ВЗГЛЯД НА ДЕЛЬТУ ДУНАЯ СКВОЗЬ ПРИЗМУ ВРЕМЕНИ

В настоящее время у Украины в дельте Дуная существуют (кроме прочих) две очень серьезные проблемы — это спорное положение линии украинско-румынской границы по реке, а также весьма болезненный вопрос создания собственного судового хода (канала) Дунай — Черное море. Прошедшие 14 раундов переговоров с Румынией по пограничной проблеме оказались мало результативными, а визит президента Румынии Иона Илиеску в Киев в сентябре прошлого года, который, как надеялись украинские руководители, должен был сдвинуть процесс переговоров с мертвой точки, украинская пресса окрестила «проигранным сражением». Разумеется, Украиной. Но после того как Румыния фактически стала членом НАТО, вполне логично ожидать еще большую неуступчивость с ее стороны. Пограничную проблему президент Румынии вообще не считает политическим вопросом, а всего лишь «предметом дискуссии между экспертами», как он сказал, отвечая на вопрос корреспондента «Зеркала недели» («ЗН». № 36 (411), 2002 г.).

Дело же заключается в том, что за последние годы судоходный фарватер в пограничном Килийском рукаве дельты Дуная изменил свое положение, в результате чего Румыния стала претендовать на ряд украинских островов на Дунае (во всем мире речные границы между государствами проходят преимущественно по середине главного навигационного фарватера). Но если Украине не удастся отстоять эти острова, закономерно последует изменение положения и морской границы, конечно же, не в пользу Украины. То есть, стараясь не очень привлекать внимание, Румыния предъявляет к Украине территориальные претензии.

Что же касается канала Дунай—Черное море, то на протяжении последних четырех—пяти лет в средствах массовой информации Украины как у нас в Придунавье, так и в Одессе и в Киеве время от времени появлялись публикации, посвященные этому судовому ходу, который позволил бы связать украинские дунайские порты с морем. Специалисты продолжают спорить и сравнивать различные варианты создания или восстановления канала. Одни предлагают реанимировать старый канал Прорва, другие выступают за создание нового канала в гирле Быстром или Старостамбульском рукаве, третьи отстаивают шлюзованные варианты.

Для нас, живущих в Придунавье, это вопрос, без преувеличения, выживания наших городов. Трагические события в Югославии в 90-х годах прошлого века весьма отразились на экономическом положении Украинского Дунайского пароходства и наших портов на Дунае, а закрытие в 1994 году канала Прорва, связывавшего украинский Дунай с Черным морем, чрезвычайно осложнило и без того тяжелое положение нашей крупнейшей судоходной компании, портов и судоремонтных заводов. Однако транспортная отрасль является стержнем экономики украинского Придунавья…

На первый взгляд, это две совершенно не связанные между собой проблемы: одна — международная, другая — внутренняя. На самом деле, очень похоже, что в их основе лежит одна причина, возникшая достаточно давно, продолжающая усугубляться в настоящее время. Однако, чтобы понять это, необходимо заглянуть в прошлое Бессарабии, причем почти на два века назад, и хотя бы в нескольких словах описать устье Дуная.

В дунайской дельте можно выделить три основных рукава. Самым полноводным является Килийский, вдоль которого проходит современная государственная граница между Украиной и Румынией. Килийское гирло на 18-м километре у порта Вилково разделяется на северо-восточный Очаковский и более полноводный юго-восточный Старостамбульский рукава. Кроме того, имеется ряд более мелких гирл северного и восточного направлений. Эта часть Дуная называется Килийской дельтой и принадлежит Украине.

От Килийского гирла на 116-м километре на юго-восток отходит Тульчинский рукав, разделяющийся через 14 километров на восточный Сулинский и юго-восточный Георгиевский. Тульчинское, Георгиевское и Сулинское гирла сейчас принадлежат Румынии.

Но так было не всегда. До 1812 года этими землями и всей дельтой Дуная владела Османская империя. Бессарабия отошла к России только после русско-турецкой войны 1806—1812 годов. Граница между двумя государствами стала проходить по реке Прут и Килийскому и Старостамбульскому гирлам Дуная.

