Виктор Набруско: «Станет ли Украина хозяином в собственном информационном пространстве?»

Десять риторических вопросов, касающихся проблем национального информационного пространства, ставит президент Национальной радиокомпании Украины, секретарь Национального союза журналистов Украины Виктор Набруско.

1. Кто сегодня в Украине реально занимается информационным ресурсом как составляющей национальной безопасности и принимает ответственные решения по информационной политике?

— Что можно сказать об информационной политике в нашем государстве? Она сложна и неоднозначна. Об этом наконец-то заговорили и на высоком политическом уровне. В выступлении президента Украины на заседании Совета национальной безопасности и обороны, в частности, речь шла об угрозе потери информационного суверенитета как составляющей национальной безопасности. Ни для кого не секрет, что ныне наше информационное пространство не является украинским, оно не отвечает национально-государственным украинским интересам, а порой и реально представляет им угрозу.

В чем суть проблемы? По-моему, наша законодательная база в сфере масс-медиа уж слишком демократична и либеральна. Закладывали ее еще в середине 90-х годов, на заре независимого государства, и в тогдашней поспешности были допущены, считаю, серьезные ошибки. Ведь государство должно предусматривать определенные защитные функции в жизненно важных для себя сферах — экономической, военной и, конечно же, информационной. Тогда этого не сделали. Наши законодатели ориентировались на европейские приоритеты и европейские ценности. Но ведь и Германия, и Австрия, и Великобритания свою государственническую идеологию выстраивали столетиями, и к моменту создания у них общественного вещания имели собственное информационное законодательное поле с мощным механизмом защиты национальных и культурных ценностей. Поэтому там ныне нет нужды говорить о необходимости возрождения исторической памяти или защиты государственного языка.

Европейские достижения демократии уж никак не могли стать образцом для Украины, которая только что обрела независимость. Именно тогда, когда формировались ростки украинского массмедийного законодательства, кое-кто из наших политиков от бизнеса понял, что под прикрытием демократии можно зарабатывать немалые дивиденды. Поэтому некоторые большие группы — олигархические, партийные, политические, как угодно их называйте, — отработав этот механизм под себя, мгновенно разбогатели. Темпы капитализации информационного ресурса под лозунгами демократических преобразований оказались абсолютно неестественными по сравнению со странами устоявшейся демократии. Поэтому ныне мы получили серьезные вызовы, представляющие угрозу нашей информационной сфере.

Общественное вещание создавалось и развивалось в странах Западной Европы только на базе государственных вещателей, и ныне их информационно-частотный ресурс составляет около 40%, а остальные 60% остались коммерческими. И поверьте, 40 процентов — это серьезный игрок в информационном поле государства, ведь это несколько общенациональных телевизионных каналов и несколько радиоканалов. Вместе с тем наше государство, к сожалению, ныне владеет менее чем 10% информационного ресурса.

Некоторые ловкачи очень быстро поняли, что из трех телевизионных каналов, в то время имевшихся в Украине, можно два поделить пополам с кем-то и в конце концов присвоить.

Процесс капитализации в сфере электронных СМИ завершился успешно. В результате мощные государственные телевизионные сети УТ-2 и УТ-3, практически весь пакет радиоресурса в ФМ-диа­пазоне просто были за копейки отняты у украинского народа и переданы чужим дядям. Государству остался только один неполноценный телевизионный канал.

Есть серьезные проблемы и с государственным радиовещанием.

Одна из основных причин тормозящих процессов в развитии НРКУ — отсутствие решения на государственном уровне о том, какой вид вещания должен быть приоритетным — проводной, эфирный или они оба на нынешнем историческом этапе одинаково важны.

И даже в этих условиях Украинское радио остается популярнейшим средством массовой информации. Согласно социологическим исследованиям, оно занимает первое место среди ведущих радиосетей Украины. Украинское радио выполняет несвойственную другим радиостанциям конструктивную и консолидирующую роль в обществе, широко информируя общественность о социально-экономической жизни страны, уделяя немало внимания культурно-образовательной тематике, в частности украинской истории и национально-культурному возрождению.

Разрушение проводной сети государственного радио как средства извещения людей в чрезвычайных ситуациях является угрозой национальной безопасности Украины, а также самому существованию Украинского радио.

