НЕ БЮДЖЕТОМ ЕДИНЫМ

Если судить по тематике, которую энергично обсуждает большинство наших публичных политиков и экономистов, в Украине нынче не осталось более важной задачи, кроме как разделить наш худосочный бюджет между многочисленными «волками и овцами». Невольно создается впечатление, что фискальная политика государства - едва ли не единственный фактор обеспечения жизнедеятельности украинского населения. А между тем, с самого появления «человека разумного» с повестки дня не сходит несколько иначе сформулированная проблема: прежде, чем что-то делить, нужно что-то производить.

Позже это «что-то» назвали «постоянно растущими потребностями» в пище, одежде, жилище, уж не говоря о разных экзотических зрелищах. Впрочем, с последним видом потребностей наши власти справляются как раз неплохо, чего не скажешь о первых трех. О некоторых важнейших, на наш взгляд, причинах, почему это происходит, и пойдет речь ниже.

Знание своего народа - сила экономики

Хотя хорошо известно, что духовные ценности существенно влияют на состояние, динамику и продуктивность любой национальной экономики, учет ментальных особенностей населения в управлении страной так и не стал альфой и омегой украинской хозяйственной политики. При этом особенности каждого народа в огромной мере формирует религия. И если восточное христианство в основу своего идеала ставит святость, то западное - честность. Православие требует от человека жить в коллективе спокойно и размеренно, подчиняться его типовому укладу. Главное доброчестие православного - смирение, в награду за которое ему многое прощается. Поэтому приверженец данной религии привык считать, что бесчестие хоть и зло, но не такое уже и большое, если человек смиренен в душе, не гордится и не заносится.

Таким образом, православие никогда не ставило перед человеком достаточно высоких моральных целей, не требовало от него духовного усовершенствования в результате упорной работы над собой. Такого рода отношение к проблеме честности и порядочности проявляет себя через массовые случаи недобросовестности в работе, отсутствие самодисциплины и самоограничения, порождает разгул хищнических инстинктов, коррупции и воровства. При этом, однако, не следует забывать, что в Украине живут люди, исповедующие самые разные религии. А это означает, что жителям страны присуща не только православная этика.

Скажем, известная главным образом по трудам Макса Вебера протестантская этика исходит из того, что ни высокое социальное положение, ни личное богатство не освобождают человека от необходимости ежедневно трудиться умственно и физически, быть честным и добросовестным. Самый большой грех верующего - бездумная и напрасная трата времени, восходящая к знаменитому постулату апостола Павла «Кто не работает, тот не ест». В устах же Бенджамина Франклина религиозно-трудовая этика выглядит еще более прагматично: время - деньги, деньги порождают новые деньги, долги следует вовремя отдавать.

Очень похоже, что практически ни один из заветов великого американского президента в современной Украине не прижился. Разве что одни «грязные деньги» порождают другие «грязные деньги». И все это результат того, что население Украины в значительно меньшей степени, чем другие народы - скажем, те же американцы, англичане, немцы, - надеется на себя. Более того, главные усилия затрачиваются на то, чтобы возбудить в себе зависть к достигшему известных успехов соседу, за чем следуют соответствующие «оргвыводы». В то время как представители других наций пытаются достичь более высокого жизненного уровня и тем самым обойти своего соседа за счет напряженного труда, большинство из нас смирилось с таким позорным явлением, как бедность, равнозначным в глазах многих народов тяжелому заболеванию. Мы пребываем лишь на дальних подступах к пониманию выгоды от соблюдения таких понятий, как пунктуальность и обязательность, что подразумевает, в частности, такой сценарий деловых взаимоотношений: возможность утром зарегистрировать фирму, в середине дня - заключить договор с партнером, а вечером - отгрузить тому товар или оказать услугу.

Вот лишь один из характерных примеров гражданской позиции народа и его отдельных представителей, где переплелись экономика, политика и менталитет населения. Когда во второй половине 1997 года разразился приснопамятный финансовый кризис в Юго-Восточной Азии, тысячи жителей Южной Кореи откликнулись на призыв правительства продать личное золото ради пополнения опустошенных кризисом золотовалютных резервов центрального банка страны. С аналогичным призывом принять посильное участие в кампании по оздоровлению экономики страны обратились к верующим буддийские и протестантские служители культа. В итоге за три дня в хранилища центробанка поступило более 17 т золота стоимостью около 170 млн. долл., причем со своим золотом расстались даже члены парламента.

В Украине же, напротив, сегодня господствуют индивидуальные и клановые интересы, которые часто завуалированы под партийные. Это и неудивительно: хотя в советские времена официально господствовал коллективизм, практически каждый беспокоился только о себе. При этом особого внимания требует учет таких качеств местного населения, как, с одной строны, покорность судьбе, а с другой - хитрость, правда, с изрядным довеском прямолинейности. Нет, мы не то что не любим работать в поте лица своего, но почему-то постоянно забываем, что у всякой работы есть такие характеристики, как качество исполнения и необходимый уровень организации для минимизации затрат всех видов ресурсов. А ведь эти два фактора являются решающими в достижении сравнительно высокого уровня производительности труда. Той самой производительности, о которой в работе М.Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» сказано следующее: чем дальше идет продвижение с Запада на Восток, тем больше падает данный фактор производства.

