Украинский феномен

Они шли неизвестно куда, и очень удивились, прийдя не туда.

Марк Твен

Впереди планеты всей

В современном научном мире существует не так уж много авторитетных журналов и издательств, которые пользуются почти абсолютным доверием. В области экономики и статистики к их числу относится The Economist. Издательство The Economist Newspaper Ltd, кроме периодики, ежегодно издает справочник «Мир в цифрах», который давно уже стал бестселлером и регулярно переводится и печатается во всех цивилизованных странах мира. В этом справочнике приводится классификация по более чем 200-м разделам, в которых представлена информация о населении, экономике, качеству жизни, состоянии образования, культуры и экологии в более чем 180 странах.

Перелистывая последний из изданных справочников «Мир в цифрах — 2007», я обнаружил, что имеется только один показатель, по которому Украина занимает 1-е место в мире. К сожалению, это не количество героев, заслуженных или народных артистов и деятелей на душу населения, где мы впереди планеты всей. Мы оказались первыми в мире по показателю: наименьший прирост населения, 2004–2050. Привожу данные из этого справочника.

Наименьший прирост населения, 2004–2050 годы (общий прирост, отрицательный):

1. Украина — 45,2%

2. Грузия — 41,2%

3. Болгария — 34,6%

4. Беларусь — 29,3%…

6 Латвия — 26,1%…

11. Россия — 21,5%

Если перевести проценты в абсолютные цифры, то к 2050 г. убыль населения в Украине соста­вит 21,8 млн. чел. (эта цифра так­же приводится в справочнике).

Понятно, что эти цифры носят прогнозный характер и за 40—50 лет возможны коррективы, в том числе и в сторону увеличения рождаемости и уменьшения смертности населения. Однако ярко выраженная тенденция налицо. Если не учитывать Грузию, где идут непрекращающиеся этнические войны и имеет место массовая эмиграция, то Украина значительно опережает другие страны по темпам уменьшения населения. Не будет большим преувеличением назвать данное явление «украинский феномен».

Конечно, можно жить по принципу «После нас — хоть потоп» и, похоже, наша «элита» так и живет. Но где же громкие голоса нашей творческой интеллигенции, почему не высказываются по этому поводу даже украинские националисты? Я понимаю, что задаю риторические вопросы, но, как говорится, не могу больше молчать. Тем более, что мне удалось обнаружить истоки и причины «украинского феномена», выявить его хронический характер и определить количественные показатели этого трагического процесса.

Демографы давно определили основные факторы, влияющие на рост или снижение населения — это уровень жизни и особенности культуры (менталитета) той или иной нации. Причем, динамика роста населения определяется сложным и неоднозначным сочетанием этих двух факторов. Высокий уровень жизни, снижая смертность населения, в том числе и в детском возрасте, продлевая средний срок жизни, выравнивая соотношение между долями мужского и женского населения, далеко не всегда приводит к росту коэффициента рождаемости. Известно, что в странах Запада в последние десятилетия в целом коэффициент рождаемости снижается. Стало не модно иметь много детей. В странах Западной Европы специальный коэффициент рождаемости (среднее число детей на одну женщину) равен 1,5, а в целом в мире — 2,7. В развивающихся странах, особенно исламских, этот коэффициент достигает в среднем 5—7. Украина практически занимает 1-е место в мире среди стран с наименьшим средним числом детей на 1 женщину (1,12), если не считать Макао и Гонконг, которые трудно отнести к полноценным государствам.

Есть еще два взаимосвязанных параметра, которые косвенно влияют на рост населения:

1) соотношение мужского и женского населения;

2) разница в продолжительности жизни мужчин и женщин.

Не вдаваясь в дебри различных демографических теорий, можно констатировать, что при нормальном развитии социума, без особых чрезвычайных происшествий и искусственного воздействия на этот процесс, данное соотношение приблизительно стремится к 1, а разница к нулю (с небольшим увеличением в пользу женщин, биологически более стойкого пола). Так в Швеции на 100 женщин приходится 98 мужчин, а разница в продолжительности жизни мужчин и женщин составляет 5,4 года
(в пользу женщин). В целом в странах Евросоюза эти показатели составляют соответственно: 96 на 100 и 6,2 года.