Другое дело — расширение сферы эфирного вещания в ФМ-диапазоне с целью охвата сигналом Украинского радио всей территории Украины. Это должно стать одним из магистральных путей развития государственного радио. Но и здесь появились непреодолимые преграды, на этот раз в виде решений Национального совета телевидения и радиовещания, который постоянно демонстрирует особое расположение не к государственному, а к частному сектору радиовещания. Благодаря его усилиям Украинское радио ныне занимает в информационном пространстве страны только порядка 10% вещания. Остальной информационный ресурс принадлежит финансово-промышленным группам, вещатели которых совершенно равнодушны к защите национальных интересов государства, поскольку основной их целью является гонка за прибылью.

Так кто же ныне занимается, кто отвечает, кто реально в информационной сфере может влиять на сложившуюся ситуацию? Согласно закону о телевидении и радиовещании, Верховная Рада должна вырабатывать стратегические направления информационной политики, Кабинет министров — разрабатывать ее механизм и реализацию, а мы отвечаем за информационный продукт. Что на самом деле? Верховная Рада за все годы независимости удосужилась лишь на несколько парламентских слушаний, в частности по свободе слова, общественному вещанию, а все остальное делалось как-то мимоходом: принимались законы, которые не выполнялись или редактировались в сторону еще большей либерализации ради устранения государственных вещателей.

Государственный комитет телевидения и радиовещания Украины, который должен вырабатывать информационную политику, ныне стремится больше влиять на ситуа­цию — по крайней мере, и г-н Чиж, и г-н Прутник сделали первый весомый шаг, выведя комитет на уровень реального органа государственной власти, защитника национальных интересов, но по-настоящему влиять на эти процессы довольно трудно, поскольку запущенный в 90-е годы либеральный механизм работает на всю мощность. Госкомтелерадио 17 лет тщетно пытается принять концепцию национального информпространства, стратегию развития, доктрину национально-информационной безопасности. Но если этот конституционный орган не в состоянии обеспечить конституционное право своих граждан на получение информации, постоянно сокращая присутствие в эфире программ НРКУ, значит, что-то не так в нашем доме...

Национальный совет телевидения и радиовещания Украины в последнее время фетишизировался и чувствует себя абсолютно независимым органом, хотя существует за счет украинских налогоплательщиков. Последствием его деятельности является то, что частотные присвоения как-то незаметно переливаются негосударственным вещателям и очень скромно выделяются государственным. На­циональная радиокомпания Ук­раины на сегодняшний день имеет около 30 периферийных частот в ФМ-диапазоне и только три ФМ-частоты в крупных городах — в столице, Луцке и Ужгороде.

Как ни парадоксально и грустно, но Национальный совет ввиду природы своего формирования, где доминируют ярко выраженные бизнес-интересы, сам фактически превратился в угрозу национальному информационному пространству.

2. Можно ли вести дискуссию об общественном вещании в то время, когда государст­венные вещатели загнаны на периферию информационного пространства?

— Общественное вещание — это вещание, которое соответствует интересам всего, в нашем случае украинского, общества. Польша имеет пять государственных радиопрограмм и четыре государственные телепрограммы, охватывающие всю польскую территорию. В Франции — то же самое. Это норма для европейских стран, когда есть четыре-пять программ государственного радиовещания, три телевизионных программы, а остальные — смешанные, регионального характера, охватывающие территорию всего государства. И когда ведутся дискуссии о том, каким должно быть общественное радио, я говорю, что Украинское радио по содержательной составляющей как раз и является моделью общественного вещания. То есть, когда учтены интересы всего общества в сфере информационных услуг — от детишек, которые будут слушать сказку, до пожилых людей, от меломанов — до молодежной аудитории... Это классическое общественное вещание! Поэтому я задаю риторический вопрос, ссылаясь на опыт европейских стран и учитывая реалии Украинского государства: а может ли реально общественное вещание с обгрызенной полосой распространения выполнить свою миссию? Проводное вещание разрушено. На сегодняшний день мы имеем всего лишь три ФМ-станции в крупных городах. Как же быть с удовлетворением интересов слушателей Днепро­петровска, Симферополя, Харь­кова, Одессы, Луганска?

То же самое и с телевидением. У нас ныне только один, да и тот неполноценный, телевизионный канал и фрагментарное наличие государственных вещателей в регионах.

Таковы наши нынешние реалии, и потому дискуссия, касающаяся общественного вещания, должна исходить как раз из понимания сложившейся на сегодняшний день ситуации, а это — неотложные проблемы информационной безопасности нашего государства, его информационного суверенитета.

