ЛЕОНИД КОЗАЧЕНКО: «АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ЗАПОНКИ НЕ ИДУТ РЫНОЧНЫМ ОДЕЖДАМ АПК»

Дислокация силовиков на жатвенном поле и вне его стреножила деятельность многих субъектов хозяйствования. Некоторые коммерческие структуры, зажатые в командно-административные тиски, потихоньку сворачивают бизнес или же залегают «на дно». И это при том, что уровень приватизации зернового рынка достигает 96%. Власть пренебрегает врачебной заповедью «Не навреди!», поэтому последствия вмешательства в еще слабый рыночный организм АПК могут быть непредсказуемыми. Об этом размышляет Леонид КОЗАЧЕНКО, президент Украинской аграрной конфедерации.

— Леонид Петрович, 24 июля вы публично, можно сказать, дистанцировались от ошибочных действий правительства в зерно-хлебном сегменте, назвав их дестабилизирующими, тормозящими. В тот день на общем заседании УСПП и УАК, посвященном проблемам развития основных продовольственных рынков Украины, звучали не очень приятные для ушей кабминовцев оценки их деятельности. «Реакция» на ваше выступление не заставила себя ждать: 25 июля вас освободили от должности советника премьера. Отлучение от правительственного «корыта» можно расценить и как крест на тех рыночных принципах, которые вы пытались укоренить в аграрном секторе во время своего вице-премьерства?

— Ни малейших претензий к Виктору Федоровичу по поводу моего снятия с должности не имею. Наоборот, всегда буду ценить его как государственного деятеля, смело берущего на себя ответственность, действующего решительно, требовательно к себе и подчиненным. Я чувствовал его порядочность и принципиальность. Поэтому независимо от того, есть у меня правительственная «индульгенция» или нет, при случае буду давать ему советы по вопросам аграрной политики, поскольку нетрадиционные шаги в этой сфере могут скомпрометировать его, пошатнуть авторитет. УСПП и УАК подготовили предложения неотложных мер по стабилизации ситуации на продовольственном рынке. Планируем до 1 сентября провести встречу нашего актива с премьер-министром.

— И какую же микстуру от «хлебной боли» предложите?

— Прежде всего для урегулирования проблемы дефицита продовольственной пшеницы и семян шире привлекать частный капитал, бизнес-структуры, которые за последние годы приобрели огромный опыт работы на рынках не только наших соседей, но и на мировых. Причем эффективно, не тратя бюджетных средств.

Нынешняя ценовая конъюнктура на продовольственное зерно на мировом рынке выше, чем в прежние годы. Половину из 576 млн. грн., дополнительно выделенных правительством аграрному сектору на ликвидацию природно-климатического бедствия, использовал бы на покрытие разницы между импортом и ценой внутреннего рынка — на дотацию. Это позволило бы удерживать стабильные цены на хлебобулочные изделия, муку, крупы и не ударило бы по карману малообеспеченных слоев населения, для которых хлеб — главный продукт питания.

А вторую часть бюджетных средств направил бы на компенсацию стоимости платежей для страхования урожая следующего года. Если бы урожай текущего года находился под защитой страхового полиса, уверен, сельское хозяйство не понесло бы таких убытков и ситуация разворачивалась бы по совершенно иному сценарию. В конце концов, еще не поздно это сделать. Тогда и инвесторы, которые за последние годы довольно-таки щедро финансово «подкормили» аграрный сектор, не будут дергаться на перепутье, не ведая, куда же податься. Они почувствуют уверенность, поверят в неизменность аграрной политики и, несмотря на массу неурядиц, еще раз решатся на затраты.

— А требуется ни много ни мало — около 10 млрд. гривен... Чтобы собрать поздние культуры — кукурузу, подсолнечник, урожай которых обещает быть щедрым, посеять озимые на 8,3 млн. гектаров...

— Привлечь такие средства возможно только при активности инвесторов. Но они напуганы не столько непростыми погодно-климатическими условиями, сколько небывалым давлением силовых структур, которые последние четыре-пять месяцев не вылезают из офисов коммерческих компаний. Обратите внимание: проведено 12 тыс. проверок, возбуждено около 500 уголовных дел, рассмотренных в судах, и в шести случаях к уголовной ответственности привлекли всего 11 человек. Каков коэффициент полезного действия подобных «облав»?

— На уровне паровоза братьев Черепановых...

— Но этим парализована деятельность не только зернопроизводства. Власть почему-то забывает, что около 40% пахотной земли находится в руках мощных интегрированных структур, которые аккумулировали в единое целое выращивание продукции, ее переработку и торговлю. И если их обвиняют в припрятывании, кражах, значит, коммерсанты обманывают... самих себя.

Мне непонятна позиция тех, кто разжигает вражду между отдельными субъектами хозяйствования. Говорят, сельхозтоваропроизводитель — хороший, а покупатель его зерна — плохой. Положительным героем является желающий перевезти зерно, а транспортник — отрицательным, поскольку завышает расценки... В странах с рыночной экономикой, либерализированным аграрным сектором практически нет предостережений и запретов для кого-либо заниматься тем или иным видом деятельности. Все субъекты хозяйствования действуют в одном правовом поле, но если нарушают закон, то сполна отвечают за это. Так не лучше ли вместо того, чтобы раздувать противостояние, кроме государственных структур привлечь к программе залоговых закупок зерна еще и частные с их средствами, элеваторами? Если мы по-настоящему заботимся об отечественном сельхозтоваропроизводителе, желаем поддержать его... И принимать окончательное решение о распределении залоговых функций надо не в столице, а на региональном уровне, поскольку местная власть лучше знает, кто в области работает эффективно. Чем больше операторов, тем более возможностей подстраховать друг друга в случае форс-мажорных обстоятельств.

