Сельхозземля: консолидация или латифундизация?

Предварительная подготовка сельхозземли к использованию в производстве, т.е. ее консолидация, ныне преподносится как чисто технический вопрос. На самом же деле процесс выделения и распределения земельных участков, полей и массивов, их размеры и порядок использования задает алгоритм направлению деятельности и конечной цели земельной реформы.

В этом процессе, и особенно в ходе его трансформации накануне предполагаемого запуска земельного рынка, четко просматриваются настоящие намерения реформаторов: для чего и для кого, собственно, готовят землю консолидаторы. Для дистанционно управляющих огромными массивами латифундистов, нацеленных на монокультурное производство и экспорт агросырья, или для фермерских и семейных хозяйств и сельхозтовариществ средней руки, хозяева и учредители которых не теряют интереса ни к комплексному развитию сельхозпроизводства, ни к поддержке сельских территорий.

Повторение пройденного

Готовящийся рынок сельхозземли, как это происходило и во времена формирования нынешней арендной системы, программирует главные параметры землепользования еще на дальних подходах к нему. О делах "давно минувших дней" можно было бы не упоминать, если бы подходы к консолидации земель, хитросплетения вокруг собственности на наиценнейший ресурс страны в самом начале реформы 90-х не повторялись бы сейчас, при ее завершении. Тогда одновременно проходили два прямо противоположных процесса. С одной стороны, селянам выделяли земельные и имущественные паи упраздняемых колхозов и совхозов. Но с другой стороны, такое разгосударствление сопровождалось принятием довольно жестких административных мер, чтобы, во-первых, до предела ограничить возможности самостоятельного хозяйствования селян на полученной земле, во-вторых, не допустить самостоятельного распоряжения полученной ими собственностью.

На этом этапе основным направлением консолидации сельхозземли стало не оформление селянских наделов с последующим их кооперированием уже на основе не коллективной, а частной собственности, что было бы нормой после произошедшего распаевания, а … сохранение целостности существующих сельскохозяйственных комплексов, прежде всего, крупных полей и массивов. Через несколько лет начался и длится до нынешнего времени второй этап консолидации земель сельхозназначения, который связан с образованием агрохолдингов путем поглощения ими постколхозных сельхозпредприятий. Внушаемая селянам идея "сохранения крупнотоварного сельхозпроизводства" на практике обернулась обвальным падением животноводства, уничтожением ряда отраслей, на которых держалась сельская экономика, деградацией сельских территорий. На этом фоне успехи латифундий в производстве и экспорте зерна и подсолнечного масла за счет хищнического использования доставшимся им сельхозугодий выглядят не более как подслащивание горькой пилюли.

В начале мая с.г. Кабмин, видимо обеспокоенный чрезмерной активностью происходящих вокруг сельхозземель процессов, принял меры "по усовершенствованию действий государства в области управления земельными ресурсами". В частности, предусмотрено передавать сельхозземли в аренду только через аукционы, при этом аренда должна быть краткосрочной, а стартовая цена передачи земли в аренду во время аукционов - составлять не менее 8% от нормативной стоимости. Но даже если эти, частичные меры по обеспечению прозрачности и дадут эффект, то касаться он будет только государственных и коммунальных земель, а селяне-паевики даже накануне подготовки к запуску земельного рынка остаются без всякого вспомоществования госинститутов по подготовке к предстоящим процессам. Они, по существу, остались один на один с латифундистами и другими соискателями главного ресурса, стремящимися в преддверии рынка дополнительно накопить-сконсолидировать побольше землицы.

Яркий пример таких подходов подает агрокомпания "Кернел". К имеющимся в землепользовании нескольким сотням гектаров ее хозяева недавно добились разрешения АМКУ расширить земельный банк на 70 тыс. га. Нынче консолидаторы работают над тем, чтобы увеличить масштабы агрохолдинга еще на несколько сотен тыс. га. Помимо агрохолдингов в этом же направлении действуют и сельхозтоварищества, и крупные фермерские хозяйства, стремящиеся, в свою очередь, пополнить наделы селянскими паями. На основе резко возросшего спроса возникают многочисленные конфликты. В борьбу между арендаторами с целью опередить один другого, получить в аренду побольше селянских паев втягиваются и представители местной власти. Есть примеры, как даже местные СМИ, вместо того чтобы защищать законные права селян, пиарят одних арендаторов, очерняя других. Правоохранительные органы забиты жалобами на рейдерские захваты. Настораживает то, что к рейдерам арендаторы-неудачники стали относить даже собственников земельных наделов, т.е. селян-паевиков, которые, осознав свои права и ответственность, делают реальные шаги для самостоятельного распоряжения принадлежащей им земли. Налицо явное стремление в ответственный момент ограничить активность законных владельцев паев. Источник ZN.UA из кругов, близких к крупному агробизнесу, резонно замечает "не для того известные компании и авторитетные предприниматели сейчас активно работают над накоплением земельных банков, чтобы после запуска земельного рынка расстаться с приобретенным".