3. Не хотят ли сторонники немедленного внедрения общественного вещания докроить информационное поле, используя, в частности, и политический фактор?

— Результаты изучения общественного мнения свидетельствуют: украинский социум не готов сегодня вести дискуссии об общественном вещании как самой приоритетной проблеме. Закономерный вопрос: не возникло ли у кого-то скрытого желания быстренько докроить информационное поле, полностью прибрать к рукам частотный ресурс, приватизировать его и на этом поставить точку? Это в самом деле серьезная угроза. Если у Национальной радиокомпании Украины сейчас отнимают частоты, мгновенно выставляют их на конкурс, на продажу, то кому это нужно?

Итак, общественное вещание — это важный этап становления гражданского общества, но на сегодняшний день это не злободневная проблема.

Почему не волнует нас то, что очередное обращение президента Украины к журналистам с просьбой присоединиться к разъяснению животрепещущих проблем общественного развития остается неуслышанным? Почему Национальная радиокомпания Украины вытесняется из национального информационного поля? Почему мы не бьем в набат, когда победителями конкурсов на получение частот в Полтаве и Днепропетровске, Тернополе и Николаеве объявляются космополитические, пророссийские «хиты», «ретро», «люксы» и «довіри», а программы Украинского радио о драматических страницах истории — Голодоморе, УПА, расстрелянном Возрождении, о возвращении из исторического забвения Уласа Самчука, Ивана Багряного, Богдана Лепкого остаются без внимания?

Почему втихомолку в угоду чьим-то ведомственным или частным интересам готовится и частично уже ведется распределение информационно-частотного ресурса в цифровом диапазоне? Делается это поспешно, не публично, научно необоснованно, в конце концов, не по-государственнически. И результат такой политики нетрудно предугадать: государственные вещатели, которые завтра станут общественными, вновь могут оказаться на краю родного информационного поля в роли просителей.

Такие «горячие» проблемы соседствуют с потребностью внедрения общественного вещания.

4. Не представляет ли сегодняшнее содержательное наполнение эфира одну из наиболее серьезных угроз национальной безопасности Украины?

— Что мы имеем на сегодняшний день в нашем общеукраинском эфире? Я не хочу давать какие-то острые и нелицеприятные характеристики, но наши ФМки транслируют преимущественно примитивные передачи — пошлость, все то, что вкладывается в понятие «антиукраинство», что скрывается под идеей космополитизма, мол, мы — европейское государство, так давайте защищать общечеловеческие ценности! Это все подмена понятий. Мы работаем в Европейском вещательном союзе и видим, сколько осуществляется разнообразных мероприятий, касающихся обмена программами, обмена европейскими ценностями. И этот программный продукт прежде всего обладает как раз национально-идентичными особенностями. Любая страна — будь то Венгрия, Италия или Великобритания — стремится показать миру что-то родное, что-то свое, коренное. А у нас под видом борьбы с «шароварщиной» начали рубить свой цветущий сад, сад уникальной украинской культуры. Это очень опасная тенденция. Именно поэтому решающим для нас остается содержательное наполнение теле- и радиоэфира, ведь манкуртство как явление ныне цветет буйным цветом. Включите любой из коммерческих общенациональных телевизионных каналов. Каждый день там транслируют преимущественно российские программы. Даже в игровых фильмах мелькают портреты президента России, флаги, штандарты Российской империи — бывшей и нынешней, прославляются белогвардейцы, деникинцы, появляются сюжеты о «подлецах» бандеровцах или петлюровцах... Мы почему-то позволяем чужому государству властвовать в нашем эфире как в собственном доме. Вот такое содержательное наполнение! То есть собственное законодательное поле было выписано так, что сейчас нельзя понять: где национальный продукт, а где не национальный. Странно, но из-за каких-то непонятных мне норм в титрах дублируемых российских фильмов переводят русский мат... по-украински, и это словно издевательство над туземцами, которые должны не только слышать, но еще и присматриваться, как этот мат переводится на украинский, мол, таким образом выполняется соответствующая законодательная норма. Мы уважаем все культуры, все языки, представителей всех наций, живущих в Украине, и уважаем наших соседей, но такие вещи недопустимы. Такое содержательное наполнение украинского эфира — одна из очень серьезных угроз для нашего социума.

