Выпустить пар, или О правах ребенка в Украине

На прошлой неделе мою веру в лучшее будущее серьезно подорвали состоявшиеся 12 октября парламентские слушания "Права ребенка в Украине: обеспечение, соблюдение, защита".

С момента последних слушаний прошло уже шесть лет. Проблемы, казавшиеся столь серьезными в 2010 году (по ощущениям - столь далеком от нас), не решены. Они вот уже более двух лет как отодвинуты на задний план новыми вызовами, порожденными войной и глубоким социально-экономическим кризисом в стране.

Усиливают остроту как старых, так и новых вызовов и далеко не всегда адекватные, не учитывающие негативных последствий попытки сэкономить бюджетные средства на том, на чем экономить нельзя: например, на выплатах одиноким матерям, на резком сокращении соцработников, социальных программ по поддержке детей и многом другом. Cэкономив таким образом сегодня тысячи, завтра государство в результате потеряет миллионы - из-за ухудшения здоровья детей, роста детской преступности, разрушения семей, от увеличивающегося для ребенка риска оказаться в интернатном заведении, содержание которого обходится бюджету значительно дороже, чем своевременная поддержка семьи, находящейся в сложных жизненных обстоятельствах.

Цель любых парламентских слушаний - изучить вопросы, представляющие общественный интерес и требующие законодательного урегулирования. Этих парламентских слушаний очень ждали, к ним серьезно готовились общественные организации из самых разных сфер защиты прав детей. Кто-то из них занимается детьми сиротами и лишенными родительской опеки, кто-то - соцзащитой, образованием, доступностью и безбарьерностью для детей-инвалидов, кто-то - вопросами охраны здоровья детей, и так далее.

Если честно, особых иллюзий никто из общественников не питал.

Ведь об отведенной парламентским слушаниям роли убедительно свидетельствует норма положения об их проведении, согласно которой еще до их начала народным депутатам должны быть розданы проекты решений Верховной Рады по результатам (!) слушаний. То есть слушания проводятся уже после того, как заранее примерно известен их результат, что само по себе, в общем-то, устраняет необходимость в их проведении.

Тем не менее, общественникам хотелось высказаться о накипевшем, хотя бы попытаться донести свое видение о способах решения наиболее болезненных проблем до представителей исполнительной власти. Получилось, увы, не очень.

Ни старые, ни новые вызовы в сфере защиты прав ребенка государство, похоже, решать не спешит. Парадоксально, но для каждого из нас по отдельности наши дети - априори самое важное и дорогое в жизни. В масштабах же государства - они традиционно на предпоследнем месте (на последнем - инвалиды и пенсионеры). Практически пустая правительственная ложа на этих парламентских слушаниях, увы, - очередное и яркое тому подтверждение. Из всех приглашенных профильных министров и замминистров своим присутствием слушания почтили лишь замминистра социальной политики С.Устименко и замминистра по вопросам временно оккупированных территорий и ВПЛ Г.Тука. Остальные чиновники, видимо, были заняты гораздо более важными делами. Возможно, искали "баланс между интересами государства и правами человека". (Эта фраза, сказанная модератором Оксаной Сыроид в ответ на критику законопроекта о временно оккупированных территориях, одним из авторов которого она является, резанула многих как присутствовавших в зале, так и наблюдавших за действом с экранов телевизоров.)

Как бы там ни было, парламентские слушания состоялись. Было много слов о том, что дети - это будущее, и гораздо меньше о том, что для этого будущего делается. Без ответов на вопросы и без обсуждения заслушанных докладов; с цифрами и отчетами вместо предложений по решению проблем; с выделенными общественникам на выступления сначала четырьмя, а потом и вовсе двумя минутами. Ну, по крайней мере, "хорошо, что мы смогли выпустить пар", - завершая слушания, сказал глава Комитета по вопросам семьи, молодежной политики, спорта и туризма А.Палатный. Рассчитывать на что-то значительно больше этого, при почти пустой правительственной ложе, наверное, вряд ли стоит.

Дать оценку прошедшим парламентским слушаниям ZN.UA попросило экспертов в сфере защиты прав детей.

Дарья Касьянова,
национальный программный директор "SOS Детские деревни - Украина":

Обо всем остальном могу сказать: это была братская могила. Все темы, что у кого наболело… Непонятно, каким образом формировалась повестка и исходя из чего были определены спикеры. Тематику следовало бы разделить - "дети - власть", "дети - война", "дети - децентрализация", "дети - взрослые". Но этой последовательности не было.

Согласно слайдам замминистра соцполитики С.Устименко, у нас, в принципе, все хорошо, динамика неплохая, все работают. Представители же общественных организаций, работающие с онкобольными, с другими сложными категориями детей, использовали свои две минуты, чтобы просто докричаться до чиновников и сказать, что в стране все заморожено - ничего не делается, никакие проекты толком не идут и, куда ни глянь, везде большие "дыры".

