«Оскар» — это олимпийская планка!» — считает культовый аниматор Константин Бронзит

Многие видели его популярнейший полнометражный анимационный фильм «Алеша Попович и Тугарин Змей», который имел широкий прокат. А зритель «специальный», киноман, полагаю, наслышан, что 45-летний Константин Бронзит - обладатель около 130 международных наград за свои кинопроизведения! Он признан во всем мире одним из лучших аниматоров современности. А ведь начинал когда-то на «Леннаучфильме» как кладовщик и уже тогда втихаря делал свое кино. В рамках проекта фестиваля «Крок» - «Остановка по требованию» - г-н Бронзит недавно побывал в Киеве. И в эксклюзивном интервью ZN.UA рассказал, чем живет современная анимация.

- Что для вас важно в кино, которое смотрите и которое делаете сами?

- Не хватает психологичности. Персонаж в анимационном кино - голая функция. Мне смотреть это неинтересно. Хочется за абстрактным графическим значком почувствовать реальную душу. Ощутить, что у него есть сердце, почки. Все-все. И чтоб я, как Станиславский, мог воскликнуть: «Верю! Верю, что ему больно». Одним выражением мордашки меня не убедишь.

Этого же мне не хватает, когда бьюсь над собственными фильмами. У меня сейчас крутится в голове одна история о двух друзьях-космонавтах… Эти люди для меня не просто персонажи. Я знаю всю их подноготную. Ощущаю их. Знаю, как они росли с детства. Понимаю, почему они могут хотеть то или другое. Надо сделать так, чтоб это почувствовал зритель. Тогда он начнет сопереживать. Мне вообще этого чудовищно не хватает в кино. Не только в анимационном. Как говорит Юрий Борисович Норштейн: «Только сопереживая, я ввязываюсь в драматическое действо».

- Вы считаете, что «Оскар» - это «потолок престижа» для кинематографиста?

- При всем уважении к «Оскару» отношусь к нему как к олимпийской планке, которую приятно взять, прекрасно осознавая, что взятие ее мало что может изменить в моей жизни…

Иногда ведь такой туфте дают. Хотя ясно почему.

Любое жюри - будь то академики или пять уважаемых известных личностей на фестивале - потенциально должны быть экспертами в определенной области. Совершенно не обязательно, что они таковыми являются. Их выбрали и уполномочили проголосовать сообразно их собственному представлению о том, «какое кино хорошее, а какое нет».

Подозреваю, что большинство из них не понимает специфики этого жанра. И сейчас речь не о японце, который увел у меня «Оскар». К примеру, в прошлом году победил слабый французский фильм «Логорама». Студенческие ошибки. Начали про одно, закончили про другое. Сыграли на знакомых американцам логотипах. Те, увидев как эти логотипы превращаются в персонажей, обрадовались и проголосовали «за». Может, это было самое оригинальное кино, не спорю, но это слабо. Поймите, я не порицаю тех, кто делал это кино, за некую спекулятивность и за то, что им дали «Оскар».

Дилетанты, люди далекие от кино, думают, что все, помеченное премией «Оскар», должно быть гениально. Ничего подобного!

Мой фильм «На краю земли» получил 70 наград? То, что он хороший, - главное условие. Но французы (студия «Фолимаж») бомбили им все фестивали.

Киносмотров - море, на каждый нужно успеть напечатать копии, разослать. Саша Татарский (автор «Пластилиновой вороны) говорил когда-то об авторском кино: «Одна радость у нас осталась - фестивали». В прокат короткометражки не берут, по телевизору не крутят. Зачем тогда делать, если никто не увидит и не оценит?

- Похоже, что, работая над каждым своим фильмом, вы пытаетесь вложить в него некое послание человечеству? К примеру, «На краю земли» - фильм о равновесии, «Божество» - о гармонии, «Любовная история - уборная история» - о любви.

- Занимаясь реализацией истории режисер прежде всего, должен быть грамотным с точки зрения профессии. Хотя вроде бы и опыт есть. Но я вечно озабочен тем, чтобы не скатиться в банальность, глупый наив. Естественно, меня волнуют те же темы, что и других. Но, делая кино, я не думаю - для кого, не ставлю такую задачу. «О чем» - да!

Конечно, при этом хочу, чтобы зритель, когда будет смотреть его, чуть-чуть сопереживал. Это я решаю историей, тем, как ее выстраиваю, временем, которое уделяю тем или иным событиям, цветом, музыкой.

