Государственная немощь

Во-первых, чем сложнее становится мир, тем объективно труднее выбирать направления, ведущие к намеченной цели. И тем легче списать промах (а то и коррупцию - кто разберет?) на "обстоятельства". Ведь ни политики, ни чиновники не рискуют собственным капиталом…

Во-вторых, уже неоднократно приходилось писать о проблемах управляемости любых крупных вертикальных структур. В данном контексте уместно вспомнить СССР, который пытался управлять всем по вертикали, на чем и погорел.

В-третьих, любая возможность "решать вопросы", которой государство наделяет чиновника, автоматически становится коррупционной. Грузии в свое время удалось во многом победить коррупцию именно за счет радикальнейшей либерализации. А не удалось - за счет непоследовательности этой либерализации. Очень большой и страшный соблазн: если мы-то - настоящее, честное, квалифицированное и т.д. правительство, то почему же не поддержать то, что нам кажется очевидно хорошим? Но это открывает ящик Пандоры, из которого выползают чудовища, пожирающие и честность, и квалификацию, и демократию...

Эти соображения относятся к любому государству, хотя и в разной степени. Но нас с вами интересует не абстрактное, идеальное и не корейское, китайское, польское или немецкое государство, а именно наше, украинское. Потому что даже если предположить, что в Германии или Корее сработала, например, "промышленная политика" (а это, кстати, само по себе очень спорно), а во Франции даже есть пример нормально работающего государственного предприятия, то все равно нет ни малейших оснований утверждать, что то же самое относится и к Украине. Ведь наше государство принципиально другое как в смысле благонамеренности, так и в смысле дееспособности (см. рис. на сайте ZN.UA). Это примерно так же, как приводить в пример здорового профессионального спортсмена, только что успешно спустившегося по "черной" трассе (хотя и не без ушибов), и призывать к тому же немощного новичка.

Таблица_5

К чему приводит недооценка способности (точнее, неспособности) государства, прекрасно иллюстрирует пример как раз из области перехода "от плана к рынку". В свое время в Поднебесной отличные результаты принесло разрешение государственным предприятиям продавать произведенную сверх плана продукцию на свободном рынке. К радости критиков "шоковой терапии" китайцы не стали "рушить" старое, а создали над ним и на его основе новое. Но те же авторы почему-то забывают (или не знают), что СССР как раз в этом вопросе тщательно скопировал китайский опыт. Однако с прямо противоположными последствиями: именно этот шаг, по мнению многих исследователей, окончательно добил плановую систему.

Ларчик открывается просто: в Китае - самая древняя в мире традиция государственности. Поэтому там государственный план действительно был делом чести, в самом прямом смысле слова. А в СССР было нормой плакаться на "неблагоприятные условия", просить снисхождения и под разными другими предлогами снижать план. Тот директор, который в этом преуспевал, получал возможность меньше гонять и лучше оплачивать подчиненных, заслуживал уважение и любовь коллектива, считался успешным и пробивным. А тот, кто не смог отбиться от напряженного плана, - слабым. Поэтому в СССР продажа на свободном рынке стала не дополнением, а альтернативой к выполнению плана. Она создала огромный стимул корректировать план в сторону уменьшения и, вдобавок, высвободила свободную наличность, которая очень помогала договариваться об этом с вышестоящими. В результате плановая экономика окончательно развалилась за пару лет.

А чтобы понять дальнейшую историю, позволю себе маленькое лирическое отступление. Более десяти лет назад мне посчастливилось познакомиться с покойным уже Егором Гайдаром. Посчастливилось, потому что при всей неоднозначности реформ его имени и вообще политической карьеры он известен как на редкость глубокий ученый, а опыт пребывания на таком месте в такое время делал его одним из самых интересных на то время людей. Именно потому, что тогда уже вполне отчетливо обозначились "непредвиденные последствия" реформ, моим первым (и, я боялся, единственным) вопросом было: "Если бы сейчас вдруг представилась возможность сделать что-то по-другому, что бы вы изменили?". Егор Тимурович ответил: "Ничего. У нас было очень узкое пространство для маневра".