Погоню за арендой дополнительных земельных наделов можно объяснить тем, что согласно закону "Об аренде сельхозземель" преимущественное право на приватизацию наделов имеют арендаторы этой земли. Таким образом, судьба сельхозземли де-факто решается и без запуска земельного рынка. При этом никаких намерений принимать меры законодательного и административного порядка, которые бы лишили агрохолдинги и иные крупные компании привилегий, не предпринимаются. Скорее, происходит обратный процесс.

Станут ли сельскими хозяевами "физические лица"?

За "круглыми" столами (а их организовывают лоббисты крупного агробизнеса) особенно настойчиво муссируется показатель предельного объема сельхозземли, разрешаемого покупать в одни руки - 200 га. Это преподносится как яркое свидетельство прозрачности и демократичности готовящегося процесса купли-продажи земли. Прежде чем быть названным премьер-министром В.Гройсманом, этот показатель долго обкатывался в земельном ведомстве, которое, по установившейся традиции, в очередной раз сменило название, но не подходы и направления деятельности, отличающиеся благоволием к крупным компаниям, экспортирующим агросырье. Директор департамента международного сотрудничества и рынка земель Госгеокадастра Р.Шманенко задолго до этого события обосновывал эту цифру перед журналистами, убеждая, что продавать землю паями никак нельзя, покупать такие наделы "неинтересно", особенно солидным землепользователям. По данным того же департамента, средний размер полей в Украине составляет 120-150 га. Но и этот, и так высокий показатель, округлили до 200 га. Нетрудно догадаться, в чьих интересах сделано такое немалое дополнение.

Как видим, скромные размеры селянских паев в расчет не берутся вообще. А то, что аренда или покупка именно таких небольших земельных участков очень даже заманчива для сельских хозяев, намеревающихся дополнить свой скромный земельный актив дополнительными наделами, в расчет не принималось и не принимается. И даже больше - пресекаются. Поскольку излишняя самостоятельность отдельных владельцев паев может испортить целостность крупных полей, таких удобных для наращивания объемов сырьевого агробизнеса. Вместо вполне реальных, законодательно определенных размеров паев, в основу процесса консолидации сельхозземли берется взятая с потолка цифра, к тому же округленная почти на треть от базового показателя. И то, что проводящаяся предпродажная консолидация крупными полями и массивами не по карману тем, кто работает на земле, мало заботит сторонников форсированного запуска земельного рынка.

Как при арендной системе, так и накануне предполагаемого запуска рынка земли, делается все возможное, чтобы не допустить выделение отдельных паев в наделы. И когда юридически-правовые аргументы проявляют свою несостоятельность (ведь дело, как ни крути, касается частной собственности), в ход пускаются "технические" аргументы.

Делается все, чтобы, во-первых, не допустить к моменту запуска земельного рынка массового выхода селян-паевиков из "арендной резервации", а такое стремление уже сейчас просматривается в ряде сельских районов, и, во-вторых, не допускать оборота земли между мелкими сельхозпроизводителями. И ясно, почему. Ведь вопреки всему растущий мелкий агробизнес, возрождая такие трудоемкие отрасли, как овощеводство, садоводство, виноградарство и виноделие, придав ускорение хронически ослабляемому животноводству, подкрепленный обслуживающими кооперативами разной направленности, включая реализацию готовой продукции на экспорт, способен существенно потеснить крупный сырьевой агробизнес. Замдиректора научного центра "Институт национальной экономики" В.Саблук полагает, что "обособившиеся селянские хозяйства, самостоятельно обрабатывающие паевые гектары, - это в потенции готовые семейные фермы. И их перспективы в разы увеличить товарное производство целиком зависят от позиции властей".

Под прессом неограниченного землепользования

Арендная система, позволившая накопить аффилированным компаниям огромные земельные банки, создала условия и перспективы для дальнейшей концентрации землепользования, в дебрях которой теряются селянские паи. Такое направление движения лишает возможности отечественный АПК выйти из тупика сырьевого агробизнеса. Мерилом оборота земель должны стать не умозрительные "округленные" показатели в 200 или 500 га, а вполне конкретный и реальный размер селянского пая, вариации величины которого определены Земельным кодексом.

