ДУНАЙСКИЕ ВОЛНЫ…

«Дунайская война» проиграна?» — таким риторическим заголовком в одном из прошлых номеров «Зеркала недели» начал свой довольно обширный рассказ на волнующую украинских дунайцев тему журналист из Измаила Евгений Еремин. Меня как представителя Украины в Дунайской комиссии (ДК), естественно, не могло оставить равнодушным общее направление изложенных в ней фактов и умозаключений.

Если говорить прямо, то сведущий читатель указанную статью иначе как спорной назвать не может. Более того — из смешанных фактов автор попытался создать некий набросок геополитического анализа, из которого должно явствовать: Украина стремительно катится в ловушку, умело расставленную какими-то недружелюбными силами, все, что делает наша страна, — это послушно следует разработанному кем-то сценарию, в финале которого нас ожидает полный крах украинского судоходства на Дунае. А Дунайская комиссия как международная организация, призванная регулировать вопросы судоходства на Дунае, бездействует.

Сразу хотел бы оговориться: мне глубоко импонирует искреннее желание г-на Еремина привлечь внимание отечественного читателя к теме, которая слабо освещена в украинской печати. Мы, в частности, хорошо помним его статью «Дунай скоро будет свободен. От дунайских судовладельцев», напечатанную «ЗН» 20 октября 2001 года. Указанную публикацию, кстати говоря, мы даже распространили в свое время в Дунайской комиссии с целью проиллюстрировать встревоженность общественности нерешаемостью дунайской проблемы.

Как мне кажется, замысел автора состоял в объективном освещении событий последних лет в дунайском судоходстве и в конечном итоге статья должна способствовать решению проблем работающих на Дунае украинских речных предприятий. На самом деле и я убедился в этом, всесторонне проанализировав опубликованный материал, результат упомянутой публикации может оказаться прямо противоположным, более того — некоторые положения последней статьи г-на Еремина способны нанести серьезнейший ущерб авторитету нашей страны как в Дунайской комиссии, так и в ее отношениях с ключевыми странами Европы в частности и с Европейским Союзом в целом.

Не имея в виду полемику с автором публикации — в конце концов, каждый имеет право на свою точку зрения, — считаю, однако, необходимым внести ясность в некоторые вопросы принципиального порядка. Уверен, что внимательного читателя не могли не поразить неоправданная легкость в жонглировании официальными позициями государств — членов Дунайской комиссии, рассуждения о наличии каких-то полюсов притяжения «Украина — Россия» versus «Австрия — Германия», словно речь идет о футбольном матче, а не о серьезной межправительственной организации.

Со всей ответственностью могу заявить, что ни о каких блокировках внутри ДК, ни тем более об упомянутых осях или «полюсах притяжения» речи быть не может. Украина, будучи страной-основателем Дунайской комиссии, возобновив с 1991 года свое членство в этой организации, прилагала и прилагает все усилия для реализации национальных интересов нашего государства на Дунае, а также равноправного и взаимовыгодного сотрудничества со всеми придунайскими странами.

В результате этих усилий возникла не какая-то существующая только в воображении некоторых «ось» — Украина утвердилась в качестве одного из несомненных лидеров ДК. Об этом, кстати, свидетельствует и то, что наше государство со времени обретения независимости уже дважды занимало ответственные посты в руководстве комиссии — представитель Украины избирался на должность секретаря ДК и вице-президента ДК. Украина представлена в рабочем органе комиссии — ее секретариате — высококвалифицированными специалистами, не понаслышке знающими проблемы речников. В теперешнем мандате на одну из ключевых должностей в секретариате ДК — советника по навигационным вопросам — командирован представитель Украинского Дунайского пароходства. Следует напомнить также о серьезнейшем экономическом присутствии Украины на Дунае — Украинское Дунайское пароходство (УДП) является крупнейшей судоходной компанией на этой транспортной магистрали, а суммарно нашими речниками ежегодно перевозится около четверти всего грузопотока на Дунае. Так что Украина чувствует себя в Дунайской комиссии достаточно уверенно для того, чтобы позволить себе занимать самостоятельную позицию и проводить собственную политику, не нуждаясь в создании более чем сомнительных фракционных комбинаций для конфронтации с третьими странами.

