Дефект системы

В юридической среде обсуждаются различные «рецепты» приближения отечественного судопроизводства к европейским стандартам. Часть этих «рецептов» уже нашли свое отражение в законах. Остальные находятся либо на этапе экспертной проработки, либо в стадии парламентских обсуждений.

Хотя характер и, прежде всего, цель осуществляемых изменений не может не вызывать одобрения, у ряда специалистов есть серьезные опасения относительно последствий формирования судебной системы нового образца. Ведь создавая сильную судебную власть, мы забываем, что судьбы людей в каждом отдельном случае решаются не абстрактной властью, а конкретными судьями. И здесь постсоветский менталитет сыграл с реформаторами правосудия злую шутку — вместо независимых судей мы получаем сильную судебную вертикаль, аналогичную партийной. В этом случае уже следует заботиться об устранении влияния на судей коллег, занимающих административные посты в судах высших инстанций.

Реалии судоустройства в Украине таковы, что руководство вышестоящих судебных органов, контролируя судейское самоуправление и квалификационные комиссии, имеет весьма широкие рычаги воздействия на судей нижестоящих инстанций в вопросах вынесения решения по конкретному делу — вплоть до дисциплинарного производства в отношении тех, кто не выполнил «ценные указания» старших товарищей.

Упомянутые цеу являются пережитками так называемого телефонного права. С той лишь разницей, что в наше время форма их распространения уже не ограничивается устными распоряжениями…

Классическим примером превышения полномочий кассационной инстанции и вмешательством в разрешение вопросов, относящихся к компетенции суда первой инстанции, является дело Gilson Investments Limited — юридического лица по законодательству Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии.

Указанная компания обратилась с иском в Хозяйственный суд Донецкой области о признании недействительными договоров купли-продажи и блокировки акций ОАО «Полтавский горно-обогатительный комбинат», контролируемого братьями Константином и Олегом Жеваго (группа «Финансы и Кредит»). Иск был передан в производство судебной коллегии во главе с заместителем председателя суда А. Емельяновым.

После первого судебного заседания от одного из соответчиков — ЗАО «Деловые Партнеры», акционером которого является О. Жеваго и которое расположено по одному адресу с общественной приемной народного депутата Украины К. Жеваго, поступили заявления об отводе и судебной коллегии, и всех судей Хозяйственного суда Донецкой области по мотивам коррупции и заказного характера рассматриваемого дела Gilson Investments Limited. Позиция ЗАО «Деловые Партнеры» была поддержана и депутатским обращением, подписанным депутатами С. Соболевым, К. Жеваго и В. Бондаренко и направленным на имя председателя Хозяйственного суда Донецкой области. Оно содержит требование передать дело в производство другого суда.

Несмотря на громкие обвинения и статус «обвинителей», сложившаяся ситуация могла быть спокойно разрешена правовым путем. Так, согласно ч. 3 ст. 20 Хозяйственного процессуального кодекса Украины, право на отвод предоставлено только сторонам и прокурору, принимающему участие в судебном процессе, — то есть требования народных депутатов иначе как давление на суд восприниматься не могут и процессуального значения для дела не имеют. С другой стороны, заявление об отводе, касающееся заместителя председателя суда, рассматривает председатель суда — ч. 5 ст. 20 ХПК. А отвод всем судьям суда, которые даже и не приступали к рассмотрению дела и вообще могут не знать о его существовании, по мотивам сомнения в их непредвзятости, не только противоречит здравому смыслу, но и не предусмотрен законодательством. Рассмотрение вопроса о недоверии суду вне стен этого суда возможно только в одном случае — когда отвод касается председателя суда, лично рассматривающего дело. Такое и только такое заявление подлежит рассмотрению президиумом Высшего хозяйственного суда Украины (ВХСУ). То есть заявления о недоверии суду по делу Gilson Investments Limited в силу участия в судебной коллегии заместителя председателя суда должны быть рассмотрены председателем этого суда.