Что касается Украины, то она по этим показателям находится на 2-м месте в мире среди стран с наибольшей долей женского населения и наибольшей разницей в продолжительности жизни меж­ду женщинами и мужчинами. По среднестатистическим данным за 2000–2005 гг. в Украине число мужчин на 100 женщин составило 85, а разница в продолжительности жизни равна 11,8 года в пользу женщин.

Приведенные данные свидетельствуют о глубоком демографическом кризисе в нашей стране, который безусловно носит хро­нический характер. Разобраться в истоках и причинах этого кризиса и наметить пути его преодоления — задача гораздо более важная для нации и государства, чем все вместе взятые политические и экономические проблемы. Для Украины и ее народа в ХХІ веке вопрос поставлен ребром: «Быть или не быть».

Нельзя сказать, что представителей нашей научной, творческой и политической элиты совершенно не волнует проблема «вымирания» населения.

Сторонники левой идеологии, особенно коммунисты, часто, преимущественно в конъюнктурных политических целях, пишут и говорят о том, что развал СССР, переход на либеральные рыночные пути развития страны привел к захвату власти и собственности представителями отечественного и международного крупного капитала, обнищанию простого народа и, как следствие, его «вымиранию».

Сторонники национально-демократических взглядов считают, что снижение динамики роста населения в Украине в последние годы носит объективный характер и связано со сломом политической и экономической формаций, переходом украинского социума на демократические рыночные пути развития и ориентацией на европейские ценности. По их мнению, поступательное развитие Украины в европейском направлении в сочетании с оптимальными шагами в области молодежной и семейной политики и здравоохранения позволят преодолеть отрицательные демографические тенденции.

Чувствуется, что как для левых, так и для правых политических сил «демографический вопрос» носит конъюнктурный характер и находится на периферии их интересов. Они явно не интересуются детальными фактами и тенденциями в этой области и находятся, образно говоря, «не в теме». Их подходы и выводы по данной проблеме легко разрушает один общий вопрос: «Если в «вымирании» населения Украины виноваты олигархи, капитализм, Запад и т.д. или общеевропейские тенденции и сложности переходного этапа, то почему Украина по отрицательным демографическим показателям заняла 1-е место и существенно обошла не только восточно-европейские государства, но и страны СНГ (в том числе и Россию)?». Напрашивается логичный ответ на данный вопрос — кроме внешних обстоятельств резкому ухудшению демографических факторов способствовали какие-то глубокие хронические внутренние причины.

«А был ли мальчик?», или Отношение экспертов к Голодомору и геноциду

После возникновения независимого украинского государст­ва в политическом и научном обществах, как в Украине, так и за рубежом резко обострились дискуссии о Голодоморе 1932–33 гг. и геноциде украинского народа. Разброс мнений по этой проблеме колоссальный. Большинство российских экспертов и СМИ считают, что не только геноцида, но и «украинского Голодомора» не было. По их мнению, в начале 30-х годов в СССР на Кубани, в Поволжье и некоторых областях УССР имел место неурожай, приведший к голоду и гибели крестьянского населения. В лучшем случае российские историки соглашаются с виной большевистского руководства, полностью отрицая этнический характер этого трагического процесса и определяют количество погибших от голода в Украине максимум в 1—1,5 млн. человек.

Западные историки в большинстве случаев признают факт Голодомора, определяя потери украинского народа в 1932–33 гг. приблизительно в 2,2 млн. чел. Что же касается признания Голо­домора геноцидом украинского народа, мнения экспертов на Западе разошлись, но сводятся к двум основным:

1) Голодомор имеет все основные признаки геноцида;

2) Голодомор является одним из многих преступлений советской власти, но носит не этнический, а классовый характер и не может быть признан геноцидом.

В современной Украине палитра мнений по данной проблеме еще более пестрая. В зависимости от идеологической и партийной ориентации наши политики, эксперты и СМИ защищают либо пророссийскую версию, либо один из вариантов прозападной версии с широким разбросом мнений по поводу утрат украинского народа в 1932—33 гг.: от 2 до 7 млн. человек. Можно констатировать, что как у нас в стране, так и за рубежом выводы по поводу количественных параметров и правовых определений Голодомора 1932—33 гг. серьезно расходятся.