Что я имею в виду, говоря о содержательном наполнении? Прежде всего — духовность, за духовностью — идеология, за идеологией — мировоззрение, за мировоззрением — патриотизм, за патриотизмом — понимание интересов своего государства. Кто бы здесь ни жил — украинцы, татары или русские, но все мы должны любить эту землю, этот край и его историю. Это понятные вещи, не нуждающиеся в каких-либо дискуссиях.

Опыт других стран, я полагаю, большинству хорошо известен: та же Франция в свое время вводила соответствующее квотирование. В европейских государствах существуют четкие ограничения и по языку, и по песне, и по кино. И это нормально. Да, европейский дом единый, и в нем есть общие европейские ценности, но в нем есть и отдельные «комнаты», отдельные «обители», где живут представители различных народов, стремящиеся и в дальнейшем иметь свой генетический корень.

Когда же начинаешь слушать наш, украинский, эфир, то нередко возникает впечатление, вроде бы все организовано против этой нации, против ее духовности, культуры... Даже спортивные передачи содержат рекламу алкоголя...

Отдельную позицию в этой части занимает Национальная радиокомпания Украины, программы которой сориентированы прежде всего на формирование ценностно-нормативной базы украинского социума, на поддержку традиционных моральных императивов, формирование патриотических настроений и ощущений. Не могу тут не назвать хотя бы несколько наших знаковых передач: «Відверто і вголос!», «Тиждень», цикловые программы под общим названием «Радіородина», историко-драматический радиосериал «Пам’ятаймо!», радиожурнал «Слово», передачи «Золоті ворота», «Українські скрижалі», «Сторінки класики»...

5. Информационные войны: теоретическая перспектива или практика настоящего?

— Ныне на демократическом поле услуг информации зримо прослеживается тенденции не просто манипуляций, а императивного стиля навязывания определенных стереотипов, идей, взглядов.

Уникальность украинской ситуации заключается в том, что продуцируется этот информационный «корм» не отечественными производителями, как положено, а именно зарубежными, которые, пользуясь нашим беспомощно-либеральным национальным законодательством, свободно и безнаказанно хозяйничают в нашем информационном доме, поэтапно упрочивая свои позиции. Понятно, о ком речь, я же лишь в который раз замечу, что нужно учиться у нашего соседа умению защищать свои национальные интересы — по своей сути имперские, но для россиян государственнические, поскольку за ними — патриотизм, гордость за эту великую страну.

В Кремле прекрасно понимают, что ход истории не остановить, даже натовские базы у российских границ — это данность, с которой нужно согласиться, но мощнейшая сила, питающая великодержавную идеологию и продлевающая жизнь империи — это мощные пропагандистские мифологемы, символы и их реальное наполнение.

Что для этого нужно? Хотя бы символическое присутствие на крымской земле русского солдата, открытие филиала московского вуза, деятельность русской церкви, а самое главное — внедрение крупномасштабной, системной политики в информационное поле соперника, тем более все это почти в рамках законов этого более слабого соперника.

В конце концов и наш книжный рынок переполнен российскими изданиями. Литература художественная, историческая, детская, научная на 90% предлагается на языке северного соседа.

Специальные киоски украиноязычных изданий на крупнейшем в Украине книжном рынке на Петровке в Киеве лишь подтверждают исключение из правил и свидетельствуют о нашей вторичности и перспективе украинцев (упаси бог!) превратиться в культурное гетто в собственном государстве.

Добавив к названиям московских газет слово... «в Украине», бывшие великодержавные рупоры вместе с вновь создаваемыми рупорами заняли господствующие позиции в киосках периодики от Ужгорода до Луганска с четко определенной малороссийской редакционной политикой.

Отдельная тема — российские электронные СМИ. Их беспардонная манипулятивная политика в отношении Украины заслуживает отдельного внимания.

Создание негативного образа Украины ими достигается без особого труда, ведь информационного ресурса предостаточно: РТР «Планета», «НТВ», «ОРТ», «Останкино»...

Государственные радиокомпании «Маяк», «Голос России», «Содружество», захватив радиопередающие центры в Беларуси и Молдове, войдя во внутренние сети Крыма, фактически охватывают всю территорию Украины. Чем это может грозить в информационной сфере, ярко продемонстрировало освещение российско-грузинского конфликта.