Часто режиссеры, когда у них начинается разваливаться структура, используют музыку как «подложку». Подбросил цемента - вроде все держится. Но эта штука годится только для непонимающих. Поменяй эту музыку на другую - ничего не изменится. В этом смысле я приверженец Тарковского. Он считает, что в кино музыки вообще не должно быть, как ее нет в жизни!

Она может быть только тогда, когда является частью реальности. Специально музыку «пихать» в кино - бессмысленно! Тарковский сам аккуратно ее использовал. И только там, где она ему казалась необходимой. А чувство меры, ритма - это должно быть внутри у каждого режиссера.

- Вы не похожи на человека, которому помогают случайности. Вы ведь, делая свое подпольное кино, мечтали, чтоб его увидели?

- Однажды услышал, из чего складывается успех: талант, трудолюбие и удача. Далее следовала оговорка, что для реального успеха достаточно и двух составляющих, причем в любой комбинации: талант плюс трудолюбие, талант плюс удача, трудолюбие плюс удача. Я задумался и понял, что у меня все составляющие есть. Где-то мне и удача сопутствовала, и время, в которое родился, и учителя, к которым попал. И талант есть. И трудолюбие чудовищное. Да, со второго класса определиться с профессией - это уже похоже на успех. Это тоже удача. Мне кажется, это дар божий, а не моя заслуга.

- В интервью обычно рассказываете, что со второго класса обрисовывали странички по принципу флипбука. Не совсем понятно - в учебниках, школьных тетрадках? Как родители на это реагировали?

- Мне кто-то из мальчишек показал, как в блокноте на страничке рисуется картинка и фазочка. Начинаешь листать - картинка шевелится. Все этим баловались, но у детей ведь как? Попробовал, получилось, надоело, побежал играть в футбол. А я, как говорится, подсел. Нет, в тетрадках я этого не делал. Специально покупал толстые копеечные блокноты. Резал их пополам. И рисовал по кадрику на каждой страничке: не просто индейцев или бегущих лошадок, а целые истории. Получалась одна серия, вторая. Складывал стопочками на столе. Слава богу, родители к этому относились нейтрально.

- Можете читать параллельно две книги и работать над двумя фильмами сразу?

- Книги могу. С фильмами было такое, но повторения не хочется. Я работал одновременно над «Алешей Поповичем» и «Котом и лисой», и хотя это не авторское кино, а коллективное, но в моей голове варились оба. Я засыпал и с тем, и с тем.

- А когда рекламой занимаетесь, в состоянии думать об авторском кино?

- Это чудовище - современная реклама. Должен признаться, часто не понимаю заказчиков. «Ваши идеи никому не нужны, хоть вы и Бронзит». Они говорят: «У нас есть своя идея!». А я про себя думаю: «На черта вам тогда Бронзит? Возьмите Тютькина, он вам это запросто сделает». Рекламные агентства меня как Бронзита не используют. Мне тупо предлагают сценарий и платят деньги. И я выполняю.

- Знаете, что Норштейн, которого вы цитируете, осуждает художников, «съезжающих» на заказ, а уж тем более такой примитивный, как реклама?

- Я это делаю ради денег. У меня жена, двое детей. Я должен их кормить. Норштейн - человек другого поколения. Да и дети у него уже выросли.

- Интересно, а как он отнесся к вашему фильму «Божество»? Компьютерная графика, ЗD. Как известно, он к нерукотворному творчеству испытывает легкое презрение.

- Скорее всего, он его невысоко ценит. Но все-таки, как человек разумный, понимает, ради чего это. Мне хотелось рассказать историю о том, как человеку, в данном случае статуе, божеству, которое находилось в покое, нарушили гармонию. И кто? Мелкое, гнусное существо - муха. Что мне нравится в этой идее, так это то, что нет человека, которому не было бы знакомо это чувство - досада, раздражение от назойливости мухи. Как и нет человека, которому бы не хотелось от этого избавиться. Муха вызывает реакцию у всех! Я понимал, на чем буду играть: на эмоциях, знакомых каждому. И все это торжественно, ритмично, красиво. При этом муху мне хотелось изобразить как можно более натурально. Не на веревочке же ей летать! Так что здесь компьютерная графика применена грамотно. Я так радовался, что у кого-то создалось впечатление кукольного кино, что удалось спрятать компьютерную графику! Значит, поборол материал!