У-У-УПРАВЛЕНИЕ,

или «Некоторые просчеты» экономической политики

На этой неделе власти предприняли самую главную антикризисную меру - съездили в Вашингтон и побеседовали там с кем надо, то есть с представителями и руководством МВФ и Всемирного банка. В зачет борьбы с кризисом пойдут благосклонные высказывания о действиях украинского правительства президента Всемирного банка Джеймса Вульфенсона и подтверждение ВБ намерения предоставить Украине до конца года кредитов на общую сумму 900 млн. долл. Деньги эти следует, правда, израсходовать на осуществление четырех целевых проектов, но тут, собственно, дорог не подарок - дорого внимание. В том смысле, что подобное привселюдное почесывание за ушком украинских властей должно направить данные власти по пути самоограничения и рыночного мышления: чтобы они самостоятельно определили, до каких пор будут длиться их пугающе административные антикризисные меры.

Ну и заодно - мнение Всемирного банка придает имиджу Украины особый шарм в глазах мирового финансового сообщества и демонстрирует, что у нас еще не так плохо, как в России. Правда, ВБ не совсем понимает, почему так любим и непоколебим в Украине пресловутый валютный коридор. А кто понимает?

Классические представления

Лирика

и воспоминания

Начнем с занятного, на наш взгляд, вопроса: а для чего, собственно, нужна была финансовая стабилизация? Ну, во-первых, для успокоения нервов. А во-вторых и в главных, - время, которое удалось простоять и продержаться стабильности в области денежного обращения, - это прежде всего время, отпущенное для формирования нормально работающих рынков: фондового, товарного, а также всяческих услуг (читай: на структурную перестройку). Думается, нет необходимости пояснять, что никакие структурные преобразования невозможны в условиях сколько-нибудь высокой инфляции, а возможны в этих условиях только дальнейшие экономические извращения и сверхприбыли, полученные за их счет (очень немногими и глубоко отдельными лицами).

Итак, финансовая стабильность позволяет воочию увидеть, насколько далеко зашла деформация всей экономической системы. Причем ожидается, что, увидев и осознав, власти предпримут нечто такое, что ситуацию исправит. И вот тогда финансовая стабильность будет опираться не на честное слово и на одно крыло, а на всю прочую экономику, а вся экономика, в свою очередь, - на финансовую стабильность. Дивная картина, однако…

Что говорить насчет инфляции, правительство уже довольно давно и четко усвоило. Вот и премьер Валерий Пустовойтенко не преминул давеча напомнить в Вашингтоне, что «в 1997 году по сравнению с 1993 годом уровень инфляции снизился с 10000 % до 10 %». Это обстоятельство и до сих пор могло бы служить предметом гордости, если бы события последнего месяца со всей очевидностью не показали, что Украине на реформирование собственно экономики было отпущено чуть меньше двух лет - считая от момента денежной реформы. И надо сказать, наши власти провели эти два года со вкусом.

Не будем здесь припоминать преданья старины глубокой образца 1996-го. Ну не прошел какой-то там пакет законов, обещавший экономический рост. Так мало ли что нам обещали. Заодно и бюджет на следующий, 1997 год сначала сверстали как ужас что, а потом и провалили как положено. Причем никто ничему не удивился.

А между тем, именно в том, безбюджетном году определились явственные контуры грядущих неприятностей. Как-то так сложилось исторически, что у нас и при живом бюджете могут профинансировать все, что угодно (надо только знать - кому именно угодно). А уж без бюджета финансирование расходов происходило «в объеме поступивших средств». Или не происходило. Или не в объеме… Сие науке неизвестно.

Зато хорошо известно, что происходило с дефицитом бюджета - он покрывался. В частности, за счет ОВГЗ, эмитируемых с легкостью необыкновенной (с доходностью необыкновенной - тоже). Видимо, правительству очень нравился цивилизованный (в отличие от прямой эмиссии) способ покрывать собственные расходы, и оно принялось использовать плоды цивилизации точно так же, как раньше использовало печатный станок. То есть по потребности.

По своей потребности, а не по запросам рынка, которые оказались несколько скромнее. Посему Нацбанк закупал у Минфина ОВГЗ напрямую с таким видом, будто покупка им ОВГЗ на первичном рынке чем-то отличается от прямых кредитов правительству. Но мы, собственно, о другом.

Слово «пирамида» применительно к гособлигациям стало часто употребляемым ругательством. Между тем, дело вовсе не в пирамидальной форме внутреннего госзайма - на первых порах она была совершенно неизбежна. Прелесть в том, чтобы вовремя остановиться и решить заодно - что делать с накопившимся долгом и как им управлять. А как тут остановишься, если в реальной жизни потребности хронически отстают от способностей - что в бюджетном плане сопровождается обычно ростом дефицита.

