Вашингтон ищет свое место в Центральной Азии: почему это важно для Украины

Джо Байден провел первую президентскую встречу в формате «С5+1» при участии лидеров пяти центральноазиатских стран — Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана.

В заявлении Белого дома этот саммит определяется как «исторический момент», опирающийся на годы тесного сотрудничества, основанного на общей склонности к суверенитету, независимости и территориальной целостности. США пообещали финансирование для обеспечения безопасности в Центральной Азии, в частности для борьбы с терроризмом и трансграничной преступностью. Следующим направлением является экономическое сотрудничество — расширение потенциала частного сектора, сотрудничество в развитии добычи критически важных минералов для укрепления энергетической безопасности и цепочек поставок. В этом контексте Вашингтон обещает помочь в привлечении инвестиций и развитии Транскаспийского (Среднего) коридора. Также Байден выступил за поддержку гражданского общества и расширение экономических прав и возможностей женщин, а также соблюдение прав людей с ограниченными возможностями. Встреча имела более формальное значение, поэтому и договоренности выглядят как требующие более детальных наработок.

Формат «С5+1» появился в 2015 году, но только сейчас встреча состоялась на уровне президентов стран. Это указывает на рост для Соединенных Штатов значимости региона, зажатого между Россией и Китаем.

США заявляют, что укрепление отношений с Вьетнамом не является шагом "холодной войны" против Китая

Российская агрессия против Украины, глобальные амбиции КНР и усиление американо-китайского противостояния делают Центральную Азию важным игроком в регионе. Учитывая то, какое внимание ей было уделено в последнее время со стороны Владимира Путина (с начала полномасштабного вторжения в Украину он провел рекордное количество двусторонних и многосторонних встреч, а также личных визитов в Центральную Азию) и Си Цзиньпина (который с первым визитом после переизбрания на третий срок посетил Казахстан и Узбекистан; организовал щедрый прием пяти лидеров в Сиане и т.п.), выглядит логичным, что США повысили уровень встречи с традиционно министерского до президентского.

В силу географических и исторических факторов Центральная Азия никогда не была главным приоритетом внешней политики США. Несмотря на то, что Соединенные Штаты одними из первых признали независимость всех пяти государств после распада Советского Союза и способствовали укреплению их суверенитета на начальном этапе, все же основной фокус отношений американцев с центральноазиатскими государствами был сосредоточен на вопросах безопасности из-за афганского фактора — в течение длительного времени эти страны служили тыловой площадкой для поддержки военных операций США и союзников в Афганистане.

После отхода американских войск из Афганистана администрация Байдена попыталась компенсировать снижение присутствия в регионе с помощью Инициативы по экономической устойчивости для Центральной Азии на 2022 год, предусматривающей выделение финансирования для региона в 25 млн долл. на расширение торговых путей и укрепление частного сектора, а также инвестиции в обучение и образование граждан. В начале этого года госсекретарь Энтони Блинкен во время своего визита в Казахстан и Узбекистан объявил о дополнительных 25 млн долл. по этой программе. Это финансирование рассматривалось чаще всего как компенсация центральноазиатским странам за экономические потери из-за санкций против РФ. Тогда Блинкен заявил, что Соединенные Штаты внимательно следят и постоянно ведут дискуссии о соблюдении санкционного режима с разными странами, а для Центральной Азии Вашингтон хочет смягчить его последствия и создать новые возможности для диверсификации торговли, принимая во внимание ее тесные отношения с Россией.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

На фоне активности Китая в спорных водах еще две страны могут присоединиться к совместному патрулированию с Филиппинами и США

Впрочем, эта сумма оказалась неубедительной на фоне тех экономических выгод, которые Центральная Азия получила от сотрудничества с РФ, превратившись в важное звено по реэкспорту подсанкционных товаров и место релокации российского бизнеса. По результатам 2022 года, например, товарооборот между ними вырос на 20% — до 41 млрд долл., объем инвестиций превысил 3,6 млрд долл. за год, а более 10 тысяч российских и совместных предприятий создали больше 900 тыс. рабочих мест. К этому нужно еще прибавить финансовые поступления от трудовых мигрантов, которые, даже несмотря на ослабление рубля, составляют значительные суммы: в 2022 году из РФ в Узбекистан поступило 14,5 млрд долл., в Кыргызстан — 2,78 млрд. Поэтому американцам пришлось применять и кнут в виде санкций к тем компаниям, которые были схвачены на реэкспорте запрещенных товаров в РФ.