Должен подчеркнуть, что в 1999 году Дунайская комиссия оказалась перед необходимостью решения проблем, далеко выходящих за пределы ее компетенции. Абсолютно ошибочно утверждение, что ДК, имея в своем распоряжении механизм решения возникшей задачи, «пошла на явно невыгодные требования Евросоюза». Природа дунайской проблемы 1999 года заключалась в причинах кризиса намного более глобальной системы, чем Придунайский регион, и ее решение было не под силу одной лишь ДК, из-за изъянов в ее организации или недостатков Белградской конвенции 1948 года.

Как раз наоборот. То, что Дунайская комиссия сумела изыскать возможности для решения проблемы расчистки фарватера Дуная, смогла организовать сбор необходимых средств и привлечь для этих целей наиболее мощные организации континента, свидетельствует, что заложенные в Белградской конвенции идеи себя не изжили. Беда, а не вина Дунайской комиссии в том, что проблема судоходства была переведена в чисто политическую плоскость и эта организация во времена Милошевича превратилась в арену противостояния между Югославией и остальным миром. Разговор белградских дипломатов в те времена был коротким: «У нас инструкции такие-то и такие-то, если не принимаете — мы уходим». И ведь уходили. Вставали из-за стола переговоров, хлопали дверью. А в результате простаивал без дела наш флот, терпя колоссальнейшие убытки. О каких «механизмах» можно говорить?

Шел длительный, сложнейший переговорный процесс, в котором Украина играла свою заметную, а часто и ключевую роль. Делегации ДК, которые направлялись по нашей инициативе для переговоров в Белград, шаг за шагом выговаривали новые и новые уступки. Эти делегации часто возглавлял украинский представитель. Нашими общими усилиями и благодаря поддержке, в первую очередь, Европейского Союза — единственной(!) политической силы, авторитет которой признавал Белград, — удалось направить решение проблемы судоходства в нужное русло, а позже — начать реальные работы по расчистке фарватера. Теперь эти работы близятся к завершению. Решение проблемы финансирования реконструкции моста Слобода, которая, по предварительным оценкам, обойдется в 40 млн. евро (а не 8 млн. евро, как утверждает автор упоминаемой статьи), также взяла на себя Европейская комиссия, и мы глубоко признательны ей за это — ведь сие одновременно и решение проблемы понтонного моста, который будет демонтирован после реконструкции моста Слобода.

Нам шаг за шагом удалось добиться пятикратного снижения платы за прохождение грузовыми судами участка понтонного моста в г.Нови Сад, добиться разрешения на бесплатное прохождение понтонного моста пассажирскими судами и тем самым восстановить круизное туристическое судоходство по всему течению Дуная — стабильное и традиционно прибыльное направление деятельности Украинского Дунайского пароходства. На очереди — освобождение от платы балластных судов и очередное снижение размеров платы для судов, перевозящих коммерческий груз.

Да, согласен, процесс решения проблемы судоходства идет медленно. Неоправданно медленно. Это и является предметом наших постоянных дискуссий и критических конструктивных выступлений в Дунайской комиссии. Даже в ходе одного из последних заседаний в начале сентября делегации Украины пришлось инициировать обращение от имени руководства Дунайской комиссии к правительству Югославии с призывом как минимум втрое сократить стоимость платы за прохождение судами понтонного моста. И это предложение было единогласно поддержано всеми представителями, за исключением воздержавшейся Югославии. Мы будем и далее добиваться решения поставленных задач.

Недоумение вызывает также пассаж, в котором повествуется о перипетиях избрания в ходе последней сессии нового руководства Дунайской комиссии. Оказывается, автор располагает «фактами», о которых неизвестно даже мне — члену счетной комиссии по избранию руководства ДК. Так, он сообщает о распределении голосов в ходе тайного (!) голосования. Одно это порождает недоверие, поскольку никто не может знать, как на самом деле распределялись симпатии представителей. Возможно, наш журналист пал жертвой сплетен, которыми полны кулуары любой международной организации, но опираться на сомнительные слухи при подготовке материала для столь серьезного издания, мягко говоря, некорректно.

При упоминании о том, что основные события по перевыборах руководства ДК развернутся через три года, когда «от того, кто станет генеральным директором секретариата и главным инженером, во многом зависит эффективность работы комиссии», следовало бы заметить, что во время сессии было однозначно заявлено, что Украина претендует на следующих выборах на должность генерального директора секретариата Дунайской комиссии. И было это заявлено вполне официально, а не в порядке кулуарных сплетен, поэтому считаем важным донести этот факт до читателя. Вместе с тем, не хотелось бы, чтобы произвольный подбор фактажа и его интерпретация автором статьи ухудшили отношения нашей делегации с делегациями других государств и лишили ее их поддержки на следующих выборах. В первую очередь это касается Австрии и Германии. С обеими делегациями у нас установлен тесный рабочий и даже хороший личный контакт. Особенно это касается германских коллег — они практически неизменно поддерживают наши инициативы, направленные на решение проблемы понтонного моста. И это в то время, когда делегации прямо заинтересованных в этом государств зачастую отмалчиваются. Дипломатия — материя очень тонкая, и необдуманные публикации способны лишь навредить интересам страны, а не помочь в их реализации.