А если добавить мощный ресурс Интернета, созданный не без участия ФСБ, деятельность которого щедро финансируется из различных пророссийских общественных организаций и культурных центров, то очевидной становится организованная и поддержанная многомиллионными вливаниями мощная информационная система, сориентированная на Украину.

Таковы реальные признаки информационной войны.

Наши эпизодические потуги что-то противопоставить этому агрессивному нашествию пока кажутся любительскими.

И если в дальнейшем бюджет НРКУ по сравнению с польским или румынским радио будет составлять всего лишь 10—15% (такая же ситуация с другими государственными телерадиокомпаниями), то об информационном суверенитете Украины и говорить нечего.

6. Не ли стал миф о «шароварщине» и понятие т.н. формата прикрытием для уничтожения украинской культуры?

— Очень острая проблема, это вроде направленная кем-то политика. Ведь не о шароварах как таковых идет речь. Речь идет о вещах намного более важных, глобальных — о песне, о танце, в конце концов об украинском духе. Взглянем на наших северных соседей: там никто уже не поет колядки в рождественские дни, а ведь это наш общий православный мир. Мы это сохранили. И именно потому миф о том, что «шароварщина» это плохо и это плохой вкус, я расцениваю как целенаправленную борьбу с украинской культурой, с Украинским государством. Естественно, модерные подходы должны существовать, ведь другое время и другой мир, но нашу молодежь мы должны приобщать прежде всего к родной культуре.

Украинское радио осуществляет самые разнообразные акции — художественные, просветительские. Среди них — Общеукраинский радиодиктант национального единства, ориентированный как раз на молодежь. В нем ежегодно участвуют тысячи слушателей. Радиодиктант состоялся уже в восьмой раз, и мы надеемся, он по-настоящему объединит украинскую нацию вокруг государственного языка. Надеемся, что наш радиодиктант будут писать все государственные деятели во главе с президентом Украины и премьер-министром, как это каждый год происходит в той же Польше.

Парадокс, но в Украине на коммерческом радио украинская песня ныне считается тем, что называется «неформат». Так что, это метаморфозы украинского рынка или зависимость — идеологическая, художественно-эстетическая, мировоззренческая — от России, Америки, Европы? Чураясь украинского искусства, мы в перспективе можем загнать его в своеобразное гетто. Если вы послушаете современные «форматные» радиостанции, то не услышите ни Соловьяненко, ни Гнатюка, ни Поповича, ни Билаша, ни Майбороды, ни Ивасюка, ни Мозгового... Ведь украинское для таких радиостанций — «неформат». Поэтому я задаю вопрос: что сейчас Украине выгодно — пропагандировать собственный продукт или покупать «формат»?

7. Способно ли транзитное украинское общество адекватно реагировать на вызовы новейших информационных технологий?

— В Западной Европе информационный рынок перенасыщен: телевидение, радио есть и в эфире, и на спутнике, и в кабельных сетях, и в телефонных сетях, и в Интернете... В Украине иная картина, другие задачи, поскольку мы является переходным обществом. И потому нужно позаботиться о том, чтобы наш информационный рынок не превратился в какую-то «развлекаловку» или в сплошной поток прагматичной информации — посмотреть биржевые или банковские новости, узнать, какой будет погода и т.п..

Наша задача заключается прежде всего в том, чтобы формировать украинское общество, исходя из сегодняшних нужд. Для меня в этом плане очень показателен Китай. Он сейчас на экономическом подъеме, вышел из коммунистической государственной экономики и движется к капитализму, который китайцы называют новым прочтением Карла Маркса. В этом взлете большая заслуга радио и телевидения, ведь китайские радио- и телеканалы учили людей, как делается бизнес, что такое банковская система и т.п.

Сейчас много говорится о современных технологиях, о том, что хорошо было бы иметь еще 10—20 телерадиоканалов. Технологии развиваются стремительно, это очень прибыльное дело, но мы должны исходить из того, что информационная политика — это духовно-мировоззренческая система, и Украине, — когда мы говорим о технологиях и об их внедрении, — нужно учитывать этот фактор.

Когда в начале 90-х внедрялось ФМ-вещание, на него смотрели как на коммерческий проект, который будет воплощен в жизнь в какой-то отдаленной перспективе, а получилось все иначе. ФМ-волны были быстро разобраны, государство при этом осталась в стороне, а значит, национальные интересы не были учтены. Так что я боюсь, чтобы и на этот раз олигархи, партии, кланы под разговоры о современных информационных вызовах снова не разобрали все новейшие технологии, а потом не начали ими манипулировать в своих интересах.