Несмотря на то, что после начала российской агрессии против Украины в государствах Центральной Азии усилилась обеспокоенность относительно собственного суверенитета и угроз со стороны России, что создает возможности для Соединенных Штатов укрепить свои связи с регионом, убедить эти страны отмежеваться от токсичной России сейчас выглядит невозможным не только из-за тесной экономической повязанности, но и все еще значительного политического влияния Москвы.

К тому же в Центральной Азии существует определенное восприятие отношений со США как чего-то нестабильного и ситуативного. Оно усиливается отсутствием стратегического подхода американцев к региону (хотя в 2020 году была принята рамочная «Стратегия для Центральной Азии на 2019–2025 годы», она не изменила ситуацию) и неопределенностью политики в решении афганской проблемы. Даже то, что американский президент ни разу не посещал Центральную Азию, прибавляет аргументы скептикам относительно настоящего места региона в американской внешней политике.

Ну и, бесспорно, финансовый аспект. В этом вопросе США не могут посоревноваться с Россией и Китаем.

Чем для нас опасен Ким Чен Ын в гостях у Путина

Так, товарооборот региона с Китаем за прошлый год составлял 70,2 млрд долл., в то время как со США — 4,4 млрд (86% из которых приходится на Казахстан, 7% — на Узбекистан, а остальное — на три другие страны). Во время уже упоминавшегося саммита в Сиане «Китай+Центральная Азия» Пекин пообещал увеличить трансграничную торговлю и объявил о предоставлении 3,7 млрд долл. бесплатной финансовой помощи на развитие региона, кроме ряда инвестиционных договоров, дополнительно подписанных отдельно с каждой страной. После этого саммита в центральноазиатских экспертных кругах активно сравнивали аналогичные встречи ЕС—Центральная Азия и США—Центральная Азия (при участии Блинкена), которые не смогли отметиться подобной финансовой щедростью.

В этих условиях Соединенным Штатам сложно убедить центральноазиатские страны осудить российскую агрессию против Украины (хотя официально они и объявили о поддержке суверенитета и территориальной целостности нашей страны, но не проголосовали ни за одну резолюцию, осуждающую войну в Украине) и добиться общего давления на РФ, прежде всего относительно невозможности обходить санкции, как и выбирать сторону в вопросах, касающихся американо-китайского противостояния.

Очевидно, именно поэтому во время нынешнего саммита администрация Байдена решила сконцентрироваться на вопросах, которые дадут ей возможность найти точки соприкосновения с регионом, обходя преграды и острые углы. Например, накануне встречи правозащитные организации призвали американскую администрацию поднять вопросы нарушения прав людей в странах региона. Но в официальных источниках информация об обсуждении этого вопроса обнародована не была, как и про разговоры о соблюдении антироссийских санкций, — их могли рассматривать за закрытыми дверями.

США не могут лишить влияния ни Москву, ни Пекин, но служат той третьей силой, которая определенным образом может разбавить давление двух последних на страны региона. А это вполне вписывается в политику многовекторности, во что много лет подряд пытаются играть центральноазиатские государства. Нынешнюю мировую конъюнктуру они рассматривают как шанс, который может помочь выйти из вынужденной географической изоляции, продиктованной отсутствием прямого доступа к морю, и привлечь как можно больше заинтересованных игроков в развитие региона.

Но если Центральная Азия хочет получить свою центральность (наподобие АСЕАН) и экономическую перспективу, она должна подтвердить статус самостоятельного субъекта (через реализацию внутрирегиональных интеграционных процессов) и избежать чрезмерной зависимости от любого из внешних акторов, в первую очередь от Китая и России.