Для приближения к истине в этом вопросе нужно искать документы и факты того трагического времени. При этом следует согласиться, что отдельные, даже очень многочисленные документы (фото, письма, воспоминания, докладные записки и т.д.) доказывают, что Голодомор был и носил страшный характер, но не позволяют вывести его более-менее точные размеры и доказать национальный (этнический) характер. Нужно помнить, что в те времена в СССР «нежелательная информация» не просто засекречивалась, а чаще всего уничтожалась. Что касается зарубежных экспертов, то они практически не имели доступа к достоверной советской информации, особенно негативного характера.

«Пожар на складе», или Как советская власть прятала улики преступления

В поисках каких-то данных о Великой Отечественной войне я обнаружил в своей библиотеке «Демографический энциклопедический словарь», выпущенный в 1985 г. издательством «Советская энциклопедия» с помощью центра по изучению народонаселения экономического факультета Московского государственного университета. В этом словаре мое внимание привлекла обстоятельная статья «СССР» с прост­ранной таблицей «Национальный состав населения СССР». Привожу часть этой таблицы для наи­более многочисленных народов СССР — в млн. чел. — табл. 1.

Даже поверхностный анализ приведенных в этой таблице данных показывает, что усиленно насаждавшееся советской пропагандой мнение о том, что СССР является семьей братских народов, в которой господствовал интернационализм и не было места национальному угнетению, мягко говоря, не соответствует действительности. «Братские семьи» даже в чисто физиологическом смысле жили и развивались по-разному. Для того, чтобы нагляднее убедиться в этом, представим предыдущую таблицу в % динамики численности населения СССР по отношению к 1926 г. (табл. 2).

Хочется подчеркнуть, что приведенные данные взяты из официальной советской статистики, опубликованной в 1985 г., на излете существования СССР, когда начальные (1926 г.) и конечные (1970—1979 гг.) статистические данные практически невозможно было спрятать или исказить. В то же время бросается в глаза странный разрыв в статистических данных — с 1926 г. по 1959 г. выпало 33 года. Ника­ких объяснений по этому поводу в демографическом справочнике нет. Есть лишь несколько фраз, посвященных большим потерям советского народа в годы Великой Отечественной войны, которые определяются приблизительно (?!) в 20 млн. человек.

И тут возникает первый серьезный вопрос. Почти сразу же после Второй мировой войны во всех странах-участниках этой бойни скрупулезно с точностью едва ли не до десятков человек посчитали свои людские потери. Немцы, англичане, французы, поляки, чехи и т.д. точно знают сколько солдат и мирных жителей погибло в этой страшной войне. А у нас (на постсоветском пространстве) до сих пор идут споры историков по этому поводу. Разброс мнений о людских потерях — от 7 до 27 млн. человек.

Цифра 20 млн. была впервые озвучена во времена хрущевской оттепели. Тогда же на волне критики сталинской политики в некоторых политических выступлениях и статьях прозвучал тезис о том, что Сталин дал команду занизить наши людские потери на несколько миллионов человек. Делалось это якобы для того, чтобы скрыть свои грубые военные и политические ошибки, приведшие к неготовности СССР к войне, возможности вероломного нападения гитлеровской Германии и, как следствие, к страшным людским потерям. В дальнейшем в советской официальной историографии при освещении военных событий акценты делались на героизме советского народа, вероломстве нацистов, неготовности застигнутого врасплох мирного народа в первые месяцы войны достойно ответить врагу, а наши людские потери определялись в 20—27 млн. чел. При этом вскользь говорилось о том, что точные потери посчитать очень сложно — в войну и тяжелые послевоенные годы было не до переписи населения и всяких там скрупулезных расчетов. При этом почему-то забывают, что Советский Союз был страной тотального учета и контроля, что и в 1940 и 1946, 1947 и т.д. годах в СССР четко работали паспортные столы, статистические управления и другие административные учреждения, в которых фиксировались рождение, смерть, прописка каждого человека. Поэтому вычтя из показателей населения СССР 1946 г. соответствующий показатель за 1940 г., можно легко получить не мифическую, а точную цифру людских потерь за годы войны. При этом единственную сложность будет представлять учет лиц, вывезенных из СССР в качестве рабочей силы или военнопленных, или добровольно эмигрировавших в эти годы. Хотя и эту категорию лиц нетрудно получить по данным статистики западных стран. Однако этого не только не делалось в советские времена, но и не делается до сих пор.

