ЦАРЕВНЫ ТОЖЕ ПЛАКАЛИ

Собственно, потребность, а иногда и просто желание поплакать присущи всем людям, особенно женщинам. Но объективные условия для этого весьма разнятся. Казалось бы, чем более высокое место на иерархической лестнице занимает человек, тем меньше поводов у него для грусти, неудовлетворенности.

А как же наши царевны, дочери верховного правителя? Сидели они рядом с троном, уж куда выше, могли удовлетворить любое свое желание… Но так ли это? Их жизнеописания свидетельствуют о другом.

С введением Домостроя суровые законы этого свода правил распространились и на царских дочерей. Замкнутые в стенах своих теремов, они общались только с обслуживающими их женщинами, занимались рукодельем и ничем более, а если куда-то выходили, то лишь в церковь. Такая жизнь, однообразная, скучная не всех могла удовлетворять. И пожалуй, самым печальным в ней была довольно туманная перспектива выйти замуж, создать семью. Мы уже не говорим об отсутствии свободного выбора, замужество вообще становилось далеко не всегда достижимым. Царь не мог устанавливать родственные связи с людьми низшими по занимаемому положению, а где набрать достаточное количество царских и королевских отпрысков из других государств, если дочерей у тебя несколько? Да и «промахнуться», породниться со слабосильным государством не хотелось — выгодно устроенный брак сулил много преимуществ в дальнейшем.

Не всем везло так, как Великому князю Ярославу Мудрому, который при помощи брака дочерей завязал родственные связи со многими могущественными странами Европы, даже посадил на французский трон свою Анну. Большинству было куда труднее. И отцам, и естественно, — дочерям.

Однако царевны легче переносили все тяготы Домостроя. Некоторым удавалось скрасить, разнообразить свою жизнь. Но все же становились ли они от этого более счастливыми? Показательна в этом смысле судьба Софьи. Ее отец, посетив как-то Полоцкий монастырь, обратил внимание на монаха, позже известного просветителя, вошедшего в историю под именем Симеона Полоцкого. Алексей Михайлович пригласил его в Москву, сперва для обучения молодых людей из Тайного Приказа, а потом и своих сыновей. И, как ни странно для того времени, также дочери, царевны Софьи. Последняя оказалась очень способной и прилежной ученицей. От своего учителя она постигла не только несколько иностранных языков, но и мастерство сочинения стихов, основы драматургии, за короткое время стала образованным и культурным человеком.

Девочка, прятавшаяся за троном, на котором восседали ее братья, вскоре стала сама общаться с иностранными послами, вызывая их восхищение не только очаровательной внешностью, но и способностью здраво, по-государственному рассуждать.

Обойдем многочисленные высказывания о ней иностранных дипломатов, сошлемся лишь на Вольтера, отметившего, что «принцесса Софья ума столь же превосходного, замечательного, сколько опасного… возымела намерение стать во главе империи. Правительница имела много ума, сочиняла стихи на родном языке, писала и говорила хорошо, с прекрасною наружностью соединила множество талантов; все они были помрачены громадным ее честолюбием».

Да, получив прекрасное образование, опыт дворцовой жизни, Софья вступила в соревнование с очень уж сильным и опасным соперником — Петром I. Когда его провозгласили на царство, все планы «царь-девицы» в одночасье рухнули. Непривыкший уступать никому, молодой император разъярился. Люди, на которых надеялась Софья, были казнены, а сама она оказалась в монастыре, где и окончила свою жизнь.

Падать с высоты, как известно, куда опаснее и больнее, нежели с обыкновенной табуретки. Царская дочь, благодаря полученному образованию, переросла себя, однако не сумела применить на практике свои возможности и дарования. Именно потому, что была царской дочерью.

Еще один пример из эпохи Петра. Он занимается устройством семейной жизни троих своих племянниц, дочерей брата Иоанна. Анну выдают за герцога Курляндского — это маленькое государство слишком тесно граничит с Россией, особенно с Петербургом. Претерпев там многие лишения, она в конце концов возвратится на родину самодержицей, но это будет гораздо позже. Еще одну дочь — Катерину прочат герцогу Мекленбургскому. А третью, Прасковью?

С ней вопрос сложнее. Слишком часто ее имя вырывают под пытками у заподозренных в попытках расшатать, изменить государственный строй. А тут еще скандал: незамужняя царевна рожает сына, якобы от майора гвардии Мамонова. Причем проштрафившаяся царевна имеет смелость обвенчаться с отцом своего ребенка…

Интриги, дворцовые интриги, усилившиеся со смертью Петра. Настает черед и скоропостижной смерти тридцатидевятилетней Прасковьи. И хотя иностранных дипломатов уверяют, что она долго и тяжело болела, в это никто не верит…

Так что, как видим, царевнам часто представлялся повод поплакать. Не от нехватки нарядов или драгоценностей. Причины были гораздо серьезнее.