Согласно мирному договору 1826 года, подписанному в Аккермане (ныне город Белгород-Днестровский) после очередной русско-турецкой войны, граница стала проходить уже по Сулинскому гирлу, а после войны 1828—1829 годов Андрианопольский мирный договор установил кордон между двумя империями по Георгиевскому гирлу.

После поражения России в Крымской войне 1853—1856 годов по условиям Парижского мирного договора Россия вынуждена была передать устье Дуная и часть южной Бессарабии княжеству Молдова. Возвратила она эту территорию только в 1878 году после победы в войне против Турции за освобождение Болгарии, но граница между Россией и уже Румынией стала проходить по Килийскому и Старостамбульскому гирлам.

Это сведения об изменениях границы в дунайской дельте. Что же касается правового режима использования реки, то главным событием прошлого века было создание в 1856 году так называемой Европейской Дунайской комиссии (ЕДК), в состав которой вошли Австрия, Россия и целый ряд недунайских государств — Франция, Великобритания, Пруссия, Сардиния и Турция (обратите внимание, среди членов комиссии Румынии нет, Румыния стала членом ЕДК только в 1878 году). Это международное образование, ставшее орудием господства на Дунае недунайских государств, как видим, состояло в основном из победителей России в Крымской войне. Сферой влияния комиссии был так называемый «морской Дунай», то есть дельта, сначала до Исакчи, а после Первой мировой войны — до румынского порта Брэила. Просуществовала эта комиссия до 1938 года до «аншлюса» Австрии фашистской Германией и расчленения Чехословакии. ЕДК имела свой флаг, администрацию, полицию, суд, она даже могла запрещать придунайским странам строительство портовых и гидротехнических сооружений. Кроме Англии, Франции и Турции, явно враждебно настроенных по отношению к России, отнюдь не дружелюбно относились к ней из членов комиссии также Пруссия и Австрия. Но «партию первой скрипки» играла Великобритания.

Следующим этапом важнейших событий на Дунае явился 1880-й — год начала строительства первого из самых крупных и по нынешним временам гидротехнического сооружения на Дунае — Сулинского канала. Но при этом произошло нечто неожиданное и до сих пор непонятное. Дело в том, что из трех основных рукавов дунайской дельты самым глубоководным (глубины до 10—15 метров), самым полноводным (примерно 60 процентов всего стока Дуная даже в наше время) и наименее извилистым до сих пор является Килийское (и его продолжение — Старостамбульское ) гирло Дуная. Остальные два рукава — Сулинский и Георгиевский — были в конце XIX века маловодны и обладали значительно меньшими глубинами. По Сулинскому рукаву, например, протекало всего семь процентов воды дельты. Правда, глубины на сулинском баре (отмели, обязательно образующиеся при впадении реки в море) были около двух с половиной метров, а на старостамбульском — меньше. Но Европейская Дунайская комиссия выбрала для постройки канала Дунай—Черное море не самый выгодный, на первый взгляд, старостамбульский вариант, а не очень подходящий сулинский. Причина такого решения состояла как будто в том, что это однорукавное гирло и самое короткое из всех основных. Но позвольте усомниться! И вот почему.

Прокладка канала длилась двадцать четыре года (!), русло Сулинского гирла спрямляли, прокладывая канал по суше. За это время на суше были построены каналы протяженностью свыше тридцати одного километра (!), вследствие чего длина Сулинского рукава сократилась примерно на двадцать один километр (!), то есть на четверть. Кроме того, все равно необходимо было прокладывать канал также и в баровой отмели при впадении Сулины в море. К настоящему времени морская часть канала достигла длины свыше девяти километров.

В сравнении, при использовании Старостамбульского рукава необходимо было бы построить канал всего около двух—трех километров длиной, причем только в баровой отмели! Но ЕДК почему-то выбрала очень трудоемкий, сложный и чрезвычайно дорогостоящий сулинский вариант. Мне кажется, основной причиной такого выбора Европейской Дунайской комиссии были, возможно, не технические, гидрологические или экономические предпосылки, а политические. До Первой мировой войны главную роль в ЕДК играла Англия — известный противник России, чей торговый флот на Дунае был самым большим (русский не составлял и пятой части английского). По всей видимости, с целью не допустить какого-либо контроля России над дунайским судоходством странами — членами ЕДК и был выбран столь дорогостоящий и трудоемкий вариант канала Дунай — Черное море.

