НА ПЛЕМЯ — ЛУЧШЕЕ?

Селекция — это эволюция, управляемая человеком.

Не дано человечеству узнать, где, кто и когда первым догадался оставить «на племя» самого большого быка, самую удойную корову. В те незапамятные времена и зародилась инстинктивная селекция по принципу «на племя — лучшее», которую мы впоследствии назвали искусственным отбором. Нужно ли подчеркивать — без этой великой догадки наших полудиких предков вряд ли состоялась бы сама цивилизация, ибо человек научился не только отбирать, но и ценить «лучшее». (Вспомните, какой скандал разгорелся на Олимпе, когда Гермес похитил стадо сребролукого Аполлона.)

Настоящий переворот в селекции совершила технология искусственного осеменения животных. Украина может гордиться: родина этого переворота — Аскания-Нова на Херсонщине. В конце XIX — начале XX веков именно здесь, в имении Фридриха Фольц-Фейна, ученый Илья Ильич Иванов производил первые опыты. А в середине 50-х наш украинский ученый И.Смирнов разработал методику криогенного консервирования спермы в жидком азоте — очередной этап, современное развитие все того же давнего принципа «лучшее — на племя».

Писать о племенном деле сегодня — затея неблагодарная. Тут существующее поголовье удержать бы — на Херсонщине только за 11 месяцев прошлого года стадо крупного рогатого скота сократилось на 13 процентов, свиней — на 6, овец — на 16. А ведь это показатели осенние. Сколько скота вырезали за голодную зимовку и еще вырежут, можно только догадываться: в среднем по области было заготовлено 13,2 центнера кормовых единиц на голову при минимальной потребности вдвое больше. При таких условиях полторы тысячи литров молока, которые дала в минувшем году среднестатистическая областная корова, — сродни канувшим в Лету колхозным рекордам. Хотя это уровень хорошей козы.

Зоотехники любят повторять, что животноводство — это три составляющие: корма, организация производства и селекция. Однако и крестьяне, и руководители всех, даже самых высоких, рангов озабочены преимущественно первыми двумя факторами. О селекции в последнее время как-то стыдливо умалчивают. Не потому ли, что и наличие кормов, и грамотная организация производства (начиная от содержания скота и кончая переработкой продукции животноводства), так сказать, на виду и легко контролируются? Селекция — иное дело.

…ОАО «Херсоноблплемпредприятие». Производственная база — 170 гектаров земли, 35 племенных быков, сотни полторы свиней. Это головная, есть еще участок в Нижних Серогозах. Некогда мощная структура, которая кроме Херсонской обслуживала еще Николаевскую, Запорожскую и Кировоградскую области, рассыпалась после всяческих реорганизаций начала 90-х. Сегодня сфера деятельности ОАО — 10 районов Херсонщины, остальные районы распределены между тремя другими племпредприятиями, помельче.

— Работаем с хозяйствами на договорных началах, — рассказывает генеральный директор облплемпредприятия Андрей Яловенко. — Вот только объем услуг значительно уменьшился — нет у сельчан денег. Нам задолжали порядка полутора миллионов гривен, а это и содержание животных, и платежи в бюджет, наша зарплата, наконец.

Невеселая вырисовывается картина. Я уже не говорю о зависших полутора миллионах — исходя из нынешних реалий, вряд ли и само племобъединение надеется когда-нибудь их получить. Хуже другое. Услуги вскоре вообще некому будет оказывать — донельзя обнищавшие сельскохозяйственные предприятия вырезают остатки скота. Считается, что животноводство при наличии своих кормов как минимум не убыточно. В нынешней ситуации этот фактор уже не срабатывает. Судите сами. КСП «Россия» Голопристанского района (Херсонщина) — одно из немногих, которые еще держатся на плаву. Удои здесь хоть и далеки от максимальных, все же наполовину выше среднеобластных. Своими кормами хозяйство обеспечено сполна, по 28 гривен за тонну. Цена явно не запредельная. Да вот себестоимость литра молока — 90 копеек. Львиная доля здесь приходится на электроэнергию. В то же время, закупочная цена на молоко — 40, пусть 50 копеек за литр. Станет хозяйство держать молочное стадо? То-то. Но и это еще не вся беда.

— В конце февраля — марте, после растела, — говорит председатель КСП Татьяна Белоус, — молоко некуда девать, хоть выливай. Нам возить его на переработку накладно, молокозаводам закупка в хозяйствах тоже в копеечку обходится. Самим перерабатывать — на современное оборудование средств нет, кредит взять — кто ж его даст под щадящие проценты? А заводиться с примитивной переработкой на масло нет резона: все рынки этим маслом затоварены. Потому и держим скот, в основном, для потребностей хозяйства. Себе в убыток.

