ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И УКРАИНА

Сегодня мы желаем видеть Украину мировым государством, включенным в процессы глобализации.

Виктор Ющенко

Планируем не только мы —прежде всего планирует Мировой Разум, программируя для земного человечества пути развития на века и тысячелетия. Благословен тот народ, который сумел своевременно настроиться на эту глобальную программу, определив свое место в мировом движении. Чтобы не ошибиться, нужно увидеть направление развития человечества хотя бы на одно столетие. А желательно и намного дальше. Мне скажут: для этого надо быть пророком. Я же отвечу: пророком способен стать каждый, овладевший физической экономией.

Физическая экономия учит: всегда следует исходить из энергетических принципов, на которых базируется жизнь народов. В книге «Энергия прогресса» я детально исследовал самые главные виды энергии, без которых невозможно не только развитие — невозможна сама жизнь на планете. Я не могу повторить в достаточном объеме то, что утверждаю или развенчиваю в упомянутой книге. К сожалению, она была издана мизерным тиражом и уже потерялась в книжном океане. Но хотя бы коротко кое-что повторить нужно.

Адам Смит и следом за ним К.Маркс видели субстанцию стоимости в человеческом труде. Недостаточность и даже ошибочность этого определения сделали XX век самым кровавым периодом земной истории. Дальше с таким определением стоимости и особенно добавочной стоимости двигаться нельзя — экономическая неграмотность угрожает планетарным упадком, а то и гибелью цивилизации. В чем же дело? А в том, что труд как таковой не является и не может быть субстанцией стоимости — он сам требует ответа на вопрос: где искать субстанцию труда? Безусловно, субстанцию труда мы находим в пище, а пища приходит из космоса через фотосинтез. Я сказал бы даже так: приходит от Мировой Монады — то есть от Бога.

Смит и Маркс не исследовали источник добавочной стоимости до конца. Его же следует видеть там, где рождается новая материя, а вместе с новой материей — новая энергия. Это происходит только в процессе фотосинтеза — то есть на пшеничном поле.

Правда, на земном шаре Солнце в процессе фотосинтеза производит сотни миллиардов тонн органического (солнечного) вещества. Но для нашего употребления в наибольшей степени подходит то органическое вещество, которое продуцируется в земледелии. У Смита и Маркса пшеница также рождается из человеческого труда — и именно здесь кроется их главная ошибка: на человеческий труд в земледелии приходится лишь 1/5 общего объема производительных сил, остальное принадлежит Природе — прежде всего Солнцу. И даже упомянутая 1/5 также невозможна без пищи.

Если с такой точки зрения посмотреть на нашу Украину, то сразу же становится очевидным ее элитарное положение на земном шаре. В течение тысячелетий эта земля была законсервирована для решающего урока в истории человечества, сегодня названного глобализацией. Названия быстро теряют свою новизну, а вместе с новизной и свое внутреннее содержание. Мне хотелось бы, чтобы вынесенные в эпиграф слова Виктора Ющенко не старели, поскольку в них содержится великая истина: земная цивилизация подходит к своему завершающему экзамену, а его итоги в значительной степени будут зависеть от того, как этот экзамен сдаст Украина. Не дай Бог, чтобы она повторила судьбу Аргентины, не осознавшей собственную миссию на планете и по этой причине пережившей крах.