Помимо того, чтобы встретиться, пообщаться и обозначить важность проблем, общественность хотела, во-первых, понять тренды - что будет дальше со сферой защиты прав детей. И, во-вторых, услышать конкретные предложения - что может быть, и чем мы можем помогать государству. Хотя, честно говоря, особых надежд на то, что из парламентских слушаний будет извлечен максимальный конструктив, не было.

Нельзя сказать, что предложения и рекомендации озвучены не были. Многие депутаты говорили о восстановлении какого-то органа, который занимался бы семьями и детьми (о министерстве или же об уполномоченном по правам детей, - но структуре независимой). Уполномоченный по правам ребенка Н.Кулеба обозначил семь или восемь пунктов. Однако все эти предложения мы слышим уже давно. Непонятно, почему ничего из предложенного не сделано. Например, до сих пор не прописано, каким образом присваивается статус ребенка войны пострадавшему в результате военных действий. Что мешало Минсоцполитики и Кабмину хотя бы разработать этот документ? Я знаю, что общественные организации неоднократно предлагали свою помощь для быстрой и качественной разработки этого документа. Но, насколько мне известно, это так и не было востребовано.

Мы постоянно говорим о важности гражданского общества, но реально оно всегда оказывается на последних ролях. Организации готовились, пытаясь в максимально сжатые рамки внести какой-то смысл - не просто проблематику, но предложения конкретных решений. Однако реальной возможности высказаться не было ни у кого. Например, выступление Галины Постолюк должно было стать подложкой для очень серьезной, профессиональной дискуссии о состоянии интернатных учреждений и деинституализации. Но в предоставленные две минуты можно было только обозначить проблему, попытавшись эмоционально докричаться до нашей власти, и она предпочла вообще отказаться от выступления.

Проблем накопилось просто огромное количество. Поскольку я работаю в сфере сиротства, для меня кажется важной эта тема. Сегодня в разных типах учреждений находится более
100 тысяч детей, причем тех, у которых есть родители или родственники. В том числе есть проблема, что дети из приемных или опекунских семей тоже находятся в интернатах. Семьи, оказывающиеся в сложных жизненных обстоятельствах (и на мой взгляд, семьи переселенцев - это одна из групп риска), не находятся под сопровождением социальных служб, которых, по сути, нет. А общественные организации помогают им только там, где сами находятся, то есть - в больших городах. В селах, куда невозможно добраться и где реально проживают эти семьи, с ними никто не работает. И это огромное количество людей, дети которых спустя некоторое время могут оказаться в интернатных учреждениях, а сами эти семьи - просто на улице.

Обеспечение права ребенка на здоровье - тоже очень важно. Сегодня - это фактически только вакцинация. Медикаментов нет, возможность лечить детей качественными препаратами отсутствует. Масса самых разных проблем, связанных с какими-то базовыми вещами: с доступом к образованию, медицине и, конечно, с обеспечением права на семью. На мой взгляд, сегодня это самые острые проблемы, касающиеся всех детей Украины.

Еще мне бы хотелось, чтобы наша страна, с одной стороны, не разделяла детей на категории - живущие на подконтрольной и на неподконтрольной Украине территориях. Так было бы правильно и профессионально. А с другой - чтобы мы боролись за каждого конкретного ребенка, а не отдельно за детей с инвалидностью, с онкологией или за детей-сирот. Конечно, должна быть общая стратегия, но касаться она должна каждого конкретного ребенка в Украине. И для этого нужно консолидировать усилия не только общественных организаций, депутатов. Здесь должен быть совсем иной уровень - Кабмина. Об этом говорят уже много лет. Но, к сожалению, дети, а соответственно - и детская политика у нас не являются приоритетом. Поэтому, судя по всему, каких-то системных позитивных изменений ждать вряд ли приходится.

На парламентских слушаниях очень правильно говорили, что нужно закрепить персональную ответственность за каждым профильным министром, как прописано во всех законодательных документах. Непонятно только - почему это не сделано до сих пор? Почему детская тема у нас постоянно куда-то заваливается за диван, и мы о ней все время забываем, вспоминая только тогда, когда наступает какой-то момент Ч? Мы слышим в новостях, что в Василькове обвалилась школа. Теперь ее будут отстраивать и подсчитывать, сколько миллионов на это уйдет. И так у нас в каждой сфере, куда ни копни, что-то обваливается на глазах, в самое неподходящее время, когда там находятся люди, дети…

Дети - это тема, которая действительно может объединить общество. Сумасшедший раскол, мы говорим на языке ненависти, но при этом не используем возможности для объединения.

