Народоблудие

"В Украине буйным цветом расцветает популизм, превращаясь в угрозу для государственности. Противостоять ему украинцы могут, лишь демонстрируя свою гражданскую зрелость и ответственность за будущее страны". Об этом говорится в обращении инициативной группы "Первого декабря", синклита украинских мудрецов.

А зачем противостоять? Что такого в слове "популизм"? Подумайте, какие глубинные ассоциации оно вызывает, каким нежным эхом отдается в сумраках народных душ? Какой милый диапазон образов, где-то между "популей" и "папулей", ну не прелесть ли? По определению, такое не может содержать ничего негативного. Никто ведь не вспоминает при этом avanti popolo и прочие грозные однокоренные латинизмы. Вот и вы не парьтесь.

Или парьтесь?

Есть, конечно, умные люди, которые понимают, как все устроено на самом деле. Как в аллегорическом дурдоме. Содержится там некий милый, безвредный, но сильно слабоумный народ. Страдающий, кроме всего прочего, то ли ретроградной амнезией, то ли рассеянным склерозом. Историю свою новейшую не помнит напрочь, а древнюю -ого-го!

Есть также горстка психопатов, параноиков, носителей биполярного расстройства, маниакально-депрессивного психоза. Каким-то образом эти люди со столь разными диагнозами находятся в одной электоральной палате. Хотя некоторые приезжают амбулаторно, со своими диагнозами.

Особо буйные примотаны простынями с мокрыми печатями к койкам своих избирательных участков, постоянно визжат что-то жалостливо-угрожающее.

Буйные похитрее рассекают на инвалидных колясках и по ходу нашептывают остальным то, что им поведал высший разум. Попутно воруя из тумбочек волонтерскую помощь.

Слабоумный народ послушно внимает им с доброй слюнявой улыбкой. Но, обнаружив исчезновение еды, горько и искренне плачет, поскольку не в состоянии установить элементарные причинно-следственные связи.

Ну и, разумеется, тот, кто обличительно витийствует о популизме, себя считает как минимум главврачом этого бедлама. Он типа вне палаты. Потому что его койка -вообще в коридоре.

А если без аллегорий? Тут тоже все просто. Люди с детства любят, чтобы им говорили приятное. Их же учили: с теми, кто говорит гадости, не дружи, и списывать не давай, и вообще ничего не давай. А хорошо одеты, вежливы и умеют ловко говорить взрослыми словами, те - ого-го! С ними можно и нужно.

Такой вот импринтинг и аттитюд. Посмотрим на логическую рамку. Единого научного определения популизму не существует. Хотя тему авторитетно мусолят с начала 1960-х.

Сходятся мыслители на двух направлениях, определяющих суть популизма, - на разнообразных хождениях в народ (и сюда, к обиде многих, можно вполне зачислить наше волонтерство) и политической демагогии, т.е. авторизированной медийной брехне.

Популизм всегда оппозиционен и борется за возвращение власти народу, у которого ее вырвали из рук жадные олигархи при власти. Но борется так, чтобы ненароком не отдать, самому надо. Это в науке называется "институциональный парадокс". Противопоставление "простого народа" и "злодеев" - обязательно. Простой народ - это всегда те, к кому популист обращается.

Народ не бывает умный или глупый, таковыми бывают люди, в него входящие. Причем в разных обстоятельствах они то глупы, то умны. А большинству людей во всех странах мира вообще по барабану, что у них происходит даже за углом. Войны, кстати, на это не особо влияют, разве что прямо в огород прилетит и помидоры попортит. Но у народа всегда есть народный набор обманутых ожиданий, причем не важно, кем именно обманутых. Это и есть основной популистский темник.

Хотя никакому супер-пупер-харизматику не под силу одним краснобайством менять поведение масс. Чем больше говорят о чьей-то харизме, тем явственнее в этом слове слышится шелест денежных купюр. Более того, разномастное, но отнюдь не многочисленное стадо домашних политических жуликов своим незатейливым враньем скорее саморазоблачается, чем вдохновляет новых имбецилов.

Но парадоксальным образом эти люди вполне определенно обладают симпатиями миллионов. Ну да, эти миллионы в минуты электоральной слабости с головой не дружат. И не собирались. Дружат с сердцем, душой, настроениями. Главная задача любого политика - понравиться массовому избирателю и запомниться этим. Не говорить "вы должны", а - "сделаю для вас". Это даже не побочный эффект представительской демократии, а ее ублюдочное порождение.