Следует различать современный фотосинтез и фотосинтез минувших эпох, породивший запасы нефти, газа, угля. В этом плане мы обделены Природой, если не говорить об угле. Но фотосинтез прошлых эпох абсолютную добавочную стоимость не порождает, т.к. подземные источники солнечной энергии активно исчерпываются. Это не обогащение земной цивилизации, а наоборот — ее истощение. Необходимо мыслить космически — то есть охватывать взглядом не десятилетия, а по крайней мере века. Практически это означает следующее: максимум финансов следует пропускать через земледелие — наше обогащение происходит здесь и только здесь. Давно известно: засеянное поле в нормальных условиях удваивает вложенные в земледелие средства. Нигде больше мы не получаем стопроцентного дохода. К тому же мы здесь имеем дело с богатством абсолютным, а не относительным, то есть с наращиванием новой материи, следовательно и новейшей энергии, что является доходом не только бухгалтерским, но и космическим. Это ведь очень просто: бросаем в землю одно зернышко кукурузы, а осенью получаем сотню. Как же можно здесь (именно здесь!) не увидеть абсолютную добавочную стоимость, которая затем через труд вливается в общество, продуцируя великое множество промышленных товаров? Под этим законом физической экономии стоит закон сохранения и преобразования энергии.

Если бы мы начали земельную реформу на десять лет раньше, то давно уже было бы покончено с экономическим кризисом в Украине. Поэтому не следует отвлекаться от главной цели: в течение следующего десятилетия необходимо довести производительность земледелия до 100 миллионов тонн товарного зерна в год. Кое-кому это может показаться фантазиями, но если увеличить и максимально удешевить кредитование сельского хозяйства, обеспечивать сельхозпроизводителей так, как мы обеспечивали армию во время войны, — 100 миллионов тонн товарного зерна станут живой реальностью. И тогда проблемы газа и нефти отпадут сами по себе. Вместе с тем мы начнем создавать зажиточное будущее нашего народа. И это в то время, когда народы, сидящие на газовых и нефтяных трубах, бездумно его проедают. Естественно, этим я не отвергаю развитие промышленности, но господствующим должно оставаться земледелие.

Но справимся ли мы с таким зерновым наводнением, к которому я призываю? Стоит вспомнить 2001 год, когда даже 36 миллионов тонн породили переполох и страх перед угрозой зернового перепроизводства. На самом деле в современном и будущем мире, где уже сегодня миллиарды людей голодают, зерновое перепроизводство в принципе невозможно. Зато возможны неграмотное распыление средств и всенародная экономическая слепота. Я не считаю лишним нефтепровод Одесса—Броды, когда-то он действительно будет работать на нас. Но это когда-то. А сегодня необходимо призывать наших крестьян строить частные зернохранилища, без которых невозможно представить фермерское хозяйство в Америке или Канаде. Крестьяне должны настроиться на то, что хлеб едят в течение года, значит и продавать его следует в течение года. А то и значительно дольше. Это возможно лишь в том случае, если хозяин урожая не спешит его продавать, а держит в собственном зернохранилище, пока мировая цена не вызреет для выгодной продажи. Иногда на это уходит несколько лет. Поэтому нужно, чтобы наше крестьянство могло хранить у себя более 100 миллионов тонн зерна, чтобы реализовать его не торопясь — то есть не за месяцы, а за годы. Грандиозность этой задачи не требует комментариев. Кто любит говорить об экономической стратегии Украины, тот должен увидеть ее именно здесь.

Вспомним, что Одессу наши предки построили для того, чтобы свободно и выгодно торговать украинской пшеницей. Это хорошо, что там сегодня построили нефтяной терминал. Но если правильно подсчитать, то прежде там следовало построить большой и даже величественный зерновой порт. Это хорошо, что мы планируем постройку танкеров. Но планируем ли создание зерновозов? Считаю, что их нужно не меньше, чем танкеров. А может, и больше.

Есть одна грань в мировой экономике, природа которой теоретически не выяснена, хотя в развитых странах она хорошо известна со стороны практической. Речь идет о субсидиях сельскому хозяйству в наиболее развитых странах. Здесь можно так поставить вопрос: эти страны наиболее развиты потому, что сельское хозяйство у них получает солидные субсидии, или наоборот — субсидии выдаются благодаря потому, что правительства этих стран могут себе это позволить?

Пока воздержимся от прямого ответа, вместо этого спросим себя: а почему, собственно, сельское хозяйство требует дотаций, если мы утверждаем, что абсолютная добавочная стоимость продуцируется только там и нигде более? Где же логика?

