ЛОМОВЫЕ ГРАБЛИ

Упоминание о металлоломе невольно ассоциируется с давно ушедшим пионерским детством, когда, охваченные азартом соревнования, отряды охотились за дырявыми кастрюлями и прочими ржавыми железками, загромождая ими школьные дворы. Говорили, что потом эти кучи превращались в тракторы, тепловозы и даже целые составы... Сбор и вторичное использование металла был и остается одной из наиболее важных составляющих металлургии. Если, скажем, во времена Союза годовая выплавка стали в Украине достигала порядка 50 млн. тонн, где-то на 60 процентов этот объем покрывался за счет вторичного использования лома.

- В то время каждому предприятию доводилось задание по сдаче лома, в масштабах страны составлялся единый баланс ломообразования, на основе которого планировались выпуск чугуна, стали, проката, - поясняет генеральный директор объединения «Укрвтормет» Анатолий САМОЙЛОВ. - Реализацией этой задачи занимался исключительно «Втормет», специализированные предприятия которого имелись в каждой области Украины. Они и сейчас существуют, преобразившись в акционерные общества. В целом это 146 цехов, в которых занято около 6 тысяч работающих. Производственные мощности этих предприятий позволяют ежегодно перерабатывать до 7 млн. тонн лома, однако сейчас используется от силы четвертая часть имеющегося потенциала.

- Неужели металлолом у нас стал дефицитом?

- Разумеется, нет. Основная причина заключается в существенном снижении выплавки стали. Скажем, за истекшее полугодие выпуск ее по стране составил 12,6 млн. тонн - практически на уровне аналогичного прошлогоднего периода. Существенно влияет и то обстоятельство, что не одни мы занимаемся сбором лома. Наш сектор на рынке сузился наполовину, поскольку этот вид деятельности освоили как коммерческие структуры, так и бывшие наши клиенты - крупные промышленные предприятия.

- Наверное, потому, что самостоятельно, а не через посредников, им это более выгодно?

- Отчасти вы правы. Если мы принимаем лом по 100 гривен за тонну, а продаем - по 130, то получается, что лучше обходиться своими силами. Правда, следует учесть, что бывший в употреблении металл надо не только собрать, но и переработать, а это влечет за собой дополнительные затраты.

Говорю это вовсе не для того, чтобы отстоять монополию нашей структуры. Мы вовсе не против конкуренции, но нельзя же оставлять без внимания некоторые весьма существенные обстоятельства. Например, к 1985 году наши предприятия прошли основательное техническое перевооружение. Благодаря оснащению новым оборудованием удалось сократить ручные переделы и главное - повысить качество отправляемого лома. Он не только режется, что, в принципе, сдатчик может сделать и сам, но и пакетируется, что позволяет значительно рационализировать его дальнейшую транспортировку.

Кроме того - у нас специализированные предприятия, которые занимаются сортировкой металла. Это, во-первых, позволяет избежать потерь цветных, легированных металлов, снизить расходы энергии при последующей выплавке стали, а во-вторых - повысить качество выпускаемого металлопроката. Что в конечном итоге существенно влияет на его себестоимость. Эта проблема стала особенно острой с мая 1996 года, когда металлурги практически полностью перестали платить нам за поставленный лом. Образовался порочный круг: мы не получаем деньги - следовательно, не имеем возможности рассчитаться со сдатчиками, а те, в свою очередь, вынуждены были взять на себя наши функции, внедрив бартерные схемы оплаты.

- Тогда получается, ваши предприятия давно уже должны были обанкротиться. За счет чего же они выживают?

- За счет экспорта. Только он позволяет хотя бы частично поддерживать оборудование в работоспособном состоянии и расплачиваться со сдатчиками. Не будь экспорта, - вы правы - о системе заготовок металлолома можно было бы говорить уже в прошедшем времени. Впрочем, судя по всему, подобный вариант не исключен. И не только для нас, как для бывших монополистов, но и для всех остальных субъектов предпринимательства, занятых в этой сфере. Со стороны государства ощущается все большее давление на экспортеров лома с тем, чтобы они ушли из этого сектора рынка.

- Анатолий Васильевич, но ведь и государство, наверное, понять можно: неограниченный экспорт тоже чреват тем, что скорее рано, чем поздно отечественная металлургия останется вообще без лома.