Между прочим, неорганизованность украинской нации фиксировал и Михаил Грушевский. «В характере славян вообще и украинских племен в частности, - писал он, - проявляется отсутствие солидарности и общественной дисциплины». А, например, профессор Гарвардского университета Григорий Грабович отмечал, что «украинцы имеют сильную анархическую жилку». Наконец, высказывание Николая Бердяева о народах, которым свойственна позорная покорность и лишение прав личности, может быть вполне отнесено и к нам. Это подтверждает тот исторический факт, что, выступив против партхозноменклатуры и ее морали (в первую очередь - привилегий), украинцы не выступили против ее идеологической основы - тоталитаризма с его принижением свободы и прав человека. Мало того, множество людей тоскуют по советскому прошлому, в котором бродил «призрак самой демократической Конституции».

Изложенные выше исторические аспекты не могут не оказывать существенного влияния на настоящее и будущее украинской государственности. Сегодня, на исходе ХХ столетия, мы так и не смогли воспользоваться позитивными факторами стартового периода. Наиболее важные из них: 1) утверждение нового независимого государства прошло без эксцессов (новый статус страны провозгласило конституционное большинство парламента, после чего его подтвердил всеукраинский референдум); 2) свою независимость Украина обрела территориально целостной («соборной»), чего никогда раньше не бывало в ее истории; 3) независимая Украина начала свою экономическую деятельность, не имея внешних долгов и обладая, таким образом, репутацией перспективного торгового партнера. Однако четко не осознанные устремления нации не дали возможности укрепить демократические основы нового государства, его реальную экономическую и политическую независимость. Более того, в Украине покамест все развивается с точностью до наоборот.

Прежде всего идет естественный процесс симбиоза ограниченных материальных возможностей и ограниченных духовных потребностей. Именно государство, занявшее позицию стороннего наблюдателя, способствовало тому, что в условиях негативных исторических напластований экономическая ситуация резко ухудшилась, причем безо всяких войн и революций. Жители городов и сел утратили всякое доверие к власти, особенно из-за огромных долгов по зарплате и пенсиям. Еще более усилилось неуважение к труду и праву, регионы стараются экономически и политически отмежеваться от центра путем формирования самодостаточных местных административно-экономических группировок.

Какой же видится выход из данной ситуации? Мы считаем, что законодательной и исполнительной ветвям власти следует незамедлительно концептуально определить регулирующую функцию государства в построении социальной рыночной экономики. В основу этого влияния следует положить не фискальную, а стимулирующую роль государства. Для этого необходимо прежде всего определить цели и приоритеты ближайшего исторического периода, причем не столько в хозяйственно-отраслевом аспекте, сколько в социальном, коль мы намерены строить не просто рыночную экономику, а ее социальную ипостась.

Сотворение реального собственника

Да, с указанной точки зрения именно эту цель мы считаем главным приоритетом отечественных реформ. Ибо за семь десятилетий советской власти сформировалось стойкое отчуждение подавляющей части населения Украины от частной собственности в классическом понимании этого термина. Здесь имеется в виду прежде всего совмещение «частной» и «честной» собственности, что для очень многих как «старых», так и «новых украинцев» оказалось практически не совместимыми понятиями.

Особенно сильно противодействие введению института частной собственности на землю. И связано это не только с коммунистическими убеждениями значительной части Верховной Рады, но и с тем обстоятельством, что, за исключением некоторой части западного региона Украины, крестьяне в своей массе отказываются брать землю для организации на ней товарного производства. Сегодня значительная часть производственных строений бывших колхозов и совхозов разрушается, техника и другие средства производства раскрадываются. Что до трудовой этики сельхозпроизводителей, то, «настоянная» на ценностях «сплошной коллективизации», она как была, так и осталась весьма далекой от честного и продуктивного труда.

Ненамного лучше и ситуация с итогами массовой приватизации «общенародной собственности» в городах. Ибо в значительной степени не решены такие поставленные изначально задачи, как быстрая и эффективная передача бывшей госсобственности гражданам Украины, формирование рынков капитала и их инфраструктуры, право новых собственников осуществлять модернизацию своего имущества по личному усмотрению. И основные причины такого положения заключаются, на наш взгляд, в следующем.

