СПАСАЙСЯ, КТО КАК МОЖЕТ, ИЛИ КАК НА ПОЛТАВЩИНЕ ВЫПОЛНЯЛИ КАБМИНОВСКОЕ УКАЗАНИЕ

Подсчитывая убытки, которые понесла животноводческая отрасль за прошлый год, селяне не могут не вспомнить призывы-рекомендации, щедро поступающие из руководящего центра агропрома. Оттуда, вопреки известному афоризму, не помогали материально, а учили жить. Что зерно стало слишком дешевым — не беда. Советовали: пропустите выращенное через животноводческую отрасль — и будете с хорошей прибылью. Что ж, многие послушались. В сельхозпредприятиях по такому случаю подремонтировали фермы, селяне пополнили живностью личные подворья. И от всего сделанного, вложенного получают… одни убытки. Что прискорбнее всего — рухнула очередная надежда на экономическое благополучие села за счет ускоренного развития животноводства.

После прошлогоднего обвала цен на зерно, а потом и на продукцию животноводства по-прежнему надеяться, что рынок, как некий кудесник, сам все отрегулирует, справедливо воздаст каждому за трудовой и материальный вклад, стало уже просто невозможно. Еще в конце 2002-го Кабинет министров принял постановление о некоторых вопросах координации межотраслевых отношений на рынке продукции животноводческого происхождения. Документ предусматривал создание в центре и на местах специальных согласительных комиссий. Им вменено в обязанность влиять на ценовые отношения между производителями животноводческой продукции и переработчиками, добиваться паритета цен, исключая ставшее привычным неравноправное партнерство.

Учитывая ситуацию на рынке животноводческой продукции, подобный документ, где сделана попытка отрегулировать ненормальные отношения, давно должен был появиться. Но радость оказалась преждевременной. Во-первых, постановление Кабинета министров, как и решения созданных на местах на его основе согласительных комиссий, носит рекомендательный характер. Во-вторых, выразительно просматривается стремление центра передать решение вопросов, включая и особо сложные, на места. Почти по принципу: спасайся, кто как может.

Полтавщина по состоянию животноводческой отрасли — отнюдь не слабое звено в стране. Здесь даже удалось несколько притормозить характерный для всех регионов процесс «переливания» поголовья скота из крупных сельхозпредприятий в личные подворья. Общественный сектор остается весьма весомым, производя почти половину мяса и молока. Сохранившиеся племенные фермы, животноводческие комплексы давали надежду на то, что отрасль переживет трудные времена и станет развиваться на индустриальной основе.

Обещание скорого перелома в пользу крупных ферм исходило и от переработчиков, которые, столкнувшись с возрастающей конкуренцией, в борьбе за повышение качества продукции стали менять ориентиры. Личные подворья крестьян привлекали уже меньше внимания, все больший интерес проявлялся к заготовке сырья в крупных сельхозпредприятиях, где можно было получать крупные партии продукции, обеспечивая ее качественные показатели.

Обвал цен на молоко и мясо больнее всего ударил именно по таким, крупным, подсек открывающиеся перед ними перспективы развития. Животноводы в экономическом смысле никогда особо не роскошествовали. Но даже на фоне постоянных трудностей «летний» обвал цен на молоко, а затем «осенне-зимний» — на мясо стали такими событиями, которые по своим негативным последствиям просто не с чем сравнить. За прошлый год уровень рентабельности молока в области составил почти 5% со знаком «минус». То есть, весь год работники молочных ферм и селяне в личных подворьях работали себе в убыток.

На такой негативной ценовой динамике сказались отнюдь не просчеты селян или их нежелание работать. По сравнению с 2001 годом животноводам даже удалось несколько снизить себестоимость молока и мяса. Но могли ли выручить скромные результаты этих усилий, когда переработчики в одночасье снизили закупочные цены на сырье не на какие-то проценты, а в полтора-два раза и даже больше? И, пользуясь тем, что селяне уже произвели продукцию и деваться им просто некуда, стали скупать ее за бесценок.

Потери вследствие этого оказались столь значительными, что привели к негативным результатам всего прошлого и первого квартала нынешнего года. В области нерентабельным оказалось не только молоко. Еще более значительные убытки несут производители мяса крупного рогатого скота и свиней, себестоимость мяса которых составила за прошлый год соответственно на 30 и 20% выше цены реализации.

