ФРАНЦИЯ ПРИ СОЦИАЛИСТАХ: ИСПЫТАНИЕ ПРИВАТИЗАЦИЕЙ

Нынешний период во французской экономике - время смешения стилей. Смешения по новому рецепту, ибо с довоенных времен правые приватизировали, а левые - национализировали, и не было никакой путаницы. Три национализации, две приватизации - согласно политической ориентации правительства.

Правда, под конец своего властвования Франсуа Миттеран заложил основы двойственной политики «ни-ни»: ни приватизации, ни национализации. Ее детищем стал, в принципе, не совсем органичный для капитализма мутант под названием «частично приватизированное предприятие». С приходом к власти Жака Ширака было похоже, что эта новая хозяйственная форма быстро прекратит существование.

Нынешний премьер-министр, социалист Лионель Жоспен пока что демонстрирует верность идеалам Великого Старца. Он соглашается только на частичную и незначительную приватизацию таких стратегически важных для Франции фирм, как предприятие связи France Telekom, авиакомпания Air France, гигант электроники и опора военной индустрии Thomson. И категорически отказывается приватизировать почту и железные дороги. Оппозиция ропщет, предрекая новые бюджетные дыры и провал с введением евро. Мятежные директора гневно подают в отставку. Страна недоумевает касательно собственного экономического будущего, резонно опасаясь всяческой половинчатости.

Оборонка «на волю»

не пойдет.

С остальными неясно

Придя к власти, нынешний премьер Лионель Жоспен должен был оправдать доверие сразу всех, кто его поддержал. И тех, кто надеется на удачное реформаторство, и тех, кто, как современные коммунисты, резких изменений не желает. Чтобы никого не обидеть, не разочаровать и не предать, Жоспен в своей заглавной речи в парламенте перенес кардинальные вопросы на осень. Осень оказалась на редкость щедрой на конфликтные околоприватизационные ситуации.

Последние две недели кипят и пенятся страсти вокруг хорошо известной украинскому туристу авиакомпании Air France. Ее генеральный директор Кристиан Блан, на приватизации настаивающий, но не настоявший, подал в отставку «из принципа».

Блан почти было договорился с компаниями Americains Delta, Continental Airlines, Air India, Japan Airlines и Indian Air Lines о создании крупной авиагруппы, способной конкурировать с двумя международными альянсами, сложившимися вокруг полюсов British Airways-American Airlines и Lufthansa-United Airlines. Потенциальных иностранных партнеров, по словам генерального директора Air France, сильно смущал государственный статус его фирмы. «У государства нет денег, чтобы быть достойным ситуации акционером, слишком много претензий на власть и мало гибкости», - объясняет он.

Несколько месяцев назад руководству Air France пришлось прибегнуть к сокращению зарплаты пилотам (с 62 тыс. до 57 тыс. долларов в год). Что, конечно же, спровоцировало забастовку. «Не подсластить пилюлю участием служащих в приватизации - погубить дело полностью», - считает генеральный директор.

Но министр транспорта, коммунист Жан-Клод Сайсо придерживается иного мнения. Несмотря на то, что Air France действительно зримо уступает на международном рынке частным американским и европейским фирмам. Билеты в Air France, например, в Киев, на пару сотен долларов дороже, чем у конкурентов, а сервис, в лучшем случае, аналогичный. Существует масса убыточных рейсов, дефицит от которых государству перекрывать все сложнее. Однако именно за убыточные рейсы и переживает министр-коммунист: «Частник закроет их как неприбыльные, и люди окажутся отрезанными от цивилизации». В кои-то веки появляется материал для сравнения с отечественным аналогом: поиск более выгодного решения отменяется, вместо этого предлагаются жертвы доброго государства «в интересах» простых людей...

Жоспен предпочел политический интерес экономическому. Он поддержал своего министра транспорта, опасаясь выхода коммунистов из правительственного альянса. За власть и мир в рядах левых будет заплачено дальнейшими убытками авиакомпании, ее отступлением в ранг безнадежно региональных фирм, срывом выгодного международного соглашения. Государство сохранит контрольный пакет акций, и нет уверенности, что ценные бумаги нерентабельной Air France будут иметь высокую цену на бирже, а значит - заинтересуют серьезных инвесторов. В то время как немецкая Lufthansa 13 октября с.г. полностью заканчивает приватизационный процесс и вырывается на новые экономические рубежи.

Еще более критическая ситуация сложилась вокруг продолжения приватизации фирм Thomson и Aerospatial, связанных с оборонной промышленностью. Предыдущий премьер-министр Ален Жюппе механизм приватизации запустил, однако максимум, на что соглашается правительство Жоспена, - это очень незначительное участие частного капитала.

Тем не менее, международная конкуренция наступает французским оборонщикам на пятки. Ясно, что в одиночестве Aerospatial не устоит. Аэрокосмическая фирма Dassautt согласна на слияние с Aerospatial только при условии ее выхода из-под государственного контроля. Серж Дассо - хозяин частного предприятия - категорически не идет на уступки премьеру.

