«ВСЕ ПОД НОГИ ЛЮБВИ И СВОБОДЕ...» В ЭТОМ ГОДУ ИСПОЛНЯЕТСЯ 270 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ДЖАКОМО КАЗАНОВЫ

В Чехии, в небольшом старинном городке Духцов, стоит замок, считающийся архитектурной жемчужиной позднейшего классицизма. Но не только архитектурные достоинства привлекают сюда туристов. В духцовском замке, родовом гнезде Вальдштейнов — фамилии, известной некогда во всей Европе, — встречались русский царь, прусский император, австрийский король, гостили Моцарт и Бах, Шиллер, Шопен и Бетховен, сочинивший позднее сонату, названную им «Вальдштейнской». Но несмотря на это созвездие имен, духцовский замок зовут замком Казановы. Казанова тут не гостил — жил. Библиотекарем у Вальдштейна. Целых 13 лет — с 1785 по 1798 год.

В одной из комнат замка, некогда принадлежавших Казанове, и ныне висит венецианское зеркало — в память о городе, где он, сын придворной актрисы, родился в 1725 году, ровно 270 лет назад. В Венеции же он попал в тюрьму, сидел в знаменитых «свинцовых камерах», а потом бежал, описав свой побег в книге, изумившей многих читателей.

Еще один экспонат — огромная карта. Стоит нажать кнопку, и на ней зажигаются десятки городов. Казанова исколесил всю Европу (бывал и в Москве, и в Петербурге), прежде чем нашел приют в духцовском замке. Тут, в Духцове, он написал знаменитые мемуары — 16 томов пережитых им любовных приключений. Они-то и сделали его имя нарицательным: Казанова — любовник номер 1 всех времен и народов.

Но есть, оказывается, люди, не согласные с подобным утверждением. В Духцове действует «Общество друзей Джакомо Казановы», и цель его, по словам председателя И.Полишенского, защитить Казанову от устоявшихся за два века вульгарных, как ему кажется, представлений о великом венецианце. И любовные приключения, дескать, во многом плод его фантазии, да и не в них суть: Казанова был одним из самых одаренных и образованных людей своего времени.

И это действительно так. Мало кто из людей, слышавших о Казанове, знают, что именно он перевел на итальянский «Иллиаду» Гомера, участвовал в заседании Французской академии наук, где обсуждались вопросы воздухоплавания, был принят Екатериной II как видный ученый-астроном и реформатор календаря, что он написал популярный в свое время роман-утопию «Иксамерон». Но верно ли защищать Казанову от Казановы? Ведь известно, что все свои таланты, так ярко проявлявшиеся в науке, искусстве, дипломатии, коммерции, Казанова всегда бросал под ноги одному — любви. Сегодня богач, щедро одаряющий женщину, завтра бедняк, бегущий от своих кредиторов, расстриженный священник, разжалованный солдат, преследуемый шулер — сколько изломов в судьбе этого человека!

По свидетельству Стефана Цвейга, автора блестяще написанной биографии знаменитого венецианца, первое общество друзей Казановы возникло спустя сто лет после его смерти. Члены этого общества особо отмечали, что в духцовский замок Казанова попал уже старым, немощным человеком. При жизни ставший легендой, он чувствовал себя здесь заживо погребенным в глуши. Сохранивший гордый, мятежный нрав, он казался смешным дворцовой челяди — над ним иронизировали, его взгляды искажали...

Спустя век несправедливые, однобокие взгляды на Казанову берется исправить Марина Цветаева. На дворе 1919-й — революция, разруха, голод, гражданская война, а она, всегда предпочитавшая сиюминутному вечное, пишет ликующую поэму о любви «Конец Казановы». Но прежде чем взяться за эту поэму, Цветаева многое прочла о Казанове и его эпохе. Об этих днях осталась запись в дневнике дочери поэтессы, девятилетней Али, которой — «венецианским ее глазам» — потом посвятит Цветаева «Конец Казановы». «Я помню, мы жили на чердаке. Было лето, окно выходило на крышу. Марина сидела на самом солнце и писала «Казанову». Я сидела напротив... одним глазом глядела на небо, другим на нее. Так проходило утро. Потом мы шли за обедом, потом в румянцевский музей, в читальню. Я играла в саду, а Марина в читальне читала «Казанову». По дороге Марина мне рассказывала о его детстве, о том, как бабушка отвезла его в гондоле к колдунье с черными котами и как ему потом являлась какая-то богиня (это было в Венеции); и о его старости: как над ним все смеялись и уже никто не являлся (это было в Богемии)».

Цветаева, по собственным ее словам, прочитала «миллионы французских мемуаров XVII и XVIII веков», дабы быть правдивой и в мелочах. И такая скрупулезно-точная в деталях, она тем не менее придумывает не существовавшего в судьбе Казановы человека! Служанку замка Франциску, которая заставляет вновь биться умолкнувшее было сердце Казановы...

По Цвейгу, Казанова в Духцове — «безголосый певец», «омертвевшая звезда». Феллини в знаменитом фильме дает своему Казанове куклу, заводную игрушку — символ тщеты вожделений, невозможности любви. Цветаева — живую женщину, почти девочку, которая его, старика, полюбила — символ невозможности жизни без любви.

В духцовском замке хранится свидетельство о смерти Казановы. Казанова и похоронен здесь, в Духцове, но где его могила — неизвестно. Человек, которого знала вся Европа, умер всеми забытый. Нередкий случай в истории, которой правят любые чувства, только не любовь... По Цветаевой же, не в землю, а в ночь, как в бессмертие, уходит Казанова. Не случайно, готовя к печати «Конец Казановы», она назвала поэму по-иному — «Феникс».

«Я жил как философ», — таковы, утверждают, были последние слова Казановы. Он не был чужд философии, вел споры с Вольтером, сказав ему вещие и сегодня слова: «Любите человечество, но любите его таким, как оно есть». И все же не о науке философии тут речь — о науке жизни. Казанова и сегодня интересен для нас не только тем, как он описал свою жизнь, но и тем, как он ее прожил: одинаково ступая по скользящему паркету домов и грубым каменным плитам хижин, легко переходя от миллионных состояний к ломбарду, от дуэлей к лирике Тассо. Изменчивый, но постоянный в одном: готовности бросить все ради любви и свободы...