И мы нашли подтверждение этому предположению. В 1898 году русский исследователь дельты Дуная В.Руммель, отмечая несомненные преимущества Килийского рукава по сравнению с Сулинским или Георгиевским гирлами, сделал такой вывод: «В отказе от улучшения Килийского рукава, первенствующую роль, однако, играли причины чисто политического характера». (Материалы для описания русских коммерческих портов и истории их сооружения. Вып. XXV, Килийское устье реки Дуная. Результаты изысканий, произведенных в 1894 — 1895 гг. Составил В.Руммель, инженер путей сообщения. С-Петербург, Типография Министерства путей сообщения, 1898 г.).

Но, кроме самого Сулинского канала, в 1902 году при разветвлении Дуная на Килийское и Тульчинское гирла у мыса Измаильский Чатал была сооружена каменная струенаправляющая дамба, перекрывшая почти треть килийского рукава и направившая воду в маловодный Сулинский рукав через Тульчинское гирло.

Тем самым путем постройки каналов и дамбы ЕДК создала путь для морских судов с осадкой до шести метров из Черного моря в Дунай, но, кроме того, румынские рукава дунайской дельты во все возрастающих количествах стали отбирать воду у российского Килийского гирла. Если в середине и второй половине XIX века в Сулину уходило всего семь процентов воды Дуная, то к 1921 году — уже 17, а по некоторым данным — даже 20 процентов. И это невозможно отрицать. Соответственно, по Килийскому гирлу воды стало протекать меньше.

По оценке большой группы румынских (!) и советских специалистов, «…за последние 60 лет (к 1963 году) сток Сулинского рукава значительно увеличился благодаря гидротехническим работам, произведенным в период 1880 — 1902 гг., что привело к увеличению стока Тульчинского рукава и, соответственно, уменьшению стока Килийского рукава. За этот же период значительно уменьшился сток боковых ответвлений Килийского рукава» (Гидрология устьевой области Дуная. Под ред. Я.Д.Никифорова и К.Дьякону, Гидрометиздат, М., 1963 г.). Иными словами, вмешательство человека в гидрологические процессы в вершине дельты Дуная привело к большим изменениям во всей дельте.

Но почти никто, за исключением специалистов-гидрологов, этого не заметил. Ведь с момента начала сооружения Сулинского канала прошло уже более 120 лет. Никаких серьезных гидротехнических сооружений, на которых могло бы отразиться уменьшение объема протекающей по Килийскому гирлу воды, в начале XX века по эту сторону границы не было. В 1918 году не стало даже границы, которая была восстановлена в дельте Дуная только в 1940 году, а по сути дела — только в 1944-м. И как-то плохо помним, что в 1944 году союзник фашистской Германии — королевская Румыния при отступлении, опасаясь входа в Дунай кораблей Днепровской военной флотилии, перекрыла вход в Старостамбульский рукав на устьевом баре бутовым камнем (а по некоторым данным, даже затопила здесь несколько вспомогательных кораблей своего флота).

После этого положение с судоходством в уже советской части Дуная стало совершенно нетерпимым. Очевидно, поэтому в 1957 году и был построен собственный канал в Очаковском — Прорвинском гирлах, получивший название канал Прорва. Трасса канала оказалась очень непростой. Кроме мелководного Вилковского переката, условия судоходства осложняли ряд поворотов, один из которых составлял почти 120 градусов, а также так называемый «узел 6-го километра» и мелководные участки 10-го и 12-го километров, которые требовали почти постоянного углубления и т. д. То есть местоположение канала было выбрано не совсем правильно. Но необходимо отметить: канал Прорва, построенный в основном на баре одноименного гирла, находился на значительном расстоянии от румынского Сулинского канала и никак не влиял на условия судоходства по Сулине. Очевидно, основной причиной выбора места постройки канала было нежелание осложнять в те времена отношения с союзником по Варшавскому Договору — социалистической Румынией.