Теперь о компенсациях. Это действительно болезненный вопрос, особенно учитывая, что наши дунайские предприятия понесли в результате двух балканских кризисов — 1992—1995 и 1999—2002 годов убытки, исчисляемые сотнями миллионов долларов. Но никак нельзя это увязывать с недостатками Белградской конвенции, в адрес которой прозвучала уничтожающая критика, потому что она не содержит статей, позволяющих потребовать от страны, не соблюдающей конвенции, компенсации за нанесенный ущерб. Особенно умилительны ностальгические объяснения — дескать, 54 года тому назад «никому бы и в голову не пришло нарушать соглашение, участником которого был Советский Союз». Ах, как было хорошо: скомандовал представитель СССР — «смирно!», и все выстроились в шеренгу? Да ничего подобного. Интересующихся отсылаю к протоколам первых сессий ДК, когда представители титовской СФРЮ находились в постоянной конфронтации с делегацией СССР (вспомним отношения Сталина с Тито). И, можете не сомневаться, вопрос возможных компенсаций также обсуждался. Но не дал СССР добро. Интересно, почему?

В наше время тема компенсаций судоходным компаниям на Дунае неоднократно обсуждалась, и не только на уровне Дунайской комиссии. На инициативу ДК данный вопрос в свое время рассматривался даже в ООН, и, более того, существуют соответствующие резолюции этой организации. К сожалению, они не выполняются. Следуя логике автора статьи — может, пришло время пересмотреть и Устав ООН?

Актуальные вопросы пересмотра Белградской конвенции — тема достаточно чувствительная. По понятным причинам мы не можем пока в открытой печати изложить все детали позиции нашей страны на предстоящей дипломатической конференции, которая будет посвящена этому вопросу, но подчеркнем: идет серьезная и всесторонняя подготовка. На основании положений декларации, принятой Роттердамской конференцией министров транспорта, создан совместный Комитет ad hoc, целью которого является разработка плана гармонизации судоходных правил, действующих на Дунае и Рейне. В работе упомянутого комитета принимают участие эксперты всех государств — членов как Дунайской комиссии, так и Центральной комиссии судоходства на Рейне. Украина также представлена в этом Комитете экспертом от УДП, и мы вправе ожидать, что в рамках этого органа и будут выработаны основные подходы к предстоящей гармонизации судоходных правил, что может иметь свое положительное влияние и на актуализацию судоходной конвенции.

Собственно говоря, на данном этапе проблема экономического присутствия Украины на речных магистралях Европы, как об этом уже упоминалось выше, все больше превращается в нашу внутреннюю задачу. Внешнеполитическая цель — обеспечить определенный переходной период для проведения соответствующих внутренних приготовлений — вполне достижима, и она будет достигнута. Слово за судоходными предприятиями. Уверен, что необходима широкомасштабная государственная поддержка для соответствующей подготовки и модернизации нашего речного флота.

Боюсь только, чтобы не повторилась история с участием украинских предприятий в тендерах на проведение работ в русле Дуная. Наши предприятия с большим интересом отозвались на возможность участия в них. Это ведь и ценнейший опыт работы с европейскими структурами, которого так недостает, и, наконец, просто возможность заработать. Были очень интересные предложения. Один нюанс — ни одно украинское предприятие контракта так и не получило. Причина? А ни одно из них даже заявки на тендер не послало.

Отдавая должное г-ну Еремину за, видимо, искреннее желание своей статьей, отличающейся, кстати, блестящим публицистическим стилем, внести посильный вклад в дело утверждения позиций наших речников на Дунае, хочу также поблагодарить его за усилия по прорыву «информационного молчания» в нашей прессе вокруг дунайской темы. Тема, которая, по моему глубокому убеждению, способна дать не только богатую пищу для размышлений, но и законные основания гордиться нашей страной. В то же время хотелось бы напомнить, что в журналистике, как и в медицине, центральным должен быть принцип — «не навреди».