НРКУ постоянно усовершен­ствует качество радиовещания. Нынче применяется преимущественно современное студийное цифровое оборудование. Но, к сожалению, качественный цифровой сигнал пока что приходится превращать в аналоговый для дальнейшего его распространения техническими средствами проводного вещания, эфирными передатчиками и спутниковыми ретрансляторами, что ощутимо уменьшает качество сигнала, доходящего к слушателям.

Поэтому для Национальной радиокомпании Украины крайне нужна модернизация сетей и внедрение цифровых форматов вещания.

Важной особенностью современного развития радиовещания в ведущих странах мира стало начало наземного цифрового звукового вещания в ряде систем, дающих возможность уменьшать мощности передатчиков в несколько раз по сравнению с аналоговыми системами, обеспечивать размещение на одном канале вещания сразу нескольких программ отличного качества, передавать в интерактивном режиме дополнительную информацию. При применении таких технологий уменьшаются эксплуатационные расходы и стоимость услуг, экономится частотный ресурс, уменьшается уровень электромагнитного излучения.

Внедрять цифровое звуковое вещание в Украине нужно взвешенно, с учетом мировых тенденций и стандартов. К сожалению, единого подхода к решению этой проблемы нет. В мире, за исключением Японии с ее спецификой, возникли три основные технологии цифрового радио: европейские системы DAB (Eureka-147) и DRM, система HD (IBOC), которую внедряют США. Украина еще не определилась, какую именно систему будет внедрять, этот вопрос должно решить Минтранссвязи, которое отвечает за принятие стандартов.

Для Украины крайне важна как можно скорейшая разработка и начало осуществления программы внедрения сетей цифрового звукового радиовещания, иначе ей грозит отставание в удовлетворении социальных нужд общества.

Основным условием для перехода от аналогового к цифровому радиовещанию является создание национальной Программы внедрения цифрового звукового радиовещания.

Во время ее реализации нужно сохранить возможность приема для многомиллионных аналоговых радиоприемников, которые используются немалой частью населения Украины. Это можно сделать путем одновременной передачи цифрового радиовещательного сигнала и совмещенного аналогового сигнала вещания. Имен­но из таких соображений целесообразно использовать в начале внедрения сети цифрово-аналоговое вещание, что даст возможность ослабить проблему переходного периода, связанную с отсутст­вием цифровых приемников у населения.

8. Цифровое вещание — потребность времени или агрессивная глобальная капитализация?

— Ныне очень много говорится о цифровом вещании и об его колоссальных возможностях. Но, к сожалению, речь идет прежде всего о технологиях, а не о понимании психологии, не о понимании информационных эстетических пот­ребностей. Что я имею в виду? Например, для телевидения может быть создан пять мультиплексов. На каждом из них — до десяти телевизионных каналов, то есть появится еще 50 общенациональных телевизионных каналов. Пред­ставьте, что вдруг все украинцы стали богатыми (а за такими технологиями стоят огромные средства, эта аппаратура дорогая — приставки, переходники и т.п.) и приобрели все, что положено. Начали смотреть все 50 каналов. А что сегодня наша ТV-индустрия может предложить этим телевизионным сетям? Опять доминирует примитивное чужое кино. И потому циф­ровое вещание в украинских реалиях — это не только технологическая революция, но и серьезное перераспределение и формирование рынка услуг, рекламы и т.п. Ведь меняется вся цепочка производства, вся индустрия телерадиовещения, начиная от новых приемников, которые очень дорого будут стоить потребителю, и заканчивая передающими сетями. Меняется (фактически агрессивным путем) сама природа производства, распределения и потребления информационных услуг.

9. Цифровые технологии — прорыв для украинского медиарынка или обреченность национального продукта на вторичность?

— Цифровые технологии — это, конечно же, качественный прорыв на рынке информационных услуг. Радиовещание тоже будет иметь огромные возможности, но какой алгоритм развития предлагается? Если раньше мы говорили о содержательной части в общем, то теперь под влиянием цифровых технологий этот вопрос еще больше заостряется. Не сомневаюсь, что снова будут болтать о «фор­мате» и «неформате», снова будут критиковать «шароварщину». То есть вопрос цифрового вещания нужно очень взвешенно, мудро решать, учитывая украинские реалии, украинские интересы.

