ВСЕ ЛИ РАССУДИТ ИСТОРИЯ

Не все предатели, подобно Иуде Искариоту, вешаются. Отдельных из них вешают или казнят каким-нибудь иным способом их современники. Но по прошествии времени, иногда довольно значительного, нередко задаются вопросом: а не поторопились ли мы? Заслужил ли имярек подобного наказания? Ведь дело не только в физической казни, но и в навешивании несмываемых, убийственных ярлыков предателя, бросающих мрачную тень на целые поколения и эпохи. Позорное клеймо, иногда весьма сомнительно заслуженное. А по прошествии длительного времени - поди разберись, кто же был прав.

И усугубляется это не только большим временным расстоянием, погибшими документами и ушедшими навсегда свидетелями. История-то ведь далеко не всегда бывает объективной. Она постоянно несет на себе отпечаток определенного века, мировоззрения. А личностные оценки только увеличивают число загадок. Поэтому, пытаясь подтвердить приговор или его опровергнуть, нужно быть ой каким внимательным и осторожным.

В свое время церковь провозгласила анафему украинскому гетману Мазепе. Во всех православных храмах проклинали имя человека, изменившего российскому императору Петру I. И факт измены действительно существовал. Казалось бы, куда перечить таким аргументам? Но прошли годы, столетия, и люди, причем не только в Украине, сумели по-новому взглянуть на события, мотивы, толкнувшие гетмана в объятия шведского короля.

Выходит, ошибалась не только официальная власть. Далеко не лестным образом изобразили Мазепу даже гении литературы - Пушкин, Байрон и другие. И кто знает, сколько бы сохранялась такая оценка гетмана, если бы не крутой поворот в истории в связи с обретением Украиной независимости.

Отделять человека от эпохи, оценивать его поступки вне времени невозможно. Разве не донесли до нас народные песни и думы уничтожающую характеристику Богдана Хмельницкого, который, исходя из высших интересов, делал уступки, иногда очень чувствительные для народа, крымскому хану!

В Петербурге, на Невском проспекте, невдалеке друг от друга покоятся могилы российского генералиссимуса Александра Суворова и французского генерала, битого, кстати, в свое время Суворовым, Виктора Моро, чье имя в определенный период было тесно связано с Наполеоном. Нет ли в этом соседстве какой-то роковой ошибки?

Вспомним вкратце жизненный путь Моро. Ярый поклонник республики, пламенный борец за ее становление, он стал любимцем французов. Но когда Наполеон взял курс на трон императора - превратился в его врага. Моро выдерживал преследования, был осужден, едва избежал смертной казни и оказался в изгнании в Америке. Но слава его как замечательного военачальника была столь велика, что российский император, не побоявшись республиканских настроений Моро, сделал все, чтобы привлечь его на службу России. И Моро сражался на стороне союзных войск, получил смертельное ранение под Дрезденом, и его прах по распоряжению российского императора перевезли в Петербург, где и похоронили.

Так кто же он, Моро? С одной стороны - ярый приверженец Французской республики, борец с тиранией. А с другой - он убивал и помогал убивать французов. Вот и рассуди, как должны относиться к нему французы...

В последнее время в некоторых российских изданиях появились попытки по-новому взглянуть на личность генерала Власова. Не то чтобы реабилитировать, но, по крайней мере, поколебать у читателя устоявшееся клеймо архипредателя. В качестве аргумента приводится любопытный факт. Захваченного в плен генерала казнили с особой жестокостью, но жену и детей не тронули. Ситуация действительно нетипична для советских карательных органов, ведь многие сотни ребят «врагов народа», впоследствии оправданных, разделили участь своих родителей. Делается откровенный намек на то, что Власов был агентом НКВД, выполнял особое задание...

Кто знает, какие тайны хранят специальные архивы, но Штирлиц из него явно не получился, а вред он нанес огромный - и стране в целом, и армии, и народу. Но не будем углубляться в эту грустную историю, задумаемся - какую он ставил перед собой цель?

Власов был очень способным, талантливым, высоко ценимым Сталиным генералом. Чего же, спрашивается, ему не хватало? Растерялся, испугался гитлеровской военной машины? Трудно поверить. Может, это была своеобразная форма протеста против репрессий, уничтожения Сталиным большой группы талантливых военачальников? Но не мог же он не знать, во что это обойдется и армии, и всему народу.

И все же, задумываясь над мотивами людей, ставших на такой путь, поневоле приходишь к выводу, что большинством из них руководило не желание получить «тридцать серебреников», не личная выгода. Об этом свидетельствует и опыт всех гражданских войн - и в России революционной, и в Испании, и в СССР (а иначе разве можно назвать движение сопротивления в Западной Украине?).

Проходят годы, стираются острые углы противоречий, идейного противостояния друг другу. Давно спят в могилах участники гражданских войн. В Испании, например, они спят в общих могилах и над ними стоят общие памятники.

Даже у нас, наконец, озаботились приведением в какой-то порядок захоронений немецких солдат, погибших во время второй мировой войны. Ведь преимущественное их большинство пришло на нашу землю и осталось в ней навсегда не по своей воле, ведь известно, что многие из них осуждали захватническую войну Гитлера. А по остаткам обнаруженных скелетов поди разберись - кто был кто, кто о чем думал.

Чем больше проходит времени, тем труднее ответить на подобные вопросы. Но, с другой стороны, тем рассудительнее становится человечество. А там, где трудно ответить за историю, оно находит какой-то внутренний консенсус с оценкой прошлого, все более и более руководствуясь просто принципами человечности.