Действительно, изначально даже сам Гайдар не был сторонником "шоковой терапии". Но свято уверовавшие во всемогущество и благонамеренность государства не могут понять простой вещи, которую знал каждый, кто жил в то время: точно так же, как и в Польше 1989-го, в Украине и России 1991-го не было ни малейшей возможности избежать либерализации цен. Товаров просто не было в открытой продаже, все шло на черный рынок - и рухнувшее как карточный домик советское/российское/украинское государство не способно было удержать этот процесс. Наживались на государственных ценах те, кто имел доступ к дефициту, а дефицитом на тот момент стало уже все. Поэтому, пытаясь контролировать цены, правительство только обогащало паразитов. Единственным способом отлучить их от кормушки была либерализация цен - всех и сразу. Напомню, что в Украине, в отличие от Ельцина и Гайдара, Кравчук, Фокин и Кучма с Масолом долго цеплялись за попытки что-то регулировать, а Звягильский так вообще продавал валюту "своим" по фиксированному курсу. Кто на этом нажился - известно, как известно и то, чем все эти попытки закончились.

А сказав "А", нужно было говорить и "Б" - приватизировать предприятия чем скорее, тем лучше, пусть и с проблемами. Тем более что и интересы власть имущих в данном случае давили в ту же сторону. Впрочем, о неизбежности и всех недостатках приватизации - точнее, в исполнении нашего государства, приХватизации, - уже тоже приходилось писать. Здесь стоит добавить, что только две страны смогли обойтись без массовой приватизации: Польша и Китай. В обоих случаях за счет относительно дееспособного и добросовестного государства (в Польше - еще и дополненного гражданским обществом в лице "Солидарности", поставившей под контроль директоров), а также фантастически быстрого развития негосударственного сектора, которое стало возможным только потому, что на нем не висел мертвой хваткой государственный. В Польше - благодаря твердой либеральной позиции правительства (Бальцерович заявил директорам: "Лучшая промышленная политика - это никакой промышленной политики: выживайте, если сможете, а банкротов будем немедленно продавать"). А в Китае - просто благодаря его неразвитости: по-прежнему неэффективный госсектор благополучно утонул в пучине бурной, целиком капиталистической индустриализации.

Конечно, задним числом и реформаторов, и советников есть за что упрекнуть, особенно с высоты сегодняшних познаний. Но вряд ли за излишний либерализм. Ведь что представляла собой альтернатива? Надо было продлить агонию государственного распределения, чтобы дать завбазами нагулять больше жирку? Поддержать еще немного государственные предприятия - за счет человеческих жизней (в буквальном смысле, ведь народ недоедал, а в больницах не было лекарств) обеспечить безбедную старость всем без исключения "красным директорам", чтобы никого из них не обидеть? Выдать еще больше государственных кредитов, чтобы побить мировой рекорд гиперинфляции всех времен, а не только десятилетия? Как, за счет каких институтов и механизмов могло бы это государство воплотить в жизнь благие намерения сторонников "постепенности" так, чтобы не вымостить ими дорогу в ад? Кстати, Украина, несколько лет отвергавшая все советы, "нырнула" куда глубже России, которая им следовала.

Наоборот, многие советники и сами были склонны переоценивать способности и благонамеренность государства. Лично знал вполне искренних и квалифицированных людей, которые в конце 90-х смотрели на сотворенного, в том числе и их усилиями налогового монстра примерно так же, как отец Каббани из "Трудно быть богом" должен был смотреть на изобретенную им мясорубку в руках палача, использующего ее по совсем другому назначению. Тогда, напомню, чтобы хоть как-то объяснить происходящее, появилась теория государства, "захваченного" корыстными интересами "олигархов". Хотя мы-то знали, что они - плоть от плоти этого государства и лучшие товарищи по коммунистической номенклатуре (а порой, и родственники) его "отцов". И только недавно Даглас Норт сказал ключевую фразу о том, что одни и те же формальные институты работают по-разному в условиях "открытого" и "ограниченного" доступа.

Так что коллегам - советникам в сфере экономической политики можно дать один совет. Прежде чем рассуждать о том, что надо было бы делать в той или иной стране, нужно всегда вспоминать, что там, где власть приносит деньги (прежде всего, благодаря возможностям государственного вмешательства), благонамеренные, компетентные и дееспособные правительства встречаются не намного чаще, чем ангелы на кончике иглы. !zn