Однако сейчас времена изменились. Распался Варшавский Договор, нет больше Советского Союза, перестал существовать и Совет экономической взаимопомощи социалистических стран и т.д. Украина в Декларации о своем суверенитете объявила о неучастии в каких-либо военно-политических блоках, но Румыния просто cтала рваться в НАТО, и к настоящему времени достигла своей цели. Украина же о вступлении в члены альянса пока может только мечтать. Это создало совершенно новую политическую, стратегическую и экономическую ситуацию на юго-западных границах Украины. Как союзник Румыния перестала существовать, но возникла новая Румыния, которая еще совсем недавно не очень скрывала свои территориальные притязания на украинские Буковину, Бессарабию и остров Змеиный, не говоря уже об островах на Дунае. Даже сейчас, после 14 раундов переговоров по пограничным проблемам вопрос острова Змеиного и разграничения шельфа Черного моря окончательно не закрыт. Надежды же Украины на то, что стремление стать членом НАТО заставит Румынию полностью и недвусмысленно оказаться от территориальных претензий к соседям, не оправдались. Это стало ясно после прошлогоднего официального визита президента Румынии И. Илиеску в Украину. Отвечая на вопрос корреспондента газеты «Зеркало недели» о территориальной проблеме, он ответил: «Приведу в качестве примера Великобританию и Испанию, которые пятьдесят лет «делят» Гибралтар. Обе эти страны — члены НАТО, и «гибралтарские» споры не мешают им нормально сотрудничать». Скорее всего, уже тогда румынский президент знал, что пограничный спор с Украиной не станет препятствием на пути его страны в НАТО.

Совсем недавно подтвердила это предположение румынская газета Romania Libera, опубликовавшая 21 января 2003 года бездоказательную статью под заголовком «Агрессивная стратегия украинского флота ведет к вытеснению румынского флота из навигации по Дунаю», в которой, в частности, было сказано: «С 23 по 28 июля делегация Палаты депутатов нанесла визит в бундестаг. В рамках беседы, имевшей место в комиссии по внешней политике немецкого законодательного органа, румынские парламентарии поставили вопрос о возмещении убытков, которые должна получить Румыния (вследствие прекращения в 1999 году сквозного судоходства по Дунаю. — Прим.редакции), но ответ немецких партнеров был категоричен: Румыния будет принята в НАТО. Главным аргументом в пользу этого решения была позиция Румынии во время войны в Югославии и экономические потери, которые она понесла в этот период. Другими словами, миллиард долларов, потерянный румынскими судовладельцами, входит в стоимость кампании по вступлению в НАТО».

Румыния уже давно стала поступать согласно британской логике: у нее нет постоянных союзников и соперников, но есть неизменные интересы. Теперь же, когда за спиной Румынии маячит колосс НАТО, ожидать смягчения ее позиции в пограничном вопросе по меньшей мере наивно. Именно такой вывод сделал В.Бескоровайный — вице-адмирал в отставке, кандидат военных наук, руководитель военных программ фонда «Стратегия- 1» в статье «ВМСУ и проблемы национальной безопасности Украины» («ЗН» № 35, 2001 г.): «По мнению румынских стратегов, географические преимущества дают возможность их стране оттеснить Украину и выступить гарантом безопасности транспортировки в Европу каспийской нефти в обход России, Украины и Белоруссии. Важно помнить, что только стремление прорваться в НАТО заставило румынскую сторону пойти на временный отказ от территориальных претензий к своим соседям, в том числе и к Украине. Поэтому проблема острова Змеиный и богатого нефтью шельфа в северо-западной части Черного моря не закрыта».

И мы, живущие на берегах Дуная, особенно в последние годы стали остро ощущать, в чем заключаются экономические и стратегические интересы Румынии в дельте этой великой европейской реки.

О направленности действий Румынии в дельте Дуная свидетельствуют, например, такие факты: в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века канал Прорва стал работать нестабильно, и всякий раз, когда по нашему каналу прекращалось движение, Румыния поднимала тарифы за пропуск судов по своему Сулинскому каналу, но только для теплоходов, идущих в нерумынские порты.