Национальное радио сегодня работает на спутнике, в Интернете, в цифровом диапазоне, в эфире, в нижнем и верхнем ФМ-диапазонах, а также на архаичных сетях проводного вещания времен Сталина. Таковы наши реалии. И это нужно учитывать.

Технологические возможности, информационно-пропагандистские функции ЭСМИ для транзитного общества, эстетика эфира, внешние информационные угрозы, финансовая состоятельность людей — вот базовые понятия для эволюции цифрового вещания в Украине.

10. Перспективы украинского информационного пространства — утверждение государственнических национально-культурных ценностей или грязная коммерциализация, связанная с социальными угрозами?

— Всем нам — и практикам, и тео­ретикам, и законодателям, и политикам — нужно подумать о перспективе: станет ли украинское информационное пространство инструментом, средством утверждения государственнических национально-культурных ценностей или наше медиапространство станет полем для зарабатывания денег? Вот где сошлись составляющие всего того, о чем мы говорили: и о технологиях, и о содержательном наполнении эфира, и о законодательных интересах. И здесь, по моему убеждению, мудрость наших государственных мужей должна победить сложившуюся ситуацию. Все мы должны понять: наше общество не будет иметь исторической перспективы, если речь будет идти только о капитализации, коммерциализации, разгосударствлении.

Мы не против новых технологий, мы не против Интернета, но, к сожалению, 30% украинцев живут сегодня по селам и не имеют Интернета. Конечно, мы за все современные, новые технологии, но в контексте этих дискуссий не будем забывать и о проводном вещании, о потребности извещения населения в чрезвычайных ситуа­циях.

Как организована работа на Западе? Если случилось какое-то происшествие на автобанах вблизи той же Вены, то полиция, отвечающая за порядок на дорогах, имеет возможность единым тумблером перебить все программы, войти во все сети вещателей, в частности коммерческих, чтобы предупредить: будьте бдительны на дороге, на таком-то километре вот такое происшествие! Или о том, что в таком-то месте появились опасные нарушители... Эта настоящая государственная информационная политика! Мы же сегодня ни на что не можем повлиять. У нас были природные катастрофы в Западной Украине, а мы не могли информировать людей о том, как вести себя в чрезвычайных ситуациях. У нас были проблемы с гепатитом на Луганщине, но мы не могли сообщить людям, где именно набирать качественную воду, которую завозили в специально отведенные места.

К сожалению, у нашей страны ныне больше именно таких угроз, нежели инструментов управления социумом. Если в других государствах эти вопросы урегулированы, там не боятся говорить о квотировании, лицензировании, разумных ограничениях, то есть там имеются определенные правила игры, и к этим ограничениям не относятся как к цензуре, поскольку понимают, что они существуют ради защиты государственных интересов в сфере информационной политики. У нас же — все с точностью до наоборот.

Если же заботиться об исторической перспективе Украины, касающейся национальной информационной политики, то, по моему мнению, нужно исходить из следующего.

Государственно-управленческий аспект:

— информационно-частотный ресурс рассматривать как государственный феномен одного уровня с недрами, землей, воздухом, водой;

— информационную политику считать залогом информационного суверенитета — базовой составляющей национальной безопасности;

— информационную политику считать наиболее мобильным государственным инструментом в преодолении внутренних социальных вызовов и внешних угроз.

Ценностно-нормативный аспект:

— массмедиа является наиболее эффективным средством формирования мировоззренческих позиций транзитного общества;

— средства массовой коммуникации являются хранителями традиционных нравственных императивов и носителями художественно-эстетических идеалов;

— информационная политика должна побуждать и контролировать СМК в процессе формирования национально-патриотических настроений и ощущений.

Технологический аспект:

— новейшие информационные технологии должны внедряться не только через коммерческо-рыночные мотивации, но с учетом приоритетов государст­венной информационной политики;

— переформирование информационного поля государства во время перехода к цифровому вещанию должно происходить по четко определенным алгоритмам содержательно-творческой концепции вещателей;

— учитывая огромный пакет услуг на медиарынке во время внедрения цифрового вещания государство должно прогнозировать ожидаемые вызовы в системе коммуникативной политики и предусматривать действующую систему влияния и эффективного реагирования, механизм защиты национальных интересов.