Если латифундисты смогли в условиях арендных отношений из мелких селянских паев создать агроимперии с землевладениями по несколько сотен тыс. га (наибольшие из них впритык подошли к миллионному рубежу), то каких высот в масштабах землепользования они смогут достичь, когда для запуска рынка правительственным законопроектом предлагается продавать в одни руки до 200 га сельхозземли. В таком случае возможности нарастить объемы землепользования, если применить арифметику, возрастут (200:4,2) почти в полсотни раз. К тому же, надо учесть, что в ходе рассмотрения законопроекта аграрное лобби вполне может поспособствовать поднятию планки с 200 до 500 га. Тем более что в одном из законопроектов, зарегистрированных в парламенте, этот показатель предусмотрительно зафиксирован.

Следует внимательней присмотреться и к тому, кому правительственный законопроект предлагает продавать землю. Если право покупки сельхозземель государством, сельскими громадами возражений не вызывает, то предоставление таких же прав физическим лицам без всяких ограничений и уточнений вызывает сомнения. Дело в том, что правительственный законопроект не предъявляет никаких требований к физлицу, вознамерившемуся приобрести в частную собственность участок, который может стать основой для создания фермерского хозяйства средней руки или десятка семейных ферм. При этом никаких требований, кроме гражданства Украины, к такому лицу не предъявляется. Разработчикам законопроекта не важно, есть ли у потенциального покупателя или у членов его семьи знания и опыт ведения сельского хозяйства, где он живет, готов ли не только вернуться в Украину, но и жить вблизи приобретенного участка, выполнять обязанности рачительного хозяина. Мудрствования с абстрактными, экстерриториальными "физическими лицами" воскрешают в памяти недавние скандальные истории с захватом земли вокруг столицы и городов-миллионников под видом создания садово-огородных товариществ. Из участков в 10-15 соток "консолидаторы", которые стояли за "физлицами", в качестве которых выступили в основном подставные люди из числа пенсионеров и студентов, за государственный счет формировали для собственного потребления крупные землевладения и, хотя прокурорско-судебные разборки продолжаются, нанесенный урон не так легко исправить. Воровали сотнями и тысячами га, а возвращаются государству отдельные участки.

В отличие от упомянутой скандальной истории с садово-огородными кооперативами, которая имеет ярко выраженный криминальный характер, те, кто купит в одни руки по 200 га, даже не выйдут за рамки закона. Предприятие вполне для них безопасное. И, судя по всему, может стать вполне прибыльным. Купленной землей физические лица смогут с полным основанием распорядиться по своему усмотрению. Поскольку продавать наделы без финансовых потерь, согласно правительственному законопроекту, можно будет только через несколько лет, то купленную землю владельцы отдадут в аренду. Конечно же, тем структурам, которые смогут выложить подскочившую за нее цену. Агрохолдинги, и только они способны пополнить свои земельные банки приобретениями физлиц. На этой волне цена еще непроданных арендных селянских паев тоже существенно повысится, и это негативно скажется на и так не важном материально-финансовом состоянии сельхозтовариществ и фермерских хозяйств, пользующихся арендной землей. И снова от этого выиграют латифундии.

Земельная реформа в предлагаемом виде открывает путь дальнейшей латифундизации агропрома. Наверное, это не чистая случайность, что в правительственном, да и в депутатских законопроектах предлагаются разного рода ограничения земельного рынка, кроме одного, главного - ограничения масштабов землепользования. В создавшейся ситуации от агрохолдингов можно ожидать новых успехов в консолидации массивов сельскохозяйственной земли, превышающих миллион гектаров.

Есть страны, в частности Бразилия, которые прошли путь, по которому теперь следует Украина, создавая условия для засилья латифундий, хищнически использующих сельхозземли и применяющих методы хозяйствования, опустошающие сельские территории. После того, как из деградированных, опустошенных местностей ушли выжавшие из нее все соки латифундисты, попавшие в беду латиноамериканские страны вынуждены начинать некогда развитое сельское хозяйство даже не с нуля, а с отрицательных величин. Здесь приходится дорогой ценой расплачиваться за разгул барыг-временщиков на их земле: искать людей, соглашающихся стать фермерами, выделять им субсидии на обустройство жилья и создание мини-ферм. В Украине, хотя деградация аграрного сектора и сельских территорий стремительно возрастает, а села приходят в упадок, все еще остается немало селян, способных при определенных условиях развивать фермерство и семейные фермы с гораздо меньшими затратами государства, а в некоторых регионах и вовсе без них. Но господствующий класс без давления общества вряд ли решится на шаги, упреждающие приближающуюся катастрофу, вызванную глобальным обезземеливанием селян, еще способных обрабатывать землю, и пренебрежением к городским жителям, которые при определенных условиях могли бы переехать в село и работать на земле. И произойдет это лишь тогда, когда придет осознание, что земельный вопрос касается не только селян-паевиков или жителей сельской местности. Это проблема всего общества. Наша общественность, породив волонтерство, уже имеет опыт выигранных у власти важных сражений. Но для спасения аграрной сферы давление должно быть особенно мощным и длительным.