Нужно ли комментировать? Повторюсь, это КСП худо-бедно пока еще держится. Более слабые хозяйства попросту изводят животноводство на корню. Похоже, еще немного — и отрасль вообще прекратит свое существование. Что, понятное дело, не может не сказаться на племенных предприятиях. Чем это обернется для животноводства южного региона (и не только его, пожалуй), предсказать несложно. Уже сегодня специализированные хозяйства практически перестали заниматься направленным выращиванием телок для возобновления племенного поголовья, а от раздоя коров до максимальной продуктивности остались только воспоминания. Результат налицо: коров с надоями свыше 7000 литров молока, которые, собственно, и служат маточным поголовьем, едва ли наберется десятка три на всю область — менее пятой части от былого стада. О какой направленной селекции здесь может идти речь?

Технология отбора быков-производителей сложна и затратна. Выбрать племенную корову по экстерьеру и производительности, получить от нее бычка и вырастить его, хотя на это уходит не менее двух лет, — только полдела. Быка-претендента нужно оценить: как покажет себя его потомство? А это еще четыре-пять лет при том, что содержание животного обходится до тысячи гривен в месяц, а испытания выдерживает примерно треть (к слову, в развитых странах — не более 10 процентов). Добавьте прочие расходы… Все это сказывается, понятное дело, на стоимости услуг. 15—20 гривен за осеменение одной коровы — не ахти какие, по нынешним временам, деньги, но в пересчете на стадо выливаются в неподъемную для сельхозпредприятия сумму.

Вот хозяйства и находят «выход» — покрывают коров случайными быками, как говорят специалисты, «из откорма». Какая уж тут селекция или улучшение породы — идет полная деградация продуктивного стада. Ко всему, во многих хозяйствах в погоне за «экономией» сократили зоотехников-селекционеров, а кое-где даже техников искусственного осеменения. Последствия такой «селекции» через поколение-два аукнутся, и можно только догадываться, чем обернется сегодняшняя экономия.

А что же племпредприятия — организаторы и координаторы селекционного дела? Да в том-то и дело, что уже и не координаторы, и не организаторы — этакий универсам на 170 гектарах. А поскольку задачи торговой точки и научно-производственного учреждения несколько разнятся, то несложно догадаться, чему отдадут предпочтение приватизированные по общей схеме структуры. Независимые эксперты из Института животноводства степных районов «Аскания-Нова» и Херсонского аграрного университета выявили множество недоработок, упущений, а то и просто игнорирования той самой «организационной и координирующей роли» в деятельности «Херсоноблплемпредприятия», рекомендации разработали. Ну и что? Воз и поныне там.

Ну какому, скажите, умнику пришла в голову идея превратить государственные организации, которые не только производили и реализовали спермопродукты, но и контролировали селекционно- генетические процессы, в акционерные общества? Самое пикантное, что как раз от контрольных функций освободить их как-то позабыли да рычагов влияния на нерадивых сельхозпроизводителей не предусмотрели. Вот и выживают новоиспеченные ОАО по принципу: сам пью, сам гуляю…

В цивилизованных странах, следует заметить, такой проблемы не существует. Там каждый занимается своим делом: одни выращивают продуктивный скот, другие — заботятся о накоплении и сохранении генетического потенциала, а контроль, как это и должно быть, осуществляет независимая инспекция. Причем продать кому-либо телку или свиноматку без сертификата этой инспекции просто нереально — покупателя не найдешь. А кому оно, непродуктивное животное, нужно? Денежки, как известно, счет любят.

Везде, только не у нас. Какая там инспекция с координацией, если в области нет даже программы селекционно-племенной работы, не говоря уже о каждом сельхозпредприятии. Самое печальное, такой программы нет и в стране. Ну, никак не решат наши ученые мужи, какой породе отдать предпочтение — голштинской или красной степной. Голштины, конечно, молока дают раза в два больше, да вот незадача — гнилую солому кушать не желают. Хиреют, видите ли, доиться перестают. С красной больше трех-четырех тысяч литров в год не получишь даже при хорошей кормежке, зато живучая на удивление: голодом морят, а все равно молоко дает. Не случайно в народе эту корову «тасканкой» прозвали — с незапамятных времен в голодные годы привязывали Буренку возле крытых соломой крыш, так и выживала, народ кормила. Многие проблемы разрешил бы, наверное, закон о племенном деле, так бродит где-то по коридорам Верховной Рады. То ли прошел второе чтение, то ли еще дожидается его.

Подождем и мы — скот-то пока не весь вырезали…