С такими поистине убийственными показателями держаться на плаву отрасль не может. И полтавские специалисты, уставшие пребывать в роли сторонних наблюдателей за тем, как рушится целая отрасль, словно утопающие за соломинку, ухватились за рекомендации правительства вмешаться в процесс формирования цен на рынке животноводческой продукции. Хотя хорошо понимали, за какое нелегкое, а может, и неподъемное дело приходится браться. Возглавляемая председателем облгосадминистрации согласительная комиссия, в состав которой вошли, кроме специалистов областного масштаба, по десятку наиболее опытных руководителей сельхозпредприятий с развитым животноводством и их вечные оппоненты — представители мясокомбинатов, маслосырзаводов, сразу же после формирования приступила к работе.

Согласовать позиции сторон, искать компромиссы оказалось непростым делом.

Производители выступили с предложением повысить минимальную закупочную цену на молоко до 1 грн. за литр. Переработчики настаивали на своем — оставить сложившиеся цены (порядка 70—80 коп. за литр), которые «прыгнули» в зимний период и так, на их взгляд, слишком высоко. Чтобы прийти к общему знаменателю, специалистам пришлось прибегнуть к детальному изучению положения дел на местах производства и переработки. Согласно принятым рекомендациям, преобладающему большинству перерабатывающих предприятий предложили закупать молоко по цене не ниже 90 коп. за литр. Для нескольких небольших предприятий, остро нуждающихся в дополнительных средствах, было сделано исключение. Им временно, до решения особо острых производственных проблем разрешили закупать молоко на 5 коп. дешевле.

На первых порах рекомендации согласительной комиссии повлияли на ситуацию. Установленных цен придерживались обе стороны. При том, что далеко не все переработчики могли в новых условиях сводить концы с концами. Скажем, Лубенский гормолзавод и Пырятинский сырзавод, повысив закупочные цены до 90 коп. за литр, в первый месяц работы в новых условиях сумели добиться рентабельности выпускаемой продукции, доказав тем самым, что можно успешно работать и тогда, когда изрядная часть их былой прибыли идет на нужды партнеров — производителей сырья. Однако многим коллективам, дабы выйти на уровень даже безубыточной работы, пришлось применять жесткий режим экономии. Иные руководители шлют сигналы тревоги, убеждают членов согласительной комиссии, что их предприятия несут убытки, и, естественно, требуют пересмотреть рекомендации, угрожая, что будут закупать продукцию в других областях, где аналогичные комиссии не в пример либеральнее.

Вполне объяснимое брожение в среде переработчиков с лихвой перекрывалось тем, что с изменением условий купли-продажи молока стабилизируется производство первичного продукта, что в конце концов могло положительно сказаться и на работе предприятий, руководители которых высказывали недовольство. На первых порах достигнуто главное. Селяне поверили, что производить молоко выгодно. Такие сельхозпредприятия, как «Батьківщина» и «Маяк» Котылевского района, «Украина» Великобогачского, и ряд других перестали быть носителями экономических странностей, содержа огромные молочные стада себе в убыток. Теперь они, сохранив поголовье скота, занимаются прибыльным делом. С молочных ферм каждого такого сельхозпредприятия отправляется на переработку 10—15 тонн молока в сутки. Это значит, что в «мертвый сезон», когда нет сбыта основной растениеводческой продукции, на их счета ежедневно поступает по 10 и больше тысяч гривен. Можно платить достойную зарплату, накапливать средства для реконструкции отрасли.

В разговоре с корреспондентом «ЗН» начальник областного управления сельского хозяйства и продовольствия Александр Сень высказал намерение не уступать нажиму, твердо стоять на позиции ранее принятых рекомендаций. Ведь это ненормально, справедливо полагает он, когда в сотрудничестве ряда партнеров именно производители первичной продукции — крестьяне — всегда остаются крайними. Если уж по тем или иным причинам сложилось, что конечный продукт убыточен, то потери должны распределяться на всех, а не «навешиваться» (путем снижения закупочных цен) исключительно на производителей сельхозпродукции. По мнению собеседника, хорошо уже то, что согласительным комиссиям на местах правительство рекомендует влиять на процесс формирования цен.

