Бюджетные бройлеры

Страну, сначала угробившую мощные государственные птицеводческие комплексы, а затем направившую бюджетный «рукав» на новообразованные коммерческие структуры, я называю безмозглой. Так «зарезали» Укрптицепром — курицу, которая несла пусть и не золотые, но молодильные яйца. Бюджетное учреждение занималось всей птицеводческой отраслью и обеспечивало половину прибыли Минсельхозу.

Обезглавив штат производственно-научного объединения (из 82 специалистов осталось 12), аграрное ведомство перенацелило значительные денежные потоки на себя. Именно это было главной целью. И не суть важно, что из-за нехватки специалистов в МинАП толком не знали о реальном положении дел на местах.

«Реформировали» птицефабрики, как и весь сельскохозяйственный комплекс, формально и цинично — сознательно доводя до банкротства по разработанным в высоких кабинетах схемам. Потом «лежачие» предприятия подхватывал бизнес — порой за бесценок, а иногда и по отдельным постановлениям Кабмина, и на социалистических руинах (зато в готовых помещениях!) зарождалось коммерческое начало.

Выращивание бройлеров оказалось довольно прибыльным делом. Однако государство не гнушается уже который год подряд расходовать из бюджета сотни миллионов гривен на поддержку и без того уверенного развития бизнеса. Есть ли в этом смысл?

Это — не камень вслед тем высокопоставленным чиновникам, которые в свое время держали экономические вожжи страны. Они до сих пор (и дай им Бог здоровья!) занимают доходные должности. Это — анатомия непрерывного процесса разрушения государственного сектора в пользу бизнеса, не без выгоды для чиновников, причастных к смене формата предприятий с государственных на частные. Собственно говоря, схемы, апробированные в годы ранней независимости Украины, подвергнувшись некоторому политико-экономическому тюнингу, действуют и по сей день.

Знаете, как в 1995 году доводили до ручки Володарский птицесовхоз на Донетчине? Закупили на 2,5 млн. грн. цыплят, но не приобрели ни соответствующие вакцины, ни корма. Естественно, через три дня все поголовье сдохло. Банк еще раз предоставляет предприятию кредит на такую же сумму. И вновь стопроцентный падеж! Заемщик, т.е. банк, нанимает нашу доблестную милицию, и она устраивает настоящий «шмон»: коров и свиней — на бойню, курей, гусей и уток — под нож, помещения идут с молотка как предмет залога.

Директор совхоза, бывший председатель райисполкома, без согласия которого была задействована убийственная схема «разгосударствления», метнулся по инстанциям: помогите! Разбой средь бела дня! И один начальник в областном кабинете тихонько посоветовал ему:

— Николай Павлович! Берите вилы (только без ружей и обрезов, а то посадят), вооружайте птичниц и — колите! Чем больше звездочек на погонах, тем больше дырок делайте... При царящем беззаконии только так вы сможете отстоять вашу собственность!

Но большинству его коллег оставалось одно — с кучей долгов становиться в «схемную» очередь на банкротство и прощаться с предприятием. Причем эта гильотина повисла над всеми: производителями свинины, говядины, курятины, утятины, гусятины. В те времена чиновники — от районного уровня до столичного — практически играючи становились реальными собственниками животноводческих сырьевых и перерабатывающих мощностей. Кто — со своей долей в уставном капитале, кто — полновластным хозяином через надежных ставленников.

В 1993 году Укрптицепром преобразовали из государственной организации в неприбыльную, которая должна была функционировать за счет взносов от птицефабрик. При этом у нее отобрали все: распределение комбикормов по птицефабрикам, средства на селекционную работу на племзаводах и репродукторах. Время для смены статуса было выбрано не случайно.

С того же года в Украине начала действовать американская программа продовольственной помощи PL-480 — «Помощь для торговли и развития». За пять лет ее функционирования государство получило кредитов на сумму порядка 95 млн. долл. Конечно, на преференциальной основе: на срок от 15 и 25 лет со льготным периодом семь и пять лет, причем проценты за кредиты составляли от 2,25 до 4. В рамках программы PL-480 нам, стране-реципиенту, завезли, кроме небольшого количества зерновых, почти 100 тыс. тонн соевого шрота. Как известно, это — ценная белковая добавка к концентрированным кормам для производства прежде всего мяса птицы.

Была ли насущная необходимость протягивать руку за помощью? В 1965 году Украина перешла от цехов кормовых смесей к строительству комбикормовых заводов различной мощности по производству полнорационных кормов для скота, птицы и рыбы. В 1990-х общая годовая производственная мощность комбикормовых предприятий составляла около 22 млн. тонн. И хотя эту отрасль считали перспективной, она полностью зависела от развития животноводства и птицеводства. А те приходили в упадок.