- Так ведь не о бесконтрольности речь! Напротив, мы сторонники того, чтобы были установлены четкие квоты на вывоз металлолома за рубеж. Кстати, экспорт его возник отнюдь не вчера, а существовал изначально. Достаточно сказать, что именно из расчета на ввозимый лом в Молдавии был построен металлургический завод, на который из Украины ежегодно его поставлялось 500 тысяч тонн. Сейчас этот объем снизился в 10 раз, а в перспективе дело идет к тому, что молдаване вообще откажутся от наших услуг, полностью переключившись на поставки из России.

Судя по имеющимся у нас данным, наши металлурги вовсе не обделены поставками металлолома. Скажем, по сравнению с шестью месяцами прошлого года, в этом полугодии они его получили на 17 процентов больше от потребности. Да и потребность эта, честно говоря, понятие достаточно условное, поскольку вряд ли кто в стране сможет точно ответить: сколько же нам надо выпускать стали и проката? Наверное, если бы это было известно, в украинских портах не скопилось бы 1,5 миллиона тонн проката, на который нет покупателей. Поэтому получается, что мы себе в ущерб становимся кредиторами металлургов.

Для них это, безусловно, выгодно, но выгода эта сиюминутная, поскольку грозит весьма неприятными последствиями. Уже сейчас на некоторых наших предприятиях работники по пять-семь месяцев не получают зарплату. А в целом кредиторская задолженность по объединению приближается к 30 миллионам гривен, тогда как мы должны немногим более 28 миллионов. Но изменить положение не представляется возможным. Единственное, что нам предлагают - брать металлопрокат в счет погашения долгов. Но это лишь частичный выход из положения, поскольку оптовая торговля металлом, во-первых, нам не свойственна, а во-вторых, этот вид продукции не отличается высокой ликвидностью.

- Скажите, пожалуйста, какими объемами оценивается украинский экспорт металлолома?

- То, что касается объединения, могу сказать абсолютно точно - за полгода наши предприятия отгрузили за границу 200 тысяч тонн лома. А на отечественные заводы, кстати, - 1700 тысяч тонн. Но подлинные объемы украинского экспорта, боюсь, неизвестны не только мне, но и вообще кому-либо в стране. По той простой причине, что должная система отчетности в этом деле не налажена, все замыкается только на данных, предоставляемых таможнями. Говорят, что в прошлом году за границу отправлено 1,9 миллиона тонн лома. Но на самом деле, думаю, эта цифра завышена, поскольку по таможенным документам под одним кодом учитывается и лом, и металлопрокат.

Впрочем, нельзя отрицать, что в течение последних нескольких лет экспорт лома возрос раза в три, но это нисколько не ухудшило снабжение отечественной металлургии. Больше того, государство от этого оказалось только в выигрыше. Отчасти потому, что цена лома на мировом рынке значительно выше, чем на внутреннем. Сейчас эта разница составляет до 13 долларов на тонне, а раньше ведь была почти вдвое больше. В итоге выходит, что при отгрузке на экспорт бюджет получает в виде налога на прибыль 10 гривен с каждой тонны, а от внутренних продаж - всего полторы. Причем от экспортных поставок государство получает живые деньги, а внутренние расчеты по бартерным схемам дают лишь цифры в отчетах...

- Закономерен вопрос: сфера деятельности, которой вы занимаетесь, имеет под собой законодательную базу?

- Во времена Союза существовало специальное положение, которое, разумеется, утратило силу. А принятия украинского закона мы тщетно добиваемся уже в течение семи лет. Его проект несколько раз проходил согласования, дорабатывался, подавался в Верховную Раду, но пока безуспешно. Думаю, что вступи этот документ в силу, как это принято в большинстве развитых стран, не возникло бы ситуации сродни той, что случилась в 1996 году. Тогда государство ввело полный запрет на экспорт металлолома. Правда, через полгода его все же отменили, но наши предприятия понесли убытки на полтора миллиона долларов. Это существенно ухудшило отношения к нам потенциальных зарубежных партнеров.

О заключении договоров на длительный срок и в больших объемах иностранцы теперь и слышать не хотят, точно так же - и об инвестициях, поскольку у них нет уверенности в том, что их деньги не пропадут из-за очередного запрета или ограничения на экспорт. Да и мы, честно говоря, побаиваемся оказаться несостоятельными партнерами не по своей вине. Но рынок-то, как известно, пустоты не терпит. Обидно только, что, утратив свое место на нем, нам снова неизбежно придется за него бороться, неся при этом громадные потери. Ведь невозможно же представить, что страна будет не заинтересована в рациональном использовании сырья, запасы которого не безграничны.