Все это на первый взгляд выглядит довольно странным. Каза­лось бы, зачем советской власти скрывать точные людские потери во время Великой Отечествен­ной войны. Ведь при обнародовании любой цифры в диапазоне от 12 до 27 млн. человек ни внутри страны, ни за рубежом имидж страны и народа не пострадает. Как отечественное, так и зарубежное общественное мнение давно и окончательно признали, что советский народ проявил чудеса мужества, стойкости и героизма и внес решающий вклад в победу над нацистами. И вот при этом точные цифры людских потерь не только сознательно скрываются, но и явно завышаются советской властью, которая по идее должна скорее занижать эти цифры, чтобы ее организаторская деятельность в годы войны выглядела более эффективной. Как известно, Сталин именно так и поступал, определив потери в 7 млн. чел. В последние годы в России появились исторические документальные произведения, в которых убедительно обосновываются реальные людские потери СССР в годы войны в пределах 14—15 млн. человек (например, в книге М. Солонина «Фальшивая история Великой войны»).

Налицо явная сознательная фальсификация истории. Единст­венное логически оправданное объяснение этой фальсификации очевидно: советская власть и обслуживающая ее «наука», стремясь скрыть масштабы самого страшного преступления советского режима — массового уничтожения своего народа, всеми способами стремилась уничтожить улики и приписать свое людоедство Гитлеру. Тогда становится понятным, почему в официальной демографической статистике пропущено 33 года, а организаторы Всесоюзной переписи населения 1937 года были репрессированы и почти поголовно расстреляны.

Современные политики, историки и публицисты в Российской Федерации признают, что в СССР были серьезные проблемы в национальной политике и межнациональных отношениях. С 30-х годов и на протяжении всей советской истории имели место не только бытовой, но и офи­циальный антисемитизм, который вместе с военным Холокостом привел к значительному умень­шению численности евреев, проживающих в СССР (см. табл. 2 и 3). Были проблемы у советской власти с крымскими татарами, казахами, чеченцами, немцами и т.д., что также отразилось на демографической статистике. Однако в России — даже в либерально-демократической интеллектуальной среде — практически нет людей, считающих, что в СССР остро стоял «украинский национальный вопрос». По­давляющее большинство считает, что смешно и несправедливо говорить о какой-то украинофобии, притеснениях или тем более уничтожении украинцев в Со­ветском Союзе. Аргументируя свою позицию, они приводят мно­гочисленные факты наличия этнических украинцев в высших эшелонах партийной и государст­венной советской власти, говорят о том, что русские на бытовом и психологическом уровне никогда не считали украинцев «чужаками», свидетельством чего служат массовые смешанные русско-украинские браки в России, Украине, Казахстане и т.д., которые в русской среде не воспринимаются как смешанные. Что же касается Голодомора, то, по их мнению, это преступление не было направлено на украинцев, затронуло ряд областей как Украины, так и России и, вообще, потери в 1—1.5 млн. из 35 млн. украинского населения нельзя считать геноцидом.

Я и сам — этнический русский, жена — украинка, представитель типичной для востока и юга Украины семьи — до самого последнего времени придерживался того же мнения. И продолжал бы его придерживаться, если бы мне на глаза не попался уже упомянутый мною энциклопедический демографический словарь. Что же не только поразило меня в приведенных в этом словаре данных, но и заставило изменить свое мнение?

При внимательном взгляде на табл. 2 и 3 бросается в глаза существенное различие в приросте русских и украинцев. Русское население выросло в СССР за 53 года на 76,6 %, а украинское — только на 35,6 %. В Советском Союзе русские и украинцы составляли свыше 70 % населения, т.е. были, образно говоря, системообразующими нациями. Эти два крупнейших народа относятся к единой восточнославянской семье, имеют очень близкие культуры, их религиозные, бытовые и семейные традиции мало отличаются. При советской власти они жили, казалось бы, в одинаковых условиях. Вместе перенесли революции, войны, репрессии, стройки коммунизма и т.п. Более того, природные и климатические условия в целом более благоприятны для основной массы украинцев. И при этом за 53 года, отслеженных официальной советской статистикой, прирост населения украинцев в 2 раза ниже, чем у русских. В чем причина? Меня поражает, почему этот вопрос не возникал и до сих пор не возникает ни в украинской, ни в российской, ни в зарубежной истории и демографии.