Что касается реально сделанного, то результаты не следует преувеличивать. Даже с закупочными ценами на молоко, которые в области были изменены в пользу производителей сырья, далеко не все ясно. Хотя бы потому, что достигнутые сдвиги пришлись на зиму и весну, когда переработчики, учитывая сезонное снижение производства молока, по собственной воле идут на некоторые уступки. А вот что будет летом, когда те же перерабатывающие предприятия, пользуясь обилием продукции, попытаются привычно взять ее за бесценок?

К тому же оказалось, что регулировать ценовую политику в масштабах одной области, в условиях, когда соседи принимают менее радикальные решения, —занятие рискованное. Действуя не в унисон с общей ситуацией, рискуешь перераспределить потоки сырья в пользу соседних регионов. С учетом всего этого областной согласительной комиссии пришлось неоднократно пересматривать, уточнять свои рекомендации.

По существу, почти ничего не удалось решить областной согласительной комиссии для повышения закупочных цен на мясо. Очень уж велики расхождения в позициях партнеров. Сельхозпроизводители с экономическими расчетами в руках доказывали, что платить меньше, чем по 5 грн. за килограмм живого веса крупного рогатого скота и по 6 — за килограмм живого веса свиней, — значит обречь отрасль на полное банкротство. Переработчики, ссылаясь, в частности, на трудности сбыта готовой продукции, соглашались платить чуть больше сложившейся на рынке цены, но где-то в 1,5—2 раза меньше, чем предлагали их партнеры. Компромисса найти так и не удалось. Не считать же успехом то, что крайне низкие закупочные цены были повышены всего на 30—40 копеек за килограмм…

Начальник областной инспекции по качеству сельхозпродукции Михаил Карасташов говорит, что, в отличие от небольших предприятий, перерабатывающих молоко, крупные мясокомбинаты оказались крепким орешком. Можно сделать вывод, что областные органы оказались неспособными изменить позиции трех крупных переработчиков, действующих в области: Полтавского и Лубенского мясокомбинатов, а также ОАО «Кременчугмясо». И ясно почему. Как и в «молочном» деле, областная согласительная комиссия столкнулась с проблемами, выходящими далеко за рамки региона и задевающими не только сферу производства и потребления на местах, но и экономическую политику государства, включая таможенную.

За прошлый год на Полтавщине во всех категориях хозяйств произведено 82,9 тыс. тонн мяса. И только треть его закупили местные мясокомбинаты. Большинство продукции поступило на базары и в магазины в непереработанном виде, окончательно «обваливая» и без того низкие, убыточные для сельхозпроизводителя цены. Что касается мясокомбинатов, то весьма скромная доля местной продукции, которую они перерабатывают, свидетельствует о многом. Например, о том, что кроме отечественных поставщиков имеются в наличии и внешние источники сырья, существенно обостряющие ситуацию на внутреннем рынке.

Официальные контакты между производителями и переработчиками области кое-что прояснили. В частности, стало ясно, что именно из рекомендованного центром могут сделать местные власти и что им просто не по силам. Проблема взаимоотношений мясокомбинатов и местных сельхозпроизводителей гораздо масштабнее, чем может показаться на первый взгляд. Исследовать вопрос (и сделать выводы) о том, из «своего» или завезенного невесть откуда и с неизвестно какими сроками заморозки мяса изготовлена колбаса, которую мы едим, больше с руки правительству, а отнюдь не представителям отдельно взятых областей, вынужденных оглядываться на ценовую политику соседних регионов.

Специалисты на местах убеждены, что предложенная Киевом координация межотраслевых отношений будет иметь какой-то смысл, если за первым шагом, сделанным в общем-то в правильном направлении, последует следующий, крайне необходимый для спасения отрасли. Минимальные закупочные цены на молоко и мясо должны быть установлены с учетом особенностей на местах, но в общегосударственном масштабе и иметь не рекомендательный, а директивный характер.

Статистика продолжает подавать тревожные сигналы. В ряде районов, прежде всего в Машевском, Семеновском, Новосанжарском, Кременчугском, процесс сокращения поголовья скота не полностью преодолен. Только в апреле крупного рогатого скота в области стало на 1,3 тыс. голов меньше. Поголовье свиней за четыре месяца по сравнению с аналогичным периодом прошлого года сократилось на 22,3 тыс. Эти неутешительные результаты — еще одно подтверждение того, что спасти отрасль за счет усилий в отдельных регионах вряд ли получится. Необходимы комплексные меры, трансформация ценовой политики в общегосударственном масштабе.