В период с 1990-го по 1999 год объемы производства комбикормов в целом уменьшились более чем в десять раз — с почти 15 млн. тонн до одного с «хвостиком». Тем более что в общей структуре производства доля комбикормов для откорма птицы составляла 57,5%.

Однако следует говорить не просто о кормах, а о высокобелковых ингредиентах, обеспечивающих организм протеином и аминокислотами, способствующих лучшему перевариванию других веществ. Украина же могла похвастаться разве что общим количеством комбикорма, но не тем, что предпочитают в мире. Чтобы понять остроту проблемы, сравните данные об использовании белкового сырья предприятиями комбикормовой отрасли: 1993 год — 425 тыс. тонн, следующий — 340, 1995 год — 272 тыс. тонн. Дальше — катастрофический спад.

Сои и рапса тогда сеяли мало, но и те мизерные намолоты уходили за границу. А макуха? Да, посевные площади подсолнечника были крупнейшими в Европе. Однако экспорт семян и продуктов их переработки вырос до гипертрофических масштабов. Огромным минусом считаю и искаженную структуру посевных площадей, в которой зернобобовым отводились лишь 3—5%. Поэтому в поисках путей удешевления кормов животноводческие и птицеводческие хозяйства переходили на собственное кустарное производство комбикормов.

Безвыходное положение? Импорт? А куда деваться, если в Украине оставалась какая-то сотня тонн соевого шрота при годичной потребности хозяйств системы Укрптицепрома в объеме 35 тыс. тонн? Мы и раньше его импортировали. Но делали это трейдеры, причем неохотно из-за низкого спроса неплатежеспособных хозяйств. Но тут государство подставило свое крепкое плечо.

В соответствии с кредитным соглашением от 7 октября 1996 года, Укрптицепром обязывался ежегодно в срок до 8 ноября в течение 15 лет осуществлять выплаты американскому кредитору. Общая сумма платежей доходила почти до 34 млн. долл., в том числе стоимость кредита — 25 млн., проценты за заем — 9 млн., а также Укрэксимбанку — 170 тыс. долл.

Если оперировать межгосударственными категориями, то Украина рассчиталась с США за PL-480 до копейки. Так как правительство выступило инициатором получения и гарантом возврата кредита, то оно и платило по счетам. А вот что касается внутренних должников, то здесь сплошная неразбериха.

Почему главным ответчиком за долларовый заем определили общественную организацию — Укрптицепром? Как она могла гарантировать возврат средств, если из 380 птицефабрик почти половина были убыточными? Следовательно, и эта затея, похоже, была заранее спланированной акцией, дабы поживиться заокеанскими деньгами.

Аграрное начальство раздавало соевый шрот налево и направо: берите! Через два-три года все равно спишем. Ведь не в первый и не во второй раз крестьянину прощали суммы намного большие. Случалось, вагоны со столь необходимым для украинского птицеводства белковым компонентом транзитом проходили через нашу территорию, а разгружались в Беларуси и России. В разгар инфляции, реорганизации, ликвидации птицефабрик, приватизации без права преемственности сложно было найти крайнего. Именно на это рассчитывали ловкачи с дипломами не Гарварда или Оксфорда, а местной сельхозакадемии.

В конце концов, первичный учет получателей американского соевого шрота все-таки был утерян, и долг повесили на ГАК «Хлеб Украины»...

Заокеанский шрот не спас украинское птицеводство. Вымирали не только товарные птицефабрики, но и племенные.

Еще не так давно в Украине был свой генофонд птицы — кроссы Хайсекс коричневый и Ломанн браун. Чтобы держать в чистоте маточное поголовье, нужно было лишь для прилива крови закупать петухов за рубежом. Но финансирование племзаводов внезапно прекратилось. Позже выяснилось, что средства на селекцию направили не по тому адресу. Их получили так называемые репродукторы второго порядка, которые функционировали преимущественно при птицефабриках, только паровали отборных петуха с курицей и получали товарное потомство. Но никогда не скрещивали две и более отцовских и материнских линий.

Начали завозить генофонд из-за рубежа, но только для собственных потребностей. Обделенными оказались хозяйства населения, на подворьях которого содержался 71% украинского поголовья птицы. Да и едва сводящие концы с концами птицефабрики не отправятся за рубеж покупать 20—40 тыс. цыплят, ведь такие поездки чреваты издержками: цыпленок стоит четыре доллара. Кому по силам такие рейды? Богатым структурам! А тем, кто победнее, нужно идти к ним на поклон, перекупать. На сегодняшний день в Украине не осталось ни одного племзавода яичного и мясного направлений.

