Центр обслуживания подданных. Эпилог

Как сейчас пишут - "Центр обслуживания налогоплательщиков" при n-ской налоговой инспекции Министерства налогов и сборов. Визит после новогодних праздников для сдачи типового налогового отчета. Удивляюсь неожиданному столпотворению у входа. Оказывается, в основном это частные предприниматели, озабоченные своей отчетностью в первой половине месяца.

Спрашивать "Кто последний?" теперь нет необходимости, за вас это сделает система электронной регистрации. Прежде всего бросается в глаза то, что номера вызова высвечиваются на табло не по очереди. Хотя "модератор" уверяет, что разделения по смыслу визита как такового нет. Однако и предположить время, на которое можно отлучиться, тоже не получается. Все стоят смирно и зачарованно смотрят на экран телевизоров-мониторов. Ибо за кем конкретно стоишь - непонятно. На половине экрана высвечиваются номера вызова, а на второй половине показывают непрерывный рекламный ролик о том, как все лучше и лучше жить отечественным налогоплательщикам. Просмотрено раз пятьдесят.

По тайному соотношению номеров можно предположить, что стоять не менее полутора часов. Есть возможность уйти и прийти попозже, но собравшаяся аудитория захватывает. Например, удивляет значительное количество вполне респектабельных мужчин в возрасте, которые пришли сдавать отчетность по своим предприятиям. Раньше такого не наблюдалось, поэтому остановимся на них подробнее. Тем более что женщины в очереди разговаривают о чем угодно, а мужчины - преимущественно о работе (политику опускаем). Некоторые из мужчин - в роли бухгалтеров и очень переживают, что не пришла последняя квитанция электронной отчетности. Другим после новогодних преобразований сообщили, что срок действия электронного ключа истек. По телефону предметно общаться с ними отказываются, поэтому они пришли с личным тематическим визитом, очень переживают за свои функциональные обязанности. Женщины по большей части "добивали" бы вопрос по телефону. А для мужчины очень важен личный визит. Некоторые из мужчин - случайные посетители по причине "вынужден был бухгалтера отпустить на праздники в отпуск, а она очень попросила помочь". Чувствуется, что они здесь немного не в своем "статусном руководящем образе", но смирились с этим, не вникают в подробности, ждут своей участи.

К окошку "модератора" очереди подходит еще один случайный посетитель. Жалуется, что предприятие, на котором он в прошлом году работал, после внезапной проверки "испарилось": директор в розыске, печать изъяли, а бухгалтерия отсутствует. Хочет получить из Государственного реестра хоть какие-то сведения о начисленной в прошлом зарплате и удержанных с нее налогах. "Модератора" такая постановка вопроса ничуть не смущает. Видимо, достаточно типичный случай. Наготове даже соответствующий бланк запроса.

Примерно через час стояния в очереди появляется девушка студенческого возраста и объявляет, что у представителей предприятий бумажная отчетность ни в каком виде приниматься не будет. Все разъяснения они могут получить в таких-то кабинетах на таком-то этаже. В нервозном состоянии все забывают спросить, кто она такая.

Около десяти озабоченных этой информацией посетителей пытаются пройти внутрь налоговой инспекции. Само подобное указание вызывает странные подозрения, потому что несколькими годами ранее таким образом гоняли на "согласование налоговой нагрузки". Потом проход за пределы "Центра обслуживания налогоплательщиков" был категорически воспрещен. А тут такая демократия. И блокирующая дверь странно-услужливо оказывается временно открытой.

В недрах налоговой инспекции все странно изменилось. На дверях кабинетов принципиально не указаны ни имена, ни должности сотрудников, которые в них работают. Останавливаем одного из них, случайно проходящего мимо. Поясняет, что вообще-то налогоплательщики не должны попадать в эти коридоры, а значит, им и не нужно знать, где какой кабинет. Такая вроде бы стратегическая цель. Мы, в принципе, не возражаем против такой постановки вопроса. Но кто-то и зачем-то сюда посылает?

Приходим на место. Люди без имен и фамилий начинают объяснять о необходимости получить электронную подпись, говорят, что в бумажном виде отчеты приниматься не будут. Отсюда, и присно, и во веки веков. Молебны о том, что кто-то сдает единственную цифру по единому налогу в квартал, а кто-то - вообще пустую отчетность (других в этой партии "обиженных налогоплательщиков" не было), в расчет не принимаются. На жесткое замечание, что это незаконно и хотелось бы попросить представиться автора подобного указания, всех обещают достаточно жестко выдворить обратно. Оказывается, то, что мы услышали внизу, никто нам не мог говорить. Не было никакой "девушки"! И вообще, мы злостно посягаем на дисциплину и порядок в государственном учреждении. Все понуро бредут вниз, потому что даже пожаловаться не на кого - снова, как в старые недобрые времена, ни имен, ни фамилий. И тут, о чудо, внизу все та же девушка все так же вещает, что "ничего приниматься не будет". Удается рассмотреть на бейдже фамилию этого "официального лица", после чего "лицо" обвиняет всех в посягательстве на свою юную персону и стыдливо убегает. По всем вопросам рекомендует обращаться "к начальнику отдела!" Хорошо хоть появляется зацепка для официального разбирательства.