В рамках предоставленных полномочий председатель Хозяйственного суда Донецкой области И. Темкижев определением от 14.12.2005 г. отказал в удовлетворении заявления ЗАО «Деловые Партнеры» об отводе судебной коллегии, возглавляемой А. Емельяновым.

Между тем из ВХСУ в адрес Хозяйственного суда Донецкой области поступило письмо председателя Высшего хозяйственного суда Д. Притыки от 20.12.05 г. под №04-7/355, в котором признавалась необоснованность требования ответчиков отвода всего состава Хозяйственного суда и изменения подсудности как несоответствующей действующему Гражданскому процессуальному кодексу Украины. Тем не менее, как указано в письме, «президиум ВХСУ считает необходимым рекомендовать председателю Хозяйственного суда Донецкой обл., для создания условий, исключающих любые сомнения в непредвзятости и объективности судей при рассмотрении данного дела, передать дело №8/348а на рассмотрение иной коллегии судей Хозяйственного суда Донецкой области».

Есть основания полагать, что подобная «озабоченность» кассационной инстанции вопросом предвзятости судей первой инстанции вызвана также депутатским обращением, подписанным депутатами С. Соболевым, К. Жеваго и В. Бондаренко. Необходимо обратить внимание читателя, что подобные рекомендации по конкретному делу законодательством Украины не предусмотрены.

Таким образом состав судебной коллегии председателем Хозяйственного суда Донецкой области был изменен. И хотя соответствующее распоряжение датировано 19.12.2005 г. (датой накануне получения рекомендаций ВХСУ), вряд ли стоит сомневаться, что этот жест «корпоративной солидарности» сможет скрыть истинные мотивы изменения состава коллегии.

Следует ли в данном случае понимать смену состава судебной коллегии как признание Высшим хозяйственным судом обоснованности обвинений в коррупции и заказном характере дела №8/348а, выдвинутых народными депутатами и ЗАО «Деловые Партнеры»? Если да, то почему руководство кассационной инстанции не обращается в правоохранительные органы? А если нет, то разве удовлетворение просьбы одного участника судебного дела и стоящих за ним заинтересованных лиц об отводе судей не бросает незаслуженную тень на авторитет судьи, который был все-таки заменен? И не наводит ли такая явная поддержка ВХСУ позиции одного из участников дела, рассматриваемого в первой инстанции, на мысли о наличии «сомнений в непредвзятости и объективности судей», но уже со стороны Высшего хозяйственного суда? Впрочем, конечно, можно и предположить, что требования об отводе судей, заявленные ЗАО «Деловые Партнеры», народным депутатом Украины К. Жеваго — братом акционера этого ЗАО О. Жеваго, и рекомендации о смене коллегии, направленные Д. Притыкой после рассмотрения обращения К. Жеваго, являются просто случайным совпадением и не имеют никакого отношения к «лоббированию» имущественных интересов собственников ОАО «Полтавский горно-обогатительный комбинат», заместителем председателя наблюдательного совета которого, кстати, является К. Жеваго.

Многие могут подумать, что проблема совместимости административных функций в судебной системе с независимостью судьи несколько преувеличена. Однако тот факт, что отвод судебной коллегии в деле № 8/348а по рекомендации ВХСУ объясняется именно вмешательством со стороны руководства Высшего хозяйственного суда Украины, свидетельствует об обратном. Ситуация, при которой участник судебного разбирательства, признавая отсутствие личной заинтересованности у судей, требует отвода коллегии, именно в силу сложившегося порядка непроцессуального воздействия со стороны вышестоящих судебных инстанций дает основания говорить о дефекте системы, заложниками которой становятся судьи.

Случай с делом Gilson Investments Limited и позиция судей, занимающих административные должности в приведенной ситуации, является показательным примером того, что суть преобразований в судебной системе должна быть направлена, прежде всего, на становление независимости каждого отдельного судьи, в том числе — и от вмешательства со стороны его коллег.

Для Украины вряд ли может существовать иной способ достижения верховенства права, позволяющий приблизиться к европейским стандартам функционирования властных структур.