НЕ УВЕРЕН — НЕ ОБГОНЯЙ

(Современная индийская мудрость)

Какой прирост ВВП нужен Индии для того, чтобы обеспечить всем необходимым 950 миллионов своего населения? Казалось бы, что тут думать - чем больше, тем лучше. По крайней мере, никак не меньше 8%, считает бывший министр финансов Индии, под чьим руководством был принят пятилетний план развития страны, предусматривающий в среднем не менее 7% увеличения ВВП (в 1997 году этот показатель, по предварительным оценкам, составил всего 5%, тогда как в 1996-м индийская экономика порадовала аж 7,5-процентным ростом). Однако в последнее время в стране все чаще раздаются голоса экономистов, утверждающих, что лучше спешить медленно, особенно в нынешней ситуации на финансовых рынках континента. Ведь путь к ускорению индийской экономики лежит через завершение процесса либерализации, начатого еще в 1991 году и существенно затормозившегося в последнее время.

Снижение руководящей роли государства в национальной экономике, закрытие или приватизация неконкурентоспособных государственных предприятий, снятие торговых барьеров, привлечение иностранного капитала - весь этот привычный для современного финансиста рефрен в контексте восточно-азиатского кризиса приобрел несколько зловещее звучание, особенно с точки зрения победивших на недавних выборах индийских националистов. Нет, они вовсе не собираются отказываться от курса на либерализацию индийской экономики, однако основными приоритетами своей экономической политики считают повышение уровня благосостояния своего народа, а не выполнение требований Всемирной торговой организации и МВФ. Повышение общественных расходов на создание новых рабочих мест, в первую очередь при строительстве новых дорог, мостов и объектов энергетики, не только поможет сократить безработицу, но и улучшит инфраструктуру индийской экономики, хотя и приведет к росту бюджетного дефицита. А невыполнение требований по снятию ограничений на импорт фармацевтических препаратов и некоторых других товаров повседневного спроса, возможно, не вызовет восторга у зарубежных конкурентов, зато поддержит отечественного производителя. Да и иностранный капитал поможет направить в требуемое для страны русло - опять же на расширение транспортной сети и укрепление энергетического комплекса. И только программа обуздания коррупции в индийском правительстве не вызывает никаких нареканий со стороны международных советников.

Индийские экономисты вспомнили еще одну расхожую истину: где тонко, там и рвется. В экономическом контексте она звучит несколько более определенно: вся система прочна ровно настолько, насколько прочно ее самое слабое звено. Самым слабым звеном индийской экономики по праву считается финансовый сектор. Однако это вовсе не означает, что все лихорадочно бросаются его укреплять, тем более за счет ослабления остальных звеньев. Скорее наоборот. Финансовые компании, которые начали возникать в Индии после начала дерегуляции 1991 года, поставлены ныне в исключительно тяжелые условия. Деятельность их во многом напоминала банковскую: они тоже брали депозитные вклады, выпускали в оборот ценные бумаги, размещали кредиты и обслуживали займы. Все эти операции осуществлялись без каких-либо гарантий со стороны государства и обеспечивались только лишь собственным капиталом каждой конкретной фирмы. Тем не менее доля всех финансовых средств индийского населения, приходящаяся на финансовые компании, возросла с 3,8% в 1990 году до 14,6 в 1997-м. И вот в июле 1997-го национальный банк Индии практически объявил этим компаниям смертный приговор: объявленную перерегистрацию удалось пройти лишь 9 тыс. из 37,5 тыс. Практически менее четверти всех финансовых компаний смогли предъявить по 2,5 миллиона рупий (64 500 долларов) минимального размера уставного капитала. При этом сумма депозитов не должна более чем в три раза превышать их капитал и свободный резерв, да еще и 10% капитала должны быть зарезервированы для покрытия потенциального риска.

Волна возмущения, которая была вызвана этими жесткими мерами, заставила нацбанк продлить для большинства компаний разрешение на завершение текущих операций, хотя 200 компаниям было предписано немедленно прекратить свою деятельность. Впрочем, не преодолевшим планку подобная отсрочка вряд ли принесет облегчение, так как они все равно лишены права принимать новые финансовые поступления, а это сводит на нет весь смысл их деятельности. Последствия подобной акции для экономики страны сейчас даже трудно предсказать, однако индийские специалисты считают подобную санацию неприятной, но оправданной мерой профилактики всеобщего кризиса, аналогичного бушующему в соседних странах.

По этим же причинам индийские финансисты не очень-то заискивают перед иностранными инвесторами. Конечно, приток свободного капитала способствует укреплению национальной экономики, однако при этом всегда сохраняется угроза его внезапного оттока, который сметает на обратном пути гораздо больше, чем приносит. Это не значит, что в Индии вообще отрицательно относятся к иностранным инвестициям. Просто подход к ним достаточно дифференцированный. Во-первых, предпочтение отдается совместным предприятиям, а не чисто иностранным, а во-вторых, большое значение имеет отрасль народного хозяйства, в которую вкладываются средства. Кратко такая политика определяется лозунгом «Да - чипам электронным, нет - чипсам картофельным!». В Индии, к примеру, никто не комплексует по поводу того, что 45 миллионов южнокорейцев выпивают больше кока-колы, чем 950 миллионов индийцев. Тем не менее индийская ксенофобия ограничивается бургерами и мак-дональдсами, и не распространяется на автомобили и электронику, которые поглощают до 20 миллиардов долларов инвестиций в год.

И все же невозможность изолировать национальную экономику от стороннего влияния особенно отчетливо проявляется в динамике спроса на серебро. Если во всем мире оно используется в первую очередь в фотоделе и в электронике, то у индийцев отношение к этому металлу почти семейное. В стране, где система социального обеспечения практически не действует, гарантией финансового благополучия служат именно серебро и золото. Каждая рупия, которую индийская семья может более-менее бескровно оторвать от своего семейного бюджета, тут же вкладывается в серебро, иногда - в золото. Серебро носят на себе в виде ювелирных украшений, серебряные нити вплетают в одежду, из серебра делают амулеты, серебром сервируют обеденные столы. Индийцы даже потребляют приблизительно 70 килограммов серебра в день в виде тончайшей фольги, в которую заворачивают сладости или в которую упаковывают табачные изделия. Не удивительно поэтому, что на долю страны приходится 16% всего мирового спроса на серебро, что только за 1996 год составило 4 040 тонн. Правда, тогда за унцию серебра просили 6 долларов. А в феврале нынешнего года цена на серебро подскочила до 7, 25 доллара, и страна из крупнейшего потребителя серебра превратилась в крупнейшего его продавца. Так, только за три февральских дня индийцы продали 1,7 тонны серебра, что производит гораздо большее впечатление, если учесть, что именно на февраль-месяц приходится наибольшее количество обручений и различных семейных церемоний. Деньги, вырученные от продажи семейного серебра, тут же вкладывались в золото, которое продавалось тогда по 300 долларов за унцию.

Похоже, Индия собирается пополнить разрозненную группу стран-ослушниц указаний МВФ и ВТО. С одной стороны, экономический успех в таких странах сильно подрывает авторитет этих международных организаций. С другой - гораздо сильнее этот авторитет подрывается тщетностью усилий вытащить из кризисной ямы «послушные» страны Восточной Азии. Конечно, международная общественность может незамедлительно принять санкции против Индии, ограничив товарный и денежный обмен с ней. Однако, скорее всего, финансово-политические магнаты захотят эти жесткие меры приберечь. Для пресечения потенциально возможных попыток испытания Индией ее ядерного вооружения.