Популист всегда происходит из той социальной группы, класса или клана, чье существование уже поставлено под вопрос самим ходом истории. Он спекулирует на естественном противоречии между понятиями "справедливости" и "закона", расширяя его до драматического конфликта.

Популист, борясь за свое выживание, попутно превращает народ в предмет обожания и поклонения, и народ от этого кайфует, попутно констатируя крушение социального порядка и утрату веры в то, что политическая система способна его восстановить.

Уровень популизма прямо пропорционален величине общественного кризиса. Популизму иногда приписывают фашистские тенденции, поскольку концепт "народ" он возводит в абсолют, но на этом сходство заканчивается. Популизм слишком труслив и неконкретен, а главное - неорганизован, это, скорее, почвенничество и апологетика идеального колхоза.

Популизм жестко исключает "других" из своего утопического рая. Культурное многообразие - одна из важных популистских мишеней.

И, разумеется, никакой современный популизм невозможен без медиа во главе с телевизором. Завистливое приравнивание медийщиков к труженикам секс-индустрии сегодня безнадежно устарело, поскольку эту нишу заняли популисты. Пресса же в данном случае выполняет более респектабельные сутенерские функции, в особо ярких случаях рассказывая о сбалансированности подходов к удовлетворению массового клиента, предлагая популистов на любой вкус и размер. Все самое отвратное, происходящее в обществе, немедленно становится достоянием прайм-тайма, и весь бурный поток телезрительского реактивного психоза направляется прямиком к популистам. Риторика "маленького українця" противопоставляется планам власти. При этом антивластная риторика громче всего раздается как раз из этих самых правящих кругов, которые норовят выглядеть совершенно не правящими и даже совершенно не богатыми.

Если говорить о глобальных аналогиях, то Украине совершенно чужд респектабельный популизм США с его философией "маленького налогоплательщика", равно как далек и центральноевропейский с его классовым и одновременно расовым дискурсом. Мы в гораздо большей степени соответствуем латиноамериканской модели, где местный популистический колорит стал следствием незавершенности или корявости социально-экономических реформ. Когда культурные привычки горожан всего лишь масштабируют и оцифровывают привычки социально близкого им села, то все, кто громко предлагает им жить в более привычном мире бытового права и клиентских отношений, являются для них по умолчанию харизматичными лидерами. Поэтому любой процесс для них немыслим без лидера, но это точно не они сами, потому что даже украинское лидерство предполагает какую-никакую, но все же ответственность.

Украинский популизм новейшей постмайданной фазы перепрошивает понятие "человек из народа" в социальном контексте до "гражданина", хотя суть остается прежней. Народ уже понемногу требует политических прав и включения себя в политический процесс без посредников, но при этом у него еще нет (да и откуда было взяться?) понятия о реальном гражданском обществе, в котором лидеры и посредники не нужны. "Нужны! Нужны!" - изо всех сил скандируют популисты, объединяясь в этом движении за свои права и возможности в действительно сплоченную коалицию.

В этом месте следует еще раз напомнить, что любое социальное явление, которое мы справедливо или несправедливо считаем массовым, не является всеобъемлющим, стопроцентным. Это как раз хитрый тезис из арсенала популистов, подмена понятий: если нечто достаточно представительно, т.е. массово, то оно является абсолютной величиной, стопроцентным показателем. И да, эта реальность одинаково неприятна и "нашим", и "ихним". Иллюзия того, что качественные изменения в наших единомышленниках есть показатель в том числе и количественного их роста, может привести к еще большим разочарованиям и поддержке первой попавшейся диктатуры.

Хорошая новость в том, что аудитория популистов хоть и многочисленна, но, как правило, крайне ленива и не способна к обучению, в том числе чему-нибудь плохому.

Плохая новость в том, что демократия одинаково ценит голоса всех, невзирая на их социальный статус или умственный потенциал.

А реальность такова, что при существующем положении дел мы обречены иметь в будущем еще более популистических и безответственных лидеров, чем теперешние. Но это вообще ничего драматического не означает. Потому что гражданское общество - это, прежде всего, не безвиз и социалка, а горизонтальные многоуровневые коммуникации, создающие такую систему общественных отношений, при которых их участников уже не запугать и не развести.

Эстетически, конечно, перспектива отвратительная. Но можно закрыть глаза и думать об Украине.