Тем временем мощные птицеводческие холдинги продолжают поглощать средства на селекцию (кстати, это — государственного значения дело). СООО «Старинская ПФ» (Киевская обл.) и ГП ПФ «Шахтерская Новая» (Донецкая обл.), входящие в «Мироновский хлебопродукт», ЗАО «Комплекс Агромарс» (Киевская обл.) и ЗАО «Ландгут Бройлер» (Донецкая обл.), за которым маячит тень, очень напоминающая фигуру Николая Азарова, в 2003 году по государственной программе «Селекция в животноводстве и птицеводстве» получили в общей сложности 10,7 млн. грн. из общей суммы финансирования в 25 млн. Четыре бизнес-структуры из 63 участников программы отхватили 42% выделенных бюджетных средств! В следующем году этот показатель достиг уже 51%.

Меньше всего «племенной» четверке перепало в прошлом году — только 11%. Заместитель министра Виктор Пабат распределил бюджетные деньги на селекцию не по-дружески, не по-братски и даже не поровну, а так, как положено. В результате населению было продано для выращивания на 12 млн. голов молодняка больше. Зафиксировали и перепроизводство яиц.

Но уже в этом году кривая финансирования опять выровнялась и заякорилась на привычных 42%. За пять лет указанная четверка использовала 36% средств на селекцию, так и не возобновив деятельность ни одного племзавода.

В списке бюджетных счастливчиков — единицы представителей из Укрптицепрома. Хотя объединение, несмотря на недружественное отношение к нему МинАП, занимает сегмент в 30% рынка по мясу птицы и половину — по яйцам. От бюджетных животноводческих дотаций эти предприятия тоже оказались отлученными.

С дотациями, как мне кажется, государство немного переборщило. На волне «защитим отечественное», «не пустим американскую и бразильскую курятину» я тоже был солидарен с правительством. Закрывал глаза на то, что в лучшие времена, при низких ценах на зерно, энергоносители, себестоимость килограмма мяса бройлера составляла 3,70 грн., а отпускная цена доходила до 7,50—8,00, что составляло почти 200% рентабельности. Но тогда и дотации были не столь аппетитными — 10 коп. на цыпленка-бройлера. В растениеводстве самым прибыльным считают подсолнечник: при урожайности 15—20 центнеров с гектара рентабельность достигает 60%, но на него дотации не распространяются.

Однако поддержка производителей курятины затянулась на годы. И ее суммы постоянно росли: с 10 коп. дотация трансформировалась в 25, 45, 50 и в проекте на 2008 год фигурируют уже 70 коп. Только две структуры — «Мироновский хлебопродукт» и «Агромарс» за восемь месяцев с.г. произвели соответственно 160 тыс. и 85 тыс. тонн мяса бройлеров в живом весе и получат за них 122,5 млн. грн. бюджетных средств. Уверен, к концу года эта цифра округлится до 200 млн. Это при том, что общая сумма дотаций на птицеводство составляет 325 млн. грн.

Я бы не назвал эти 200 млн. грн. дурными деньгами, если бы отрасль загибалась. Так нет же! Не скажу, что они лишние. Им найдут применение: кого-то «подмажут» в Кабмине, лоббируя интересы куриного бизнеса, кого-то задобрят в Верховной Раде, налоговой...

Правительство с легкостью транжирило бюджетные средства на привилегированных бройлеров, забыв, видимо, что мясо утки, индейки, гуся ничем не хуже и тоже нуждается в дотациях. И только в этом году над ними смилостивились.

В конце концов, следовало бы дотировать и производство яиц, цены на которые вообще подскочили до небес. Клерки обрывают на полуслове: яйца не дотируют во всем мире! Тогда скажите, в какой стране дотируют производство мяса бройлеров?!

Не преступление, если бы государство, прогнозируя сценарий развития рынка молока, быстро перераспределило «куриные» дотации на «молочные» и субсидировало каждый литр сданного сырья. Я не о качестве, с которым у нас возникнут проблемы сразу после вступления в ВТО, а о количестве, без которого задыхаются отечественные молокозаводы.

Еще один отрывок из животноводческой прозы. Свежий. В МинАП решили, что следует поднять планку стандартов на сперму бугаев. Что делать с миллионами доз, хранящимися в областных племобъединениях в жидком азоте и «трудоспособными», по крайней мере, еще полвека? Списать?

Никто не тревожил бы эмбрионы, если бы не импортные производители, закупленные экс-министром за бюджетные средства. Чего же им простаивать без работы? Пусть оплодотворяют всю Украину! Но почему монопольное право на это предоставлено Центральному селекционно-гибридному центру? Только потому, что среди его соучредителей — главные фигуры аграрного сектора?

Кто-то вынашивает бюджетные эмбрионы, а кому-то пришлись по вкусу бюджетные бройлеры... И так будет продолжаться до тех пор, пока министрами у нас животноводы.