«Кому в СССР жить хорошо»

Но, как оказалось, такая постановка вопроса — это, образно говоря, цветочки, а ягодки всплы­ли позже при анализе статей из этого же официального словаря, посвященных соответственно Российской и Украинской советским республикам. В статье по РСФСР приведена таблица изменения численности населения по годам (с 1913 по 1983) (табл. 3).

В статье по УССР приведена таблица численности населения (табл. 4).

Поверхностный сравнительный анализ двух таблиц позволяет сделать следующие выводы:

— в довоенный период (до 1940 г.) динамика изменения численности населения двух крупнейших республик СССР приблизительно одинакова
(+ 20,1% для РСФСР и + 17,3% для УССР);

— в послевоенный период в УССР население растет несколько более медленными темпами, чем в РСФСР (на 10—14 %), что можно объяснить большими потерями населения Украины в годы Великой Отечественной войны (вся территория была оккупирована, массовое уничтожение евреев и т.д.).

Однако более внимательное сравнение этих таблиц показывает, что они отличаются: во-первых, отсутствием данных по УССР за 1926 г., а во-вторых, подменой 1939 года для РСФСР — 1940 годом для УССР. Кстати, в статьях демографического энциклопедического словаря для других республик СССР выдержана рубрикация РСФСР. Значит, все дело в Украине, и официальная советская статистика хотела спрятать какие-то «украинские» данные.

Что же хотела скрыть советская власть? Ответ достаточно очевиден — нежелательную демографическую статистику, которая опровергала тезис о братской семье братских республик и народов. Очевидно, что уже в 20-е годы задолго до Голодомора в Украине происходили страшные по своим демографическим последствиям события, которые привели к высокой смертности и низкой рождаемости (поэтому «выпал» 1926 г.), а дальше, заменив 1939 на 1940 г., «советские ученые» подправили «плохую» статистику, приплюсовав к населению УССР 8 млн. населения присоединенных областей Западной Украины, Северной Букови­ны и Южной Бессарабии. При этом ни в одной статье словаря ни слова не говорится об уве­личении населения УССР и украинского населения СССР в целом за счет этого «воссоединения». Цифра в 8 млн. чел., из них приблизительно 6 млн. человек этни­ческих украинцев, абсолютно точ­на и взята из польской и румынской статистики за 1939 год.

Советская власть и подчиненная ей «наука» проделали две операции, которые можно образно окрестить, как

1) «пожар на складе»;

2) «спасение поголовья разворованного курятника».

В соответствии с первой операцией нужно было уничтожить («сжечь») следы преступления и перевести стрелки с действительных, но «своих» преступников на других — «чужих». Поэтому довоенную статистику по УССР и украинцам «пропустили», а массовое уничтожение украинского народа в 20–30-е годы приписали фашистам, искусственно увеличив потери населения в годы Великой Отечественной войны.

Но поскольку первая операция оказалось недостаточной, а в 60—80-е годы уже невозможно было столь нагло искажать демографическую статистику, воспользовались второй операцией — перед «ревизией» в курятник втихомолку завезли массу цыплят и кур-несушек и тем самым почти «ликвидировали» образовавшуюся ранее недостачу поголовья. В реальной жизни никто никого, естественно, не завозил, а советские идеологи просто «вспомнили», что в 1939 г. население УССР и, соответственно, украинское население СССР увеличилось приблизительно на 20%. Затем, заменив в данных по УССР 1939-й на 1940 год, послушные исполнители доложили партийному руководству об успешно выполненном задании — исправлении нежелательной демографической статистики, издали свои «научные» труды и получили заслуженные степени, гонорары и награды.

Времена и нравы в СССР к тому времени изменились. Ушел в лучший мир Иосиф Сталин, а его последователи оказались жалкими учениками. Многочис­ленные идеологи, цензоры, отделы науки и культуры ЦК КПУ, ЦК КПСС и т.п. в послесталинские времена явно расслабились и потеряли как квалификацию, так и бдительность. Для того, чтобы не возникало ненужных вопросов, исполнителям описанных операций нужно было «исправить» демографическую статистику не только по УССР, но и по другим республикам СССР, т.е. для всех республик откорректировать таблицы народонаселения, заменив 1939-й на 1940 год. А они (как исполнители, так и контролеры) из-за лени, потери бдительности или невысокой квалификации ограничились лишь данными по УССР. Говоря современным молодежным сленгом, официальная советская демография допустила серьезный «прокол».