Если, скажем, морская поверхность испаряет воду и таким образом продуцирует туман, то целесообразно ли отнимать его у суши и добавлять морю? Ведь этим мы лишь обкрадывали бы наши степи, отнимая у них влагу и перегоняя туда, где ее и так больше чем достаточно.

Что же, внешне эти два примера кажутся почти тождественными и поэтому одинаково абсурдными. На самом же деле между ними нет ничего общего. Решительно ничего! Если смотреть глубже в экономические явления, то мы увидим следующее: высокоразвитые страны просто возвращают сельскому хозяйству то, что ему принадлежит, так же как человеку принадлежит его правая рука, а чайке — правое крыло. И именно поэтому они богаты. Бедные страны этого никогда не делают — и именно поэтому они бедные. Но что же здесь происходит на самом деле?..

Происходит вот что. Вся промышленность базируется на фотосинтезе былых эпох (уголь, нефть, газ). Собственно, промышленность вообще не могла бы появиться, если бы продукты древнего фотосинтеза не были бы подняты из-под земли. Считаю, это ясно без пространных пояснений. Атомную энергетику оставим в стороне — она пока не заняла господствующего положения.

Зато буквально на наших глазах сельское хозяйство попало в энергетическую зависимость от промышленности. Раньше крестьяне все силовые потребности решали за счет современного фотосинтеза: пахали, сеяли и собирали урожай, используя волов и лошадей, питавшихся не соляркой и бензином, а овсом, сеном и т.п. Все эти потребности (а они космически грандиозны!) можно было удовлетворить дома, без вмешательства промышленно-государственных органов. Теперь разрешение этих проблем домашними средствами вообще немыслимо — государство и промышленность навсегда ликвидировали подобную возможность. Логика рынка (не теория, а практика) в экономически развитых странах ввела и узаконила энергетическое перераспределение между селом и городом в виде финансовых дотаций селу. Вот почему богатые страны продолжают богатеть, а бедные все глубже погружаются в нищету. И так будет до тех пор, пока в бедных государствах не воцарится разум. И следует сказать: это прежде всего касается Украины. Прекрасно, что мы решились на земельную реформу, — это действительно гигантский общественный подвиг. Но наша реформа пока далека от модели экономически развитых стран — и этим все сказано. Так вот, если мы хотим выйти на уровень Западной Европы, необходимо немедленно сделать следующий шаг, нужно буквально сегодня начинать гармонизацию промышленно-государственных и сельскохозяйственных отношений. Не сделав этого, мы повторим горький опыт Аргентины.

А между тем упадок Аргентины объясняется общим несовершенством современной экономической науки. Была бы возможна современная физика, если бы она не создала эталон длины, каковым является метр, несущий в себе космическую сущность? Ведь хорошо известно — метр порожден Парижским меридианом. А до того времени существовали такие «эталоны», как ступня, локоть, вершок и т.п. О какой науке на этих «эталонах» можно говорить, если хорошо известно: у каждого отдельного человека свои собственные размеры ступни, локтя и своя толщина пальцев? Можно ли на этой основе разработать науку, способную вывести земное человечество в космос?

Теперь позвольте заявить: мировая экономическая наука до сих пор не имеет эталона стоимости. И это та наука, от которой зависит жизнь на земле! В начале XX века эталоном стоимости была унция золота. Но во второй половине прошлого века золото было развенчано как эталон — оно осталось просто драгметаллом. И это правильно. Я пережил ленинградскую блокаду и хорошо знаю: стоимость золота доходит до нуля, когда нет хлеба.

В современном мире своеобразным эталоном стоимости стал американский доллар. Некоторые западные экономисты озабочены следующим положением: деньги не могут быть эталоном стоимости — нужен какой-то универсальный товар. Иначе говоря, нужен товар товаров.