— Если уж зашла речь о залоговых закупках зерна, то правительство Кинаха, а следовательно, и вас, тогдашнего вице-премьера, упрекают в том, что вы не воспользовались двумя урожайными на зерно годами, чтобы запустить в действие залоговый механизм, не пополнили госрезервовские закрома...

— При отсутствии бюджетных средств? Если бы в 2002 году, как в нынешнем, Госрезерву изыскали 400 млн. гривен, мы тоже были бы на коне. Когда речь идет о том, какими должны быть хлебные запасы Госрезерва, то, по моему мнению, такими, чтобы обеспечить трех-четырехмесячные потребности внутреннего рынка в зерне. Абсолютно нецелесообразно хранить, скажем, объемы, вдвое превышающие годовой уровень потребления. Такие резервы накоплены лишь в США. В ЕС и Канаде — полугодичный НЗ. Но «мариновать» даже такие излишки для Украины затратно. Если в 2002 году мы потребили почти 28 млн. тонн пшеницы, то хранение половины этого объема обойдется более чем в 10 млрд. гривен. Слишком дорогое удовольствие для небогатого государства!

— Тогда в случае зернового дефицита мы вынуждены будем прибегать к импорту?

— За последнее десятилетие Украина ни разу не отказалась от ввоза зерна. Правда, транспортировали отдельные его виды, которые не выращиваются на наших землях. Ситуация в этом году — исключение. Как и в 2000-м, когда пришлось ввозить продовольственную пшеницу. Но ни ценовых скачков, ни шума, ни социальных взрывов не было.

Сегодня, к величайшему сожалению, чувствуется дефицит рыночных инструментов в АПК: все чаще гремят архаической кувалдой. Буксует разработка концепции страхования рисков в сельском хозяйстве. Она наработана совместно со Всемирным банком, и мы вышли на перспективу, которая позволяла, начиная с 2003—2004 годов, внедрить в Украине современную систему страхования по так называемым погодным индексам. Этим прогрессивным инструментарием можно покрыть около 35% нашей территории, привлечь мощный капитал международных страховых компаний, поскольку отечественных ресурсов недостаточно. Западная Европа, пользуясь этой методикой, добилась самого низкого процента страховых платежей — 0,6—0,7. Украина смогла бы опуститься с нынешних заоблачных 10% до 1,5%. Разве это не резерв?!

— «Заспиртовали» и фьючерсную торговлю. Хотя это уже не концептуальные разработки, а реальность: фьючерсная биржа создана в Украине по образцу американской и канадской...

— Именно она в непредсказуемых ситуациях позволяет производителям продукции хеджировать свои риски. Пользуясь фьючерсом, аграрий еще при посеве озимой пшеницы может продать ее урожай наперед, в следующем году. Причем зная цену, которую гарантированно получит при любых условиях. Фьючерсная торговля четко ориентирует производителей продукции на то, что для них наиболее выгодно в перспективе. Это первое.

Второе. Имея на руках фьючерсный контракт и страховой полис на случай потерь урожая, сельхозтоваропроизводители смогут получать кредитные ресурсы под свою программу. Банк не боится рисковать, поскольку полностью обеспечивает возврат средств через хеджирование в страховых компаниях ценовых рисков на бирже и страхование посевов от стихийного бедствия. Выгодно и аграрию. Если пришло время продажи на фьючерсной бирже заказанных объемов, но спотовая цена выгоднее, он продает фьючерсный контракт, а поставки осуществляет по реальной цене. Выигрыш при такой рокировке очевиден. Если же наоборот, цена ниже, чем фьючерсная, то он выполняет контракт и гарантированно получает запланированные средства.

— Упоминавшиеся механизмы действуют бесперебойно лишь при условии стопроцентной либерализации аграрного рынка. Региональные заказы, предусматривающие ограничение движения зерна между отдельными областями, фиксированные цены на сельскохозяйственную продукцию, спонтанная интервенция в объемах, превышающих 10 процентов имеющейся на рынке продукции, безусловно, сводят принципы фьючерсной торговли на нет. При такой разболтанности ни один аналитик не спрогнозирует последствий на продовольственном рынке.

— Я противник хаоса. Но управляемость должна предполагать прежде всего рыночные механизмы, а не административно-командные. И использовать последние чрезвычайно опасно. Относительно аграрного сектора скажу так: административные запонки совершенно не идут его рыночным одеждам. Если делать структурный шаг в направлении администрирования, необходимо иметь за плечами достаточный резерв бюджетных средств, которых нет. Поэтому спорадические действия могут привести к системным проблемам, которые растянутся на годы. А в итоге придется вложить намного больше средств, чтобы стабилизировать отрасль, восстановить ее привлекательность.