Ломовые грабли

Начало на 1-й стр.

Судя по имеющимся у нас данным, наши металлурги вовсе не обделены поставками металлолома. Скажем, по сравнению с шестью месяцами прошлого года в этом полугодии они его получили на 17 процентов больше от потребности. Да и потребность эта, честно говоря, понятие достаточно условное, поскольку вряд ли кто в стране сможет точно ответить: сколько же нам надо выпускать стали и проката? Наверное, если бы это было известно, в украинских портах не скопилось бы 1,5 миллиона тонн проката, на который нет покупателей. Поэтому получается, что мы себе в ущерб становимся кредиторами металлургов.

Для них это, безусловно, выгодно, но выгода эта сиюминутная, поскольку грозит весьма неприятными последствиями. Уже сейчас на некоторых наших предприятиях работники по пять-семь месяцев не получают зарплату. А в целом кредиторская задолженность по объединению приближается к 30 миллионам гривен, тогда как мы должны немногим более 28 миллионов. Но изменить положение не представляется возможным. Единственное, что нам предлагают, - брать металлопрокат в счет погашения долгов. Но это лишь частичный выход из положения, поскольку оптовая торговля металлом, во-первых, нам не свойственна, а во-вторых, этот вид продукции не отличается высокой ликвидностью.

- Скажите, пожалуйста, какими объемами оценивается украинский экспорт металлолома?

- То, что касается объединения, могу сказать абсолютно точно - за полгода наши предприятия отгрузили за границу 200 тысяч тонн лома. А на отечественные заводы, кстати, - 1700 тысяч тонн. Но подлинные объемы украинского экспорта, боюсь, неизвестны не только мне, но и вообще кому-либо в стране. По той простой причине, что должная система отчетности в этом деле не налажена, все замыкается только на данных, предоставляемых таможнями. Говорят, что в прошлом году за границу отправлено 1,9 миллиона тонн лома. Но на самом деле, думаю, эта цифра завышена, поскольку по таможенным документам под одним кодом учитывается и лом, и металлопрокат.

Впрочем, нельзя отрицать, что в течение последних нескольких лет экспорт лома возрос раза в три, но это нисколько не ухудшило снабжение отечественной металлургии. Больше того, государство от этого оказалось только в выигрыше. Отчасти потому, что цена лома на мировом рынке значительно выше, чем на внутреннем. Сейчас эта разница составляет до 13 долларов на тонне, а раньше ведь была почти вдвое больше. В итоге выходит, что при отгрузке на экспорт бюджет получает в виде налога на прибыль 10 гривен с каждой тонны, а от внутренних продаж - всего полторы. Причем от экспортных поставок государство получает живые деньги, а внутренние расчеты по бартерным схемам дают лишь цифры в отчетах...

- Закономерен вопрос: сфера деятельности, которой вы занимаетесь, имеет под собой законодательную базу?

- Во времена Союза существовало специальное положение, которое, разумеется, утратило силу. А принятия украинского закона мы тщетно добиваемся уже в течение семи лет. Его проект несколько раз проходил согласования, дорабатывался, подавался в Верховную Раду, но пока безуспешно. Думаю, что вступи этот документ в силу, как это принято в большинстве развитых стран, не возникло бы ситуации сродни той, что случилась в 1996 году. Тогда государство ввело полный запрет на экспорт металлолома. Правда, через полгода его все же отменили, но наши предприятия понесли убытки на полтора миллиона долларов. Это существенно ухудшило отношения к нам потенциальных зарубежных партнеров.

О заключении договоров на длительный срок и в больших объемах иностранцы теперь и слышать не хотят, точно так же - и об инвестициях, поскольку у них нет уверенности в том, что их деньги не пропадут из-за очередного запрета или ограничения на экспорт. Да и мы, честно говоря, побаиваемся оказаться несостоятельными партнерами не по своей вине. Но рынок-то, как известно, пустоты не терпит. Обидно только, что, утратив свое место на нем, нам снова неизбежно придется за него бороться, неся при этом громадные потери. Ведь невозможно же представить, что страна будет не заинтересована в рациональном использовании сырья, запасы которого не безграничны.