Парадоксально, но факт: одновременно росли два бюджетных параметра - дефицит и задолженность по социальным выплатам и зарплатам бюджетников. Казалось бы, если уж дефициту так хочется расти и он растет, то должны быть высокими расходы на социальную сферу. И наоборот - если расходы на эту самую сферу хронически не делаются, то и дефицит должен быть меньше. Очевидно, в нашей с вами экономике закон сохранения денег не действует ни в какой форме: они исчезают быстро и бесследно, оставляя после себя только бюджетный кризис.

Бюджетный кризис замечательно способствует росту внешних и внутренних долгов, их рост нервирует и напрягает валютный и финансовый рынок, причем до такой степени, что некоторые в конце концов объявляют дефолт, а некоторые - конверсию ОВГЗ. После чего в любом случае наступает острая необходимость спасать национальную валюту, банковскую систему и лицо.

Будем спасать -

или пусть живет?

Экс-председатель Центробанка России Сергей Дубинин незадолго до отставки официально заявил, что ЦБ РФ бросает падающий рубль и принимается за спасение банковской системы в целом и за санацию (с последующим банкротством) банков в частности. Дубинин ушел, но вопрос был сформулирован. Нас, конечно, интересует украинский вариант ответа.

До сегодня вопрос о том, что лучше - спасать гривню за счет банков или все-таки пусть банки еще поживут, решается в пользу национальной валюты. В этом есть некоторая логика. Посмотрит население на итоги биржевых торгов, изменяющиеся день ото дня всего-то на две сотых копейки, и решит, что кризис приостановился, перестанет нервно покупать доллары и вообще начнет вести себя конструктивно. В ожиданиях конструктивности и административных хлопотах по ее внушению Нацбанк держит валютный коридор. И ничего страшного в этом нет, если «экспортно-импортная» гривня действительно стоит именно 3,5 грн./долл. Страшно, если она стоит дешевле. Потому что в этом случае мы имеем дело с фиксацией обменного курса, а что это значит, мы повторять не будем - желающие могут вспомнить фиксацию времен и.о. премьера Ефима Звягильского.

Замечательно, как все-таки тонко подметил директор департамента Всемирного банка Пол Сигельбаум: «В конечном итоге реальный обменный курс гривни будет определяться рынком». Мы сейчас находимся в стадии промежуточного, а не конечного итога, и можем отметить только одно: еще немного - и некому будет определять этот самый реальный курс, поскольку рынок не только отстранен от этого занятия - рынок просто запрещен. И тут имеется в виду не только межбанковский рынок. Биржа - а уж что может быть рыночнее - работает, как самый настоящий межведомственный валютный комитет (был такой, а может, и до сих пор есть где-то в недрах Кабмина). Нынче на бирже валютой не торгуют - ее там распределяют «согласно тщательно отобранным контрактам».

Можно представить, что власти таким образом надеются «перестоять» до лучших времен, но тогда не совсем понятно, благодаря чему, собственно, эти лучшие времена должны наступить. Ну разве что за счет отмены существующих запретов. До тех же пор, пока запреты не сняты, следует придумать хоть какое-то занятие для банков. Пока что они изнывают от безделья, убытков и последнего постановления НБУ. Этим постановлением Нацбанк, похоже, исчерпал все доступные ему средства воздействия на ситуацию. И ситуация зависла в ожидании новой валютной политики.

Остальные же власти не то чтобы бездействуют, нет, они просто невидимо работают на своих фронтах. Минэкономики, если верить его главе Василию Роговому, просчитывает целых пять сценариев развития событий до конца года. Хоть один бы дали посмотреть…

Кстати, министр экономики пока не видит «оснований для дополнительной денежной эмиссии». Больше всего автору тут нравится слово «пока» и слово «дополнительная». А что, плановая уже была? Тогда - подо что она была, если даже официальная статистика фиксирует падение ВВП? (Официальная статистика автору тоже нравится - это же прелесть: 3,8 % инфляции в сентябре).

В общем, как предупредил наш Президент, «второй раз гиперинфляции мы не переживем». Чем и пополнил официальный список того, чего мы не переживем во второй раз: коммунизма, Чернобыля, антиалкогольной кампании и прочего в том же духе. Автор рискнет высказать собственное мнение по обсуждаемому вопросу. Если грандиозные провалы до сих пор кажутся главе государства «некоторыми просчетами» (а именно так и было сказано), если прав невыразимый наш спикер и мы действительно будем «сочетать план с рынком» вместо нормальных рыночных реформ (а именно так и было сказано) , и если, наконец, вся так называемая экономическая политика и дальше будет смахивать на пульку в узком кругу, то - увы! - список «непереживаемого» пополнится. Такого бездарного управления всеми нами вместе взятыми мы точно больше не переживем. Ни за что. Никогда.