Чтобы гарантировать проход судов в Дунай из Черного моря, румынская сторона, по некоторым данным, примерно лет двадцать назад приступила к сооружению в дельте второго судоходного канала — Георгиевского (по другим сведениям, строительство канала началось раньше, но осуществлялось с перерывами). К настоящему времени канал построен почти полностью. Нужно отметить, что строится он по образцу Сулинского — точно так же спрямляется его извилистое русло, для чего трасса канала прокладывается по суше, также закрепляются берега и строится канал на устьевом баре. Да и зачем придумывать что-то новое, если сулинский опыт себя полностью оправдал? На протяжении нескольких десятилетий Румыния реализует программу экономического и социального развития Тульчинского уезда, главным объектом которой является Георгиевский канал. Кроме целого ряда гидротехнических сооружений, этот проект предусматривает создание сухопутных транспортных сетей и других коммуникаций и сопутствующих объектов. На эти цели планировалось израсходовать 7 млрд. лей, программа будет завершена в 2004 году. После вступления в строй Георгиевского канала Румыния будет вне конкуренции по пропуску судов, так как движение в обе стороны (в Дунай и Черное море) станет непрерывным.

Но именно в начале—середине 80-х годов в украинской Килийской дельте, в том числе в Очаковском и Прорвинском гирлах резко упали глубины, выросли новые острова, продолжают расти старые, увеличилась заносимость причалов порта Измаил, стал смещаться судоходный фарватер на Дунае и т. д. В поселке Вилково, известном как «украинская Венеция на Дунае», очень быстро стал заиливаться протекающий здесь Белгородский рукав. Фактически в Вилково происходит экологическая катастрофа — вследствие быстрого обмеления городских каналов-ериков и Белгородского гирла в городе, стоящем фактически на воде, резко обострилась проблема с питьевой водой ( в домах почти трети вилковчан нет водопровода). На очереди — гибель садов, огородов и виноградников местных жителей, так как из-за высыхания ериков на город стали наступать солончаки.

Демаркационная линия на Дунае между Украиной и Румынией в настоящее время проходит по рукаву Иванешть, но в связи с падением глубин в нем в последние годы Румыния настаивает на пересмотре положения разграничительной линии с передачей ей ряда островов в Килийском гирле.

Канал Прорва в 1994 году был занесен полностью. Конечно, на судьбе канала отразились в первую очередь отсутствие средств на дноуглубительные работы. Но их и не могло хватить, так как именно в восьмидесятых годах прошлого века объемы дноуглубительных работ на Прорве стали стремительно возрастать, достигнув в 1987 году 4 млн. 400 тыс. кубометров в год (!).

Конечно, совпадение во времени этих процессов с сооружением Георгиевского канала юридически не является прямым доказательством влияния последнего на гидрологию дельты. Но это только юридически. Специалисты-гидрологи считают, что «…водные объекты устьевой области (Дуная) гидравлически и морфологически связаны друг с другом. Поэтому естественные и антропогенные изменения в какой-либо одной устьевой части области передаются на всю систему». («Гидрология устьевой области Дуная…»)

После завершения строительства Георгиевского канала в румынские гирла будет уходить значительно больше воды, чем 10—20 лет назад. Больший объем воды в румынских каналах существенно облегчит (и удешевит) поддержание их в надлежащем техническом состоянии, так как значительно больше твердых частиц будет уноситься водой в море, не оседая в гирлах. Но в украинской Килийской дельте обязательно произойдет (и, возможно, уже происходит) обратное — заиливание ниже румынской вододелительной дамбы у мыса Измаильский Чатал будет возрастать, вместе с ним будет возрастать и русловое сопротивление, еще больше усугубляя этот процесс.

А в середине 90-х годов румынская сторона «ускоряла» его еще и тем, что на протяжении не менее двух лет шаланды с грунтом, возможно, даже со строительства того же Георгиевского канала разгружались ниже вододелительной дамбы в Килийском гирле.