Во-первых, чрезвычайно сильно противодействие эффективной приватизации отраслевых чиновников, руководителей госпредприятий и колхозов из-за боязни утратить нынешний контроль над имуществом и вытекающие из этого факта огромные, фактически не контролируемые обществом привилегии. Сюда же примыкает крайняя заинтересованность паразитирующих на «ничейной» собственности теневых структур сохранить status quo и, стало быть, свои колоссальные нелегальные доходы. Другая решающая причина торможения процессов разгосударствления собственности - нежелание людей предпенсионного возраста либо просто социально пассивных граждан осваивать новые профессии и навыки работы в условиях рынка и жесткой конкуренции, а в связи с этим - ориентация исключительно на государственную поддержку их не слишком высоких жизненных стандартов. Ну а поскольку обе эти категории населения составляют костяк электората левых сил, гарантию их политического и материального благополучия, последние оказывают бешеное сопротивление любым попыткам интенсифицировать приватизационные процессы.

Не менее отрицательную роль сыграл и выбранный метод приватизации. Изначально госсобственность была признана общенародной, а отсюда все население обязано было привлекаться к ее распределению на основе максимально справедливого и прозрачного процесса. Но, как известно, благие намерения по большей части мостят дорогу прямиком в ад. Так вышло и здесь: за мнимое социальное спокойствие мы заплатили крайней неэффективностью работы большинства приватизированных предприятий и суперкриминализацией этой сферы переходной экономики. В итоге государство и в его лице все общество оказались у разбитого корыта: ни собственности, ни денег. Так, на конец 1997 года были разгосударствлены 52,6% крупных и средних предприятий, выпускавших 47,9% всей продукции, тогда как доходы от приватизации составили аж 0,45% доходной части госбюджета.

Формальный переход к денежной приватизации также принес на сегодня жалкие гроши. Это означает, что и к новой форме институализации эффективного собственника Украина не готова ни концептуально, ни морально. Нужна радикальная смена идеологии, методики и практики этого ключевого процесса рыночных преобразований. Что мы здесь имеем в виду?

Прежде всего, мы должны окончательно расстаться с иллюзией, что неэффективность государственной формы собственности связана с несовершенством законов, нечестностью и некомпетентностью чиновников. В действительности речь прежде всего идет о сущности производственных отношений и, в частности, о низкой эффективности рыночной обратной связи в условиях, когда предприятие «держит в уме» госсубсидии и льготы.

Вторая иллюзия, с которой мы обязаны окончательно распрощаться, - в наших условиях, когда у основной массы потенциальных эффективных собственников (к которым, безусловно, не относятся номенклатурные «прихватизаторы») крупный капитал сегодня отсутствует, разгосударствление не может осуществляться ради пополнения бюджета. Следовательно, речь может идти главным образом о внедрении в работу сменивших форму собственности предприятий рыночных отношений и обеспечении на их основе модернизации производства, повышении уровня подготовки персонала, а также качества и конкурентоспособности производимых товаров и услуг. Другими словами, в основу нового подхода к приватизации следует положить идею самофинансирования, оставив на долю иностранных инвестиций лишь вспомогательную роль (в отдельных случаях она может трансформироваться и в заглавную).

Наконец, idee fixe любого конкретного случая приватизации предприятия должен стать переход в его трудовом коллективе от распределения доходов «по труду вообще», а тем более «по личным качествам», к распределению «по производительности труда». Это есть не что иное, как жесткий отход от прежней социальной политики формирования массовой покупательной способности в виде пустых денежных знаков, за которыми не стоят конкурентоспособные товары и услуги. Именно за спиной этих пустых бумажек постоянно маячит призрак гиперинфляции.

Здесь, правда, мы неизбежно столкнемся со впитанной вместе с молоком советской системы неприязнью между людьми высокого, среднего и малого достатка. Стало быть, перед государством стоит сложная, но крайне ответственная задача: не просто внедрить конкурентные методы жизнедеятельности общества на законодательном уровне, но и сделать то же самое на уровне общественной морали. Иначе говоря, у каждого гражданина - особенно у молодого поколения - должно зафиксироваться на подсознательном уровне, что здоровая конкуренция равнозначна движению вперед, тогда как ее отсутствие - хорошо знакомому нам застою.

Чтобы реализовать идею здоровой конкуренции, государство должно предоставить всем своим гражданам возможность пользоваться плодами хозяйственного прогресса, т.е. ликвидировать все привилегии, которые не являются результатом высокой производительности их труда. При этом все текущие социальные проблемы, включая гарантии достойного жизненного уровня слабо защищенным слоям населения (пенсионерам, инвалидам, детям и т.д.), государство обязано решать исключительно на основе роста национальной экономики. Только такой подход способен обеспечить социализацию прогресса и производственной прибыли и, таким образом, стать экономической базой социального государства.

В заключение позволим себе выразить уверенность, что изложенные выше взгляды на построение основ социальной рыночной экономики с учетом национальных духовных корней и ценностей украинского общества позволят мобилизовать все здоровые силы нашей страны, предупредить проявления излишней агрессивности в резко расслоившемся на бедных и богатых обществе (а это неизбежно на первых порах становления рыночных отношений), преодолеть сильное сопротивление достаточно широких слоев радикальным реформам, к которым мы, по большому счету, так еще и не приступили.