Людмила Волынец, эксперт в сфере защиты прав детей:

На мой взгляд, обсуждение должно было сконцентрироваться вокруг четырех тем.

1. Понимания как сути ребенка каждым органом исполнительной власти, так и своей компетенции в этом. Дело в том, что право ребенка у родителей - это один императив, в защите госслужащего центрального уровня - другой, в защите служащими местного уровня - третий и т.д. Но речь о понимании прав ребенка даже не шла.

2. Дети и война через призму работы всех центральных органов исполнительной власти.

3. Сиротство как последствие войны и анализ работы в этом направлении.

4. Дети и децентрализация.

Целью парламентских слушаний было не обозначить социальные и политические права, а ввести ребенка в эту политику не как объекта, но как субъекта права. Но, к сожалению, кроме выступления девочки - выпускницы интерната, мы в этом смысле больше ничего не услышали. У нас 7,5 млн детей в стране и 7,5 млн проблем. В разной конфигурации.

Права граждан у нас выстраивают после прав государства, что на самом деле - путь в никуда. Мы, с одной стороны, - социальное государство. А с другой - сегодня все больше полицейское, военное, какое угодно. Безусловно, государство нужно защищать. Вопрос в том, как при этом не нарушать права человека. К сожалению, права человека (в том числе и ребенка) отходят на второй план.

Проект рекомендаций парламентских слушаний достаточно бурно обсуждается в соцсетях. На данный момент его еще нужно дорабатывать. Не только с точки зрения того, что делать, но и возможности реализации и отводимого на это времени. Сейчас это - просто набор разрозненных предложений. Например, о восстановлении Министерства по делам семьи и молодежи.

Я надеюсь, что это были парламентские слушания не на ближайшие шесть лет, а, как положено по закону, на ближайший год. Закон об охране детства обязывает Кабмин раз в год информировать ВР о социальном положении детей, об изменении демографической ситуации и т.д.

Сумбурность слушаний продиктована тем, что, к сожалению, минимизированы любые дискуссионные площадки по поводу детей. Коллегии в министерствах не проводятся. Именно через призму прав ребенка, а не с целью реализации, например, субвенции. О субвенциях Минсоцполитики говорит на каждой коллегии, а о детях за последние три года - лишь на одной. И присутствовавший на ней министр не посчитал нужным не то что выступить, но даже поучаствовать в принятии решений.

Последнее совещание под председательством президента происходило в 2013 году. Последний указ президента был тогда же. За время войны мы впервые собрались и попытались поговорить. Но до конструктивного разговора, к сожалению, еще очень далеко. Сумбурность выступлений, предложений и т.д. - все это последствие того, что, к сожалению, социум очень давно не говорил о детях на высоких государственных площадках. А это неправильно. В результате нет отточенности мыслей и действий по детям, зато появляется конфликтность, когда выступающий не слышит ведущего, и наоборот.

Это катастрофа, когда базовый принцип права ребенка воспринимается действующими органами власти как вопрос не их компетенции. Выступать на парламентских слушаниях должен министр, это его уровень, а не заместителя. Национальная полиция, например, вообще заявила присутствие всего лишь директора департамента. Хотелось бы, чтобы министры прочитали Конвенцию ООН о правах ребенка. Возможно, они не знают, что у них там есть персональные статьи. Например, у Министерства обороны 38-я, а у Национальной полиции - 40-я, которые они обязаны исполнять.

Галина Постолюк,
директор представительства благотворительной организации "Надежда
и жилье для детей":

У нас действительно нет системы защиты. За все эти годы мы ее не выстроили.

Н.Кулеба сказал, что нужна межведомственная комиссия по вопросам охраны детства - как консультативный досовещательный орган. Я не верю, что это будет работать. Все предыдущие годы комиссия не имела силы координирующего органа с функцией принятия решения. Мы лоббируем создание отдельного органа по семье и детям на национальном уровне, который все детские вопросы будет решать в комплексе.

Выступать я отказалась не из протеста. Просто отведенных двух минут не хватило бы на то, что я планировала сказать. Но я хотела бы прокомментировать заявление замминистра соцполитики Устименко о том, что изменения в положение о ДДСТ и приемных семьях призваны прекратить проживание родителей за счет средств, выделяемых на детей.

В семьях с 5–10 детьми один из родителей не работает, получая денежное вознаграждение. Это тоже свидетельствует о том, что родители живут за счет детей? На мой взгляд, это очень цинично и несправедливо по отношению к родителям. Если такое случается, то это говорит прежде всего о непрофессионализме Минсоцполитики, которое за последние годы ничего не сделало для введения надлежащих как внешнего контроля, так и профессиональной поддержки. Кроме того, прежде, чем отдавать детей, нужно изучать мотивы: что руководит людьми, зачем они берут детей в свою семью? О несостоятельности Минсоцполитики, опять-таки, говорят все неудачные случаи, когда детей возвращают. Программы подготовки родителей не усовершенствованы, тренеры непрофессиональны, специалистов, которые должны этим заниматься, сокращают.