Не так давно эти выводы подтвердил крупный украинский ученый. Восьмого декабря позапрошлого года газета «Водник» опубликовала ряд выступлений участников «круглого стола», состоявшегося в Минтрансе Украины 26 ноября 2001 года, которые обсуждали проблему воссоздания украинского канала Дунай—Черное море. Обратила на себя внимание речь директора Института гидромеханики НАНУ академика НАНУ В.Гринченко, который, в частности, сказал: «Как уже упоминалось румынской стороной, которая тоже несет ответственность за сбережение этого уникального уголка природы, были совершены определенные действия. Они привели к изменению гидрологической ситуации в дельте Дуная. Сток воды через украинскую часть дельты начал уменьшаться. И сейчас мало кто может предвидеть все возможные последствия этого. Дельта Дуная чрезвычайно динамичная и, я бы сказал, чрезвычайно неустойчивая система. И это обязательно необходимо учитывать».

Таким образом, результатом постройки Георгиевского канала обязательно будет (и, очевидно, уже происходит) дестабилизация всех гидрологических и, соответственно, экологических процессов в дельте Дуная. После завершения строительства Сулинского канала дельта приспосабливалась к новым условиям более двадцати лет! Но, главное, в то время никто из специалистов не мог уверенно сказать, какое из гирл отомрет, а какое выживет. Конечно, все процессы в дельте происходят медленно, то есть завтра увидеть занесенный илом Измаильский порт будет невозможно, но ведь, как ни странно, буквально за несколько лет мы привыкли к тому, что наши морские суда ходят румынскими каналами и расплачиваются за это совсем не лишней для Украины валютой! Не исключено, что и смещение фарватера в Килийском гирле произошло по той же причине. По мнению специалистов, восстановить канал Прорва уже невозможно. Но и создать новый украинский канал по образцу сулинского, например, в Старостамбульском гирле или рукаве Быстром тоже нельзя, поскольку в этом случае очень пострадает Дунайский биосферный заповедник. Кроме того, считают ученые-юристы Института государства и права им. В.М.Корецкого НАНУ, будут нарушены международные обязательства Украины по сохранению этого уникального уголка природы Европы. Для решения проблемы судового хода остается только один вариант — строительство шлюзованного канала в обход заповедника. Но это очень дорогостоящий, трудоемкий и длительный по времени реализации проект. Канал же Украине нужен был «еще вчера».

Что касается юридической стороны вопроса, то наиболее известным правовым документом по Дунаю является Белградская конвенция 1948 года о режиме судоходства, которая, по мнению многих руководителей дунайских судоходных компаний, сегодня в определенной мере устарела. К примеру, в отношении использования вод Дуная каким-либо государством, если такое использование может нанести ущерб другому придунайскому государству, в ней ничего не сказано. О других договорах и конвенциях известно мало, хотя они и существуют.

В нашем случае (то есть в результате строительства Румынией Георгиевского канала в дельте Дуная) Украине совершенно определенно нанесен значительный экономический и экологический ущерб. Но Украина является правопреемницей Советского Союза на Дунае, который 9 апреля 1986 года заключил с Румынией Соглашение о сотрудничестве в области водного хозяйства на пограничных водах. Это Соглашение — очень конкретный документ, регламентирующий, наверное, все или почти все возможные варианты использования вод пограничных рек между СССР (а теперь — Украиной) и Румынией. Например, в ст. 2 Соглашения сказано:

«Договаривающиеся Стороны обязуются не предпринимать односторонних действий на пограничных водах и впадающих непосредственно в них притоках по возведению или устранению гидротехнических сооружений или проведение других мероприятий, могущих причинить ущерб другой Договаривающейся Стороне.

В этих целях компетентные органы Договаривающихся Сторон будут:

…согласовывать планы водохозяйственных мероприятий и режимы эксплуатации гидротехнических сооружений на пограничных реках;

информировать друг друга об осуществлении и намечаемых водохозяйственных мероприятиях, оказывающих влияние на состояние пограничных вод».