Прижимистость французского государства осложняет для Aerospatial сотрудничество с партнерами из стран ЕС в разработке европейского самолета Airbus. (В консорциум Airbus, помимо Aerospatial входят также английская компания British Aerospace, немецкая Dasa и испанская Cosa. Все они используют частный капитал и хотели бы «поменьше политики, побольше экономики»).

Thomson уже приватизирован в правление Алена Жюппе на 44%. Второй этап обещал мощные финансовые вливания, без которых фирме не сохранить лидирующих позиций в европейском ракетостроении. Стоит упомянуть, что на трансатлантическом рынке Thomson уже оказался безнадежно позади американских аналогов. «Слияние - единственный правильный ответ на наращивание темпов американскими производителями», - считает генеральный директор Matra Ноель Форжар. В этом плане у Thomson есть две возможности: объединиться с производителем оборонной электроники Matra или с Alcatel (кстати, больше года работающим в Украине). Но снова-таки: частный капитал не хочет рисковать деньгами, участвуя в госпредприятии, в котором он никак не влияет на принимаемые решения.

Еще один предмет горячих споров - банк Credit Lyonnais, несколько лет работающий в Украине. Банк этот государственный, получающий ежегодные дотации на сотни миллионов долларов. Его приватизация принесла бы казне порядка 4 миллиардов долларов, отказ от нее - дополнительные убытки на миллиард. Правда, приватизации Credit Lyonnais отчаянно сопротивляются сами сотрудники банка: статус государственного служащего для людей привычно комфортен, гарантирует постепенный прирост жалования...

Наиболее благополучно складывается ситуация с приватизацией концерна France Telekom. Похоже, именно эту фирму выбрали левые в качестве своей жертвы «международной либеральной моде», на которую столь сетуют коммунисты. Уже решено, что 10% акций возьмет партнер французских связистов - Deutshe Telekom, 19% пойдут на биржу, еще 10 - предназначаются партнерам, «близким к государству», - таким, как компания Electricite de France. Только 10% акций будет роздано служащим. Суммарно продажа France Telekom обещает поступления в государственный бюджет Франции в размере 10 миллиардов долларов, отнюдь нелишних накануне введения евро.

К истории вопроса

Чехарда приватизаций и национализаций - особая страница в новейшей истории Франции, которая легко объясняет нынешнее состояние экономики страны. Сработавший механизм в принципе не нов и людям наблюдательным известен: в таком же духе поступали незабываемые генералы Салтыкова-Щедрина из города Глупова. То есть один замостит центральную улицу города, а следующий, став губернатором, ее же и размостит. И дальше все повторяется почти по кругу. Оказывается, у глуповцев столько последователей по всему миру, что даже нам с распространенной в отечестве любовью к перестройкам комплексовать не обязательно.

Первая национализация случилась накануне войны. В 1936 году к власти пришел прокоммунистический Народный фронт, который, осуществляя модную и в то время новаторскую идею защиты общественных интересов, приватизировал железные дороги и Banque de France.

В 1941 году французское государство впервые начинает само создавать предприятия, прибыль от которых идет, как водится, на нужды административного аппарата. Сразу после окончания войны, войдя во вкус, французское правительство санкционирует открытие целой серии государственных банков, инвестиционных контор, страховых компаний.

В 1946-м в экономику очередной раз вплетается элемент политической пропаганды. Чтобы «справедливо» аргументировать расширение сферы своего влияния, государство решило «наказать» те производственные сферы, которые сотрудничали с оккупационным режимом. Не так, чтобы все скопом, а в первую очередь стратегически важные: угольные шахты, производителей и поставщиков энергии, предприятия по страховке граждан и имущества, банки. (Тогда же попала в список многострадальная авиакомпания Air France - ее национализацию некогда благословил совсем не коммунист Шарль де Голль).

В начале 50-х французские государственники «слизали» у Советского Союза идею «особой заботы о служащих на госпредприятиях». Рекламным щитом правительства тогда сработал автомобильный гигант Renault, задушенный сегодня долгами и проблемами: там впервые появлялись долгосрочные оплачиваемые отпуска, тринадцатые зарплаты, льготы на жилье...

Третья национализация состоялась в 1982 году, когда под давлением Франсуа Миттерана, только что избранного президентом, был принят закон от 11 февраля 1982-го. Закон этот послужил основой подлинной кульминации огосударствления частного сектора: от него отталкиваясь, были национализированы 700 крупных фирм, на каждой из которых работало не менее 2000 служащих.

Идеологическим обоснованием демарша стала «борьба с безработицей», которая якобы невозможна в госструктурах. Кроме того, проведение национализации было условием поддержки Миттерана со стороны коммунистов, без которых он бы не пришел к власти. Госсектору перепало тогда, помимо прочего, 36 коммерческих банков и 5 крупнейших промышленных групп (среди них - упомянутый выше Thomson).

Отцом первой французской приватизации является нынешний президент страны Жак Ширак. В бытность свою премьером при Франсуа Миттеране, в 1986 году, он сумел провести закон, согласно которому впервые стало возможным акционерное участие служащих в финансовой жизни предприятий. Этот же закон, кстати, ограничивал максимум 20 процентами участие иностранного капитала в приватизации.