То же касается и сокращения поддержки одиноких матерей. Если родители действительно не оформляют брак, чтобы получать мизерную выплату от государства, то чаще всего это вынужденные случаи.

Мои ожидания от этих парламентских слушаний не оправдались. Пытались подхватить много, а проскакали по верхам. Отношение к общественным организациям и гражданскому обществу в целом пренебрежительное.

Елена Петряева,
руководитель общественной инициативы "Восстановление Донбасса:

Я поднимала вопрос о том, что на сегодняшний день отсутствует статистика. До войны на Донбассе (Донецкая и Луганская области) проживал миллион детского населения. Часть детей родители вывезли. К сожалению, достоверной статистики о том, сколько детей осталось в Украине, сколько на неподконтрольной территории, сколько вывезено родителями за пределы страны (в дальнее и ближнее зарубежье) - нет.

До войны в Донецкой области проводилась колоссальная работа по развитию семейных форм воспитания, была программа "Сиротству нет!" Более 80% детей-сирот и лишенных родительской опеки были оформлены в семейные формы воспитания. Эти семьи также вывозили детей. И хотелось бы понимать, где эти дети теперь и что с ними. Особенно остра эта проблема в отношении детей, вывезенных в РФ, где нет таких форм, как ДДСТ и приемные семьи. Поэтому такие семьи не получают пособия, дети находятся там незаконно, некоторые даже не ходят в школу. У многих, выехавших туда семей не было никаких политических мотивов. Просто там у них есть родственники. Понимая свою ответственность перед Украиной, многие родители хотят отчитаться о том, как живут их дети и какие есть проблемы. Два с половиной года с двумя семьями мы пытаемся через Минсоцполитики и Департамент усыновления все-таки решить - кому они должны предоставлять отчет. Ведь орган, которому, по закону, они подотчетны, находится на неконтролируемой территории. Однако это так до сих пор и не определено.

Я также говорила о том, что у нас нет статистики относительно погибших детей. Даже озвученные в выступлениях замминистра соцполитики Устименко и народного депутата Павленко эти цифры разнились (68 и 20 соответственно). Однако уже в декабре 2014 года Донецкая администрация регистрировала 45 погибших. В 2015-м ВОЗ озвучила цифру 68 (лугачане и дончане). А полиция Донецкой области в 2016-м говорила о 50 погибших. Такие колебания, я считаю, недопустимы. По нашим данным, собранным как на контролируемой, так и неподконтрольной территориях, 199 детей погибли и более 400 получили ранения.

Очень большая проблема, о которой говорили многие выступающие, - это дети в семьях ВПЛ, арендующих или живущих в приспособленном жилье. За 2,5 года половина ДДСТ и приемных семей, выехавших, в частности, из Донецкой области, несмотря на все проблемы на неподконтрольных территориях, вынуждены были вернуться назад. Здесь они жили в монастырях, в дачных домиках, детских оздоровительных центрах. Сейчас есть законопроект о предоставлении им жилья. Но проблема очень острая.

Над детьми из семей, оказавшихся в сложных жизненных обстоятельствах, необходимо осуществлять патронат. Соцработников катастрофически не хватает. В то же время большую их часть отправляют на проверку достоверности проживания ВПЛ…

На парламентских слушаниях звучало много красивых слов о будущем. Но если мы говорим о будущем, то почему шесть лет не рассматривали вопросы, которые на сегодняшний день стоят очень остро?

Тема предотвращения и искоренения сиротства была задекларирована еще в
2005 году при президенте Ющенко. Всеукраинские совещания проходили каждый год. Это многокомплексная программа. Здесь и юстиция, и милиция, и судебная система, и образование, и соцзащита, и здравоохранение. Но последние два года ничего не происходит.

В своем докладе уполномоченный по правам ребенка сказал о том, что в зоне военного конфликта пребывают 12 тысяч детей. Эту цифру я никак не могу объяснить. До войны в области проживал миллион детей. Проблемы любого ребенка - его вывезли, вывезли далеко или он остался - следствие военного конфликта. Даже в относительно благоприятных условиях смена места жительства, изменение какого-то динамического стереотипа накладывает определенный отпечаток на психику. Но Н.Кулеба говорит о 12 тысячах детей...

Много у меня было внутреннего протеста на этих парламентских слушаниях. Но я все-таки оптимист, и мне очень хочется верить, что хотя бы что-то сдвинется. Хотя бы что-то. На это и будем надеяться.

С документами, стенограммой и видео парламентских слушаний можно ознакомиться здесь:

http://komsport.rada.gov.ua/documents/sluhannja/73484.html