«Договаривающиеся Стороны будут принимать необходимые меры по предотвращению изменения русел пограничных вод. В случае, если осуществление водохозяйственных мероприятий может повлечь изменение положения этих русел, то такие мероприятия должны быть предварительно согласованы и одобрены компетентными органами Договаривающихся Сторон» (ст. 5).

И, наконец, ст. 9 гласит: «Договаривающиеся Стороны обязуются не предпринимать на территории своего государства действий, могущих привести к значительному увеличению согласованных величин максимального расхода пограничных вод».

Вторым международным документом, имеющим непосредственное отношение к проблемам Украины в дельте Дуная, является Конвенция о сотрудничестве в охране и сбалансированном использовании реки Дунай, принятая 29 июля 1994 года в Софии странами Дунайского бассейна. Предметом этой Конвенции, как сказано в ст.2, является «…будущая запланированная деятельность и действующие мероприятия в том объеме, насколько они создают и могут создать трансграничное влияние:

…б) запланированная деятельность и мероприятия в отрасли гидросооружений, в частности, контроль уровня регулирования стока и накопления воды, контроль наводнений и ослабления льда, а также влияние сооружений, расположенных в водном потоке либо в стороне от него на его гидравлический режим;

в) другие запланированные мероприятия и деятельность, связанные с использованием воды, такие как гидроэнергетика, транспортирование и забор воды;

г) эксплуатация существующих гидротехнических сооружений, например, водохранилищ, гидроэлектростанций; мероприятия по предотвращению влияния на окружающую среду, включая: ухудшение гидрологических условий, эрозию, размыв, наводнения и донные отложения потоков, мероприятия по защите экосистем».

Одной из целей сотрудничества придунайских государств, согласно ст.2 Конвенции, является «…сотрудничество в основных вопросах управления водным хозяйством и применение всех соответствующих правовых, административных и технических мероприятий для поддержания и улучшения условий существующей окружающей среды и качества воды реки Дунай и вод ее водосборной площади, для предотвращения и уменьшения, насколько это возможно, существующих неблагоприятных или возможных в будущем влияний и изменений».

«Принцип «загрязнитель платит» и предупредительный принцип составляют основу для всех мероприятий, целью которых является охрана реки Дунай и вод на всей ее водосборной площади (ст.2, п.4)».

На мой взгляд, в нашем конкретном случае нарушение равновесия гидрологического режима дельты Дуная вследствие сооружения Георгиевского канала равносильно загрязнению окружающей среды, а вышеупомянутый пункт 4 ст. 2 Конвенции прямо указывает на виновную сторону, которая должна возмещать ущерб, — на Румынию. По иронии судьбы, депозитарием Конвенции по охране реки Дунай 1994 года является правительство Румынии.

В связи со сказанным выше возникает вопрос, почему эту проблему поднимает украинская пресса, а не созданная в рамках Конвенции Международная комиссия по защите реки Дунай (МКЗД)?

О том же, насколько европейская общественность обеспокоена проблемами защиты окружающей среды в бассейне Дуная, свидетельствует тот факт, что Договаривающиеся стороны, подписавшие этот документ, согласились считать Конвенцию о сотрудничестве в охране и сбалансированном использовании реки Дунай 1994 года действующей даже до ее официального вступления в силу (!). (А.Ф.Висоцький. Ріка Дунай об’єднує народи. Екологічні проблеми басейну Дунаю в межах України. Збірник статей, Гідроекологічне товариство України, Київ, 1996 р., с. 89-101.)

По всей видимости, своими действиями Румыния на долгие годы нарушила равновесие в дельте и, вполне возможно, искусственно создала пограничную проблему на Дунае. Не исключено, что румынского президента его советники ввели в заблуждение. Очевидно, поэтому Ион Илиеску в сентябре прошлого года, отвечая на вопрос о «камне преткновения между нашими странами», сказал: «Ведь река как природная артерия может изменять русло, подмывать берега и в силу природных изменений часто перемещаться» («ЗН» № 36 (411), 2002 г.). Однако причина смещения фарватера в Килийском и Старостамбульском гирлах, вполне можно допустить, состоит совсем в другом…

В то же время румынские дипломаты и руководители многократно и на всех уровнях заявляли, что их страна придерживается принципа нерушимости границ: ведь в 1997 году между Румынией и Украиной был подписан и ратифицирован базовый политический договор. Но при этом добавляют, что договор о режиме государственной границы 1961 года, заключенный между СССР и Румынией, был навязан их стране Советским Союзом с позиции силы, а посему в него необходимо внести существенные изменения и дополнения. Конечно же, эти дополнения станут юридической базой для изменения положения границы на Дунае, с чем Украина согласиться не может.