За три года премьерства Ширак добился приватизации телекоммуникационной компании Alcatel Alsthom, национального канала TF1, пяти крупных сберегательных банков и нескольких небольших коммерческих, двух больших финансовых групп...

Правда, «народная» приватизация тогда не удалась: акции распределялись в основном среди крупных фирм. Простые смертные, поначалу окрыленные мечтой о счастливом акционерном будущем, практически ничего не выиграли от владения одной-двумя акциями, и со временем, разочарованные, продали свои ценные бумаги.

У первой приватизации тоже была своя идеология. Было обещано, что она позволит снизить налоги, упразднить госконтроль над ценами, в результате чего появится «больше товаров хороших и разных». (Забегая наперед, отмечу, что с товарами вроде бы все сложилось. А вот с налогами - с точностью до наоборот).

Осуществить национализацию-4 в 1988 году, снова выиграв выборы, Миттеран не смог. Но затормозить начатое дело сумел. Избранные для частичной приватизации фирмы, чуть приоткрыв свой капитал частнику, новых горизонтов не открыли, лишь продержались на плаву подольше, чем если бы их финансировало в одиночку государство.

Вторая приватизация была продолжена правым премьер-министром Эдуаром Балладюром. Закон от 19 июля 1993 года, действительный и поныне, предусматривает запрет на владение государством контрольным пакетом акций на тех предприятиях, которые принадлежат к «конкурентному сектору экономики». Одновременно были существенно расширены полномочия приватизационной комиссии. Она получила доступ к стратегической коммерческой информации об активах, пассивах и всей финансовой деятельности предлагаемого к приватизации предприятия.

Последний приватизационный закон Франции предполагает довольно долгий процесс перехода собственности из государственных рук в частные. Существует 12 обязательных этапов:

- нарабатывается проект специального закона;

- закон проходит парламент;

- вводится в действие президентом;

- назначается приватизационная комиссия, которая оценивает предприятие по всем параметрам и собирает заявки потенциальных акционеров:

- правительство составляет список приватизируемых фирм;

- президент и премьер решают, есть ли в списке такие структуры, в которых нужно сохранить за государством контрольный пакет акций;

- объявляется тендер между банками, претендующими на осуществление операции;

- проводится тендер между теми, кто хочет составить «ядро стабильных акционеров» (что-то типа совета учредителей);

- определяется «стабильное ядро»;

- приватизационная комиссия устанавливает минимальную цену акций;

- министр экономики назначает окончательную цену акций;

- открытые торги акциями на бирже.

Похоже, что социалисты собираются еще несколько усложнить процедуру.

За 1993-1995 годы Балладюр успел вырвать из слабеющих государственных рук с десяток банков, 12 финансовых групп, а также 54% акций автомобильного завода Renault. Большего от любителя полутонов и нюансов Миттерана добиться было невозможно.

Получив премьерский пост, Ален Жюппе живо подхватил в 1995 году дело Балладюра. Он пообещал, в догонку за англичанами и немцами, приватизацию France Telekom, передачу в частные владения фирм Thomson и Aerospatial, почты железных дорог, Air France, однако процесс оборвали внеочередные парламентские выборы. Приватизация стала самым главным лакмусом, проверяющим новое правительство на гибкость.

Перспективы

Что бы ни предпринимали опасливые коммунисты и как бы ни осторожничали социалисты, Франция обречена на приватизацию вышеперечисленных объектов - рано или поздно. Хотя бы потому, что государственный сектор вытягивает из казны 3 миллиарда долларов дотаций в год. И потому что на передаче в частные руки Air France и France Telekom отчаянно настаивает Брюссель. В Европейской комиссии точных сроков не дали, но совершенно очевидно - час Икс неотвратимо наступит.

Вот только спасет ли запоздалая приватизация французскую экономику. По мнению известного экономиста Андре Лемарка, гарантий этому нет. Смена собственности приносит зримые результаты только там, где сильна биржа, много мелких вкладчиков и развит финансовый рынок.

Увы, страна с обозначенными критериями называется не Францией, а Японией или на худой конец Англией. В Японии Токийская биржа контролирует 84% валового внутреннего продукта страны, в Великобритании 90% ВВП проходят через Лондонскую биржу, тогда как Парижская биржа осуществляет операции только по 26% ВВП Франции.

Во Франции иностранные владельцы располагают избыточным, свыше 30%, количеством ценных бумаг биржи. В Англии же у иностранных держателей всего лишь 12% акций, в Японии и того меньше - 5%.

В Великобритании в приватизации приняли реальное участие 11 миллионов жителей, в то время как во Франции - только 1,9 миллиона. При том, что французов в три раза больше, чем англичан.

Учитывая осложняющие дело факторы, министр экономики Франции Доминик Страусс-Канн сделал на днях следующее заявление: «Помимо массовой приватизации, существует еще один способ пополнения бюджета: это увеличение обязательных отчислений с предприятий». Однако лекарство это, как известно, с побочным эффектом: рост налогов определил закат не одной блистательной карьеры...