Я разделяю эту обеспокоенность: сегодня в обороте человечества находится более ста триллионов американских долларов. Если покачнется американская денежная система — покачнется мир. Частично это уже произошло после нападения арабских террористов на Америку — сразу же доллар обесценился на десять процентов. Сами американские руководители уверяют соотечественников, что это нападение не последнее — террористы готовятся даже к ядерному удару. Что же тогда произойдет с американским долларом?

К сожалению, политэкономы до сих пор никак не договорятся о том, что именно можно считать товаром всех товаров. Да и нельзя об этом договориться на базе политэкономии. Здесь однозначно нужна физическая экономия, из которой вытекает: товаром всех товаров является пшеница — именно из нее и остальных культурных злаков на земном шаре появилась стоимость вообще и даже абсолютная добавочная стоимость. Поэтому эталоном стоимости наиболее целесообразно сделать тонну или центнер пшеницы. Если бы это действительно произошло, сотни миллионов землян были бы спасены от голодной смерти.

И наконец об «Энергии прогресса». Эта моя книга получила признание среди ученых и политиков, да и среди читательской общественности. Мой телефон перегрелся от требований: помогите достать «Энергию прогресса». Мой гонорар за нее — 12 лет неволи. Почему же ее сегодня преследует государственное равнодушие? Ведь эту книгу следует издать не трехтысячным тиражом, а трехсоттысячным — как минимум! Она несет народу экономическую грамотность, а такая грамотность в эпоху глобализации обещает богатство. Другими путями богатство не приходит — только через мощную информацию. Поэтому в данном случае копеечная бережливость неуместна.

Физическая экономия возникла в середине ХVIII века во Франции. Ее основателем был королевский врач Франсуа Кене, который утверждал: настоящим производством является только земледелие, поскольку только здесь возникает и наращивается новая материя, являющаяся фундаментом добавочной стоимости. Ни одна из прочих отраслей экономики в абсолютном значении добавочную стоимость не продуцирует. К сожалению, Кене вскоре забыли, победила трудовая теория Адама Смита, которая до сих пор остается на Западе господствующей. Экономические успехи Запада объясняются не теорией, а практикой — победой рыночных отношений. А как же теория? А вот как: там верят, что рыночные отношения родились из теории Адама Смита, хотя на самом деле все наоборот: из трудовой теории родился марксизм, сразу же ликвидировавший рынок. Все эти недоразумения случились потому, что физическая экономия Ф.Кене не получила фундаментальных научных подтверждений. Победила политическая экономия, т.к. ей научные подтверждения не требовались — она занялась толкованием внешней наглядности. А все же трудовую теорию (политическую экономию) не стоит отбрасывать — ее следует рассматривать как действительно политическую науку, ибо таковой она является. Надо узаконить обе науки: физическую экономию и экономию политическую. Это примерно так, как в географии: физическая и административно-политическая.

Украине повезло: в XIX веке она получила гениального ученого, разработавшего научный аппарат физической экономии. Я говорю о Сергее Подолинском, который сформулировал следующее: добавочная стоимость является дополнительной энергией Солнца, потребляемой землянами через земледелие. В.Вернадский не скрывал, что он использовал идеи С.Подолинского в работе над созданием парадигмы земной биосферы и ноосферы. Таким образом, «Энергия прогресса» появилась не на пустом месте — сегодня можно говорить об украинской школе физической экономии.

В Украине вот уже три года успешно действует Научное общество им. Сергея Подолинского, насчитывающее полсотни членов. В большинстве своем это доктора и кандидаты наук, и не только наук экономических, но и физических, технических и т.п. Оно и понятно: ведь речь идет о физической экономии. Руководит Обществом молодой, чрезвычайно талантливый доктор экономических наук, профессор Шевчук Владимир Александрович. Пишущий эти строки избран почетным председателем. С полной ответственностью утверждаю: Общество им. С.Подолинского имеет глубоко подготовленные кадры для создания в Киеве института физической экономии. Киевским ученым есть что сказать миру — особенно сегодня, в эпоху глобализации.