В западных источниках информации приводится точная цифра численности населения УССР в 1926 г. (по переписи населения) — 29,043 млн. чел. и в 1939 г. (на 1 января 1939 г.) — 30,946 млн. чел. Советская история и демография эти цифры «потеряла», а вместо 31 млн. в 1939 г. привела цифру в 41,3 млн. чел. в 1940 г., т.е. приплюсовала население присоединенных к УССР в 1939—40 гг. областей, «забыв» сообщить об этой подмене. Но даже подобный фокус не позволил советской историографии выровнять демографическую статистику так, чтобы резко не бросалась в глаза разница в рождаемости двух братских славянских народов.

Установить же реальную картину в 20—40-е гг. не представляет большого труда. Для этого даже не нужно «переписывать историю», чего так боятся наследники советской идеологии. Достаточно поступить как квалифицированный реставратор, т.е. аккуратно счистить грязь и подделки с «официальной советской статистики». Проделаем эту операцию с табл. 5, чтобы получить истинные значения численности населения УССР в довоенных границах за 1913—1983 гг. Для этого добавим в упомянутую таблицу официальные данные за 1926 и 1939 гг., а данные по численности населения УССР за 1940—1983 гг. уменьшим на 20%. Логика такой операции заключается в следующем — в 1939 г. население УССР увеличилось за счет западной Украины приблизительно на 20%. В последующие годы это «добавленное» население жило практически в тех же условиях при той же власти, войне, репрессиях и т.д., что и население остальной Украины. Логично предположить, что и данные демографической статистики (смертность, рождаемость и прирост населения) для Западной и остальной части Украины должны более-менее совпадать. Спра­ведливость такого подхода (естественно, с незначительной погрешностью) доказывается тем, что не только в 1939 г., но и в послевоенные годы и в настоящее время в независимой Украине население присоединенных областей составило и составляет примерно 20%.

В результате проделанной операции мы получим из табл. 4 — табл. 5, в которой представлена не только официальная советская статистика населения УССР, но и динамика численности населения УССР на довоенной территории как в млн. чел., так и
в % к 1913 г.

Уточнить данные людских потерь в 1932—33 гг. позволяют расчеты украинского демографа члена-корреспондента АН СССР, академика НАН УССР М.В. Птухи, который пользуется авторитетом выдающегося демографа не только в СНГ, но и за рубежом. В 1930 г. М.В. Птуха определил, что к 1939 г. население УССР достигло бы 35,4 млн. чел. При этих прогнозных расчетах академик, естественно, учитывал демографические тенденции, сложившиеся в УССР за 1926-1930 гг. Логично предположить, что при нормальном развитии событий: без войн, голода, репрессий и т.п. данная цифра численности населения УССР (35,4 млн. чел.) и была бы достигнута (с небольшой погрешностью). На самом же деле в 1939 г. в УССР проживало 31 млн. чел., т.е. «недобор» составил 4,4 млн. чел. «недобор» можно объяснить как прямым уничтожением части населения, так и резким ухудшением условий жизни, в результате чего значительно падают показатели воспроизводства населения. Очевидно, в УССР в 30-е годы имели место оба процесса. Но самое ужасное, что реальные потери населения в эти годы были еще большими. Причем, основная тяжесть этого страшного удара обрушилась в УССР именно на этнических украинцев. Об этом неопровержимо свидетельствуют следующие цифры, чудом сохранившиеся в официальной советской статистике.

Удельный вес отдельных национальностей в составе УССР:

Приведенные цифры говорят о том, что в УССР в довоенные годы численность системообразующего народа — украинцев практически не менялась (в реальной жизни резко уменьшалась, а затем с трудом восстанавливалась. В это же время в УССР массово приезжали (свободно или принудительно) представите­ли других народов. За 13 лет украинское население возросло всего на 2,2 %, русское на 55 %, а белорусское более, чем в два раза.

Окончание в следующем номере «ЗН».