Но Соглашение между правительствами СССР и Румынии от 9 апреля 1986 года румынские руководители, насколько мне известно, пока под сомнение не ставили (вернее, о нем никто и нигде не вспоминал). Это должно означать, что оно остается в силе. Однако Румыния, похоже, нарушила некоторые статьи этого документа и природоохранной Конвенции по Дунаю 1994 года и нанесла значительный ущерб правопреемнице Советского Союза на Дунае — независимой Украине.

Первого июня сего года Украина и Румыния должны подписать договор о режиме госграницы. Учитывая вновь открывшиеся обстоятельства, до этой даты, как мне представляется, следовало бы встретиться экспертам обеих сторон и рассмотреть проблему на основе не только Договора о режиме государственной границы между СССР и Румынией 1961 года и базового политического договора между Румынией и Украиной 1997 года, но и на основе вышеупомянутых Соглашения между правительствами СССР и Румынии от 9.04.1986 года и Конвенции по охране реки Дунай 1994 года. Украина в результате действий Румынии в дельте Дуная пострадала, а в цивилизованном мире ущерб принято возмещать. Одной из форм компенсации может быть, например, льготный или бесплатный проход украинских судов по румынским каналам в дельте на период в 15—20 лет. Кроме того, вполне допускаю, что с учетом рассмотрения проблемы на базе этих документов пограничный вопрос просто отпадет сам собой.

Резюмируя, можно сделать такое предположение, причем небезосновательное: против Российской империи в конце XIX — начале XX веков рядом европейских держав, входивших в ЕДК, была задумана и успешно реализована очень значительная по целям и масштабам экономическая диверсия. Но, поскольку Бессарабия в те годы являлась дальними задворками империи, в Петербурге никто вовремя этого не заметил, и доходы от прохода судов в Дунай стали оседать в чужих карманах. А запоздалые попытки, очевидно, на местном уровне, строить собственный русский канал в Килийской дельте, причем незадолго до Первой мировой войны и в самый ее разгар, не имели успеха. Возможно, они даже были обречены на неудачу, поскольку Европейская дунайская комиссия на двадцать с лишним лет опередила Россию, построив Сулинский канал и дестабилизировав дельту.

В настоящее время румынской стороной осуществляется нечто подобное, но последствия для Украины будут, если не принять меры, куда более печальными. Девять лет у нашей страны нет собственного глубоководного выхода из Дуная в Черное море. Проблема из технической, экономической и стратегической давно уже переросла в вопрос международного престижа Украины, поскольку Румыния стала монополистом по пропуску судов в Дунай. И только в 2001 году стали предприниматься некоторые усилия в решении этой чрезвычайно болезненной и, я бы сказал, жизненно важной для Придунавья проблемы. Но если и в этот раз все закончится таким же конфузом, как в 1997 и 1998 годах после неудачных попыток восстанавливать канал Прорва, то можно не сомневаться, что Украина окончательно проиграет Румынии «битву за Дунай» и через некоторое время будет вытеснена с этой важнейшей водной европейской магистрали. А наши придунайские города окончательно превратятся в пыльное захолустье, населенное толпами нищих и безработных.

Возвращаясь к заголовку статьи, можно сделать такой вывод: если бы создание Сулинского и Георгиевского каналов планировалось одним лицом (организацией, государством), то эту операцию, без сомнения, можно было бы смело назвать гениальной, так как с начала ее осуществления и до последнего акта прошла жизнь пяти-шести поколений, и мало кто обратил внимание на причины ее успеха. Заметить это можно, только спрессовав события примерно двухсот последних лет до размеров газетной статьи.