Начальник отдела "По IT и приему отчетности" - в кабинете на той же "запрещенной для посещения налогоплательщиками территории". Как "старший товарищ", она находит более интеллектуальное объяснение своему поведению: оказывается, "за пределами Центра по обслуживанию налогоплательщиков" она ни представляться, ни общаться с кем-либо не обязана!", а потому выйдите все туда же - вон. Как вы сюда попали?!

В этот момент большая часть обиженных предпочитает сдаться на милость победителя. Первыми это делают женщины-бухгалтеры: "Ой, она нам индивидуально пообещала, что печать поставит сегодня, а завтра мы сможем еще раз подойти без очереди, и нам поставят дату приема…". Что поделаешь, не все хотят в открытую конфликтовать с "любимой" налоговой инспекцией. У всех налоговые грешки за душой. Пусть так, у каждого свой выбор. Но мужики еще держатся. Один из них по традиции вещает, что только революция эту страну исправит, и неплохо бы сюда батьку Махно с пулеметом. Но от желания пригласить под окна Автомайдан почему-то отказывается. Говорит, что в самоорганизацию давно не верит, но верит в батьку Махно. Такая вот украинская душа. То есть откровенный индивидуалист, но предаст последним.

Придаем делу официальный оборот. Единственным сотрудником, у которого удается узнать фамилии и кабинеты руководителей "выше девочки", оказывается личный секретарь начальника налоговой инспекции. Понятно, что носить форму установленного образца эти служители фискального культа давно брезгуют, но теперь и личность данных жрецов можно установить только по тайному сопоставлению с номером кабинета из тайного списка. Оказывается, все те же знакомые лица, от которых мы ранее уходили "далеко и надолго". Угроза выхода конфликта на самого высокого начальника почему-то их не очень смущает, но наедине рядовым участникам конфликта уже обещают: "Идите, лично у вас все примут". На том сдаются оставшиеся три мужика. Доводить конфликт "до справедливости" даже у них нет никакого желания. Автору же становится интересно дойти до поучительных выводов. Во взаимоотношениях "народа" и "власти".

Начинаю писать официальную жалобу с подачей через канцелярию. С указанием имен и фамилий. Секретарь начальника налоговой инспекции убедительно советует дождаться "самого": "Он в курсе и занимается вашим конфликтом…" Зачем? Нам ведь не личное внимание нужно, нам бы исполнение закона…

Удивительно, но начальником оказывается седовласый мужчина в годах, напоминающий советского директора предприятия или, по крайней мере, секретаря парткома. Умеренно статусный и покладистый. Вероятно, по такому же принципу подбирал себе грамотную девушку - секретаря. По итогу оказалось, что секретарь - единственный человек, уважительно разговаривающий с посетителями, к тому же по существу вопроса. Из всей налоговой инспекции. А вот каким образом подбирались остальные сотрудники - это уже даже не вопрос. Это однозначно известное утверждение. Ибо страха перед плебсом они давно не испытывают. Только по административной вертикали.

Разговор с начальником уважительный, проблема выслушана. Хотя между строк понимаешь, что сотрудники вели себя столь беззастенчивым образом, потому что от своего старшего начальника получили указание "любыми путями переводить всех на электронную отчетность". Параллельно приводятся доводы о том, что не грех некоторых подтолкнуть к этому прогрессивному решению, если они до сих пор не поняли всей прелести. Доводы о том, что бывают и более простые ситуации, парируются тем, что "на меня давит отчетность перед центральным органом". Но в моем конкретном случае мне окажут особое всемерное содействие… Благодарственно отказываюсь и напоминаю, что в забытые советские времена, когда мы в разных местах необъятной родины начинали свою трудовую деятельность, получение личных привилегий считалось делом презренным…

Поучительный вывод таков. Из десяти человек, которым автор в ходе разбирательства пообещал, что закон на нашей стороне, и что к концу разбирательства всё примут и подпишут с извинениями, до финиша дошел один. Остальные по разным причинам предпочли "индивидуальные договоренности". Еще один был почти готов подписать официальные документы на административное разбирательство. Хотя бы в качестве свидетеля. Но в итоге предпочел не делать и этого. Такой вот "налоговый майдан". Такова жизнь.

Автор сознательно не указывает наименования налоговой инспекции, а также имен и фамилий действующих лиц, поскольку не заинтересован в каком-либо личном решении вопроса. Более того, он не заинтересован в наказании этих лиц, поскольку имел возможность высказать все свое мнение об этом во внутренней "административной дискуссии". Если эта дискуссия привела к административным выводам, автору остается сказать "Слава Богу!". Если же нет, автора следует признать очередным налогоплательщиком-идиотом. Коих много в родном отечестве.

Тем не менее автор полагает, что история содержит весьма поучительные выводы о взаимоотношениях "власти" и "народа". Дабы не испытывать радужных иллюзий.