ибо не мог не быть. Я и Революция. Словно и не было "нас". Когда о "нас" говорит кто-то третий - это большое облегчение.

На этот раз взялся говорить трижды оскароносный, легенда американской документалистики Марк Джонатан Харрис, вкупе с украинским режиссером Олесем Саниным. Документальная лента "Переломный момент: война за демократию в Украине" - однозначна, как и ее название. Не ждите расследований и разночтений. Украинцы - герои. Точка. Это отправная станция в фильме и станция прибытия. "Именно таким был замысел, - говорит мне режиссер Харрис после премьеры. - Мир утопает в продуктах российской пропаганды. А вот голос Украины слышен недостаточно. Мы хотели, чтобы этот фильм стал голосом украинцев". Он, американец, не уточняет - какой части украинцев. Не совсем "услышать каждого". В предложенной создателями фильма системе координат украинцы - те, кто отстаивает государство и идентичность.

Все герои - патриоты, других нет. Характеры сложные, а судьбы не фатум - выбор.

С первой минуты ясно: это кино о выборе. "Мы вынужденные разрушители", - говорит доброволец Андрей Шараскин: он едет на Восток Украины, поскольку "кому-то надо делать эту работу". В мирной жизни Андрей - актер, основатель детской театральной студии. Он, как и другие герои фильма, променял любимое дело на войну за свободу. Мы видим военного врача, во время Революции Достоинства оперировавший раненых в Михайловском Златоверхом, а впоследствии спасавший ребят в Иловайске. И депутата Татьяну Чорновол - искалеченной во время Майдана и овдовевшей вскоре после него. Супруги волонтеров, раввин - сотник еврейской сотни Майдана, который теперь занимается авиаразведкой. Истории всех тянутся с Майдана на Восток страны. Одна борьба переходит в другую. А они без устали объясняют, почему делают то, что делают. Словами и действиями. Себе и, самое главное, другим - тем, кто забыл, тем, кто больше не верит. Для чего я делаю это? Почему не сдался? Где беру силы?

Враг в фильме не эфемерный, он документально доказан. С кем и с чем борются герои-украинцы, формулируют уважаемые историки и даже исследователи пропаганды. "Мы вплели важное исследование, как работает российская пропагандистская машина, - говорит режиссер Марк Джонатан Харрис. - Это то, на что западный мир долго не обращал внимания, но это те информационные вызовы, которые мы уже сейчас, с победой Трампа, получили в Америке".

Идя на премьеру накануне очередной годовщины расстрелов на Майдане, меньше всего хотелось пафоса. Эпические батальные сцены, клубы черного дыма, людское море и море крови - документалисты уже не раз эксплуатировали и, похоже, затерли эти образы. Создателям "Переломного момента" удалось другое - погружение. Ты не над Майданом, ты внутри. Тебе холодно и жарко, тебя несет людская толпа, тебя толкает "Беркут", дым выедает глаза, ты тащишь раненых, отпеваешь, держишь обгоревшее знамя. Филигранная работа со звуком обеспечивает полный эффект присутствия.

Некоторые использованные в фильме кадры до сих пор не обнародовались. Уникальное видео падения "Боинга" над Грабовым - с телефона местных жителей, с их же комментариями. Кадры расстрелов на Институтской...

123

Идти домой сразу не было сил. Хотелось немедленно видеть их глаза. Портреты расставлены по алфавиту. Если идти по аллее вверх - от Арутюняна до Щербанюка. Я читаю фамилии. Несправедливо, что кого-то не знаю и до сих пор. Кое-кто всегда на переднем плане. Этот кудрявый красавчик - Рома Гурик. И "голубая каска" - Устимчик Голоднюк - папины слезы. Саша Плеханов - остекленевшие глаза матери: "Янукович, Захарченко! Желаю вам каждый день хоронить своих детей!" Вербицкий, Жизневский, Нигоян - навсегда первые.

Кто-то расставил их по алфавиту.

Три года. Портреты героев - едва ли не единственное, что удалось упорядочить. Революция Достоинства из коллективной памяти уходит в личную память.

Большой - общий - Майдан упаковывается в книги и кино. Становится эпосом - и это, пожалуй, единственный естественный способ сохранить его ценности от превращения в пепел.